Было около двенадцати часов ночи. Оживление во всех комнатах нарядного игорного притона было необычайное. Игра шла на всех столах. Почтенный хозяин, Гилевич, довольно потирал руки.
Он стоял у окна и вел тихий разговор с высоким худощавым господином типично польского облика. Темные, распушенные усы, маленькие бакенбарды на щеках, широкий воротник, большой галстук бантом, светло-клетчатые брюки и масса сверкающих камней на пальцах рук.
Что-то бесконечно хищное вспыхивало, сверкало в его больших глазах.
-- Итак, ваше сиятельство, вы сегодня не играете? -- спросил старик еврей.
-- Не стоит, ваша светлость, -- усмехнулся тот.
-- А почему, Прженецкий?
-- Игра мелкая, Гилевич. Не стоит рук марать.
-- Еще бы! Поели такого огромного куша, который ты схватил на днях...
-- Кажется, ты получил из него свою долю с лихвой?
Старик еврей прищурился.
-- Но эта "лихва" пришлась мне за огромный риск доставить труп застрелившегося Грушницкого в гости. Ха-ха-ха! К самому дьяволу -- Путилину. Видный малый! Он, наверное, не предполагал, что после смерти его душа попадет в пекло... сыскного ада, к Вельзевулу!..
На пороге комнаты появилась группа из трех лиц. Впереди стоял коренастый человек в коричневом фраке и белом жилете.
-- Кто это? -- тихо шепнул Прженецкий, гениальный шулер, Гилевичу, показывая глазами на вновь прибывших.
Гилевич удивленно ответил:
-- Я сам не знаю. Эти субъекты в первый раз у нас.
И он с вкрадчивой, ласковой улыбкой на губах направился к необычным гостям.
-- Изволите быть в первый раз у нас?
-- Вот-те на! Конечно, в первый раз, милый человек! -- трубной октавой загремел коричневый фрак. -- Как же я мог быть у тебя раньше, когда я только что прибыл с моих золотых приисков, из Сибири?
И он расхохотался так, что играющие неподалеку вздрогнули.
-- Золотопромышленник, владелец Атканских золотых промыслов, слыхал, может? Рухлов Степан Федулыч. А ты, мил человек, кто будешь?
-- Я-с? Я-с, господин Рухлов, Гилевич Абрам Моисеевич. Я владелец этого помещения.
-- Этой вертушки? Ну, будем здоровы!
И "коричневый фрак" -- это был, как вы уже можете догадаться, Путилин -- протянул старику еврею свою руку.
-- А... а скажите, пожалуйста, достоуважаемый господин Рухлов, как вам удалось попасть сюда, к нам?
Глаза содержателя игорного притона -- "мельницы" пытливо впились в глаза лжезолотопромышленника -- гениального сыщика.
-- Это ты, стало быть, насчет пароля вашего? -- А-ха-ха-ха! -- опять громовым голосом расхохотался Путилин. -- Скажи, пожалуйста, какая мудреная штука: да нечто мало людей знают, что на вопрос: "Кто идет?" надобно отвечать: "Крылья машут!" Э, миляга, у нас, в Иркутске, тоже немало таких мельниц понастроено. Играть-то мы любим, штуки все эти отлично понимаем. И для того, чтобы, значит, попасть к тебе на игру, вовсе не надо быть Путилиным.
Я увидел, как при этом слове вздрогнули и еврей, содержатель притона, и господин с польской наружностью, стоящий неподалеку от нас.
Признаться, вздрогнул и я. "Путилин!" -- он произносит здесь, в этом страшном притоне, где всякие преступления возможны, свое имя! Что за поразительная смелость, что за безумная бравада, что за непоколебимая вера в свой талант, в свой гений!" -- молнией пронеслось у меня в голове.
-- Хе-хе-хе, -- принужденно рассмеялся старый еврей. -- И вы про Путилина слышали? Ну, навряд ли он попадет сюда.
-- Да и что ему тут делать? Здесь, чай, народ не грабят. А? -- добродушно расхохотался Путилин.
-- Помилуйте-с, как можно. Здесь игра благородная, обмана не бывает.
-- А только я думаю, что игра-то у вас мелкая, игрочишки, поди, вы все больше, а не игроки. Вот у нас, в Иркутске, игроки настоящие, крупные. Я, признаться, мелкой-то игры не обожаю.
-- Бывает и у нас игра на сотни тысяч, -- усмехнулся содержатель игорного притона.
-- Ого! Это вот по-нашему! -- крякнул "золотопромышленник" -- Путилин. -- Ну-с, свиту мою дозволь тебе представить: это вот главноуправляющий мой, а это -- ха-ха-ха -- милый человек, пан Выбрановский. Обязательный человек, все чудеса столичные показывает мне.
Во все время этого разговора с нас не спускал глаз "великий" шулер Прженецкий. Очевидно, он жадно ловил каждое слово сибирского миллионера и лицо его принимало все более и более довольное, радостное выражение.
-- Может, хорошего игрочка подберешь, господин Гилевич? -- продолжал Путилин. -- Любопытно поглядеть, как играют у вас в Питере.
Оригинальная внешность Путилина, "нового" посетителя, его грубый раскатистый смех, его толстенная золотая цепь и, наконец, то обстоятельство, что его сопровождает свита, -- все это невольно возбудило любопытство у постоянных аборигенов сего тайного игорного притона.
На нас глядели игроки и игрицы со всех столов, на секунду-другую забыв про карты.
-- Кто это такой?
-- Не знаю. В первый раз вижу.
-- Экое сытое животное! -- с досадой и завистью прошептал один проигравшийся офицер другому.
Особенно волновались дамы. Они хищно оглядывали фигуру сибирского миллионера, очаровательно улыбались накрашенными губами.
Да, наше появление произвело известную сенсацию в тайном капище бога Ваала.