Происходитъ въ торговомъ Уѣздномъ городѣ. Сцена представляетъ столовую комнату въ купеческомъ домѣ; на лѣвой сторонѣ -- окна, на правой и задней -- двери, у стѣнъ шкафы съ посудою, посрединѣ большой столъ, на столѣ огромный самоваръ съ чайною посудою.
Явленіе I.
Агафья Кузьминична Копытина въ утреннемъ костюмѣ и Арина въ простонародномъ платьѣ съ повязкою на головѣ. Первая сидитъ у стола, а вторая -- приготовляетъ чайный приборъ, переходя съ мѣста на мѣсто.
Агафья Кузьминична.-- Самоваръ ты рано подала, Арина, да и меня напрасно разбудила, всѣ наши, я думаю, до обѣдни проспятъ...
Арина.-- Пожалуй, что и проспятъ, на часы я не посмотрѣла, забыла, что вернулись домой съ пѣтухами.
Агафья Кузьминична.-- Серебрянную свадьбу, говорятъ, Дудыткинъ отпраздновалъ на славу, весь городъ почитай въ гостяхъ былъ.
Арина.-- Да и что имъ дѣлать то, этимъ Дудышкинымъ? У нашего ломятся сундуки отъ денегъ, а у Дудышкина говорятъ, больше, тьма тьмущая, не успѣваетъ считать... (понижая голосъ). Дегтемъ и рогожами торговалъ, а теперь поди-кось... Въ народѣ слухъ, что онъ нашелъ въ землѣ громовую стрѣлу, вотъ отъ того и разбогатѣлъ...
Агафья Кузьминична.-- Стрѣлу ты говоришь? А какая такая эта стрѣла Арина?
Арина.-- Громовую стрѣлу, матушка, находятъ въ землѣ; она когда пронзитъ нечистаго, то идетъ внутро земли и тамъ покоится пока счастливецъ не выкопаетъ.
Агафья Кузьминична.-- Ишь ты!.. А изъ себя она какая?
Арина.-- Стальная, родимая, каленая, горячая какъ полымя, а полежитъ въ землѣ три года, охолонетъ. Этою самою стрѣлою и змій проткнутъ на сквозь; Змій -- топыра называется, а потому такъ прозывается онъ, что ему 40 дыръ сдѣлала стрѣла, а онъ все топырился подъ лошадью.
Агафья Кузьминична.-- Ты сама видѣла ее, стрѣлу то эту?
Арина.-- Разъ привелось видѣть, мать родная... Ужъ какъ спуталась я, не приведи и врагу.
Агафья Кузьминична.-- Пожалуйста разскажи Арина.
Арина.-- Боязно и вспоминать... Стою это я подъ кленомъ, да и думаю про себя -- куда запропастился мой теленокъ, первенецъ отъ бурой коровушки, какъ вдругъ откуда не возьмись, туча черная, большая, буйная. Заволокла она все небо, деревню нашу, лѣсъ, выгонъ, все, все, а оттуда изъ за тучи огненная стрѣла съ такимъ трескомъ, что у меня въ ушахъ точно колокола зазвонили, али кто затрещину далъ.
Агафья Кузьминична.-- Страсти какія! Ну?
Арина.-- Ну, а потомъ эта стрѣла, словно нитка изъ огня, такъ-таки близехонько около меня, платье даже зацѣпила, стала влетать внутро земли, закапываться значитъ, ну, и схоронилась...
Агафья Кузьминична.-- Ты очень устрашилась?
Арина.-- Какъ не устрашиться, родная, отъ испуга все лѣвое плечо почернѣло, чернота осталась до сей поры, хошъ, родная, покажу?.
Агафья Кузьминична.-- Нѣтъ не надобно! (зѣваетъ). Зѣвота одолѣваетъ, рано подняла!.. Впрочемъ, нѣтъ худа безъ добра, отъ тяжкихъ сновъ покрайности ты избавила меня, цѣлую ночь я промытарилась, сновъ много видѣла, одинъ другаго хуже и отчего бы имъ кажется быть?
Арина.-- Сны, Агафья Кузьминишна, бываютъ у людей отъ того, что душа людская въ это время гуляетъ по міру. Надоѣстъ ей цѣлый день быть въ заточеніи, въ тѣлѣ то нашемъ, вѣдь тутъ въ срединѣ у насъ ни чуточки свѣту, ну, вотъ, она выскочитъ и гуляетъ по ночамъ на свободѣ.
Агафья Кузьминична.-- Ты, Арина, почемъ же знаешь про все такое?
Арина.-- Какъ не знать, матушка. Всю жизнь вѣдь приглядывалась къ людямъ, не даромъ меня и сноугадчицей прозывали, разскажу бывало сонъ, какъ по писанному, во что...
Агафья Кузьминична.-- Ишь ты какая Арина! Значитъ всякій сонъ, что нибудь да значитъ?
Арина.-- Но пусту въ мірѣ ничего не случается.
Агафья Кузьминична.-- А мнѣ кажется, что сонъ пустякъ. Перепьешь что либо, али переѣшь, такъ вотъ отъ того и сонъ.
Арина.-- Нѣтъ, родимая, нѣтъ, онъ всегда къ добру, али ко злу.
Агафья Кузьминична.-- Ну, коли ты такая сноугадчица, такъ разскажи мнѣ мой сонъ.
Арина.-- Отчего не разсказать. Повѣдай, что видѣла?
