Золотая осень. Тотъ же старый домъ и садъ, что и въ первомъ дѣйствіи. Съ деревьевъ, тихо кружась, то и дѣло падаютъ мертвые листья. Сквозь порѣдѣвшія деревья видны крыши и церкви маленькаго городка.
Петръ Ивановичъ, въ старенькой шинели и фуражкѣ, надвинутой на уши. сгорбившись сидитъ на и- рилахъ крыльца. Возлѣ него газета и портсигаръ, но онъ не читаетъ и не куритъ, тупо глядя прямо передъ собою. Довольно долго онъ сидитъ такъ одинъ. Потомъ на террасу выходятъ князь и Нина. Нина не въ траурѣ, она одѣта нарядно и изящно, какъ-будто собравшись на веселый праздникъ. Лицо ея оживлено и сіяетъ. При видѣ Петра Ивановича, она съ нѣкоторымъ усиліемъ становится серьезной.
Нина. Папа, опять вы сидите одинъ!.. (Присаживается возлѣ и обнимаетъ его). Вы заболѣете такъ!.. Полно, папочка!.. Что же дѣлать?.. Все равно, не вернешь!..
Петръ Ивановичъ (подбадриваясь и принимая развязный видъ). Нѣтъ, я ничего... Вотъ, вышелъ посидѣть. Замѣчательная погода!.. Вотъ, читалъ газеты... Пишутъ, что Львовъ взяли... Вы не читали, князь?..
Князь (съ запинкой). Да... читалъ... конечно... Нина (съ жалостью, гладя отца по плечамъ). Папа... да вѣдь Львовъ уже давно взяли!.. Развѣ вы забыли?..
Петръ Ивановичъ (съ интересомъ). Развѣ взяли?.. Когда?.. А я и не зналъ!..
Нина (украдкой выразительно взглядывая на князя). Вы просто позабыли, папа!.. Петръ Ивановичъ. Можетъ быть, и забылъ!..
Нина (тяжело вздохнувъ). Конечно, забыли!.. Напрасно вы, папа, все одинъ да одинъ... такъ нельзя!..
Петръ Ивановичъ (вдругъ оживившись). Нѣтъ, ничего... пустяки... А помнишь, Нина, Володя писалъ изъ Ярослава...
Нина. Да, да, помню, папа... Не надо объ этомъ говорить!..
Петръ Ивановичъ (упавшимъ голосомъ). Да, конечно!..
Нина. Вы только разстраиваете себя!.. Что жъ дѣлать, папочка!.. Не одинъ нашъ Володя... много погибло людей!..
Петръ Ивановичъ (безучастно). Да, много... много... Что жъ дѣлать!..
Князь (стараясь утѣшить старика). Все-таки Владимиръ Петровичъ умеръ смертью завидной...
(Петръ Ивановичъ съ испугомъ взглядываетъ на князя, точно боясь, что тотъ скажетъ что-нибудь неловкое и ненужное, и сейчасъ-же опускаетъ глаза).
Князь. Героемъ умеръ!.. Мнѣ кажется, это все-таки должно быть хоть маленькимъ утѣшеніемъ для васъ... Мнѣ разсказывалъ одинъ офицеръ, который былъ раненъ въ томъ же сраженіи, что если бы не Владимиръ Петровичъ, у ихъ полкъ былъ бы весь уничтоженъ...
Петръ Ивановичъ (странно, болѣзненно морщась). Да, да... я знаю... да...
Князь. Онъ говоритъ, что Владимиръ Петровичъ, несмотря на страшный огонь, ни разу даже не спустился въ блиндажъ и все время совершенно спокойно руководилъ стрѣльбой...
Петръ Ивановичъ. Да, да...
Князь. Въ концѣ-концовъ, австрійцы чуть не весь свой огонь сосредоточили на его взводѣ... И когда Владимиръ Петровичъ былъ раненъ, онъ сказалъ товарищамъ, что счастливъ умереть такъ... Нѣтъ, это была геройская смерть!.. Я не знаю, какой силой духа надо обладать, чтобы, умирая, чувствовать себя счастливымъ!.. Это высшая сила воли, высшій энтузіазмъ, и вы имѣете право гордиться памятью своего сына!..
