Вечеръ. Помѣщичій домъ, съ колоннами и террасой. Кругомъ зеленый заросшій садъ. Подъ деревьями столъ, накрытый для ужина съ чаемъ. Лариса, вся въ красномъ, Зина въ дорожномъ костюмѣ. Николай Ивановичъ и Вересовъ сидятъ за столомъ. Темнѣетъ, и къ концу акта всходитъ яркая луна, зеленымъ свѣтомъ заливая террасу, стѣны и крышу дома.
Николай Ивановичъ. Однако, уже десять часовъ. Вамъ, съ дороги, пора и отдохнуть. А я, все-таки, страшно радъ, что вы пріѣхали. Мы съ Ларисой совсѣмъ заскучали тутъ. Мнѣ-то, собственно, ничего: я цѣлый день занятъ и къ вечеру такъ устаю, что засыпаю на ходу. А Лариса все одна да одна.
Лариса. Я не скучаю...
Николай Ивановичъ. Ну да... не скучаю!.. Точно я не вижу, какъ ты цѣлый день бродишь изъ угла въ уголъ...
Вересовъ. Неужели у васъ нѣтъ знакомыхъ?
Николай Ивановичъ. Ну, какіе тутъ знакомые, другъ!.. Заѣзжаетъ земскій докторъ, скучный и тяжелый человѣкъ, заходятъ попъ съ попадьей, люди совершенно неинтеллигентные... Играемъ по маленькой въ преферансъ, вотъ и все!..
Вересовъ. Н-да, это не много!.. Что же вы дѣлаете, Лариса Владимировна?
Лариса. Да ничего!.. Гуляю, купаюсь, читаю... такъ.
Зина. Развѣ вы не любите хозяйства?
Лариса. Нѣтъ, я въ этомъ ничего не понимаю.
Николай Ивановичъ. Собственно говоря, жаль ее. Что касается меня, то я, признаться, никогда не любилъ города, шума, толкотни... Богъ съ ними. Лариса, другое дѣло!..
Зина. А вы любите городъ?
Лариса. Я жизнь люблю...
Зина. А здѣсь развѣ не жизнь?.. Нѣтъ, я родилась въ деревнѣ, и мнѣ кажется, что нѣтъ больше счастья, какъ жить среди природы, въ лѣсу, среди полей... Когда мы разбогатѣемъ, мы непремѣнно купимъ какую-нибудь усадьбу и сами будемъ хозяйничать.
Лариса (быстро взглянувъ на Вересова). Вотъ какъ... У Бориса Николаевича, кажется, никогда не было наклонностей къ мирной сельской жизни... Неужели онъ такъ перемѣнился?
Зина (ласково кладя руку на рукавъ Вересова). Онъ у меня милый!..
Николай Ивановичъ. Милый другъ... какъ мы его называли когда-то!.. (Смѣется).
Зина. Ну, милый другъ!.. Это у Мопассана?.. Тотъ былъ противный!..
Вересовъ (улыбаясь). Я не такой?..
Зина. Нѣтъ!..
(Пауза).
Николай Ивановичъ. Да, страшно радъ видѣть тебя, другъ!.. Теперь и Лариса оживетъ... А помнишь, какъ славно мы жили въ Москвѣ!..
Вересовъ (немного неловко), Да, конечно... помню.
Николай Ивановичъ. Мы тогда такъ привыкли къ тебѣ, что когда ты уѣхалъ, Лариса мѣста себѣ не находила. Вотъ теперь опять заживемъ вмѣстѣ!..
Лариса. Борису Николаевичу теперь не до насъ. Тогда онъ былъ свободнымъ человѣкомъ.
Зина. А развѣ теперь онъ не свободенъ?
Лариса. Ну, все-таки это не то... Правда, Борисъ Николаевичъ?
Вересовъ (принужденно). Что касается меня, то я остался такимъ же, какъ и былъ.
Лариса. Да?..
Вересовъ. Такъ мнѣ кажется, по крайней мѣрѣ! Лариса. Ну, что жъ, посмотримъ... (Зинѣ). Вы не устали?
Зина (съ извиняющейся улыбкой). Немножко!..
Николай Ивановичъ. Еще бы!.. Я думаю!.. Двадцать шесть верстъ проѣхать по нашимъ дорогамъ, это не котъ начихалъ!.. Ну, что жъ... на первый разъ, пожалуй, можно разойтись и пораньше... Ложитесь-ка вы спать!..
