На слѣдующій день, часовъ въ семь утра, купцы уже были въ Дашковкѣ. Чтобы не отлучаться отъ мѣста торговъ, купцы оставили тутъ же, недалеко отъ загороди, свои подводы. Вскорѣ пріѣхалъ и становой и тотчасъ же энергично принялся за дѣло, призвалъ урядника и послалъ его въ степь за стадомъ.
Едва только урядникъ отошелъ, какъ къ становому подошелъ Лука Кузьмичъ и, почтительно закинувъ на бокъ голову, заговорилъ шопотомъ и таинственно:
-- Ваше благородіе, я хотѣлъ доложить...
-- Что такое?-- спросилъ быстро становой.
-- Мужики задумали отбить скотину... Сговорились...
-- Ну-у?
-- Вѣрно, ваше благородіе! Я подслушалъ. Всю ночь толковали. Сговорились, какъ приведутъ скотину,-- отбить ее и по дворамъ разогнать...
-- Верни-ка Ѳедотова,-- сказалъ становой послѣ минутнаго размышленія.
Когда урядникъ, посланный въ степь, возвратился, становой вполголоса далъ ему пространную инструкцію, которую Ѳедотовъ выслушалъ съ напряженнымъ вниманіемъ. Онъ тотчасъ же уѣхалъ въ степь. Лукѣ Кузьмичу было приказано строго наблюдать, чтобы изъ деревни никто не поѣхалъ въ степь.
Оставшись одинъ, становой сталъ оглядываться по сторонамъ, не зная, за что взяться, и былъ очень радъ, когда къ нему подошелъ Канаткинъ.
-- Федоръ Федоровичъ! Пожалуйте ко мнѣ чашку чаю откушать, сдѣлайте честь!-- попросилъ онъ съ заискивающей любезностью.
-- Это, пожалуй, не дурно,-- согласился становой.-- Я безъ чаю уѣхалъ, спѣшилъ... Да у тебя что? Самоваръ ужъ готовъ? Засиживаться, знаешь, некогда... Эй, Мишка! Поѣзжай за нами!-- крикнулъ онъ кучеру и пошелъ съ Канаткинымъ къ нему домой.
-- Готовъ, готовъ самоваръ, ужъ на столѣ стоитъ!.. Теперь у меня и "Смирновка" No 1 есть,-- почтительно разсмѣялся Канаткинъ.
-- Ну, утромъ водки пить не стану.
-- По одной мо-ожно,-- подмигнулъ лукаво кабатчикъ.-- А вы вчера моего работника чуть не арестовали,-- вспомнилъ онъ и разсмѣялся.
-- Д-да... Ну, знаешь...
-- Да, конечно, конечно!-- подхватилъ поспѣшно Канаткинъ.-- На лбу не написано, а за народомъ тутъ смотрѣть на-адо!
Купцы, между тѣмъ, собрались къ дрогамъ Шпетнаго, на которыхъ "Бугай" открылъ завѣтный узелокъ съ водкой и закуской и этимъ открытіемъ развеселилъ всю компанію. Шпетный, самъ не вызвавшійся со своимъ запасомъ, безпрекословно отдалъ его въ распоряженіе компаніи. Тутъ же на дрогахъ все было разставлено, и купцы принялись выпивать. Истребивъ запасъ Шпетнаго, купцы послали въ кабакъ еще за водкой. Еще болѣе оживились купцы, когда пріѣхалъ Грудковъ. Хотя подозрѣнія ихъ нисколько не уменьшились, но одно присутствіе подозрѣваемаго какъ-то успокоило компанію.
Между тѣмъ, крестьяне стали понемногу сходиться къ загороди, куда ждали скотину. Издали слѣдили они молча, кто съ любопытствомъ, кто съ ненавистью, за купцами.
-- Ишь, лакаютъ какъ эту водку!-- промолвилъ полушопотомъ съ удивленіемъ одинъ парень.
-- Ла-акаютъ здорово!-- подтвердилъ другой.-- Куда, тебѣ, другую флягу пьютъ...
-- Чего имъ не пить!-- вмѣшался третій, пожилой крестьянинъ.-- Они ужъ себѣ вчера заробили на водку. Не на одно ведро заробили.
-- Чтобъ имъ, идоламъ, подавиться! Ишь, ржутъ какъ, весело имъ!
-- Будто на свадьбу пріѣхали!
-- Имъ это свадьба и есть.-- Такая свадьба, что лучше не надо!