Петръ Ивановичъ (суетливо вставая, хватая то газету, то портсигаръ и роняя ихъ). Да, да... я знаю... умеръ геройской смертью... гордиться памятью... да, да... (Внезапно выпрямляется и кричитъ, размахивая газетой) Я самъ знаю, что Володя умеръ смертью героя!.. Я знаю, милостивый государь, что иначе и не могло быть!.. Да, герой, герой!.. И нечего объ этомъ говорить!.. Нечего, нечего!.. Извините!.. (Судорожно запахивается въ шинельку и, прижавъ къ груди газету, торопливо идетъ въ домъ).
(Нина и князь, немного смущенный, смотрятъ ему вслѣдъ. Молчаніе).
Нина (тихо). Вы не должны обижаться на папу, князь... Со смерти Володи онъ совершенно впалъ въ дѣтство... Эта ужасная смерть совсѣмъ разбила его...
Князь (почтительно и грустно). Я понимаю, Нина Петровна...
Нина (садясь на мѣсто отца). Папа не можетъ слышать о Володѣ. Вы знаете, вѣдь онъ ни разу не заплакалъ съ тѣхъ поръ... Онъ все молчитъ, все молчитъ, и въ этомъ молчаніи больше ужаса, чѣмъ въ самыхъ ужасныхъ крикахъ и слезахъ... Если бы вы знали, какъ страшно тяжело смотрѣть на него... Господи, Господи, когда же, наконецъ, кончится эта война!.. И неужели всѣ эти слезы и страданія не отольются виновникамъ ихъ?..
Князь. Думаю, что отольются...
Нина. Неужели и послѣ всѣхъ этихъ ужасовъ когда-нибудь снова будутъ войны, снова будутъ умирать и убивать люди?.. Неужели они никогда не опомнятся и не поймутъ, что они дѣлаютъ?..
Князь. Должно быть, никогда!..
(Молчаніе).
Нина (задумчиво). Семеновъ говорилъ вчера, что войны никогда не могутъ прекратиться, потому что онѣ вовсе не противны человѣческой природѣ, а, напротивъ, свойственны ей... Неужели же это правда?..
Князь. Ну, объ этомъ еще можно поспорить!..
Нина. А, по-моему, даже и спорить нельзя!.. (Горячо). Если бы это было такъ, то родъ человѣческій просто надо было бы уничтожить совсѣмъ... Онъ не имѣлъ бы права жить тогда!..
(Князь неопредѣленно пожимаетъ плечами).
(Молчаніе).
Нина. Какая красота кругомъ!.. Смотрите, какъ листья падаютъ... И солнце свѣтитъ такъ, точно боится помѣшать этой тишинѣ и красотѣ!.. (Засмѣявшись). Я счастлива, князь!.. Мама упрекаетъ меня, что я забыла Володю и сняла трауръ... Но развѣ я могу встрѣтить Владимира въ черномъ платьѣ!.. Я не могу безъ слезъ думать о бѣдномъ Володѣ, который зарытъ гдѣ-то тамъ, въ какой-то страшной,-- чужой землѣ... но я все-таки счастлива!.. Пусть я эгоистка, пусть я дурная женщина, но я счастлива!.. Когда я получила телеграмму отъ Владимира, я точно съ ума сошла... Мнѣ хотѣлось пѣть, танцовать!..
Князь (сумрачно). Да, конечно... Но не думаете ли вы, Нина Петровна, что немножко жестоко говорить мнѣ все это!..
Нина (опомнившись, съ блуждающей улыбкой). Ахъ, простите, князь!.. Но я, ей-Богу, такъ счастлива, что все перезабыла, ничего не соображаю!.. Простите меня!.. (Протягиваетъ ему руку).
Князь (не принимая руки). Я не имѣю права ни сердиться, ни прощать васъ... Я самъ насильно ворвался въ Башу жизнь и ни на какую роль въ вашихъ глазахъ претендовать не могу!..
Нина (огорченно и жалобно, но все улыбаясь). Зачѣмъ вы такъ говорите, князь?.. Вѣдь вы отлично знаете, что я очень люблю васъ...
Князь (криво усмѣхаясь). Благодарю... это очень цѣнно... но я хотѣлъ не такой любви...
Нина (жалобно). Но что же я могу?..
