-- Какие глупости... И что это вздумалось мне плакать?
Извозчик был красивый и молодой парень и было приятно сесть в пролетку чистую, изящную.
-- Куда прикажете?
-- В Таврический, -- отвечает, не думая, Зоя Александровна, и продолжает радоваться весеннему солнцу, воздуху, чистому, как будто бы не городскому голубому небу, нечаянно показавшему себя, Петербургу, звонкам трамвая, таким отчетливым и ясным, грохоту уличного движения, и даже городовым, стоящим по углам с таким невинным видом.
-- Почему мне вздумалось плакать? Какие глупости.
Пролетка быстро мчится, подбрасывая своими резинами, мелькают дома, мелькают люди...
И у всех, кажется, хорошие, счастливые лица...
Вот бежит маленькая портнишка... В руках маленькая картонка. А на груди, у сердца, тоже маленького, вероятно, письмо... Тоже маленькое... И светится у портнишки юная мордашечка... И ждет чего-то большого и важного ее маленькое сердечко...
-- А я чего жду?
Не хочется думать... Не все ли равно? Один... другой... третий... Сколько их было у меня?.. Нет, по совести сказать... сколько?
Опять глупости полезли в голову. Да, их было много. Все ожидало кого-то сердце... И как это часто бывало: найдет, наконец, сердце, кого ему нужно было, и успокоится. Найдет свою колыбельку, как детеныш, и убаюкается. Потому что придет тот-жданный и покорит. А потом грезы ломаются, и опять затрепещет сердце и властно кричит: Не тот, не тот...
А впереди жизнь прекрасная. Манит. Опьяняет. Зовет и кличет кликом сладостным... И оторвется сердце от жданного. И ищет другого. И скоро находит...
И так протекала вся жизнь. Трепещущая, волнистая, мятежная. Вся в погоне за каким-то богом, истинным богом, которому, раз поверив уже верят до конца дней... Сменялись, однако, боги, а настоящий не приходил, и веры не было... И вся жизнь обратилась в одно стремление к богу... без богов...
Сколько их было? Разве можно ответить на этот вопрос? Много было. Все волновали и радовали сердце... Все что-то давали. Но настоящего никто не принес в дар.
И опять сжалось сердце, как утром. Но утром был туман. Отчего же все-таки она плакала?
И вдруг слетела откуда-то, и прямо в сердце, новая мысль...
Ведь жизнь кончается. Уходит. Пропадает. Одуванчиком отлетает. Злой дух дует на жизнь. И умирает она. Не дождавшись жданных, не избравши избранных. А сколько было жданных, сколько избранных?
-- Извозчик, поскорее, поскорее! Вы едете, как мертвый!..
Извозчик подъезжал к воротам сада и улыбался.
Он был молод и красив. Его любили брать молодые и красивые, и по опыту он знал, как все нетерпеливы...
-- Прикажите подождать?
-- Нет. Но завтра к двум вы мне будете нужны.
Извозчик отъезжает медленно и важно и продолжает улыбаться.
Солнце красиво горит на улице. И еще красивее там в саду, в молодой листве. Улица шумит... Какая радость везде... И больница напротив сада горит в своих окнах лучами радости. И нет, кажется, там болезней и страданий. Нет их и везде в мире...