Агафья Кузьминична.-- Я видѣла сегодня... Эхъ, грѣхи мои тяжкіе, должно быть я большая неугодница и разсказывать то не пригоже.
Арина. Ничего, Агафья Кузьминична, мало-ли что душѣ приходится видѣть когда она гуляетъ.
Агафья Кузьминична.-- Да вѣдь я видѣла не людей, а страшно вымолвить, вотъ что. Видѣла я всю ночь однихъ только чертей, какъ есть одну нечистую силу. Они, эти то демоны, были не такіе какъ малюютъ на картинкахъ, а маленькіе (показываетъ на одинъ суставъ своего пальца) во-какіе крохотные!.. Махнатые и разноцвѣтные. По груди они прыгали у меня, а одинъ по шустрѣе -- все наровилъ подъ ребро вползти. (Показываетъ на бокъ).
Арина.-- А красные чертенята между ними были?
Агафья Кузьминична.-- Были, Аринушка. И желтые были, и синіе...
Арина.-- Ну, родимая, осерчаешь коли скажу.
Агафья Кузьминична.-- Не хорошее что?
Арина.-- Ужъ коли съ чертями возилась, такъ что путнаго.
Агафья Кузьминична.-- Скажи, не осерчаю.
Арина.-- Самый озорникъ -- это который подъ ребро наровилъ.
Агафья Кузьминична.-- Да ну-же разскажи.
Арина.-- Кабы ты была молода, такъ пришлось бы по этому сну пеленки готовить.
Агафья Кузьминична.-- Что? Пеленки? Для кого?
Арина.-- Для ребенка, матушка, а то пожалуй и для двухъ, близнецовъ значитъ, произвела бы.
Агафья Кузьминична.-- Эхъ, Арина, пустозвонишь ты право, языкъ у тебя словно мельница.
Арина.-- Не умѣю матушка терять по пусту слова. Въ деревнѣ бывало, всегда звали меня повѣдать о снахъ и я никогда не привирала. Сосѣдъ Терентій у насъ былъ, Гвоздемъ прозывался, видитъ онъ во сну, что летаетъ во облакахъ и захлебывается. Говорю ему: ну, Терентій, покайся, помолись, утонешь!.. И что-же? Вышло вѣдь но моему: черезъ три года налопался онъ въ кабакѣ, да и пошелъ спьяна въ лѣсъ, а оттуда ужъ и не возвращался; прошелъ еще годъ, поѣхали крестьяне въ лѣсъ за дровами и нашли въ болотѣ утопленника, совсѣмъ разутаго и оченно испорченнаго -- разложился значитъ, нѣтъ даже подобія человѣка и хотя признать въ покойномъ не могли Терентія, а былъ то это онъ, никто иной, какъ Терентій Гвоздь. Да, матушка, угадала я, да и не разъ разгадывала сны. Такъ и твой сонъ не спроста. Тебѣ разумѣется не родить, стара больно, такъ что другое должно приключиться...
Агафья Кузьминична.-- Что же?
Арина.-- Красный бѣсенокъ больно смущаетъ меня, который подъ ребро...
Агафья Кузьминична.-- Говори же.
Арина.-- Осерчаешь!
Агафья Кузьминична.-- Не мучь!
Арина.-- Умрешь, родимая, скоро, во что! О жизни и не думай теперь -- умрешь! Кайся! Не жалѣй денегъ, раздай ихъ бѣднымъ, они помолятся за тебя, я первая буду молиться за упокой души твоей, сегодня же отпрошусь...
Агафья Кузьминична (привстаетъ со стула и махаетъ руками).-- Что ты Арина, что ты? Я здорова!
Арина.-- Мало-ли, что здорова, а умрешь на этихъ дняхъ, протянешь ножки, сонъ такъ говоритъ. А коли не умрешь, такъ и хуже смерти что либо будетъ; бѣсенокъ даромъ подъ ребро не полѣзетъ.
Агафья Кузьминична.-- Что же можетъ быть хуже смерти?
Арина.-- А во что скажу тебѣ напрямикъ, матушка:. Ты, али кто близкій къ тебѣ убьетъ кого-то.
Агафья Кузьминична (опятъ встаетъ со стула).-- Типунъ тебѣ на языкъ, безстыжья ты баба, нутро все перевернула. И рожу, и умру, и убью! Тфу! (; плюетъ ).
Арина.-- Да ты, родимая, не бойся, я заговоръ тебѣ дамъ, ладонку повѣшу отъ напастей, тогда ничего не случится. Всѣ хворости, убожества, вреды, порчи, скорби, безчувствіе, косноязычіе и дурныя жилы я умѣю изгонять...
Агафья Кузьминична.-- Эхъ, грѣхи мои тяжкіе, душа у меня и безъ того болитъ, а теперь пуще заныла.
Арина.-- Гмъ! Какая у бабъ душа...
Агафья Кузьминична.-- Ну, вотъ, а какъ же? Мы значитъ безъ души?
Арина.-- Душа то есть у насъ, да совсѣмъ другаго происхожденія. У насъ не душа, а паръ, паръ, просто напросто -- паръ.
Агафья Кузьминична (плюетъ).-- Тьфу! грѣховъ не оберешься -- говорить съ тобою...
Явленіе II.
Тѣже и Тарасъ Губинъ въ оборванномъ платьѣ.
Тарасъ (въ полуотворенную дверь просовываетъ голову).-- Матушка, можно?
Агафья Кузьминична (оглядывается и поражается).-- Что это такое? Господи! Огради отъ нечистаго видѣнія!
