Продолжается выясненіе предѣловъ крѣпостного раіона. Допросъ полк. Дмитревскаго. Снова -- о замѣткахъ ген. Фока. Допросъ свидѣтелей: подполк. Романовскаго, ген.-м. Грязнова, полк. Дмитревскаго, отст. ген.-м. Петруши, полк. Гандурина, полк. Верховскаго и полк. Галицинскаго. Невысылка ген. Фокомъ резерва 8-го августа 1904 г. Объясненія ген. Смирнова и Фока.
Для разрѣшенія спорнаго вопроса о предѣлахъ крѣпостного раіона вызывается бывшій начальникъ штаба дивизіи ген. Фока, ген. шт. полк. Дмитревскій.
Полковникъ Дмитревскій.
-- Въ половинѣ іюня войска вашей дивизіи вошли уже въ крѣпостной раіонъ?-- спрашиваютъ его.
-- Не зная предѣловъ раіона, я затрудняюсь отвѣтить,-- говоритъ онъ. Тогда я былъ убѣжденъ, что дивизія еще не вошла. Лѣвый флангъ, занимавшійся нашей 4-й дивизіей, отстоялъ отъ крѣпости верстъ на 30, тогда какъ правый, гдѣ были части 7-й дивизіи,-- верстъ на 12.
Видимо, жизнь не укладывалась въ теоретическія рамки и круги, описываемые "положеніями", сочиняемыми въ мирное время.
Затѣмъ судъ переходитъ къ допросу свидѣтелей, указанныхъ защитой генерала Фока для опредѣленія достоинствъ "замѣтокъ" этого генерала, сферы ихъ распространенія и степени вліянія.
По ходатайству генерала Домбровскаго, свидѣтельствовать объ этомъ вызвано на сегодня около 25-ти человѣкъ -- "весь гарнизонъ Портъ-Артура", какъ говорилъ онъ вчера.
Вызываютъ одного.
Подполковникъ Романовскій.
Свидѣтель, офицеръ ген. штаба, служилъ въ штабѣ дивизіи Фока.
-- Читали вы замѣтки генерала Фока?
-- Въ Артурѣ -- нѣтъ.
-- Разговоры о нихъ слышали?
-- Нѣтъ.
-- Любили солдаты Фока?
-- Да.
-- Пользовался онъ авторитетомъ среди офицеровъ?
-- Да. Я лично высоко цѣню генерала Фока. Онъ очень начитанный человѣкъ. Ему всецѣло принадлежитъ заслуга занятія передовыхъ позицій. Онъ проводилъ мысль о продолженіи обороны Артура на Ляотешанѣ.
Генер.-маіоръ Грязновъ.
Бывшій командиръ одного изъ полковъ дивизіи Фока -- 15-го. Онъ слыхалъ о замѣткахъ, даже читалъ ихъ и считалъ ихъ полезными, такъ какъ въ нихъ Фокъ "хотѣлъ ознакомить насъ съ совершеннымъ способомъ веденія инженерной войны". Онъ идеализируетъ Фока, обрисовывая этого "злого генія Артура", какъ вчера его назвали, совсѣмъ другими чертами.
-- Фокъ всегда шутилъ съ солдатами, съ офицерами. Всегда бывалъ въ веселомъ настроеніи; когда онъ пріѣзжалъ, вокругъ него всегда былъ смѣхъ... Онъ даже замѣчанія дѣлалъ всегда въ шутливомъ тонѣ. Давалъ солдатамъ деньги, папиросы...
Но когда свидѣтеля спрашиваютъ: поднималъ ли всѣмъ этимъ ген. Фокъ духъ своихъ войскъ или нѣтъ,-- этотъ командиръ полка вдругъ отвѣчаетъ:
-- Виноватъ, не знаю, не замѣтилъ.
Полковникъ Дмитревскій.
