Царское Село, 14.12.1906
14/XII 1906
Ц.С.
Дорогая Екатерина Максимовна,
Простите за каракули, и то запоздалые. Я тут прихворнул1. Очень благодарю Вас за сведения о книгах. Boiteau2 (эти легенды для детей) -- самая подходящая книга, и я пошлю за ней к Цинзерл<ингу>3. Ведь там ее найдут, не правда ли? Переплет? это не так важно, если нет в переплете или хотя бы картонаже.
Пожалуйста, не хворайте. Оставьте же и нам хоть какую-нибудь привилегию... Читаю лежа в постели Ибсена4... Снежные люди3... Снежные люди... Поющая руда6... Недвижные, застывшие розовые зори... Женщины с кроличьими воротниками, молитвенником7... и острый, убивающий воздух голых утесов... Зима... зима жизни... Ибсен?.. Какой это в жизни, должно быть, был тяжелый человек... Он пишет -- точно хоронит... От того ли, что от героинь его пахнет елкой и можжевельником8?..
Когда же Вы в Царское?
Ваш И. Ан<ненский>
Печатается по тексту автографа, сохранившегося в архиве И. Ф. Анненского (РГАЛИ. Ф. 6. Оп. 2. No 5. Л. 27-28об.).
Впервые опубликовано: Подольская. С. 52. Перепеч.: КО. С. 470-471.
1 См. прим. 2 к тексту 137.
2 Буато (Boiteau) Дьедонне-Александр-Поль (1829-1886) -- плодовитый французский литератор, беллетрист, публицист, историк.
Здесь речь идет о следующей его работе, выдержавшей при жизни автора три издания: Légendes pour les enfants / Arrangées par Paul Boiteau et illustrées de 42 vignettes par Bertal. Paris: Librairie de L. Hachette et Cie, 1857. VIII, 331 p., fig.; 2e éd. Paris: Librairie de L. Hachette et Cie, 1861. VIII; 321 p.; ill; 3e éd. Paris: Librairie de L. Hachette et Cie, 1874. 284 p. (Bibliothèque rose illustrée).
Книга эта, богато иллюстрированная французским писателем, фотографом, карикатуристом и художником Альбером Д'Арну (d'Arnoux) (1820-1882, псевдоним Берталь) и открываемая предисловием составителя, включает в себя следующие "легенды": "Le Roi Dagobert" ("Король Дагобер"), "Geneviève de Brabant" ("Женевьева Брабантская"), "Robert le Diable" ("Роберт-Дьявол"), "Jean de Paris" ("Жан Парижский"), "Griselidis" ("Гризельда"), "Le Juif errant" ("Вечный Жид").
3 Петербургский книжный магазин А. Ф. Цинзерлинга, основанный в 1879 г., располагался по адресу: Невский пр., д. 20, дом Голландской церкви. В 1890 г. владельцем фирмы, которая занималась и книгоиздательской деятельностью, был приобретен французский книжный магазин "Мелье и К0" ("Общество французской книжной торговли в России"), и объединенное предприятие стало едва ли не крупнейшим в столице центром торговли французской книжной продукцией. См. подробнее: Адресная книга книгопродавцев, издателей, торговцев нотами, редакций газет и журналов, библиотек для чтения и заведений печати в России: Год издания второй: 1900-1901 / Сост. по официальным и частным сведениям Р. Эд. Гинлейн. СПб.: Изд. Р. Эд. Гинлейна, [1900]. С. 50-51.
Цинзерлинг Август Федорович (1849-19??) -- российский издатель и книгопродавец, владелец библиотеки, купец, общественный деятель, почетный член Русского Общества книгопродавцев и издателей. Подробнее о нем см.: [А. Ф. Цинзерлинг] // Книжный вестник. 1908. No 32. 9 авг. С. 300-301, портр. Без подписи.
4 Ибсен (Ibsen) Генрик (1828-1906) был одним из главных героев "Второй книги отражений" Анненского (см.: КО. С. 173-180).