Тарасъ.-- Это я, матушка, я, сынъ твой! Можно? (высовывается болѣе изъ дверей).
Агафья Кузьминична.-- Откуда тебя нелегкая принесла! Зачѣмъ пріѣхалъ?.. Кто позволилъ?
Тарасъ.-- Повидаться, матушка, пріѣхалъ (входитъ). Скучно стало, тоска одолѣла! (подходитъ къ матери). Дай руку поцѣловать.
Агафья Кузьминична (даетъ руку, онъ цѣлуетъ, оглядываетъ сына съ головы до ногъ и отступаетъ въ ужасѣ).-- Господи -- Боже мой! Грѣхи мои тяжкіе! На кого ты похожъ? Одрызганъ, общипанъ, въ лохмотьяхъ, не мытъ, грязенъ -- точно въ лужѣ сидѣлъ, да и въ добавокъ пьянъ.
Тарасъ (махаетъ рукою).-- Съ горя, матушка, право, съ горя, а платье -- на дорогѣ подцѣпили...
Агафья Кузьминична.-- Ну, да, съ горя надрызгался да такъ, что и платье съ плечъ стянули -- каторжникъ ты эдакій! Хорошо, что наша спятъ, а попалъ бы на глаза Проклу Кузьмичу, такъ меня выгнали бы со двора...
Тарасъ.-- Велика птица для меня Проклъ Кузьмичъ, экъ невидаль! Онъ что? Плевка не стоитъ...
Агафья Кузьминична.-- Для меня то онъ кормилецъ, пойми ты пьянчуга непробудный!,
Тарасъ.-- Ахъ матушка! Какъ вспомню, что я твой незаконный, такъ вѣришь ли (; указываетъ на грудъ), вотъ тутъ все лопается.
Агафья Кузьминична (перебиваетъ ).-- Молчи! Смѣешь ты упрекать мать!.. Арина! Иди-ка, никому пожалуйста ни слова, что это милое чадо пріѣхало, да когда Проклъ Кузьмичъ проснется, прибѣги сказать...
Арина (идетъ, оглядываетъ съ головы до ногъ Тараса, по временамъ останавливается).-- Ишь, чудо какое! Изъ собачьихъ зубовъ должно выскочилъ! (уходитъ ).
Тарасъ (садится).-- День и ночь, матушка, думаю, что я незаконный, гвоздемъ сидитъ у меня въ головѣ эта мысль, мыкаюсь я по свѣту какъ окаянный, всѣ люди для меня постыли, стараюсь забыться, а какъ? ума не приложу -- какъ забыться!.. Ну, вотъ и выпью стаканъ, другой, и какъ будто легче станетъ...
Агафья Кузьминична.-- Бога ты не боишься, людей не стыдишься, забываешь, что мать изъ кожи лѣзетъ сдѣлать изъ тебя человѣка...
Тарасъ.-- Эхъ, хе-хе, матушка, какой я человѣкъ? Горькая моя доля! Бездомный, безродственный, ни кола, ни двора...
Агафья Кузьминична.-- Чурбанъ ты, не отесанный, вѣдь я же стараюсь тебя устроить, а ты портишь дѣло -- не хочешь восползоваться счастьемъ, изъ рукъ оно высколзнетъ! Пойми ты, грѣхъ мой тяжкій, что если бы удалось мнѣ уговорить Прокла Кузьмича отдать за тебя дочь, то все состояніе его перешло бы въ твои руки, понимаешь?.. Ну, а развѣ можно прочитъ въ мужья Маши тебя, всего пропитаннаго сивухою? Ты посмотри на кого похожъ? По улицѣ будешь идти, такъ подумаютъ -- воръ идетъ, али бродяга!
Тарасъ.-- Горе не краситъ человѣка...
Агафья Кузьминична.-- Далось тебѣ это слово горе, горе! Какое у тебя горе? Живешь на мѣстѣ, получаешь жалованье, чего же тебѣ еще? Вздоръ не мели, Опомнись, послушайся матери, перестань пить, женишься на Машѣ, такъ весь городъ будетъ тебѣ кланяться въ поясъ.
Тарасъ.-- Какъ же это матушка, да развѣ возможно отнять невѣсту отъ Сергѣя? Вѣдь Машу прочутъ ему?
Агафья Кузьминична.-- Мало-ли, что прочутъ. Вотъ въ томъ то и состоитъ все дѣло, чтобы невѣста досталась не ему, а тебѣ. Милліонное состояніе за нею, подумай только, сообрази...
Тарасъ.-- Что, матушка, соображать. Сережа мой товарищъ по ученію, хорошій онъ парень, какъ же я пойду противъ него? За мною числится одинъ, да матушка -- единственный порокъ: выпить люблю съ горя, ну, да, вѣдь, я ни кому не мѣшаю, не врежу. У меня тамъ много знакомыхъ, а слѣдовательно нельзя иногда и не выпить. Выпью я напримѣръ на похоронахъ -- какъ же не помянуть усопшаго; на крестинахъ, на свадьбѣ -- нельзя не поздравить; при встрѣчѣ съ пріятелемъ опрокину стаканъ; въ праздникъ, матушка, по обычаю, въ будни отъ усталости. Такъ вотъ только и порокъ, но отнять невѣсту отъ товарища, нѣтъ, ни, ни.
Агафья Кузьминична.-- А если самъ отецъ предложитъ тебѣ жениться на Машѣ?
