Предводитель дворянства Столбиковъ.
Отъ имѣнія Ковалева до Борокъ было верстъ 15, я выѣхалъ часовъ въ 10 утра на бѣговыхъ дрожкахъ, по незнакомой мнѣ совсѣмъ дорогѣ; меня, однако, увѣрили, что заблудиться я не могу, такъ какъ дорога одна, и всякій встрѣчный укажетъ мнѣ Борки.
-- А какъ подъѣдешь версты за двѣ къ нимъ, то и самъ не ошибешься. Столбиковъ, братъ, выстроилъ себѣ такую дивную штуку, въ такомъ невиданномъ стилѣ, что изъ всѣхъ россійскихъ построекъ это, вѣроятно, единственная въ своемъ родѣ. Впрочемъ, самъ увидишь,-- говорилъ Ковалевъ.
Я ѣхалъ держась все на сѣверъ и, наконецъ, увидѣлъ большое село съ двумя, какъ мнѣ издали показалось, церквами. Одна, повидимому, каменная, бѣлѣлась посреди села; другая, темная и мрачная, напоминала скорѣе нѣмецкую кирку и стояла въ нѣкоторомъ отдаленіи отъ села, саженяхъ въ двухъ стахъ. Мнѣ показалось страннымъ, что церковь стоитъ въ такомъ отдаленіи отъ села (въ Воронежской губ. почти нѣтъ столь обычныхъ на сѣверѣ погостовъ), и я принялся разглядывать постройки, группирующіяся около нея. То не могли быть, однако, дома причта: они были черезчуръ велики, а въ особенности меня смущалъ громадный квадратъ скотнаго двора, расположеннаго налѣво отъ церкви, и тѣнистый, старинный паркъ -- направо отъ нея, сама же она стояла на юру, и около нея виднѣлись лишь какіе-то кустики. Но тутъ я замѣтилъ десятка два рабочихъ, ѣхавшихъ съ сохами по направленію къ постройкамъ около церкви; подъѣхавъ, они остановились и стали отпрягать коней... Я догадался, что это помѣщичья усадьба, а не церковь,-- и кого же. могла быть эта усадьба, если не Столбикова? Меня вѣдь предупреждалъ уже Ковалевъ, что архитектура главнаго зданія нѣсколько странна, но я никакъ не ожидалъ, что она будетъ въ такомъ родѣ. Деревянный двухъэтажный домъ, одинъ конецъ котораго замыкается полукруглою башней въ три этажа съ большимъ шпилемъ на верху, окна въ родѣ готическихъ, съ откосами по бокамъ и снизу; вдоль гребня высокой и крутой кровли фестончатая рѣшетка:, манерно выпяченный балконъ во второмъ этажѣ и стеклянный разноцвѣтный подъѣздъ внизу; отъ башни шло нѣчто въ родѣ оранжереи, покрытой некрупными стеклами въ рамахъ; кругомъ дома дорожки, усыпанныя бѣлымъ пескомъ, клумбы съ цвѣтами и чахлыя, плохо принявшіяся, молодыя деревца. Шпиль, крыша и странной формы окна дѣлали зданіе очень похожимъ на церковь, и, какъ передавали мнѣ, богомолки, мимо ходящія каждой весной въ Кіевъ, набожно останавливались и крестились на обѣ церкви въ с. Боркахъ. Въ паркѣ, о которомъ я уже упоминалъ, имѣется отличный двухъэтажный каменный домъ, весь окруженный живописными куртинами деревъ; въ немъ жили дѣдъ и отецъ Столбикова, но когда, за смертію ихъ, имѣніе перешло въ его руки, то онъ не захотѣлъ жить "въ трущобѣ", и изъ хозяйственныхъ, какъ онъ объяснилъ, цѣлей поселился на гору, чтобы имѣть возможность безпрепятственно окидывать взоромъ свои три тысячи десятинъ земли, изъ которыхъ, впрочемъ, половина сдана была въ аренду. Башня служила остроумному хозяину обсерваторіей, и онъ съ подзорною трубой въ рукахъ высматривалъ, пашетъ ли какой-нибудь Кузька или куритъ трубку, лежа на брюхѣ въ тѣни телѣги, и если Кузька оказывалъ наклонность къ лежанію на брюхѣ въ неурочное время, то, по возвращеніи съ поля, къ ужасу своему узнавалъ, что уже оштрафованъ конторой имѣнія на полтинникъ. Все это я узналъ уже впослѣдствіи, но никогда не узналъ, во сколько лѣтъ Столбиковъ расчелъ вернуть штрафными полтинниками съ разныхъ Кузекъ тѣ тридцать тысячъ рублей, которые онъ убилъ на устройство своего фантастическаго жилья,-- совершенно излишняго при наличности дѣдовскаго, расположеннаго въ прекрасномъ мѣстѣ?...