Зина (вставая). Нѣтъ, я спать еще не хочу... Мнѣ бы только разобраться немного.
Николай Ивановичъ. Проводить васъ въ ваши комнаты?.. Пойдемте, я васъ провожу. У насъ, вѣдь, хозяйка я, а не Лариса!.. (Смѣете я).
Зина. Пожалуйста.
Лариса. Пошли Дуню, чтобы убрала со стола. Николай Ивановичъ. Ладно... Пожалуйте!
(Зина и Николай Ивановичъ уходятъ въ домъ. Лариса и Вересовъ остаются одни. Вересовъ, стараясь избѣжать взгляда Ларисы, старательно закуриваетъ, потомъ откидывается на спинку соломеннаго кресла и куритъ, глядя вверхъ на деревья. Лариса, положивъ вытянутыя руки на столъ, насмѣшливо и пристально смотритъ на него. Долгое неловкое молчаніе).
Лариса. Ну?..
Вересовъ (вздрогнувъ). Что?..
Лариса. Что же вы молчите?
Вересовъ. А о чемъ же мнѣ говорить?
Лариса. Ну, мало ли о чемъ!.. Столько времени прошло съ тѣхъ поръ, какъ мы разстались, въ вашей жизни столько перемѣнъ... Неужели вамъ нечего разсказать?.. Ну, скажите: какъ вы жили... счастливы ли?
Вересовъ (принужденно). Что значитъ -- счастливы?..
Лариса. Ну, какъ же!.. Любите, любимы!.. (Откидываясь на спинку кресла, нехорошимъ, неискреннимъ тономъ). А ваша жена мнѣ очень понравилась... Она милая... Простенькая немножко, но это ничего!..
Вересовъ (принимая вызовъ). Не всѣмъ же быть такими необыкновенными женщинами, какъ вы, Лариса Владимировна!..
Лариса (зло). Конечно, конечно!.. Я ничего и не говорю. Она, все-таки, очень и очень мила!.. Но вы прежде всегда такъ зло смѣялись надъ мѣщанскимь счастьемъ, что мнѣ немножко странно видѣть васъ женатымъ и довольнымъ!..
Вересовъ. Почему вы думаете, что я такъ доволенъ?
Лариса. Ну, какъ же!.. Это видно!.. Вы пополнѣли, успокоились... Я очень рада за васъ!..
Вересовъ. А мнѣ кажется, что вы ищете ссоры!..
Лариса. Боже меня упаси!.. Зачѣмъ намъ ссориться?.. Мы такіе старые друзья, вы такой другъ Николая!..
Вересовъ (многозначительно). Вотъ именно потому, что я другъ Николая.
Лариса (прищурившись). Что?..
Вересовъ (волнуясь). Слушайте, Лариса. Мы должны объясниться разъ и навсегда!.. Я надѣюсь, что вы поймете меня... (Съусиліемъ).Я всегда любилъ и уважалъ васъ... Быть можетъ, если бы съ вами встрѣтились раньше, когда вы были еще свободны, я былъ бы счастливъ съ вами... Если хотите, я и теперь люблю васъ, и хотя вижу, что вы на меня сердитесь, не могу забыть прошлаго, которое дало мнѣ столько радости и счастья...
Лариса. Охота вамъ вспоминать о такихъ пустякахъ!..
Вересовъ (съ чувствомъ). Лариса, оставьте этотъ тонъ!.. Я не хочу ссориться съ вами... Мнѣ хотѣлось бы, чтобы между нами не было зла. Зачѣмъ?.. Вспомните, при какихъ обстоятельствахъ мы сошлись... Вы были женой человѣка, котораго я любилъ и уважалъ, съ которымъ прожилъ много лѣтъ, который мнѣ вѣрилъ больше, чѣмъ самому себѣ... Болѣе близкаго человѣка, чѣмъ Николай, у меня никогда не было... Ну, я увлекся вами, но развѣ я виноватъ въ этомъ?.. Наша связь была для меня и счастьемъ и страданіемъ... Богъ видитъ, какъ невыносимо тяжело мнѣ было обманывать, вѣчно притворяться и лгать человѣку, который вѣрилъ мнѣ всей душой!.. Правда, мы обманывали его ради него же, потому что онъ не пережилъ бы правды, но все-таки каждый поцѣлуй, каждое наше объятіе мы крали, унижая и его и себя... Это была пытка для меня!.. Потомъ мы разстались, и когда я опомнился, когда обдумалъ все, что произошло, я рѣшилъ, что такъ дольше жить нельзя... Я не забылъ васъ, наша любовь навсегда останется въ моей душѣ, какъ самое яркое и красивое воспоминаніе въ жизни, но вдали отъ васъ я увидѣлъ всю гнусность своего поступка по отношенію къ Николаю и ужаснулся!.. Я понялъ, что, чего бы это мнѣ ни стоило, я долженъ порвать все и устроить свою жизнь вдали отъ васъ...
