К числу культурных народов Восточной Азии, временно проживающих в Уссурийском крае, относятся и японцы.
С открытием навигации мы застаем их около берегов Уссурийского края, на всем протяжении от устья реки Тумень-Улы до Амурского лимана, затем в Охотском море и, главным образом, на полуострове Камчатке. Здесь на берегу моря они воздвигают свои временные постройки из тонкоствольного леса, крытые соломенными циновками. С наступлением осени японцы разбирают их, нагружают корабли дарами моря и возвращаются к себе на родину.
Японских рыболовов нельзя считать населением, колонизовавшим страну. В недавнем прошлом японцы подолгу проживали в городах Приамурского края, главным образом, во Владивостоке, Хабаровске и Никольске-Уссурийском. Небольшой процент их проникал в Забайкалье, в Амурскую губернию, в г. Николаевск и в Петропавловск на Камчатке. В большинстве случаев это были чиновники генеральных консульств, коммерческие агенты и рыбопромышленники, а также прачки, фотографы, парикмахеры и часовщики. До революции перечисленные отрасли труда в городах Приморья были положительно монополизированы японцами. Большое количество японских женщин жило в городах в качестве домашней прислуги. Особенно славились няньки. Но японцы не были постоянным населением Дальнего Востока; это был текучий элемент: одни прибывали, другие уезжали. Сами они смотрели на свое пребывание в Приамурском крае, как на временное. И лишь только обстановка изменилась к худшему, они с удивительной легкостью ликвидировали свои дела и уехали, одни в Маньчжурию, другие на родину.
Насколько ничтожно было влияние японцев на русское население в глубине материка, настолько оно сказалось на берегу моря. Многие русские переняли от них промышленные способы рыболовства. Мало того, есть специальности, которые русским до сих пор еще не удалось усвоить. Так например, ни одна рыбалка не может обойтись без "синдо" -- специалиста по постановке неводов.
Подойти к берегу на лодке или отойти от него во время прибоя -- исключительное умение японцев. Все это изобличает в них островитян, для которых море является родной стихией. Слабый и неуклюжий на материке, японец ловок, энергичен и неутомим в море. Русский во время хода рыбы не представляет себе ночи без сна, японец с удовольствием работает двое, трое суток под ряд, не смыкая глаз.
Погоня на нефтью и углем понудила японцев устремить свои взоры на Северный Сахалин. Известно, что грузооборот Великого океана вдвое слабее Атлантического. Причин этому много, одна из них кроется в том, что угли Канады, Японии, Китая, Уссурийского края -- местного значения, и только угли Сахалина имеют значение мировое. Рост и развитие двигателей внутреннего сгорании и перевод японских военных судов с каменного угля на жидкое топливо заставили японцев искать его где-либо поближе. Самым подходящим местом оказался Сахалин, где выходы нефти на дневную поверхность давно уже были известны. Надо отдать справедливость японцам, что они сумели на острове открыть промышленную нефть и вошли в договорное отношение с советской властью на предмет от ее эксплоатации.
По переписи 1925 года, японцев на Дальнем Востоке значилось 1095 человек (в 1897 году -- 2522 человека).