Мы отмѣчаемъ публицистическія тенденціи, идеи, замыслы или черты только для того, чтобы отмѣтить, что первоисточникомъ и спутникомъ всѣхъ беллетристическихъ исканій Короленко является именно теза о служебномъ значеніи литературы, объ ея политическихъ и общественно-моральныхъ заданіяхъ.
Это, конечно, не исключаетъ большой цѣнности и крупнаго интереса во всѣхъ этихъ произведеніяхъ. Они написаны яркимъ, красочнымъ языкомъ. Они представляютъ рядъ весьма живописныхъ жизненныхъ снимковъ, полныхъ обаятельной прелести. И вполнѣ понятно, что критика, еще въ восьмидесятыхъ годахъ,-- а тогда она цѣликомъ находилась во власти публицистики,-- признала благодаря именно этимъ сторонамъ въ Короленко художника въ тѣсномъ смыслѣ этого слова, художника, автономнаго отъ жизни, созидателя.
Гипнозъ имени много значитъ. Разъ признанная теза повторяется потомъ чуть-ли не безсознательно. Точно по инерціи продолжаемъ мы судить и расцѣнивать. Но, конечно, съ того времени, когда. Короленко былъ признанъ -- съ восьмидесятыхъ годовъ -- русская литература сдѣлала громадные успѣхи и завоеванія. Русская критика нашла новые пути и методы оцѣнокъ.
Несомнѣнно, русская литература вышла уже изъ своего героическаго періода, изъ періода, когда ей отводилось служебное положеніе, когда она признавалась или публицистической или никчемной. Искусство, свободное отъ программныхъ заданій, свободное искусство, вообще -- вотъ тотъ главный сдвигъ, который произошелъ рѣшительно съ восьмидесятыхъ годовъ. Не отрицая искусства служебнаго, современная критика все же оцѣниваетъ его больше съ эстетической точки зрѣнія, а не съ публицистической. Декадентство, символизмъ и модернизмъ вообще въ этомъ отношеніи сыграли у насъ большую роль и дали возможность литературѣ выйти изъ тупика. И даже тѣ критики, которые продолжаютъ еще и теперь молиться старому богу и, читая стихи, заглядывать въ программы-максимумъ и минимумъ, даже они перестали уже вѣрить только одному богу и, во всякомъ случаѣ, допускаютъ эстетическое многобожіе.
И вотъ, съ точки зрѣнія тѣхъ новыхъ завоеваній, которыя сдѣланы литературой, необходимо пересмотрѣть и взгляды критики на Короленко.
Онъ къ тому же чрезвычайно оригиналенъ, именно благодаря особеннымъ свойствамъ своего таланта. Его фотографическія дарованія рѣшительно являются какими-то вдохновеніями. Но даже когда фотографія дѣлается сама собой, развѣ она не большой элементъ нашей культуры?
Удалите фотографію изъ современной жизни: какъ осиротѣетъ она, какой сдѣлается скучной и нудной. И поэтому, если писатель обладаетъ простой фотографической способностью -- это благо. А если квалифицированнымъ талантомъ, дѣлающимъ изъ фотографіи красивое и вдохновляющее искусство,-- то мы должны только высоко оцѣнить его.