Лариса (насмѣшливо). Еще бы!..
Вересовъ (съ тоской). Лариса!..
Лариса. Нѣтъ, я ничего... Вы такъ интересно разсказываете!.. Продолжайте!..
Вересовъ (вставая и горько вздернувъ плечами). Я вижу, что вы не хотите понять меня...
Лариса (съ ненавистью глядя на него). Напротивъ, я все прекрасно поняла... Я только хотѣла бы знать, что вы думаете теперь?..
Вересовъ. Какъ -- теперь?.. Я не понимаю...
Лариса (нехорошо смѣясь). Вотъ, видите.. Это вы меня не понимаете, а не я васъ!..
Вересовъ. Чего вы хотите?..
Лариса. Я?.. Рѣшительно ничего!.. Мнѣ только интересно: вы получили красивое воспоминаніе, которое остается у васъ на всю жизнь, какъ вы увѣряете, ну, а я?..
Вересовъ. Я думаю...
Лариса (злобно). Лучше не думайте!.. Вы получили то, что вамъ было нужно... прекрасно прожили полгода... теперь женаты и счастливы и сохраняете въ душѣ пріятное воспоминаніе... А я?..
Вересовъ. Развѣ вы не любите Николая?..
Лариса. Слушайте, Борисъ Николаевичъ!.. За какую дрянь вы принимаете меня?.. Неужели вы думаете, что я могла любить Николая до васъ, потомъ сойтись съ вами, потомъ опять полюбить его!.. Неужели вы думаете, что я сошлась съ вами для разнообразія? Не судите по себѣ, Борисъ Николаевичъ!.. Увѣряю васъ, что я вовсе не такое ничтожество, какимъ, можетъ быть, вамъ хотѣлось меня видѣть... Конечно, для васъ это было бы удобнѣе!..
Вересовъ. Я вижу, что вы хотите оскорбить меня и ищете ссоры. Жаль. Мнѣ казалось, что вы будете выше мелкаго женскаго самолюбія... Когда я ѣхалъ сюда, я думалъ, что мы встрѣтимся иначе, и у насъ будутъ прежнія хорошія дружескія отношенія, которыми я такъ дорожилъ всегда...
Лариса. И привезли сюда свою жену, чтобы я наслаждалась картиной вашего семейнаго счастья!
Вересовъ. Я знаю, что это вамъ будетъ непріятно... Но все-таки, почему мы должны быть врагами за то, что были счастливы вмѣстѣ?..
Лариса. Я вамъ не врагъ!
Вересовъ. Но и не другъ?..
Лариса (тряхнувъ головой). Этого я еще не знаю... можетъ быть!..
Вересовъ (подходя и протягивая руку). Будемте друзьями, Лариса!.. Мы оба увлеклись тогда, и это не причина, чтобы намъ ненавидѣть другъ друга!.. Вы не хотите?!.
Лариса (не принимая руки). Постойте... я хочу знать... (Съ усиліемъ). Значитъ, вы больше меня не любите?..
Вересовъ (растерянно). Нѣтъ, я люблю васъ, но... конечно, не такъ, какъ...
Лариса (перебивая). И вы совсѣмъ, совсѣмъ равнодушны ко мнѣ?..
Вересовъ. Нѣтъ, не равнодушенъ... Но я хочу открыто смотрѣть въ глаза Николаю...