Князь. Ничего!.. Впрочемъ, оставимъ это... (Встряхнувъ головой). Я хотѣлъ вамъ сказать вотъ что... Пока все еще было неизвѣстно, я не считалъ себя въ правѣ покинуть васъ... мнѣ казалось, что все-таки я могу быть вамъ полезенъ... Мнѣ казалось, что въ такое тяжелое время вамъ будетъ легче знать, что возлѣ васъ есть человѣкъ, готовый для васъ на все...
Нина (тихо). Я такъ благодарна вамъ, князь...
Князь. Но теперь обстоятельства измѣнились... Владимиръ Александровичъ возвращается, рана его, вѣроятно, легкая, иначе онъ написалъ бы что-нибудь... Я чувствую, что мое присутствіе отнынѣ излишне и будетъ въ тягость и ему, и вамъ...
Нина (грустно). Вы хотите уѣхать?..
Князь. Да, сегодня вечеромъ я уѣзжаю въ Москву... и думаю, что больше мы съ вами не увидимся...
Нина (помолчавъ). Что жъ, можетъ быть, вы и правы... Уѣзжайте!..
Князь (горько). И это все, что вы можете мнѣ сказать на прощанье?..
Нина (безпомощно разводя руками). Что жъ я могу еще сказать?..
Князь. А вотъ что... Скажите, Нина... позвольте мнѣ въ первый и послѣдній разъ открыто назвать васъ такъ... вѣдь такъ я всегда называлъ васъ въ душѣ...
(Нина опускаетъ голову и растерянно перебираетъ руками).
Князь. Да... такъ вотъ... Скажите, неужели у васъ никогда не было ко мнѣ иного чувства?.. Не удивляйтесь и не пугайтесь, что я васъ объ этомъ спрашиваю... Я ничего не хочу отъ васъ больше, но мнѣ будетъ легче уѣхать, если я буду думать, что только случайность исковеркала мою жизнь, что моя роль около васъ была все же не такъ смѣшна!.. Пощадите мое мужское самолюбіе!.. (Коротко смѣется).
Нина. Я не знаю... я сама не могу сказать...
Князь. Значитъ, все-таки?..
Нина (рѣшительно). Слушайте, князь!.. Вы столько хорошаго сдѣлали для меня за это время... я такъ благодарна вамъ... я скажу!.. Скажу правду!.. (Одну секунду колеблется). Ну, да... были минуты, когда я любила васъ!..
Князь. Нина!..
Нина (отдергивая руку, за которую схватилъ ее князь). Но это были минуты слабости, когда я чувствовала себя такой одинокой, когда я была уже увѣрена, что никогда не увижу Владимира... (Опуская голову). Я женщина, князь!.. Самая обыкновенная женщина, какъ вы, помните, сказали одинъ разъ!.. Я не могу жить безъ любви!.. И вотъ, когда я думала, что Владимира убили... (Тоскливо двигаясь и не глядя). Это гадко, подло... но я... (Подавленно умолкаетъ).
Князь. Значитъ, если бы...
Нина (испуганно и быстро подымая на него глаза). Князь!.. Не надо!.. Не надо говорить этого!.. Просто, это было сильнѣе меня... (Упавшимъ голосомъ). Я гадкая, безнравственная... меня презирать надо...
Князь. Можетъ быть... Но я люблю васъ такою, какъ вы есть, и теперь больше чѣмъ когда-нибудь!
Нина (быстро вставая). Прощайте, князь!.. Больше не надо говорить объ этомъ!..
Князь. Одно слово, Нина!.. Одно слово!.. Значить, если бы вашего мужа, дѣйствительно, убили, вы...
Нина (одну минуту молчитъ, въ борьбѣ съ собой, потомъ рѣшительно и быстро). Ну, да!..
(Молчаніе. Нина стоитъ, отвернувшись, руки ея дрожатъ).
Князь. Такъ!.. Какъ глупо складывается жизнь!.. Все случайно, все нелѣпо!.. Тысячи людей убиты на войнѣ...
Нина (выпрямляясь, какъ струна, съ ужасомъ). Князь!..
Князь (упрямо и мрачно). Вы боитесь словъ?.. Но если же это правда?.. Зачѣмъ я буду лгать и притворяться, когда то, отчего вы сегодня такая радостная, такая свѣтлая, для меня -- конецъ всѣхъ моихъ надеждъ на любовь и счастье!.. Если вы такъ легко и быстро приносите меня въ жертву другому, съ какой же стати я буду притворяться?.. Ну, да!.. Въ то время, когда вы съ такимъ ужасомъ въ спискахъ убитыхъ искали имя вашего мужа, я тоже искалъ его...
