Любимецъ барыни, сибирскій Котъ большой,
Наѣвшись до-сыта того, сего, другаго,
Котлетъ, пирожнаго, жаркаго,
Разлегся отдыхать на коврикъ пуховой,
И въ сладкій часъ отдохновенья
Мурлыкать началъ онъ такое разсужденье:
"Куда какъ низокъ сталъ кошачій нынѣ родъ!
Куда вокругъ себя я взоръ не обращаю,
Иль глупость, иль порокъ, иль злобу я встрѣчаю!
Вотъ, напримѣръ: сосѣдній котъ,
Товарищъ прежній мой Ѳедотъ,
Пройти путемъ невѣжда не умѣетъ.
А нравъ какой упрямый онъ имѣетъ!
Ему лишь мышку-бъ увидать,
Хотя бы привелось на масляной недѣлѣ,
То онъ готовъ день цѣлый ждать
Ее, притихнувши, у щели!...
Съ другой же стороны котишка-погоняй
Рѣшительно шалунъ и негодяй,
Какой не только за мышами,
Готовъ бѣжать за воробьями
А сзади насъ? о страшный срамъ, позоръ!
Тамъ Васька жилъ, такой мошенникъ, плутъ и воръ,
Который столько здѣсь худаго
И дѣлъ негодныхъ натворилъ,
Что слухъ объ немъ дошелъ до дѣдушки-Крылова
И въ басню тотъ его на вѣки заключилъ!
За то и жизнь-то ихъ-не жизнь, а наказанье:
Тревоги, голодъ съ нищетой!
А что тому причиной и виной?
Ничто, я думаю, иное -- воспитанье!
Оно одно нашъ умъ остритъ,
Держать себя всегда прилично научаетъ,
Сердца жестокія мягчитъ,
И такъ, вотъ какъ меня, спокойствіемъ вѣнчаетъ.й
И съ этимъ онъ уснулъ -- Въ то время у окна,
Гдѣ котъ съ собою велъ бесѣду,
Собака старая была;
Она отъ повара къ обѣду
Костей оглоданныхъ ждала.
Все выслушавъ Котово поученье,
Такое молвила, вздохнувши, заключенье:
"Да, сытому коту прилично такъ судить;
Вотъ если бы его дня два не покормить,
Такъ онъ бы измѣнилъ свое, я чаю, мнѣнье!"
-----
Дѣйствительно! кто вѣкъ въ довольствѣ свой живетъ,
Едваль нужду вполнѣ пойметъ.
1859 года 14 марта.