Бывшій начальникъ штаба дивизіи Фока пытался сперва утверждать на основаніи своей весьма, видимо, шаткой памяти, что замѣтки ген. Фока печатались въ одномъ экземплярѣ, что переписывались онѣ или имъ самимъ или офицеромъ изъ штаба, и что до нижнихъ чиновъ онѣ не доходили, но когда ему, по желанію прокурора, предъявили, какъ вещественное доказательство, тетрадь этихъ замѣтокъ, онъ долженъ былъ признать, что одна изъ нихъ переписана съ грубыми грамматическими ошибками, видимо, рукою писаря, а копія, сдѣланная на пишущей машинѣ, далеко не первый оттискъ...
Допрашиваются еще бывшій к-ръ 27-го полка отст. ген.-м. Петруша, полк. Гандуринъ, полк. Верховскій, полковникъ Галицинскій. Всѣ они благопріятно отзываются о ген. Фокѣ, его замѣткахъ и разговорахъ съ солдатами.
Отст генер.-м. Петруша.
Напримѣръ, Петруша говоритъ, что до назначенія ген. Фока начальникомъ сухопутной обороны онъ о замѣткахъ его ничего не слыхалъ, а послѣ того получилъ ихъ разъ или два. Въ нихъ ничего дурного, кромѣ хорошаго, не было. Онѣ никого не оскорбляли, давали темы для размышленій и поводъ посмѣяться. Разговоры Фока съ солдатами всегда послѣднихъ подбадривали.
Полковникъ Верховскій.
Полк. Верховскій также свидѣтельствуетъ, что разговоры Фока всегда поднимали духъ. О замѣткахъ ничего не слыхалъ. Впрочемъ свидѣтель почти въ началѣ осады былъ тяжело раненъ и оправился отъ раны только въ ноябрѣ.
Вызываютъ новаго свидѣтеля.
Вдругъ встаетъ ген. Фокъ и заявляетъ:
-- Я противъ того, чтобы мнѣ давали аттестацію поручики!..
-- Это уже дѣло вашего защитника,-- отвѣчаетъ предсѣдатель.
Ген. Домбровскій отказывается отъ допроса остальныхъ свидѣтелей.
Встаетъ ген. Стессель и рекомендуетъ Фока.
-- Онъ -- человѣкъ рачительный по службѣ и добрый, а если кого и обидѣлъ, то такой уже у него характеръ -- насмѣшливый... Своими замѣтками онъ принесъ пользу...
-- А почему вы не принимали противъ нихъ мѣръ?-- спрашиваетъ предсѣдатель.
-- Въ нихъ не было ничего дурного.
-- Даже тогда, когда генералы ссорились?
-- Такихъ случаетъ было немного. Тогда я самъ говорилъ ему: "Ты рѣзко пишешь".-- "Что дѣлать, такъ ужъ мы Богомъ созданы" -- отвѣчалъ мнѣ Фокъ.
-- Нѣтъ, я вижу, что надо опросить всѣхъ,-- спохватывается Фокъ, соглашаясь выслушать аттестацію себѣ и отъ "поручиковъ".-- Вы тогда увидите, что солдаты и офицеры меня любили.
-- Они-то васъ любили, а вотъ ваши товарищи -- генералы -- на васъ сердились и съ вами ссорились,-- добродушно-остроумно замѣчаетъ предсѣдатель.
-----
Судъ переходитъ къ выясненію виновности ген. Фока въ неповиновеніи генералу Смирнову, выразившемуся въ томъ, что когда, въ дни августовскихъ штурмовъ, руководившій отбитіемъ ихъ комендантъ крѣпости въ критическую минуту приказалъ ген. Фоку, какъ начальнику общаго резерва, подвести остатокъ такового (2 б--на 14 полка) къ мѣсту боя, то Фокъ вступилъ съ нимъ въ пререканіе... Полкъ былъ выведенъ только по второму приказанію ген. Смирнова и подъ личнымъ его наблюденіемъ. Фокъ же съ нимъ не вышелъ, а остался дома.