Лариса (вставая). Конечно, конечно... А скажите мнѣ, Борисъ Николаевичъ, почему вы не заботились объ этомъ раньше?.. Бѣдняжка, вамъ тяжело было обманывать своего лучшаго друга... вы такъ страдали. Это было такъ гадко, подло... Но почему же вы, лучшій другъ, прилагали столько усилій, чтобы заставить меня сдѣлать эту гадость и подлость?..
Вересовъ. Лариса!..
Лариса (страстно). Вы забыли, какъ вы старались наставить рога своему лучшему другу, какъ пламенно и краснорѣчиво говорили о красивомъ моментѣ, о свободѣ страсти, о правѣ на счастье, не считаясь ни съ чѣмъ?.. Забыли?.. (Хрустнувъ пальцами). А вѣдь я любила Николая и защищалась изо всѣхъ силъ... Но я была молода и глупа, Борисъ Николаевичъ!.. Я и въ самомъ дѣлѣ повѣрила, что это очень красиво, и вѣрила до тѣхъ поръ, пока на собственномъ опытѣ не узнала, что для мужчины красивый моментъ исчерпывается раздѣваніемъ!.. Скажите, почему вы начали страдать и благородствовать только "послѣ", а не "до"? Неужели вы раньше не знали, что это будетъ подло и гадко?
Вересовъ. Я былъ увлеченъ вами...
Іариса. А теперь увлеченіе... (Быстро мѣняя тонъ). Ваша жена идетъ!.. Итакъ, Борисъ Николаевичъ, вы надолго къ намъ?..
(Входитъ Зина, радостно улыбаясь, подходитъ къ мужу и беретъ его подъ руку, прижимаясь всѣмъ тѣломъ. Она уже въ домашнемъ, похожемъ на капотъ, широкомъ платьѣ).
Вересовъ. Не знаю... надѣюсь... Если мы васъ не стѣснимъ...
Николай Ивановичъ (спускаясь съ балкона). Не говори глупостей! Какое тутъ можетъ быть стѣсненіе!.. Кромѣ радости и удовольствія, вы намъ ничего не доставите... Живите пока не соскучитесь.
Лариса (любезно). Конечно!.. (Зинѣ). А мы съ вами будемъ гулять, кататься на лодкѣ... купаться... Вы любите купаться?..
Зина. Ужасно люблю!..
Николай Ивановичъ. Ну, вотъ и прекрасно!.. Завтра мы вамъ все покажемъ. У насъ, вѣдь, замѣчательныя мѣста для купанья... Можно было бы пойти погулять немного, да, я думаю, вы устали.
Зина. Немножко...
Николай Ивановичъ. Гдѣ тамъ -- немножко!.. Вы едва на ногахъ стоите... Идите-ка спать, милая молодая женщина, а мы съ Борисомъ побесѣдуемъ немного... Мы вѣдь такъ давно не видались!
Зина (смѣясь). Вы меня прогоняете?..
Николай Ивановичъ. Господь съ вами... Мнѣ просто жаль васъ. Вы даже поблѣднѣли...
Лариса. Въ самомъ дѣлѣ, господа, давайте спать... Можетъ быть, и Борисъ Николаевичъ хочетъ отдохнуть.
Вересовъ. Нѣтъ, я ничего... я еще съ удовольствіемъ посижу съ вами.
Зина. Ну, такъ я пойду...
Николай Ивановичъ. Идите, идите; Христосъ съ вами!..
Лариса. Я васъ провожу...
Зина. Ну, зачѣмъ!.. Я сама...
Лариса. Можетъ быть, вамъ еще понадобится что-нибудь...
Зина. Ну, до свиданья!.. (Протягиваетъ руку Николаю Ивановичу, которую тотъ нѣжно цѣлуетъ, и улыбается мужу). До свиданья. (Шутливо помахавъ рукою). Не засиживайся только!..
Вересовъ. Нѣтъ! Нѣтъ!
(Зина уходитъ въ домъ, еще разъ привѣтливо кивнувъ головой мужу и Николаю Ивановичу).
Лариса (идя за нею). Я вамъ вина пришлю, господа!..
Николай Ивановичъ. Великолѣпно!..
(Лариса и Зина уходятъ).
Николай Ивановичъ (усаживаясь противъ Вересова). Ну, разскажи, какъ ты жилъ, что дѣлалъ?..
Вересовъ (разсѣянно). Да, ничего... такъ себѣ!..