Нина (возмущенно). И неужели вы могли, князь?.. Это гадко, это подло!
Князь. Что подло?.. Любить подло?..
Нина (презрительно). Какая это любовь!.. Оставьте это слово!.. И вы смѣете говорить о любви?..
Князь (изумленно). Нина!..
Нина (гордо). Я не Нина для васъ!.. Какъ вы смѣете называть меня такъ? Вы любили меня?.. (Презрительно смѣется). Вамъ нужна была красивая женщина, и больше ничего!.. Развѣ такіе люди, какъ вы, умѣютъ любить?.. Ну такъ знайте: я никогда, ни одной минуты не любила васъ!.. Оставьте меня! Слышите?!.. (Быстро поворачивается и уходитъ въ домъ).
Князь. Нина!.. (Долго стоитъ, опустивъ голову, потомъ рѣшительно поворачивается и идетъ къ калиткѣ).
(Ася и Семеновъ идутъ ему навстрѣчу. Ася въ глубокомъ траурѣ. На рукавѣ пальто Семенова -- красный крестъ).
Семеновъ. А, ваше сіятельство!.. Вы что, уже уходите?..
Князь. Да, ухожу... Прощайте, Александра Ивановна!..
Ася (машинально). Прощайте.
Семеновъ. Почему -- прощайте?.. Развѣ вы уѣзжаете?
Князь. Да... сегодня вечеромъ я ѣду въ Москву.
Семеновъ. Вотъ что!.. Гм... Ну, что жъ... Оно и къ лучшему!..
Князь (криво улыбаясь). Должно быть, такъ.
Семеновъ. Ну, прощайте!.. Не поминайте насъ лихомъ... Вы, вѣдь, вѣроятно, больше не пріѣдете?..
Князь. Да.
Семеновъ. Ну, прощайте!..
(Прощаются и расходятся. Князь идетъ къ калиткѣ).
Семеновъ. Постойте, князь!..
(Князь останавливается).
Семеновъ (идетъ къ нему). Я хотѣлъ вамъ сказать, что... я былъ о васъ худшаго мнѣнія... Я радъ, что въ васъ есть и сила воли, и достоинство... Я думалъ такъ, дрянь человѣкъ!.. Теперь вижу, что вы точно страдали... Простите за прошлое и дай вамъ Богъ всего хорошаго!..
Князь (съ легкой и высокомѣрной ироніей). Очень тронутъ... Благодарю васъ... Прощайте.
Семеновъ. Прощайте... (Крѣпко пожимаетъ ему руку и провожаетъ глазами).
(Князь уходитъ, не оглядываясь).
Семеновъ (догоняя Асю, которая уже взошла на крыльцо). Ася, подождите!..
Ася (останавливается). Чего?..
Семеновъ. Знаете что... посидимте немного здѣсь!.. А то тамъ такая тяжелая атмосфера, что, ей-Богу, дышать невозможно!.. Петръ Ивановичъ молчитъ, Ольга Петровна плачетъ, а Нина съ ума сошла отъ радости... Ей-то, конечно, не до насъ... Посидимте здѣсь.
Ася (покорно). Хорошо... (Тихо сходитъ съ крыльца и садится на скамью подъ деревьями). Только я хотѣла посмотрѣть, что мама...
Семеновъ. Ольга Петровна?..
Ася (тихо). Да, мама... ее нельзя долго оставлять одну...
Семеновъ (машинально). А вы ее все-таки зовете мамой?..
Ася (тихо). Да...
Семеновъ. Гм... ну что жъ... Да!.. (Помолчавъ). Итакъ, князь уѣзжаетъ!.. Это хорошо... А въ сущности, все это было бы смѣшно, когда бы не было такъ грустно!.. Странно все сплетается въ жизни!.. Тутъ тебѣ и трагедія, тутъ тебѣ и комедія... а тамъ еще и фарсикъ веселенькій разыграется!..
Ася (машинально, почти не слушая). Гдѣ фарсикъ?..
Семеновъ (неискренно смѣясь). Да хоть у насъ съ вами!.. Чѣмъ не фарсъ?..