Ген.-л. Смирновъ
Предсѣдатель предлагаетъ ген. Смирнову разсказать обстоятельства дѣла.
-- 8-го августа,-- говоритъ онъ,-- начался рядъ отчаянныхъ штурмовъ противъ сѣверо-восточнаго фронта крѣпости на участкѣ отъ укрѣпленія No 2-й до форта No III, при чемъ главный ударъ былъ направленъ японцами противъ редутовъ NoNo 1-й и 2-й. Руководя непосредственно обороной атакованнаго фронта съ Опасной горы, я въ 12 ч. дня послалъ ген. Фоку, какъ начальнику общаго резерва, записку за своею подписью слѣдующаго содержанія:-- "Предписываю двинуть два б-на 14-го полка немедленно къ питательному погребу за лит. А, что лежитъ между Большою горою и укрѣпленіемъ No 2". Какъ бы въ отвѣтъ на это, получаю отъ ген. Фока одновременно двѣ записки: въ одной онъ пишетъ, что "ген. Горбатовскій растерялся, всѣхъ спрашиваетъ много ли японцевъ... Набилъ всѣ окопы людьми...
14-й полкъ очень близокъ и всегда можетъ подать помощь, а потому просьбы растерявшагося Горбатовскаго не заслуживаютъ уваженія... Баталіонъ 14-го полка отозвать теперь нельзя"... {Одинъ изъ 3-хъ б-новъ этого полка уже былъ ранѣе взятъ изъ резерва и введенъ въ бой... Теперь требовались и два остальные.}. А во второй -- что "мѣстность у новаго питательнаго погреба сильно обстрѣливается"... Видя въ этомъ отказъ исполнить мое приказаніе, я, не отвѣчая ген. Фоку по существу высказанныхъ имъ соображеній, послалъ ему въ 12 ч. 15 м. вторую записку совершенно категорическаго характера: "Вторично предписываю двинуть немедленно два б-на 14-го полка въ лощину у питательнаго погреба, что за лит. А". Я отдавалъ вѣдь свои распоряженія съ Опасной горы, у подножія которой расположенъ этотъ погребъ, и прекрасно зналъ и видѣлъ, что онъ вовсе не обстрѣливается непріятелемъ... Пославъ вторую записку, я черезъ 10 минутъ послалъ къ ген. Фоку и своего адъютанта, поручика Гаммера, а затѣмъ, видя, что бомбардировка стихаетъ и безпокоясь, что б-мы не идутъ, поѣхалъ и самъ къ казармамъ 14-го полка. На плацу увидѣлъ двѣ колонны. Спрашиваю у командира полка, полк. Савицкаго,-- "Что это такое?" -- "Это авангардъ", отвѣчаетъ онъ мнѣ. Я сказалъ ему, что въ тылу позиціи нѣтъ надобности въ такомъ порядкѣ. Тогда Савицкій сталъ жаловаться, что наканунѣ его б-въ, назначенный въ резервъ, введенъ былъ Горбатовскимъ въ боевую линію и на половину истребленъ. Не имѣя времени разбирать этотъ вопросъ, я предложилъ Савицкому подать мнѣ памятную записку, а батальоны двинуть, куда указано... Пригласивъ къ себѣ на завтракъ ген. Никитина, я уѣхалъ съ нимъ на квартиру. Во время завтрака ко мнѣ прибыли Стесселъ и Фокъ, и я сказалъ послѣднему: -- "А что же это вы, ваше превосходительство, не исполнили моего приказанія и не выслали немедленно резервъ къ питательному погребу?-- "Я исполнилъ, и исполнилъ тотчасъ,-- отвѣчалъ Фокъ.-- Но я хотѣлъ ознакомить васъ съ тѣмъ, что мѣстность у питательнаго погреба сильно обстрѣливается".-- "Ну, я тамъ былъ и самъ все видѣлъ",-- сказалъ я ему. На этомъ разговоръ и кончился.