(Входитъ горничная съ виномъ и стаканами. Быстро убравъ со стола, уноситъ все въ домъ и приноситъ зажженную лампу. При огнѣ становится совсѣмъ темно. Горничная уходитъ).
Николай Ивановичъ. Да, такъ себѣ!.. Слышали мы тутъ, читали!.. Ты сталъ знаменитостью, другъ!.. Газеты о тебѣ кричатъ, какъ Богъ вѣсть о комъ!.. Что жъ, это хорошо!.. Я радъ за тебя!.. А помнишь, какъ ты писалъ мнѣ, что изъ тебя ничего не выйдетъ, и что я долженъ на твоемъ имени поставить большой крестъ!..
Вересовъ. Мнѣ плохо жилось тогда!..
Николай Ивановичъ. А я всегда зналъ, что ты не пропадешь. Такіе люди не пропадаютъ!.. Ты, вѣдь, не то, что я!..
Вересовъ. Почему такъ грустно?..
Николай Ивановичъ. Да такъ... Было, вѣдь, время, когда я тоже о чемъ-то мечталъ, работалъ, думалъ о каѳедрѣ... Все прахомъ пошло!..
Вересовъ. Кто же въ этомъ виноватъ?..
Николай Ивановичъ. Лѣнь, матушка, виновата!.. Обыкновенная русская лѣнь. Да и не вышло какъ-то... Женился, дѣла были плохи, то да се... Да я, впрочемъ, и не жалѣю!.. Не всѣмъ же знаменитостями быть. Кому-нибудь надо и такъ просто жить... Я радъ за тебя: съ твоими запросами, съ твоей энергіей, ты не примирился бы съ такой жизнью... И, ей-Богу, мнѣ было бы тяжелѣе за тебя, чѣмъ за себя...
Вересовъ. Ты какъ-будто жалуешься, Николай!
Николай Ивановичъ. Нѣтъ, другъ!.. Я не жалуюсь и права на то не имѣю!.. Если говорить правду, я доволенъ своей жизнью: я люблю Ларису, люблю свой домъ, свои поля... дѣло свое люблю... Зимой мы живемъ въ городѣ, и тамъ мнѣ тяжело... Я байбакъ, другъ!.. Для меня слишкомъ достаточно того, что есть. Мнѣ только страшно, другъ!..
Вересовъ. Почему страшно?
Николай Ивановичъ. Не знаю!.. Я тебѣ вотъ что скажу: я люблю Ларису... Такъ люблю, какъ тебѣ никогда не полюбить, потому что ты слишкомъ интересенъ и тебя самого будутъ любить... А я!.. Я знаю, что я неинтересенъ, ничѣмъ не замѣчателенъ, нѣтъ во мнѣ ни особеннаго ума, ни талантовъ... Судьба просто подарила мнѣ счастье, такъ, ни за что... И съ каждымъ днемъ я все больше дорожу имъ и все больше боюсь его потерять!.. Ты меня не поймешь, другъ!..
Вересовъ. Да... Почему же, собственно, ты такъ боишься... Развѣ Лариса...
Николай Ивановичъ. Нѣтъ, Лариса меня любитъ... конечно, по-своему, такъ, какъ можетъ женщина, созданная для блестящей интересной жизни, любить такого человѣка, какъ я... (Прерываетъ самъ себя). Ты знаешь, когда она выходила за меня замужъ, она сказала: я васъ не люблю, но буду вамъ вѣрной и преданной женой... Я былъ влюбленъ тогда и даже не обратилъ вниманія на эти слова... А вѣдь, по-просту, она принесла себя въ жертву...и долгъ свой несетъ до конца.
Вересовъ (съ трудомъ). Развѣ... ты думаешь, что она тебя не любитъ?
Николай Ивановичъ. Нѣтъ, потомъ она полюбила меня... полюбила за мою любовь и привязалась ко мнѣ... Я вѣдь только и живу для нея. Странно, право... Ты помнишь, какимъ хладнокровнымъ тюленемъ я былъ въ университетѣ... Всѣ вы влюблялись, сходили съ ума, а я только удивлялся. Мнѣ казалось, что я и любовь -- двѣ вещи несовмѣстимыя. А теперь я люблю съ каждымъ днемъ все сильнѣе и глубже, и если бы Лариса меня покинула, въ моей жизни все было бы кончено!..
Вересовъ. Ты такъ странно говоришь, что можно подумать...