Ася (устало). Оставьте, Семенъ Николаевичъ!..
Семеновъ. И радъ бы, Александра Ивановна, да не могу!..
Ася (съ тоской). Скучно это!..
Семеновъ. Вамъ скучно, а мнѣ и вовсе грустно!.. Что же подѣлаешь!.. Видите, князь уѣзжаетъ, значитъ, договорились они-таки до конца. А вотъ мы съ вами никакъ договориться не можемъ!..
Ася (съ тоской оглядываясь по сторонамъ). Право, Сеня... я не знаю... о чемъ намъ договариваться... Все говорено, переговорено!.. Къ чему это все?..
Семеновъ. Ну, вамъ кажется, что все договорено, а мнѣ кажется, что еще чего-то... самаго послѣдняго слова... не сказано!..
Ася. Ну, скажите!..
Семеновъ. Легко сказать -- скажите!..
Ася (безучастно). Ну, не говорите...
Семеновъ. Тьфу!.. Что вы меня точно холодной водой поливаете!.. Это жестоко, Александра Ивановна!..
Ася. Ну, не буду... говорите.
(Молчаніе. Семеновъ исподлобья поглядываетъ на Асю и крутитъ усъ, заправляя его въ ротъ).
Ася. Ну, что жъ?.. Мнѣ надо итти, Сеня!
Семеновъ. Одну минутку... Слушайте, Ася...
Ася. Я слушаю...
Семеновъ. Вотъ, слушайте... (Рѣшившись). Я знаю, что вы несчастны и вамъ совершенно не до меня... Но вѣдь дѣло въ томъ, что... Впрочемъ, я не то говорю!.. Скажу прямо!.. Я люблю васъ, Ася, и мнѣ уже недолго осталось жить...
Ася (со скукой). Знаете, Сеня, вы такъ часто говорите о своей смерти, что уже какъ-то и не вѣрится въ это!.. Уже три года мы слышимъ, что вы умираете!.. (Отворачивается, чутъ-чуть махнувъ рукой).
Семеновъ (передернувшись). Простите, что я не умеръ, ради Бога!.. Я, право, не виноватъ!..
Ася (вздохнувъ). Ахъ, Боже мой!.. Все это слова и слова!.. И къ чему это все?..
Семеновъ (криво усмѣхаясь). Все къ тому же...
Ася (махая рукой и пожимая плечами). Оставьте, Семенъ Николаевичъ!..
Семеновъ. Но если я люблю васъ!..
Ася. Ахъ, Боже мой, какъ это скучно, наконецъ!.. (Съ досадой). Вы одной ногой въ гробу стоите, Семенъ Николаевичъ, а говорите о какой-то любви!.. (Встаетъ).
Семеновъ (тоже вставая, съ измѣнившимся отъ злобы лицомъ). Да?.. Такъ?.. Прекрасно!.. Ну, что жъ... я одной ногой въ гробу стою, а вашъ Володя уже давно въ могилѣ!..
Ася (коротко вскрикиваетъ, опускаясь на скамью и закрывая лицо руками). Ахъ!.. Сеня!..
(Молчаніе. Семеновъ смотритъ на нее, весь дрожа).
Семеновъ (опомнившись). Ася!.. Ася!.. Простите!.. Я не хотѣлъ!.. Я не знаю...
Ася (вдругъ опуская руки, мертвеннымъ голосомъ). Все равно!.. (Встаетъ и медленно идетъ къ дому).
Семеновъ (идя за нею, не зная, что сдѣлать, чтобы загладить сорвавшуюся фразу). Ася, клянусь вамъ, что я не хотѣлъ сказать этого!..
Нина (появляясь на балконѣ). А, пришли?.. А гдѣ же князь?.. Ушелъ?..
Семеновъ. Да... ушелъ...
Нина (съ мелькнувшимъ на лицѣ выраженіемъ грусти). Ушелъ?.. Ну, что жъ. Семенъ Николаевичъ, вы были на вокзалѣ?..
(Ася проходитъ мимо нея въ домъ).
Нина. Ася, что ты такая странная?.. Случилось что-нибудь?..
Ася. Нѣтъ, ничего... у меня голова болитъ. (Проходитъ).
Нина. Не были на вокзалѣ?..
