Кляуза недоброжелателей оказалась горше кроваваго раскольничьяго дѣла для Михайла Васильева. Изъ этого чернильнаго поганаго и мертваго моря доносовъ его не спасли ни заступничество друзей, ничто.

Онъ просидѣлъ въ казематахъ сената ровно три года, вплоть до горестнаго дня кончины обожаемаго имъ императора Петра Великаго 26-го января 1725 г., когда была объявлена амнистія находившимся въ острогахъ колодникамъ. Сидя подъ арестомъ, Михайло Васильевъ услышалъ, что затѣянное имъ дѣло о раскольникахъ кончилось трагически для нихъ: Аввакума, послѣ жестокихъ пытокъ, колесовали, а трупъ его сожгли; многимъ вырвали ноздри и, заклеймивъ, сослали въ каторгу; многихъ жестоко били плетьми, нѣсколько раскольничьихъ скитовъ сожгли, а братію разогнали; Кравцовъ точно сквозь землю провалился.

Михайло вышелъ изъ каземата, но его уже не радовала свобода...

Не было на свѣтѣ императора, страстно имъ любимаго, не было домашняго очага, ибо жена его умерла, оставивъ въ Москвѣ ребенка на попеченіе Петра, къ которому и отправился Михайло Васильевъ съ разбитымъ сердцемъ и разстроеннымъ здоровьемъ... Книжная лавочка тоже прекратила свое существованіе навсегда... Тяжкое колесо слѣпой судьбы прошло по этимъ людямъ и раздавило и правыхъ, и виноватыхъ...

КОНЕЦЪ.