-- Что нашему брату смерть,-- то имъ пожива, того и выглядаютъ.
-- Побить бы ихъ, растакихъ!
Кружокъ крестьянъ росъ и вмѣстѣ съ этимъ росло и волненіе, и негодованіе противъ кулаковъ, беззастѣнчиво праздновавшихъ разореніе деревни.
Шарфманъ первый замѣтилъ настроеніе крестьянъ и негромко, съ наружнымъ спокойствіемъ, промолвилъ:
-- Господа, насъ собираются бить... Будьте наготовѣ... Только не подавайте виду, не то худо будетъ...
Купцы поодиночкѣ разбрелись къ своимъ повозкамъ и дрогамъ.
А негодованіе крестьянъ росло и росло. Прежній ропотъ превратился въ громкую ругань.
-- Жулябія!-- кричалъ одинъ.-- Одно слово -- жулябія!
-- Хоть бы изъ города купцы пріѣхали,-- кричалъ другой,-- а то ни одного городского нѣтъ! Все деревенская жулябія!
-- Чего имъ здѣсь надо?! Чего они здѣсь разлеглись, а?
-- Что-о на нихъ смотрѣть?! Бе-ей ихъ, ребята!!-- раздался вдругъ крикъ Кирилла.-- Бе-ей!! Чтобъ знали, какъ въ другой разъ къ намъ ѣхать! Какъ кровь нашу пить! Бе-ей!! Руби, ребята, колеса имъ!!
-- Руби колеса!!. Неси топоры!!. Беи!!. Душегубы!!. Воры!!. Кровопійцы!!. Жулябія!!.
И толпа сразу хлынула къ купцамъ, но тѣ ловко вскочили на свои подводы и стали изъ всѣхъ силъ нахлестывать лошадей, которыя быстро понеслись вонъ изъ деревни. Крестьяне съ крикомъ и проклятіями погнались за бѣглецами, за которыми полетѣлъ вслѣдъ цѣлый градъ камней.
Погнавшись за ними съ полверсты и видя, что тѣ ужъ далеко удрали, крестьяне остановились и издали провожали ихъ угрозами И только, когда тѣ совершенно скрылись изъ виду, крестьяне вернулись въ деревню.
Едва вошли они въ деревню, какъ мимо ихъ быстро проѣхалъ становой вмѣстѣ съ урядникомъ. Инстинктивно посторонились крестьяне, нѣкоторые сняли шапки и нѣсколько минутъ молча слѣдили за бричкой.
-- Уѣхалъ?.. Совсѣмъ уѣхалъ?-- промолвилъ съ недоумѣніемъ одинъ.
-- И совсѣмъ!.. вотъ дѣло... Значитъ, и продажи не будетъ?..
-- А може онъ поѣхалъ вертать ихъ?..
-- Не вернутся, побоятся!..
-- Ребята! Въ степь! Ходи всѣ въ степь, разбирать по дворамъ скотину.
И толпа быстро двинулась въ степь, радуясь, что такъ неожиданно удалось спасти скотину.
Купцы остановились верстахъ въ трехъ отъ Дашковки и принялись перепрягать лошадей. Отъ камней пострадали всѣ, но особенно "Бугай" и Дымченко: у перваго носъ былъ окровавленъ, у второго голова пробита. Шпетный потерялъ черезсѣдѣльникъ. Всѣ были озлоблены и мрачны. Только Липкисъ и Лещукъ были веселы.
-- Вотъ и биты!!-- обратился, смѣясь, Лещукъ къ "Бугаю".-- А ты вчера тосковалъ! И какой у тебя носъ чудесный сталъ -- любо.
-- Убирайся ты къ чорту!-- буркнулъ сердито "Бугай".
Купцы собрались свернуть въ деревню къ Грудкову. Вдругъ они увидѣли издали станового и оживились. Становой подъѣхалъ и поспѣшно сказалъ имъ:
-- Заворачивайте и всѣ поѣзжайте ко мнѣ въ станъ! Живо!
Купцы съ недоумѣніемъ посмотрѣли на него.
-- Стадо теперь у меня въ Ярцевѣ. Мнѣ донесли, что мужики затѣваютъ,-- и я велѣлъ погнать стадо прямо ко мнѣ въ станъ. Я хитрѣе ихъ! Тамъ ужъ никто не будетъ ее отбивать, тамъ и продажъ будетъ. Ну, живо заворачивайте!..
1892