Семеновъ. Нѣтъ... Я по телефону спрашивалъ... Поѣздъ придетъ въ три часа...
Нина (жалобно). А вы говорили въ два!..
Семеновъ. Ну, да... по расписанію онъ долженъ быть въ два, но начальникъ станціи сказалъ, что навѣрное опоздаетъ на часъ... За все это время еще ни одинъ поѣздъ не пришелъ по расписанію...
Нина. А вы не поѣдете?
Семеновъ. Нѣтъ... Вѣдь сегодня, кромѣ Владимира Александровича, никого не будетъ... Это обыкновенный поѣздъ...
Нина. Я должна была бы ѣхать сама, но... (Застѣнчиво улыбается). Я не могу... со мной Богъ знаетъ что тамъ сдѣлается!.. Я и тутъ какъ сумасшедшая!.. Мнѣ почему-то кажется, что и ему будетъ пріятнѣе, если я встрѣчу его дома!.. Тутъ нѣтъ постороннихъ...
Семеновъ (машинально). Да, конечно... Къ тому же князь обѣщалъ самъ встрѣтить его и привезти на своемъ автомобилѣ, такъ что можно быть совершенно спокойными...
Нина. Развѣ князь...
Семеновъ. Да, онъ сказалъ, что поѣдетъ и самъ привезетъ Владимира Александровича...
Нина (съ затуманившимися глазами). Какой онъ милый!.. Правда, онъ очень хорошій человѣкъ, Семенъ Николаевичъ?
Семеновъ. Кто? Князь?.. Да, онъ ничего... не безъ благородства!.. Значитъ, вы будете ждать дома?..
Нина. Да... я не могу... (Жалобно улыбаясь). Знаете, я боюсь...
Семеновъ. Чего?..
Нина. Такъ, боюсь... ну, вдругъ я увижу... какъ рана...
Семеновъ. Чего жъ тутъ бояться?.. Судя по тому, что Владимиръ Александровичъ пишетъ, что уже поправляется, значитъ, рана легкая... Если бы было что-нибудь серьезное, онъ предупредилъ бы...
Нина (болѣзненно улыбаясь). Я знаю, что не опасная... а все-таки... Ну, я не знаю... боюсь!..
Семеновъ. Да, пожалуй... Если вы такъ волнуетесь, такъ лучше ужъ тутъ подождать...
Нина (садясь на перилахъ). Посидите со мной, Семенъ Николаевичъ... Почему-то мнѣ страшно одной!.. Ася пошла къ мамѣ...
Семеновъ. Что жъ, я посижу... (Садится противъ Нины).
Нина (мечтательно). Вотъ и опять мы всѣ соберемся вмѣстѣ...
Семеновъ. Положимъ, что не всѣ!..
Нина (печально). Да, не всѣ... Бѣдный Володя... бѣдный Дауэ!.. Я счастлива, но мнѣ даже стыдно за свое счастье!.. Такъ жалко маму, Асю, папу...
Семеновъ (закуривая). Да, вамъ все-таки повезло!..
Нина. Все-таки Владимира ранили...
Семеновъ. Ну что жъ -- ранили!.. Рана заживетъ!.. А оно, знаете, даже и лучше: если бы не ранили, то, съ концѣ-концовъ, можетъ быть, и убили бы... А такъ уже все кончено... Если Владимиръ Александровичъ и захочетъ опять ѣхать, можно не пустить, а тамъ и война кончится... и заживете вы на славу! Ему теперь, какъ георгіевскому кавалеру, дорога открыта... Переѣдете въ Петроградъ... никакъ не могу я къ этому Петрограду привыкнуть!..
Нина (радостно улыбаясь). Да, я его уже не пущу!.. По-моему, довольно... Пусть идутъ теперь другіе!.. Владимиръ свое сдѣлалъ!..
Семеновъ. И съ честью сдѣлалъ.
Нина (вся сіяя). Я какъ-то никакъ не могу себѣ представить Владимира на войнѣ... героемъ... подъ выстрѣлами!.. По-моему, онъ такой простой, милый...
Семеновъ. Такіе и бываютъ героями!..
Нина (восторженно). Ахъ, Семенъ Николаевичъ, если бы вы знали, какъ я счастлива!..
Семеновъ (дружески улыбаясь). И дай вамъ Богъ!..