О восприятии Анненским личности Ибсена и его драматургического наследия см. подробнее: Setchkarev. P. 209, 256-258; Conrad. S. 213-215; Подольская И. И. Иннокентий Анненский -- критик; Бранд-Ибсен // КО. С. 508, 603-605; Федоров А. В. Стиль и композиция прозы Иннокентия Анненского // КО. С. 556-557; Федоров. С. 191-193. Ждет своей публикации интереснейшая работа Н. Ю. Грякаловой "Статья И. Анненского "Ибсен-Бранд" в литературном контексте эпохи", которая была прочитана в качестве доклада на международных научно-литературных чтениях "Художественный мир Иннокентия Анненского", состоявшихся в октябре 2005 г. в Литературном институте им. А. М. Горького.
5 Судя по образному ряду, предметом чтения Анненского была в этот момент именно "драматическая поэма в пяти действиях" "Бранд", в которой идиллические картины норвежской горной долины, изображаемые в норвежской литературе первой половины XIX в., преображаются в образ куда более жесткий и "холодный": "Крутит снег, воет ветер, ледник угрожающе нависает над стеною скал, и луч солнца никогда не проникает на дно долины; обитатели ее видят его теплые лучи всего в течение трех недель в году, и то лишь высоко на одной из скалистых стен ущелья. Все нежное, хрупкое мерзнет, чахнет и умирает; хлеб на полях не вызревает, и недород и голодовки тяготеют над этой местностью словно проклятие" (Ганзен А. и П. Жизнь и литературная деятельность Генрика Ибсена: Очерк // Ибсен Генрих. Полное собрание сочинений: [В 8-ми т.] / Пер. с датско-норвежского А. и П. Ганзен. М.: Издание С. Скирмунта, [1907]. Т. 1. С. 128).
Стоит отметить, что единственная подстрочная ссылка Анненского к "Бранду" в его статье дается к одному из томов именно процитированного выше собрания сочинений Ибсена, включающего в себя перевод этого произведения (см.: Ибсен Генрих. Полное собрание сочинений: [В 8-ми т.] / Пер. с датско-норвежского А. и П. Ганзен. М.: Изд. С. Скирмунта; Тип. Т-ва И. Н. Кушнерев и Ко, [1904]. Т. 3: Комедия любви. Борьба за престол. Бранд. С. 285-521).
Таким образом, публикуемое письмо, как и отмечалось его первопубликатором (КО. С. 603), является своего рода отправной точкой в работе Анненского над статьей "Бранд-Ибсен", в которой нарисована яркая картина леденящего, мертвящего воздействия властолюбия.
6 Образ "поющей руды" определенно отсылает к стихотворению Ибсена "Рудокоп" (цит. фрагмент по следующему изданию: Ибсен Генрих. Полное собрание сочинений: [В 8-ми т.] / Пер. с датско-норвежского А. и П. Ганзен. М.: Издание С. Скирмунта, [1907]. Т. 1: С. 396):
Выше, молот мой, вздымайся,
камень с треском разрушайся!
Надо путь пробить туда,
где поет, звенит руда.
Жилы красно-золотые
и каменья дорогие,
в темных недрах мощных гор
мой угадывает взор.
Веет миром, тишиною
в тьме извечной под землею;
глубже внутрь, в земную грудь
пробивай мне, молот, путь!
Стихотворение это воспринималось современниками Ибсена как имеющее автобиографический характер: "...он был, как сам себя обрисовал в одном из своих стихотворений, рудокопом, который своим тяжелым молотом пробивает себе путь вглубь, -- в самые недра жизни и души человеческой" (Там же. Т. 1. С. 270-271).
Ср. с словами Бранда (Ибсен Генрих. Полное собрание сочинений: [В 8-ми т.] / Пер. с датско-норвежского А. и П. Ганзен. М.:
Изд. С. Скирмунта; Тип. Т-ва И. Н. Кушнерев и К0, [1904J. Т. 3. С. 349):
Вглубь и вовнутрь! О, я понял теперь,
Это -- путь верный, единый!
7 Ср. с репликой Бранда, обращенной к матери (Там же. С, 354):
И если в первую же ночь, как будешь
На смертном ложе при свечах ты спать,
Держа молитвенник в руках застывших,
К тебе в покой я проберусь и стану
Искать, копаться, шарить по углам,
Разыскивая спрятанные клады...
А там -- возьму свечу да подожгу?...
8 Возможно, эта фраза навеяна следующими строками, вложенными Ибсеном в уста Бранда (Там же. С. 318):
О нет, здоров и свеж я,
Как сосны гор, как можжевельник дикий...