Николай Ивановичъ. Нѣтъ, я только вижу, что она несчастна со мною, и это меня мучаетъ!.. Такъ жизнь прожить нельзя, и рано или поздно она полюбитъ понастоящему. И вотъ, я живу и жду, и въ каждомъ человѣкѣ, который подходитъ къ ней, вижу возможность этой настоящей любви... (Грустно смѣется). Ты и не зналъ, другъ, что я такой ревнивый!
Вересовъ. Это не ревность!
Николай Ивановичъ. Есть и ревность. Самая маленькая обыкновенная ревность!.. (Смѣется). Ты знаешь, вѣдь, я даже къ тебѣ ревновалъ одно время!..
Вересовъ (смутившись). Этого только недоставало!..
Николай Ивановичъ (смѣется добродушно и застѣнчиво). Было, было! Что грѣха таить!.. Конечно, я отогналъ это, но тогда мнѣ казалось, что вы неравнодушны другъ къ другу...
Вересовъ (принужденно). Вотъ вздоръ какой!..
Николай Ивановичъ. Самъ знаю, что вздоръ!.. И за твое отношеніе къ Ларочкѣ я еще больше полюбилъ тебя.
Вересовъ. Почему же?.. Мнѣ кажется, что это были самыя обыкновенныя отношенія.
Николай Ивановичъ. Ну, знаешь!.. Будемъ говорить просто: Лариса -- красивая молодая женщина, ты былъ молодъ и свободенъ! Взгляды твои на это дѣло я знаю... И вѣдь она нравилась тебѣ.
Вересовъ. Конечно, нравилась... Лариса Владимировна такая женщина, которая не нравиться не можетъ, но отъ этого еще далеко...
Николай Ивановичъ. А я знаю, что тутъ была маленькая жертва съ твоей стороны. Я" вѣдь, не такъ глупъ, другъ, какъ ты думаешь!.. Всякій на твоемъ мѣстѣ не сталъ бы считаться со мною. И вотъ за это...
Зина (появляясь на балконѣ). Боря!..
Вересовъ (вздрагивая). Что?.. Ты развѣ еще не спишь?..
Зина. Я сейчасъ ложусь... Пойди сюда на минутку, я тебѣ что-то скажу...
(Вересовъ идетъ къ ней. Николай Ивановичъ продолжаетъ думать о чемъ-то своемъ и тихо покачиваетъ головой, съ грустной и доброй улыбкой).
Вересовъ. Ну, что тебѣ, безпокойное созданіе?..
Зина (становясь такъ, чтобы Вересовъ заслонялъ ее отъ Николая Ивановича). Ничего!.. Просто я хотѣла сказать тебѣ покойной ночи. Поцѣлуй меня!..
Вересовъ. Ахъ, вотъ что!.. Какой ты еще ребенокъ, Зиночка!.. (Обнимаетъ и цѣлуетъ ее).
Зина. Я не ребенокъ, а только я такъ люблю тебя, такъ люблю... Мнѣ даже страшно за нашу любовь...
Вересовъ (невольно оглянувшись на Николая Ивановича). Вотъ странно!.. Почему же тебѣ страшно?..
Зина. Не знаю!.. Потому, что если ты меня разлюбишь, я умру!..
Вересовъ. Развѣ тебя можно разлюбить!.. (Цѣлуетъ).
Зина. Ну, будетъ!.. Иду спать!.. А ты приходи скорѣе... Слышишь?
Вересовъ. Хорошо, хорошо... Только ты, пожалуйста, спи и не жди меня.
Зина. Я буду спать. Ну, покойной ночи!.. (Быстро цѣлуетъ его и отходитъ къ двери). Покойной ночи, Николай Ивановичъ!..
Николай Ивановичъ (вздрогнувъ и очнувшись). А... Покойной ночи!..
Зина (потихоньку). Какой онъ милый, твой другъ... А она нехорошая женщина!..
Вересовъ. Почему ты такъ думаешь?..
Зина. Такъ, я знаю!.. Покойной ночи!.. (Дѣлаетъ привѣтственный жестъ рукой и уходитъ, сталкиваясь въ дверяхъ съ Ларисой).
Лариса (въ красномъ, почти прозрачномъ капотѣ, съ обнаженными руками и глубокимъ вырѣзомъ на груди, странно красивая и яркая). А, вы еще не легли?..