Нина (жалобно). А мама все сердится, что я не въ траурѣ... Я вовсе не забыла Володю, а просто я не могу сегодня быть въ черномъ!.. У меня сейчасъ на душѣ такъ свѣтло... и вдругъ трауръ, флеръ!..
Семеновъ. Да оно и ни къ чему это!..
(Выходитъ Ольга Петровна, совсѣмъ сѣдая, сморщенная и сгорбленная. Ася идетъ за нею).
Нина. А вотъ и мама!..
Ольга Петровна (безучастно). Здравствуйте, Семенъ Николаевичъ... спасибо, хоть вы насъ не забываете!.. (Присаживается на верхней ступени). А вотъ Ниночка забыла Володичку!.. Забыла!..
Нина (съ досадой). Ахъ, мама!.. Не забыла я, а... какъ вы не понимаете этого!..
Ольга Петровна (слѣдя за нею недобрымъ взглядомъ). Да, да... ты не говори мнѣ!.. Забыла и забыла!..
Нина (раздраженно). Ну, хорошо, я пойду надѣну черное... чего вы отъ меня хотите?..
Ася. Нина!..
Нина (мгновенно притихаетъ). Да я, ей-Богу, не знаю... цѣлый день одно и то же!.. (Отворачивается).
(Ольга Петровна слѣдитъ за ней тѣмъ же недобрымъ взглядомъ и качаетъ головой).
Семеновъ (чтобы перемѣнить разговоръ). Какъ ваше здоровье, Ольга Петровна?..
Ольга Петровна. Какое тутъ здоровье!.. Да и къ чему оно мнѣ!.. Володички нѣтъ... (Плачетъ).
Ася. Мама, не надо!.. (Садится рядомъ и прижимается къ ней).
Ольга Петровна (гладитъ ее по волосамъ). Вотъ Асенька у меня осталась!.. Вотъ Асенька не забыла Володичку!.. Такъ мы съ ней и проживемъ... (Прижимаетъ ея голову къ груди). Вдовушка моя бѣдная!..
(Молчаніе).
Семеновъ. Вотъ скоро Владимиръ Александровичъ уже пріѣдетъ.
Ольга Петровна (недобрымъ тономъ). Да, пріѣдетъ... Ну и слава Богу!.. А Володичка уже не пріѣдетъ!.. Не пріѣдетъ нашъ Володичка!.. Помните, какъ вы ихъ называли: Володя большой и Володя маленькій!.. Вотъ большой Володя пріѣдетъ, а нашего маленькаго Володи и нѣтъ...
(Ася плачетъ).
Нина. Мама, вѣчно вы ее разстроите!..
Ольга Петровна. Я ея не разстраиваю!.. Асенька, развѣ я тебя разстроила?
Ася (стараясь удержаться отъ слезъ). Нѣтъ, ничего, мама!..
Ольга Петровна. Да, пріѣдетъ большой Володя...
Нина (пожимая плечами). Вы такъ говорите, мама, будто жалѣете, что убили не его!..
(Молчаніе).
Ольга Петровна. Ты не сердись, Ниночка... очень мнѣ Володю жалко!..
Нина. Мамочка, развѣ намъ всѣмъ не жалко!..
Ольга Петровна. Нѣтъ, ты что жъ... вотъ пріѣдетъ Владимиръ Александровичъ, ты и утѣшишься... Вы люди молодые, вамъ еще жить много, а намъ съ Петромъ Ивановичемъ теперь только умирать надо.
Нина. Мама, развѣ я уже и не дочь вамъ?..
Ольга Петровна (не слушая, тихо). Убили Володю... убили!..
Катя (появляясь въ дверяхъ). Барыня, на столъ можно накрывать?
Нина (быстро вставая). Конечно, уже третій часъ!.. Мама, я пойду тамъ устрою все...
Ольга Петровна (машинально). Пойди пойди...
(Нина уходитъ съ Катей).
Ольга Петровна. Сердится на меня Ниночка... надоѣла я ей!..
Ася. Ну, какъ вамъ не стыдно, мама!..
Ольга Петровна. Нѣтъ, что жъ... она человѣкъ молодой, а я только тоску на нее нагоняю...
Ася. Нина также любитъ васъ!
Ольга Петровна. Я знаю, что любитъ... а такъ, какъ Володя любилъ, ужъ никто меня не полюбитъ...