Тарасъ.-- И тогда не соглашусь, а соглашусь только, если Маша сама пожелаетъ. Вотъ тебѣ, матушка и весь сказъ. Я, быть можетъ и пьяница, а человѣкъ честный, на дурное дѣло не пойду, за свое постою; а чужаго мнѣ не нужно.
Агафья Кузьминична.-- Я вижу, что у тебя на плечахъ не голова, а штофъ.
Тарасъ.-- Пусть будетъ такъ, а отнимать Машу у Сергѣя не хочу безъ согласія отца и ея самой.
Агафья Кузьминична.-- Ахъ, грѣхъ мой тяжкій! Народится же на свѣтъ такой уродина не покладистый! Ну, хорошо, я пожалуй согласна, только скажи мнѣ на милость -- кто выдастъ замужъ свою дочь за такого оборвыша и какая женщина согласиться быть женою пьяницы?
Тарасъ.-- Всякая, кто познаетъ мою душу, а платье, что?.. Плевое дѣло. Дай сотенную, и черезъ два часа я буду одѣтъ какъ первѣйшій баринъ.
Агафья Кузьминична.-- А водочный запахъ и привычка пить при каждомъ удобномъ и неудобномъ случаѣ?
Тарасъ.-- Запахъ -- пустяки, сотня средствъ есть уничтожитъ его, да наконецъ брошу пить и запаха не будетъ.
Арина (высовываетъ голову изъ дверей).-- Агафья Кузьминична! Проклъ Кузьмичъ нашъ...
Агафья Кузьминична (оторопѣвъ вскакиваетъ со стула).-- Всталъ?
Арина.-- Нѣтъ! а сталъ густо храпѣть, скоро значитъ проснется, онъ завсегды такъ! ( скрывается).
Агафья Кузьминична (садится).-- Садись! Долго говорить съ тобою не придется, проснется Проклъ Кузьмичъ, да попадешься ты ему на глаза, тогда и поминай мой замыселъ. Садись и слушай, что я стану приказывать тебѣ. Въ послѣдній разъ буду снисходительна, а если и теперь ты не исполнишь моего приказа, то знай, что я тебѣ не мать, помощи отъ меня не жди, съ голоду будешь помирать -- не помогу. Садись же, я говорю тебѣ. ( Тарасъ садится). Дамъ я денегъ...
Тарасъ.-- Это дѣло хорошее, матушка, позволь облобызать (встаетъ), дай руки, не могу, сердце у меня нѣжное...
Агафья Кузьминична.-- Молчи, не перебивай, садись! (Тарасъ садится). Возьмешь ты отъ меня деньги... (Тарасъ вновь вскакиваетъ ) и сію же минуту отсюда прямо на чугунку, понимаешь-ли -- прямо...
Тарасъ.-- Не сворочу, матушка, не сворочу даже и червяка задавить...
Агафья Кузьминична.-- И съ первымъ поѣздомъ поѣзжай откуда пріѣхалъ -- въ Кіевъ. Тамъ обшей себя хорошенько и сиди на мѣстѣ въ конторѣ гдѣ служишь, смирно, не шелохнись, а какъ напишу тебѣ, то бросай все -- пріѣзжай.
Тарасъ.-- Какъ хорошо говоришь ты, матушка, какъ вразумительно, дай облобызать руки...
Агафья Кузьминична.-- Не перебивай!.. Надобно опомниться, перестать пить если хочешь быть мужемъ Маши и если не желаешь потерять во мнѣ мать...
Тарасъ -- Все, матушка, исполню, кромѣ послѣдняго. Не могу, озолоти -- не могу. Душу претитъ, тошнитъ, а выпью -- ничего...
Агафья Кузьминична.-- Ну, такъ убирайся вонъ отсюда и не показывайся мнѣ никогда на глаза...
Тарасъ.-- Постой, матушка, ты не дала мнѣ договорить: я не могу перестать пить сразу, а постараюсь отвыкнуть. У насъ тамъ нѣмецъ есть отъ запоя лечитъ, обращусь къ нему, онъ даже главное лицо, директоръ общества трезвости, одно только дурно: онъ постоянно самъ пьянъ. Да, словомъ, провались я сквозь таръ-тарары, если не исполню твоего приказа.
Агафья Кузъминична.-- Никому не болтай, что былъ здѣсь! ( вынимаетъ изъ за пазухи большой холщевый кошель, даетъ двѣ сотенныя сыну), выходи отсюда незамѣченнымъ и прямо на дорогу. Вразумился ли, а!
Тарасъ.-- Понялъ, матушка, какъ не вразумился! (;цѣлуетъ мать) овечькой буду! Въ жизни у меня два удовольствія только и есть: пить и лобызать тебя.
Арина (высовывается изъ дверей).-- Агафья Кузьминична!
Агафья Кузьминична (вскакиваетъ).-- Что? Проснулся?
Арина.-- Сію минуту проснется, сталъ храпѣть со свистомъ, это передъ тѣмъ, чтобъ позвать меня.
Голосъ изъ сосѣдней комнаты.-- Арина!.. Арина!..
(Арина скрывается).
Агафья Кузьминична.-- Иди, Тарасъ, иди, прощай! (цѣлуетъ сына). Да смотри, помни мою волю.
Тарасъ.-- Какъ только пріѣду, сейчасъ же къ нѣмцу. Прощай! (убѣгаетъ).