Зина. Сейчасъ лягу!.. (Уходитъ).
Лариса. Николай, тамъ тебя управляющій спрашиваетъ.
Николай Ивановичъ. Что ему нужно?..
Лариса. Не знаю... кажется, какое-то недоразумѣніе съ рабочими.
Николай Ивановичъ (съ досадой). А, чортъ!.. Опять. Чортъ знаетъ что такое!.. Ну, ладно... Посиди покамѣстъ съ Борисомъ, а я сейчасъ приду...
Лариса. Хорошо, иди...
Николай Ивановичъ (всходя на крыльцо). А, вотъ и луна взошла!.. Можно будетъ погулять потомъ!.. (Уходитъ).
Лариса (стоитъ на крыльцѣ, прислонившись къ колоннѣ и заложивъ руки подъ голову). Борисъ Николаевичъ, идите сюда. Отсюда луну видно. Посмотрите, какъ красиво!..
(Вересовъ подымается къ ней на крыльцо. Луна освѣщаетъ обоихъ холоднымъ зеленымъ свѣтомъ).
Вересовъ. Да, красиво!..
Лариса (опуская руки и хватая его за руку). Мнѣ не хотѣлось, чтобы мы разстались подъ впечатлѣніемъ этого глупаго разговора!.. Вы должны простить меня, Борисъ!.. Мнѣ было очень больно... Вѣдь вы даже не написали мнѣ ни разу!..
Вересовъ (беретъ ея руку и цѣлуетъ). Я знаю, что я виноватъ передъ вами... Но я думалъ, что если рвать, то рвать все до конца...
Лариса (задумчиво смотря на то мѣсто, гдѣ онъ поцѣловалъ и близко поднося руку къ своимъ губамъ). Да, можетъ быть, оно и къ лучшему... Въ сущности говоря, это было только маленькое женское самолюбіе... Непріятно быть брошенной!..
Вересовъ. Развѣ я бросилъ васъ?.. Такъ сложилась жизнь!..
Лариса. Ну, да, а все-таки, непріятно!.. Но на самомъ дѣлѣ, я сама рада, что все кончилось, и мы можемъ опять быть друзьями. Правда? (Снова протягиваетъ ему руку).
Вересовъ (цѣлуя). Я такъ радъ!..
Лариса (странно глядя на него сверху). Я тоже рада!.. Въ сущности говоря, наша связь была нелѣпостью... Въ концѣ-концовъ, не любила же я васъ!..
Вересовъ (задѣтый). Да?.. Я, положимъ, думалъ иначе!..
Лариса. Я сама такъ думала... Но теперь, когда все прошло, я вижу, что это было простое увлеченіе и больше ничего!.. Иначе мнѣ не было бы такъ легко, какъ теперь. (Помолчавъ). А все-таки, странно!.. Прежде я не могла видѣть васъ спокойно, а ваше прикосновеніе сводило меня съ ума... Вы сами не знаете, какую страсть пробудили во мнѣ тогда... Я сама себя не узнавала!.. Это былъ какой-то необыкновенный, красивый сонъ!.. Я была какъ пьяная. И вотъ, теперь, вы стоите рядомъ, цѣлуете мнѣ руку, я почти раздѣта и... ничего!.. Спокойно, просто... Точно какая-то тяжесть свалилась съ плечъ!.. (Широко раскидываетъ руки, подымая ихъ медленно вверхъ, точно потягиваясь, и вдругъ быстро опускаетъ).
Вересовъ. Да, конечно...
Лариса. А все-таки, ты... (Спохватившись). Опять по-старому... Вы!.. Вы!..
Вересовъ (невѣрнымъ голосомъ). А почему и не ты?.. Все-таки, мы любили другъ друга!
Лариса. Вы думаете -- любили?.. Все равно!.. Ничего прошлаго не надо вспоминать. Все прошло и не вернется!.. Правда?.. Вѣдь, мы друзья теперь?..
Вересовъ (цѣлуя руки, почти у локтя). Друзья!..
Лариса. А вотъ и Николай.
(Вересовъ невольно выпускаетъ руку и отодвигается).
Николай Ивановичъ (озабоченно). Вотъ что, другъ... мнѣ придется пойти на рабочій дворъ. Тамъ маленькое недоразумѣніе вышло. Такъ что ты ужъ меня не жди...