Ни ген. Фокъ, ни ген. Стессель теперь этого факта не опровергаютъ.
-- Около 6 час. утра 9-го августа, продолжаетъ Смирновъ, подсчитывая силы, находившіяся у Горбатовскаго, я обнаружилъ, что у него только два б-на 14-го полка, а по моимъ расчетамъ должны были быть всѣ три. Тогда я приказалъ своему начальнику штаба, при посредствѣ полк. Дмитревскаго, найти этотъ третій б-нъ. Къ вечеру 9-го августа его нашли и отправили на позицію. Полагаю, что онъ оставался въ казармахъ съ вѣдома ген. Фока.
Ген.-л. Фокъ.
Ген. Фокъ горячо возражаетъ противъ показанія ген. Смирнова. Прежде всего онъ утверждаетъ, что получилъ только одну записку ген. Смирнова, на которую тотчасъ же и отвѣтилъ запиской слѣдующаго содержанія:-- "Распоряженіе объ отправленіи двухъ б-новъ резерва было отдано мною тотчасъ же по полученіи приказанія, но въ то же время я считалъ своимъ долгомъ донести, что мѣсто, которое назначено для расположенія резерва, обстрѣливалось всю ночь шрапнельнымъ огнемъ, а также я ожидаю, что японцы и ночью поведутъ атаку, а потому желалъ имѣть свѣжій, неутомленный резервъ. Въ настоящее время японцы дѣйствуютъ строго по рецепту Зауэра -- на удочку имъ достаточно и резерва ген. Горбатовскаго".-- Всѣ другіе документы къ дѣлу не относятся. Это ясно изъ расчета времени отправки приказанія и моего отвѣта. Баталіоны были посланы.
Ни въ какія объясненія ни устно, ни письменно я не входилъ. И я не знаю, почему же ген. Смирновъ тогда, въ Артурѣ, ничего мнѣ по поводу этого отказа не сказалъ, не сдѣлалъ замѣчанія... А теперь мнѣ предъявляютъ обвиненіе, основанное всецѣло на докладѣ ген. Смирнова, составленномъ въ плѣну и представленномъ по возвращеніи оттуда военному министру.
-- Давая свое показаніе въ комисіи ген. Роопа,-- отвѣчаетъ ген. Смирновъ,-- я не хотѣлъ обвинять ген. Фока въ неповиновеніи; я только хотѣлъ уяснить этимъ фактомъ, въ какихъ тяжелыхъ условіяхъ мнѣ приходилось дѣйствовать.
За спиною ген. Фока стоялъ ген. Стессель, который оправдывалъ каждый поступокъ Фока.
Прокуроръ, въ свою очередь, обращаетъ вниманіе суда, что въ указанной Фокомъ запискѣ говорится:-- "я считалъ своимъ долгомъ донести"... Стало быть, были и другія донесенія?.. "Распоряженіе было отдано по полученіи приказанія"... "Стало быть, была получена и первая записка?.
-- Были ли эти два б-на послѣднею частью резерва и слѣдовало ли ген. Фоку идти самому съ ними въ бой?-- спрашиваетъ ген. Гурскій Смирнова.
-- Да, это были послѣдніе баталіоны,-- говоритъ онъ;-- больше у Фока ничего не оставалось...
-- Слѣдовало идти не мнѣ, а Надѣину, заявляетъ Фокъ. Честь же вести послѣдній резервъ принадлежитъ старшему начальнику на полѣ сраженія. Такъ дѣлалъ Суворовъ -- въ рубашкѣ и съ нагайкой... Старшимъ здѣсь былъ Смирновъ.
-- Генералу Смирнову, говоритъ торжественно послѣдній,-- насталъ бы часъ вести послѣдній резервъ тогда, когда въ бой шелъ бы послѣдній солдатъ и послѣдній матросъ...