Агафья Кузьминична.-- Эхъ, наказана я за грѣхи свои тяжкіе! Какъ вспомню про незаконное дѣтище, такъ по душѣ словно ножемъ кто проведетъ.. Не была я тогда и особенно молода, а вотъ поди-же обманулась и потому вдалась въ обманъ, что дѣвичье сердце сильно заговаривало; договорилось оно до грѣха не поправимаго. А чѣмъ отблагодарилъ?.. Бросилъ!.. Да, бросилъ вотъ те и все, мало того -- оставилъ на рукахъ малое дѣтище... Вожусь съ этимъ золотомъ всю жизнь, а должно подѣлать ничего нельзя... Проклъ Кузьмичъ думаетъ, что онъ пріемный, убѣдила его я, а Тарасъ чуть не на площадяхъ кричитъ о незаконности. Съ пьяна разумѣется и чтобы стянуть съ меня денегъ... И съ чего у него такой порокъ приключился?. Единственный у меня сынъ, незаконный онъ, да, но люблю, эхъ -- какъ люблю! Кабы уговорить брата отдать Машу за Тараса, вотъ было бы хорошо!
Явленіе III.
Сергѣй Неудачный, Агафья Кузьминична и Маша.
Сергѣй (входитъ съ портфелемъ).-- Здравствуй тетушка, заспался я немного послѣ вчерашней пирушки, выпить бы стаканъ чаю, да бѣжать на пристань.
Агафья Кузьминична.-- Здравствуй, сердечный, подожди маненько, безъ отца какъ же?
Сергѣй.-- Коли не всталъ еще отецъ, такъ я побѣгу и сію минуту вернусь... (идетъ и въ дверяхъ встрѣчается съ Машей). А! Сестренка! И пріодѣлась ужъ? По исправнѣе насъ оказываешься (" цѣлуетъ ее).
Маша.-- Куда ты Сережа?
Сергѣй.-- Вернусь сію минуту, передамъ только счеты срочные... (идетъ)..
Явленіе IV.
(Тѣже и Проклъ Кузьмичъ, а потомъ Арина).
Проклъ Кузьмичъ. ( Останавливается въ дверяхъ, одновременно съ нимъ останавливается и Сергѣй въ другихъ дверяхъ).
-- Чадъ здѣсь! Угаръ! Носа нѣтъ у сестры! Некому и въ самоваръ заглянуть. Эхъ! Агафья Кузьминична! Волосъ то у тебя дологъ...
Маша (бѣжитъ на встрѣчу).-- Папочка! (цѣлуетъ ею) Ты все на тетю нападаешь! Самоваръ ужъ потухъ, кажется.
Проклъ Кузьмичъ.-- А зачѣмъ онъ потухъ? Не слѣдъ ему потухать не во время.
Сережа ( подходитъ -- целуетъ руку).
Проклъ Кузьмичъ.-- А ты что? Всталъ только?
Сережа.-- Да, батюшка, только сейчасъ.
Проклъ Кузьмичъ.-- То-то сейчасъ!.. А зачѣмъ такъ поздно? Дѣлъ нѣтъ у насъ, а? Эхъ вы скалдырники, нахлѣбники, даромъ хлѣбъ жуете. ( Сергѣй опускаетъ голову и отступаете шагъ назадъ) Ну, ну, я вѣдь такъ, пошутилъ, знаешь мой нравъ?.. И голову сейчасъ понурилъ!.. Ступай, садись на мѣсто. Машутка, ты рядомъ со мною (идетъ къ столу). Да ты, кажется забыла поцѣловать отца. (Маша подбѣгаетъ), цѣлуй, да крѣпко на крѣпко (Маша цѣлуетъ). Вотъ такъ! (садится). А ты сестра, что осовѣла? Замужъ захотѣла, али сонъ дурной приключился? а?.. Не будь квашнею, пошевеливайся, наливай, а мы поразогрѣемся въ этомъ баловствѣ...
Агафья Кузьминична. (Садится къ столу одновременно съ другими) -- Ты братъ все, недоволенъ мною, (наливаетъ чай) серчаешь, придираешься! Я-ли не хлопочу около семьи, я-ли изъ кожи не вылезаю?
Проклъ Кузьмичъ.-- Не вылезешь изъ кожи, плотно сидитъ она на твоемъ мясѣ.
Маша.-- Не обижай, папка, тети...
Проклъ Кузьмичъ.-- А ты молчи, молода еще, не доросла... Ее никто не обижаетъ, вольно ей въ сурьезъ принимать.
Агафья Кузьминична.-- Ты здѣсь старшой, кто тебя уразумѣетъ -- въ сурьезъ ты, али балуешь.
Арина (высовывается изъ дверей) -- Агафья Кузьминична! По хозяйству надо-ть.
Агафья Кузьминична.-- Ахъ батюшка, грѣхъ мой, забыла совсѣмъ отпускъ совершить! Маша! Нальешь потомъ отцу, я на минутку... (поспѣшно уходитъ ).
Проклъ Кузьмичъ. (Къ Сергѣю ) -- Посмотри, нѣтъ-ли кого за дверьми, да припри ихъ хорошенько. (Сергѣй идетъ, смотритъ за дверями и припираетъ ихъ) Иди, садись во-здѣсь, около меня, надобно о дѣлѣ поговорить, дѣло важное, спѣшное и оченно серіозное.
Маша.-- А мнѣ, папочка, уйти, или оставаться?