Вересовъ (быстро). Я съ тобой пойду!
Лариса. Нечего вамъ шататься... Приказала вамъ жена итти спать, ну и нечего...
Вересовъ (неловко смѣется). Кто же мнѣ можетъ приказывать, я не маленькій.
Лариса. Да, да... не храбритесь. Знаемъ мы вашего брата!..
Николай Ивановичъ. Ну, ладно... я иду. Такъ, до завтра, другъ!.. (Крѣпко пожимаетъ ему руку, цѣлуетъ руку у жены и, привѣтливо кивнувъ головой, уходитъ).
(Молчаніе. Лариса закидываетъ руки за голову и потягивается).
Лариса. Мы рано встаемъ... (Опускаетъ руки). Пора... Покойной ночи.
Вересовъ. Покойной ночи!..
Лариса (смѣясь). Вотъ какъ хорошо!.. Прежде мы обрадовались бы, что Николая вызвали, а теперь спать идемъ!.. Ну, цѣлуйте руку и идите спать.
Вересовъ. А вы?
Лариса. Мнѣ что-то не хочется... Я постою еще тутъ, посмотрю на луну и помечтаю...
Вересовъ. О чемъ?..
Лариса. Ну, о чемъ!.. О прошломъ... о будущемъ...
Вересовъ. Тогда и я буду мечтать!
Лариса. Вамъ нельзя... Васъ жена ждетъ.
Вересовъ. Ну и пусть ждетъ!.. Побудемъ вмѣстѣ немного...
Лариса. Зачѣмъ?..
Вересовъ (волнуясь). Такъ... Смотрите, какая ночь.
Лариса. Ночь существуетъ для любовниковъ, а мы съ вами и завтра успѣемъ надоѣсть другъ другу...
Вересовъ. Вы никогда не надоѣдите мнѣ!..
Лариса. Развѣ?
Вересовъ. Точно вы этого не знаете!
Лариса. Прежде знала... теперь забыла!
Вересовъ (срывающимся голосомъ). Такъ вспомните!..
Лариса. Зачѣмъ вспоминать то, что прошло и не повторится!..
Вересовъ. Какъ знать!..
Лариса. Ну, довольно... Спать, спать!.. До свиданья!..
Вересовъ. Ну, что жъ... до свиданья, если такъ.
(Лариса протягиваетъ руку, которую Вересовъ жадно цѣлуетъ, а потомъ, тихо высвободивъ ее, идетъ къ двери. Вересовъ смотритъ ей вслѣдъ. Вдругъ Лариса поворачивается. Глаза у нея русалочьи, губы странно искривлены болѣзненной улыбкой).
Лариса. Итакъ, значитъ, все кончено?..
(Вересовъ молчитъ).
Лариса. Да?.. (Приближаетъ лицо, почти грозное отъ страсти).
Вересовъ (почти не сознавая, что говоритъ). Да...
Лариса. Да?..
(Одно мгновеніе они близко-близко смотрятъ другъ другу въ глаза. Вдругъ Вересовъ дѣлаетъ шагъ къ ней и протягиваетъ руки).
Лариса (отстраняясь, какъ бы дразня). Это еще что?.. Не надо!..
Вересовъ (страстно). Нѣтъ, надо!.. (Схватываетъ ее въ объятія).
Лариса (упираясь ему въ грудь руками и отклоняя голову). Зачѣмъ? Вѣдь, ты меня больше не любишь?.. Между нами все кончено!
Вересовъ (какъ пьяный). Ничего не кончено!.. Я тебя люблю!..
Лариса. А твой другъ?.. А жена?..
Вересовъ. Какое мнѣ дѣло до нихъ!.. Я люблю тебя!.. Слышишь?.. Я тебя люблю!..
(Лариса мгновеніе смотритъ ему въ глаза, потомъ тихо склоняется къ его губамъ, обвивая его шею руками. Долгій поцѣлуй. Потомъ Лариса отклоняетъ голову и странно смотритъ на него).
Лариса. Значитъ, ты мой?.. Все-таки, мой?..
Вересовъ. Да, твой!.. (Съ силой перегибаетъ ее назадъ и покрываетъ поцѣлуями ея лицо, плечи, грудь).
ЗАНАВѢСЪ.