Я подъѣхалъ къ хлопотавшимъ около сохъ рабочимъ, попросилъ одного изъ нихъ привязать куда-нибудь лошадь, а самъ направился къ барскому дому и, послѣ нѣкотораго колебанія, рѣшилъ пойти черезъ разноцвѣтный подъѣздъ. Только что я взялся за стеклянную, изящную ручку, какъ гдѣ-то надъ моей головой поднялся рѣзкій звонъ, я посмотрѣлъ наверхъ, переставъ нажимать на ручку -- и звонъ прекратился. "Несомнѣнные признаки цивилизаціи", подумалъ я, и при новой трели электрическаго звонка вошелъ въ переднюю; но тутъ ожидалъ меня немалый сюрпризъ: вмѣсто лакея или горничной, я увидѣлъ датскаго дога огромной величины. Это чудовище степенно подошло ко мнѣ и своими страшными глазами уставилось на меня... Такъ простояли мы нѣсколько минутъ, и никто не являлся ко мнѣ на выручку; наконецъ, я сталъ взывать: "послушайте, нѣтъ ли тамъ кого-нибудь?" На зовъ выпорхнула откуда-то дѣвочка лѣтъ девяти, вся въ кисеѣ и, увидавъ меня, спросила: "вамъ папу?"
-- Да,-- отвѣтилъ я; -- но потрудитесь, милая барышня, отозвать сначала эту собачку, иначе я не въ состояніи буду идти къ вашему папѣ.
-- Милордъ, ici,-- позвала она моего пріятеля, и тотъ величественно удалился въ боковую дверь.
-- Вы идите на верхъ по лѣстницѣ, папа тамъ,-- говорила дѣвочка.-- А горничной у насъ нѣтъ, вчера ушла, а новая еще не пріѣзжала.
Вся лѣстница, по которой я поднялся, была завѣшена различными гравюрами и олеографіями, крайне разнообразными и по содержанію, и по качеству: рядомъ съ старинной, хорошею вещью, висѣла чуть не лубочная картинка; верхняя площадка была также увѣшена картинами, но писанными масляными красками; такимъ образомъ лѣстница была превращена въ домашнюю картинную галлерею.
Первая комната, куда я вошелъ, была прелестно убрана: противъ дверей стоялъ бильярдъ подъ чехломъ; налѣво отъ него, у окна, фисгармонія съ кучей нотъ, покрытыхъ пылью; въ другомъ концѣ комнаты нѣсколько дивановъ, столовъ и креселъ, разбросанныхъ группами тамъ и сямъ, и, наконецъ, въ углу -- громадный каминъ. По стѣнамъ висѣли картины, гравюры, оленьи рога, ружья, удочки; на столахъ разбросаны были альбомы и иллюстрированные журналы. Въ комнатѣ никого не было, но большая массивная дверь указывала, что рядомъ есть и еще помѣщеніе. Я сталъ кашлять, послышался голосъ, спрашивавшій: "кто тамъ?" -- и когда я отвѣтилъ: "А--въ отъ Ковалева",-- ко мнѣ вышелъ мужчина лѣтъ тридцати пяти, невысокаго роста, съ золотыми очками на носу. Онъ былъ одѣтъ въ легкую тиковую поддевку, голубую шелковую рубаху, широкіе полосатые шаровары изъ какой-то восточной матеріи и въ высокіе лакированные сапоги съ сафьяновыми красными отворотами. Окинувъ меня взглядомъ, онъ подалъ мнѣ руку и жестомъ пригласилъ въ сосѣднюю комнату, эта оказалась такой же величины, какъ и первая, но гораздо свѣтлѣе- помѣщавшіеся же въ ней предметы дѣлали изъ нея какую-то кунсткамеру. По стѣнамъ шли шкафы съ книгами; на шкафахъ бюсты различныхъ знаменитостей; у окна -- столъ съ химическими и физическими аппаратами: колбы, склянки съ веществами были перемѣшаны съ лейденскими банками, химическіе вѣсы стояли рядомъ съ электрическою машиной, и все это, казалось, успѣло уже заплѣсневѣть отъ мертвеннаго продолжительнаго покоя. Рядомъ другой столъ: на немъ географическія карты, чертежи, краски -- и опять все въ полномъ хаосѣ. Еще столъ: на немъ дюжины полторы тарелокъ съ различными сѣменами -- я не успѣлъ разглядѣть какими. Наконецъ, письменный столъ, весь заваленный газетами, журналами и разными изящными письменными принадлежностями; около него, на полу, куча книгъ; въ углу комнаты -- чучела медвѣдя и двухъ волковъ; подъ потолкомъ парило чучело орла. На одномъ изъ дивановъ лежалъ какой-то большой альбомъ въ великолѣпномъ переплетѣ, а на немъ, пуская слюни, отдыхала старая легавая собака; еще въ одномъ углу, дальнемъ отъ входа, стояла какая-то штука съ колесами подъ чехломъ... Безпорядокъ въ комнатѣ царилъ ужасный: ни системы, ни вкуса. Видно было, что хозяинъ хватался за все рукой диллетанта и затѣмъ быстро бросалъ; а разъ бросивши, не скоро ужъ возвращался къ брошенному. Я съ любопытствомъ осматривался кругомъ, пока хозяинъ освобождалъ подъ меня стулъ изъ-подъ груды книгъ.