Ася. А я, мама?..
Ольга Петровна. Ты добрая... Только все-таки чужая ты!.. Забудешь Володичку, выйдешь замужъ...
Ася. Этого никогда не будетъ!..
Ольга Петровна (качая головой). Богъ знаетъ. Богъ знаетъ, Асенька!..
(Далеко слышенъ шумъ автомобиля и гудокъ. Ася и Семеновъ прислушиваются).
Семеновъ (вставая). Что такое?.. Неужели уже пріѣхалъ?.. Еще только два часа!..
Ася (почти испуганно). Я не знаю... сюда ѣдутъ!..
(Ася и Семеновъ сходятъ съ крыльца и прислушиваются).
Ася. Они... Вонъ Сидоренко идетъ!.. Нина!.. Нина!.. (Бѣжитъ къ дому и останавливается).
(Въ калитку съ чемоданомъ втискивается Сидоренко, оборванный, загорѣлый, съ радостнымъ лицомъ).
Семеновъ. Сидоренко, здравствуй!..
Сидоренко. Здравія желаю, ваше благородіе!..
(Ставитъ чемоданы на землю).
Семеновъ. А Владимиръ Александровичъ?.. Сидоренко. Такъ что пріѣхали... Машина въ переулокъ не вошла...
(Поспѣшно вбѣгаетъ князь, съ разстроеннымъ блѣднымъ лицомъ, за нимъ студентъ-санитаръ и солдатъ).
Князь (увидѣвъ Семенова, хватаетъ его за руку и отводитъ въ сторону. Тихо). Приготовьте Нину Петровну... Владимиръ Александровичъ очень тяжело раненъ...
Семеновъ (испуганно). Какъ? Тяжело?.. А какъ же...
Князь (торопливо). Онъ не хотѣлъ писать. (Тихо). У него оторваны обѣ ноги...
Семеновъ (отступая). Не можетъ быть!.. Ася!.. Ася (слышавшая все). Я сейчасъ... я пойду... (Бѣжитъ въ домъ).
Князь. Автомобиль сюда не можетъ подъѣхать... надо какое-нибудь кресло, что ли...
Семеновъ. Кресло?.. Сейчасъ!.. Да вотъ!.. (Хватаетъ садовое кресло).
Князь. Берите, господа...
(Студентъ и солдатъ быстро уносятъ кресло. Князь бѣжитъ за ними и сейчасъ же возвращается).
Князь. Подите, пожалуйста, распорядитесь... а я тутъ... Нина Петровна...
Семеновъ. Хорошо... (Убѣгаетъ).
Ольга Петровна (тревожно). Что случилось, князь?.. Владимиръ Александровичъ очень боленъ?.. Князь. Да...
Ольга Петровна (быстро встаетъ). Бѣдная Ниночка!.. Какъ же такъ!.. Что съ нимъ, князь?..
Князь. У него оторваны обѣ ноги...
(Ольга Петровна молча крестится, опускаясь на мѣсто).
(На крыльцо торопливо выходитъ Петръ Ивановичъ и сейчасъ же мимо него пробѣгаетъ Нина, за которой неотступно слѣдуетъ Ася).
Нина. Князь... что?.. Владимиръ раненъ?.. Опасно?.. Не можетъ быть!.. Князь!..
Князь. Успокойтесь... Нина Петровна... ничего... Нина (сбѣгая въ садъ). Гдѣ онъ?.. Куда итти?.. Князь. Его сейчасъ принесутъ... не ходите...
Нина. Принесутъ?.. (Съ ужасомъ смотритъ на князя, который опускаетъ глаза, потомъ бѣжитъ къ калиткѣ).
(Въ калиткѣ показывается группа людей, несущихъ садовое кресло, на которомъ сидитъ Владимиръ Александровичъ, страшно худой и слабый. Обрубки его ногъ прикрыты одѣяломъ. При видѣ Нины, несущіе невольно опускаютъ кресло на землю, одѣяло сваливается, и видны страшные обрубки, забинтованные въ бѣлыя безобразныя култышки).
Владимиръ Александровичъ (протягивая руки). Нина!.. Ниночка!..
(Нина съ ужасомъ пятится отъ него назадъ, шатается и падаетъ прямо на руки подхватившаго ее князя).
ЗАНАВѢСЪ.