Проклъ Кузьмичъ.-- Нѣтъ, куда уйти! Тебѣ то тутъ и мѣсто, дѣло пойдетъ у насъ торговое, продажу будемъ заключать, ты у меня товаръ, а во купецъ (указываетъ на Сергѣя; Сергѣй встаетъ).
Маша.-- Папка! (обнимаетъ отца).
Проклъ Кузьмичъ.-- Догадалась! Еще бы не догадаться, ты у меня разумница, на всѣ руки мудрецъ! Не даромъ я затратилъ капиталъ на твою грамотность. (отстраняетъ Машу). Ну, постой же, не мѣшай мнѣ говорить съ покупателемъ, (къ Сергѣю). Чего всталъ? Садись! Сказъ вѣдь будетъ не длинный, да и некогда мнѣ разговаривать. Слушай Сергѣй!.. Знаешь ты какъ я тебя люблю... наравнѣ вотъ съ нею. (указываетъ на Машу) Слава Богу, что ты мнѣ не сынъ, тогда бы и Машутки не видать какъ ушей своихъ. Понялъ эту грамоту? Доволенъ товаромъ? Кажись не залежалый...
(Сергѣй и Маша падаютъ на колѣ;ни, кланяются въ ноги и цѣлуютъ у отца руки).
Сережа.-- Батюшка!
Маша.-- Папочка! Милый!
Проклъ Кузьмичъ.-- Ну, ну (кладетъ имъ руки на головы). Перестаньте, а не то разхнычусь. Вѣдь знали оба давно мою задушевную волю, не новость для васъ! Только чуръ не болтать, ни, ни, Боже упаси! Никто чтобы не зналъ и сестрѣ Агафьѣ пуще всѣхъ не надо до самой свадьбы говорить. Ну, вставайте, поцѣлуйтесь какъ женихъ и невѣста. (Сергѣй и Маша встаютъ съ колѣнъ и смотрятъ другъ на друга). Да, ну, Маша, ты первая почни! (цѣлуются). И меня старика не обижайте! (Сергѣй и Маша вновь падаютъ на колѣни, кланяются до земли, встаютъ и цѣлуютъ руку у отца). Теперь и сестра можетъ придти. Позови ее Сергѣй! (Сергѣй идетъ). Одно дѣло кончено, а о другомъ скажу сейчасъ, только ты Машутка не поперечь мнѣ и не печалься, коли я Сережу ушлю на время отсюда.
(Входитъ Агафья Кузьминична).
Проклъ Кузьмичъ.-- Садись, сестра, садись и ты Сергѣй. Наливай-ка, Агафья Кузьминишна, чай... Такъ то, Сережа!.. Ты сегодня заготовь все необходимое, а завтра въ путь дороженьку -- въ Кіевъ... Вчера у Дудышкина мнѣ сказывали, что Своридовскій банкъ пошатывается, лопнуть хочетъ, Дудышкинъ взялъ уже свой капиталъ, да и мнѣ совѣтывалъ... Банкъ былъ прочный, а во -- поди-ка, говорятъ того... Надобно поторопиться взять, сотенку на улицѣ не найдешь...
Сергѣй.-- Довѣренность успѣемъ ли заготовить сегодня, батюшка?
Проклъ Кузьмичъ.-- Успѣемъ! не откладывать же дѣло изъ за довѣренности... Ты смотри, Сергѣй, не засиживайся тамъ, не мѣшкай; послѣ получки денегъ сію минуту обратно.
Маша.-- Много дней продлится такая поѣздка?
Проклъ Кузьмичъ.-- Кабы не заѣзжать Сергѣю по дорогѣ на денекъ-другой къ пріятелю моему Антону Антоновичу Брызгалову, то путь возьметъ мало времени. Поклонись ему, Сергѣй, скажи, что всѣ мы здоровы; отвези рыбки и икорки маненько...
Маша.-- Ты, Сережа, поторопись.
Сергѣй.-- Минуты не прогуляю.
Проклъ Кузьмичъ.-- Ступай же, бѣги къ нашему нотаріусу, а ты, Машута, Снаряди брата въ дорогу -- заготовь что надо.
(Сергѣй и Маша уходятъ).
Агафья Кузьминична.-- Сергѣя значитъ посылаешь?
Проклъ Кузьмичъ.-- Какъ видишь, сестра.
Агафья Кузьминична.-- Вѣдь въ банкѣ 100 тысячъ?
Проклъ Кузьмичъ.-- Ну!
Агафья Кузьминична.-- И тебѣ не боязно Сергѣю поручать?
Проклъ Кузьмичъ.-- А развѣ ты знаешь что за нимъ дурное?
Агафья Кузьминична.-- Слухомъ -- земля полнится. Говорятъ, что онъ по сторонамъ шатается.
Проклъ Кузьмичъ.-- Вотъ какъ!
Агафья Кузьминична.-- И любовишку завелъ, таскаетъ къ ней не мало добра.
Проклъ Кузьмичъ.-- Скажи на милость!
Агафья Кузьминична.-- Да и не первая эта любовишка.
Проклъ Кузьмичъ.-- Гмъ!.. Рѣчиста ты сестра, да не чиста! Не нами стала неправда, не нами вѣрно и кончится...
Агафья Кузьминична.-- Я вѣдь только такъ, изъ опаски. Къ тому же и пріемный мои тамъ, онъ. бы и получилъ...
Проклъ Кузьмичъ.-- То-то что изъ опаски! Ты знай свое бабье дѣло, а мы и безъ тебя обойдемся. Бабѣ дорога: отъ печи до порога. Нѣмъ судить о нашихъ торговыхъ дѣлахъ, ты лучше растолкуй мнѣ сонъ мой сегодняшній, белеберду видѣлъ я такую, что...