-- Прошу садиться. Мнѣ Ковалевъ говорилъ о васъ. Вы хотите поступить въ волостные писаря?
-- Да, желалъ бы.
-- Что васъ побуждаетъ на этотъ эксцентричный шагъ?
Я постарался, какъ можно убѣдительнѣе, доказать, что теперь, въ виду назрѣвшихъ крестьянскихъ вопросовъ, требующихъ разрѣшенія, и правительству, и обществу необходимы точныя свѣдѣнія о крестьянскомъ бытѣ, а имѣть таковыя возможно лишь при наитѣснѣйшемъ общеніи съ крестьянскою средой; затѣмъ, я сказалъ про себя, что я лично чувствую потребность въ осмысленной работѣ на пользу своего ближняго, и т. д., и т. п. Все это, молъ, заставило меня оставить городъ и перейти въ деревню, но такъ какъ я человѣкъ безъ средствъ, то мнѣ необходимо какое-нибудь занятіе въ деревнѣ -- преимущественно по письменной, мнѣ извѣстной, части. А такое мѣсто имѣется лишь одно: мѣсто волостного писаря.
-- Это очень хорошо,-- и ваше стремленіе служить на пользу младшаго брата и... и проч. Но знаете ли вы, что вамъ предстоитъ?
-- Т.-е., въ какомъ смыслѣ?...
-- Въ смыслѣ жизненной обстановки. Вы будете получать рублей 30 жалованья,-- не больше; вы должны будете вести знакомство со всякою дрянью -- со старшинами, писарями и кабатчиками; я, да и всѣ прочіе... начальники при встрѣчѣ съ вами руки вамъ не будемъ подавать, и вы должны стоять въ моемъ присутствіи... Правда, въ нашихъ засѣданіяхъ я велѣлъ ставить старшинамъ и писарямъ стулья -- прежде они стояли -- но когда васъ будутъ спрашивать, вы должны будете вставать... Словомъ, вы совершенно выйдете изъ... изъ интеллигентной сферы...
Я отвѣтилъ на это, что надѣюсь безъ особаго труда приноровиться къ новой обстановкѣ.
-- Да, это, конечно,-- говорилъ онъ въ раздумьѣ и потомъ внезапно оживился.-- Но не пожелаете ли вы лучше занять мѣсто приказчика или конторщика въ чьей-нибудь экономіи? Я бы могъ похлопотать...
-- Нѣтъ, благодарю васъ: сельское хозяйство мнѣ незнакомо, и занятія въ конторѣ не представляютъ ничего привлекательнаго.
-- Но вамъ незнакомо и писарство!.. Вы не знаете, какъ много въ волости самыхъ разнообразныхъ дѣлъ; это очень сложная и отвѣтственная работа.
-- Надѣюсь справиться. А чтобы познакомиться съ дѣломъ, я покорнѣйше просилъ бы васъ назначить меня предварительно помощникомъ писаря въ какую-либо волость.
-- Да, это будетъ необходимо,-- отвѣтилъ онъ, закуривая сигару.-- Скажите жъ мнѣ, пожалуйста,-- спросилъ онъ послѣ нѣкотораго молчанія,-- что вы, однако, думаете: учить народъ или учиться у народа?
Мнѣ ужъ начало становиться неловко отъ его допроса, и потому я коротко отвѣтилъ:
-- Изъ моихъ отвѣтовъ вы могли понять,-- что ни того, ни другого; я желаю лишь наблюдать и изучать, но не учиться, и не учить.
Онъ смаковалъ сигару, поводя глазами по стѣнѣ; потомъ взялъ клочокъ бумаги и написалъ въ Демьяновское волостное правленіе записку -- принять меня въ помощники писаря.
-- Вотъ съ этой запиской поѣзжайте въ с. Демьяновское; это недалеко отсюда; васъ тамъ примутъ... Да постойте, я вамъ дамъ экземпляръ "Общаго Положенія" съ примѣчаніями; вамъ его надо изучить.
Онъ сталъ рыться въ хаосѣ книгъ, лежавшихъ на столахъ, стульяхъ, въ шкафахъ и просто на полу,-- но все безуспѣшно.
-- Не трудитесь, пожалуйста, Павелъ Ивановичъ... Я гдѣ-нибудь достану,-- замѣтилъ я.
-- Нѣтъ, нѣтъ, постойте!.. Вѣдь вотъ тутъ она лежала, куда жъ она могла дѣться? Ну, видно до другого раза; я прикажу поискать. Прощайте!..
-- Ну, что?-- спросилъ меня Ковалевъ, когда я вернулся домой,-- благополучно?
-- Не знаю, право,-- это покажетъ будущее. Во всякомъ случаѣ -- завтра ѣду въ Демьяновское.
И я передалъ ему свой разговоръ со Столбиковымъ.