-- Ну, милый человек, столик бы нам... Да нельзя ли горло холоденьким промочить? -- обратился Путилин к старому еврею.
Гилевич суетился.
-- Сейчас, сейчас, уважаемый господин Рухлов. Все будет устроено. А пока позвольте представить вам нашего почетного, знатного, богатого гостя-посетителя графа Конрада Тышкевича. -- И тихо, вкрадчиво, льстиво добавил: -- Такому знаменитому гостю, как вы, господин Рухлов, и партнеров надо подбирать под масть, хе-хе-хе, под пару.
-- Это ты правильно! -- самодовольно хлопнул себя по животу сибирский миллионер-- Путилин.
Перед ним несколько высокомерно, но вместе с тем и предупредительно-любезно стоял, слегка склонив голову, "граф Тышкевич".
-- Граф Конрад Тышкевич.
-- А я-с, ваше сиятельство, Рухлов. Рухлов Степан Федулыч, сибирский золотопромышленник.
Оба обменялись рукопожатиями.
-- Считаю за удовольствие сделать знакомство с вами, -- учтиво произнес "граф" польским оборотом речи.
Концы губ Путилина дрогнули от еле заметной усмешки.
-- Весьма-с польщен и я! -- ответил гениальный сыщик.
Путилин представил и меня.
Польский магнат осчастливил меня благосклонным взором.
-- Приятно-с.
-- Господа, все готово. Если угодно, можете приступить к игре, -- низко склонился старый еврей.
-- Что же, побалуемся! -- крякнул Путилин. -- А, граф? Идет?
-- С величайшим удовольствием. А кто же еще играть будет?
-- Вы, я, мой управляющий. А его, кстати, -- ха-ха-ха! -- надо бы пощипать! Скуп ты больно, Иван Николаевич! Порастряси, порастряси десяточек тысченок, не убудет! А то неравно еще мой прииск у меня же купишь!
"Граф Тышкевич" уже гораздо приветливее и нежнее поглядел на меня.
-- А еще кто? -- спросил великий шулер.
-- Да вот милый сей пан Выбрановский. Он поменьше, мы побольше подсыпим! А заодно, пан, ты уж помоги мне играть и насчет, значит, денежных расчетов имей за меня наблюдение. Не люблю я, признаться, этой путолки! У меня в Иркутске, при моей особе всегда состоит адъютант, когда я играю, ха-ха-ха!
Громовой хохот сибирского миллионера опять заставил вздрогнуть многих игроков.
-- Эк, как его пробирает! -- раздался откуда-то недовольный возглас.
-- Во что?
-- Это играть-то будем?
-- Да-с, monsieur Рухлов, -- ответил польский магнат.
-- А по мне все едино, лишь бы весело было. Что ж, из уважения к Польше и к вам, ваше сиятельство, может, перекинемся в банк?
-- Отлично, отлично, -- потер руки "граф".
Путилин сел напротив него, я -- против Статковского.
-- Ну что, трусишь, Иван Николаевич? -- обратился ко мне Путилин. У меня чуть не сорвалось с уст: "Иван Дмитриевич!" Великий Боже, что наделал бы я! А трусить я действительно трусил: парик мой, положительно, не давал мне покоя.
-- Ну, кто-то кого! -- стукнул Путилин ладонью по столу и вынул чудовищно толстый бумажник.