Агафья Кузьминична.-- Я, братецъ, не умѣю сновъ разгадывать.
Проклъ Кузьмичъ.-- Вотъ поди-же, этого то ты и не умѣешь, на что каждая баба мастерица. Полагаю, что и Арина наша сможетъ объяснить сонное приключеніе. ( кричитъ ) Арина! (повторяетъ зовъ ) Арина! ( входитъ Арина) Подъ сюда! Стань-ка, матушка, поближе. Скажи на милость -- толковать ты сонныя происшествія мастерица?
Арина.-- На деревнѣ была мастерица, батюшка Проклъ Кузьмичъ, а здѣсь не приходилось еще толковать...
Проклъ Кузьмичъ. (Къ сестрѣ).-- Видишь сестра?.. Растолкуй мнѣ Арина, во какую белеберду...
Арина.-- До полуночи, али послѣ полуночи привидилось тебѣ батюшка?
Проклъ Кузьмичъ.-- Ошалѣла ты, Арина, чтоли? Забыла когда мы вернулись отъ Дудышкина...
Арина.-- Да, батюшка, запамятовала. Такъ и будемъ знать, что послѣ полуночи.
Проклъ Кузьмичъ.-- Ну, то-то! Слушай же: захожу это я въ контору, гдѣ служитъ ея пріемный Тарасъ. Контора ничего, большая и народу тамъ много. Кто получаетъ, кто вноситъ, словомъ контора какъ слѣдъ быть конторѣ, точно у меня въ моей. Такой же распорядокъ... А онъ, сынъ ея (указываетъ на сестру) уткнулъ быдто свою рожу въ конторскій счетъ и меня яко-бы не примѣчаетъ; самъ то весь въ лахмотьяхъ, а изо рта водка льется на счетъ. Я смотрю и не дивлюсь, потому не дивлюсь, что знаю порокъ за Тарасомъ, а дивлюсь тому только, что его держатъ у занятіи... Ну, вотъ, потомъ быдто подходитъ къ нему моя сестра Агафья, а голова то у нея змѣиная; старается она закрыть сына большимъ платкомъ, да не можетъ, онъ -- сынъ то ея, все выползаетъ изъ подъ платка... Дальше, что было, не помню.
Арина.-- Подъ утро, батюшка Проклъ Кузьмичъ, сонъ всегда пустымъ бываетъ, а кабы онъ случился до полуночи, то надо-ть думать, что пріемный сынъ сестрины твоей съ пути сбился.
Проклъ Кузьмичъ.-- Обрадовала ты меня Арина хорошимъ толкованіемъ, на платье подарю... Ступай! (Арина уходитъ). Ну, вотъ сестра, слава Богу, что сонъ пустымъ вышелъ, а я было испугался за твоего, да и тебя пожалѣлъ.
Агафья Кузьминична.-- Я недавно получила письмо отъ пріемнаго. Онъ хорошо работаетъ, хозяева довольны имъ, дали ему прибавку и награду за усердіе, а на счетъ хмѣльнаго, и понятія не имѣетъ... съ пріятелями также не возжается...
Проклъ Кузьмичъ.-- Такъ оно и слѣдуетъ. Ты значитъ хорошо повела его съ измальства.
Агафья Кузьминична.-- Много хлопотала, братецъ.
Проклъ Кузьмичъ.-- Безъ хлопотъ нельзя.
Агафья Кузьминична.-- Вотъ братецъ, кабы женить его теперь.
Проклъ Кузьмичъ.-- Почему же и не женить?
Агафья Кузьминична.-- Невѣстъ нѣтъ!
Проклъ Кузьмичъ.-- Гмъ! Пустое ты говоришь, этого добра лопатами греби...
Агафья Кузьминична.-- Я бы не хотѣла его отдалять отъ нашей семьи.
Проклъ Кузьмичъ.-- Зачѣмъ отдалять.
Агафья Кузьминична.-- Вотъ, кабы на Машѣ?
Проклъ Кузьмичъ.-- На Машѣ? Такъ отчего же и не жениться ему на Машѣ? Маша бы только согласилась.
Агафья Кузьминична.-- Онъ прочнѣе былъ бы всякаго, да и по аккуратнѣе Сергѣя. Невинный еще, не испорченный, точно дѣвица красная.
Проклъ Кузьмичъ.-- Близко не знаю я твоего пріемнаго, онъ взросталъ у тебя на сторонѣ. Можетъ быть и прочнѣе былъ бы всякаго... А къ чему ты приплела Сергѣя?
Агафья Кузьминична.-- Я такъ себѣ, къ разговору, промолвилась.
Проклъ Кузьмичъ. ( встаетъ ) -- Машѣ рано еще думать о замужествѣ, пусть погуляетъ въ дѣвичествѣ, а тамъ, что дальше будетъ -- посмотримъ, (уходитъ).
Агафья Кузьминична.-- Брата не поймешь. Богъ его вѣдаетъ, что онъ замышляетъ... Зачѣмъ это онъ толковалъ о снѣ своемъ?.. Не выдала-ли меня Арина? А вотъ и она подъ стать. Спрошу ее напрямикъ.
Явленіе V.
Агафья Кузьминична и Арина -- подходитъ къ столу для уборки.
Агафья Кузьминична.-- Арина!.. (Арина поворачивается къ ней). Ты продала меня?
Арина.-- Какъ это, матушка, продала? Въ толкъ не возьму, что ты благоразсудишь спрашивать?
Агафья Кузьминична.-- Ты сказала брату, что мой Тарасъ былъ здѣсь.
Арина.-- Что ты, матушка? Зачѣмъ я буду говорить?.. И не заикалась.
Агафья Кузьминична.-- Ой-ли?
Арина.-- Отсохни языкъ у меня, коли говорила, ослѣпнуть мнѣ, оглохнуть...
Явленіе VI.
Тѣже и Маша. Арина убираетъ столъ, у Маши на рукѣ маленькій шейный краснаго гаруса шарфъ.
Маша.-- Помоги тетя уложить вещи Сережи, не въ мочь мнѣ, устала...
Агафья Кузьминична.-- Гдѣ тебѣ сердечная! Ты не привыкла, не такъ сколочена какъ мы грѣшные, отдохни, я сдѣлаю все, что надо (Уходитъ а вслѣдъ за нею и Арина).
Маша.-- Папка сказалъ мнѣ, что какъ только Сережа пріѣдетъ обратно, то черезъ нѣсколько дней и свадьба наша... И зачѣмъ передъ свадьбою посылать его?.. Мало-ли у него народу?.. Сережа и здѣсь необходимъ, онъ- управляетъ всѣми дѣлами: контора, 5 фабрикъ и хлѣбные амбары -- не шутка! какъ папѣ обойтись безъ него?.. Повидать бы Сережу, да уговорить не ѣздить, а папу упросить не долго.
Явленіе VII.
Маша и Сережа -- входитъ поспѣшно бросаетъ шляпу на столъ и садится въ кресло.
Сергѣй.-- Ухъ!.. Усталъ! Бѣжалъ перемолвить словечко съ тобою дорогая Маша, да и за работу потомъ вплоть до сумерокъ. Дай Богъ управиться! Надобно все подготовить для передачи старшему конторщику, а то такъ перепутаютъ, что послѣ и толку не доберешься. (встаетъ съ кресла). Ну, вотъ Маша, наше дѣло теперь и выяснено, я не знаю какъ и радоваться, мѣста не нахожу отъ счастья (подходитъ къ Машѣ) не вѣрю, что сегодня я получилъ такую награду (беретъ Машу за руку). Маша! Другъ мой! Надежды наши сбылись -- ты моя невѣста, да, моя на всегда!.. Я теперь другими глазами и на свѣтъ смотрю, выросъ, великаномъ сталъ...
Маша.-- Зачѣмъ ты Сережа ѣдешь туда, я не хочу, мнѣ тоскливо будетъ, да и боюсь я...
Сергѣй.-- Чего Мата боишься?
Маша.-- Тамъ большой городъ, можешь развлечься и забыть меня...
Сергѣй.-- Забыть?.. Тебя забыть!.. Такъ-ли я слышалъ?.. Я... я... забуду свою милую Машу!.. Грѣшно говорить...
Маша.-- Да хоть на минутку забудешь, а я не хочу, понимаешь-ли не хочу...
Сергѣй.-- Полно, дорогая! Всѣ дни я самъ промучаюсь не видя тебя, да что же дѣлать, отецъ приказываетъ.
Маша.-- Я упрошу папу не посылать тебя...
Сергѣй.-- Боже сохрани и заикнуться объ этомъ. Какъ можно. Надобно исполнить волю отца, да и при томъ получка 100 тысячъ не шуточное дѣло, всякому не поручишь.
Маша.-- какъ же я останусь одна? Меня ты пожалѣй!
Сергѣй.-- За то черезъ двѣ недѣли... Ахъ, Маша! Я кажется съума сойду отъ радости... Да, Маша, черезъ двѣ недѣли, ты -- Маша, моя дорогая, будешь настоящею, законною никѣмъ неотъемлемою моею женою.... Есть отчего съума сойти!.. Знаешь Маша, что я хочу попросить тебя, только дай слово не отказывать...
Маша.-- Странный ты и смѣшной Сережа! Ну, развѣ я могу отказать...
Сергѣй.-- Ни люди, ни совѣсть, не будутъ упрекать тебя, если ты сію минуту, вотъ здѣсь -- на этомъ мѣстѣ, позволишь мнѣ поцѣловать тебя всласть, поцѣловать, какъ мою дорогую, хорошую, добрую -- жену.
Маша. ( Прижимается къ Сережѣ и стыдливо опускаетъ голову на его плечо).
Сережа.-- Что-жъ ты молчишь, Маша? Позволяешь?
Маша.-- (Глядитъ въ лицо Сережи. Пауза). Какой -- ты -- право -- недогадливый!
Сергѣй.-- А!.. догадался! (торопливо обнимаетъ и ц 23;луетъ). Вотъ какъ! (цѣлуетъ) Вотъ -- (цѣлуетъ) вотъ, вотъ (цѣлуетъ). Какъ я люблю тебя!.. А это, что такое? (указываетъ на шарфикъ).
Маша.-- (Наивно). Сережка! Противный Сережа! (третъ себѣ щеку). Больно!.. Это шейный шарфъ для тебя, давно ужъ онъ связанъ мною, вотъ на концѣ и имя твое. Читай!
Сергѣй.-- (Читаетъ) "Сергѣй Неудачный". Если мнѣ достается такая жена, то развѣ я могу называться Неудачнымъ? (обнимаетъ и цѣлуетъ).
(Занавѣсъ).