"Слава богамъ, жатвы въ тотъ годъ были богаты, и никто не запомнитъ столь обильнаго сбора винограда. Уже справили праздникъ Вакха; и молодое вино бродило въ новыхъ мѣхахъ, а юноши уходили въ горы на осенній ловъ; гадатель, разсмотрѣвъ внутренности принесеннаго въ жертву нимфамъ козленка, находилъ необычайно счастливыя предзнаменованья.
"И вотъ, однажды, когда первый морозъ покрывалъ уже на зарѣ долину бѣлымъ инеемъ, который потомъ подъ лучами еще грѣющаго солнца поднимался къ вершинамъ горъ легкимъ паромъ, по дорогѣ, идущей съ берега моря, гдѣ не было никакого жилья, если не считать нѣсколькихъ убогихъ хижинъ рыбаковъ, пришла женщина. Едва достигнувъ перваго дома, которымъ какъ и теперь являлся домъ Мартилла, она со стономъ опустилась у порога. Тяжкую болѣзнь и усталость долгаго пути можно было замѣтить по блѣдному лицу, несмотря на выраженіе страданія все же не лишенному красоты. Одежда, хотя и сильно запыленная, порванная во многихъ мѣстахъ, и сандаліи съ серебряными украшеніями указывали на не совсѣмъ низкое происхожденіе неизвѣстной путницы.
"Лишившись чувствъ, она пролежала такъ у порога, пока сбѣжавшіеся на ея стоны сосѣди не подняли ее и не внесли въ домъ Мартилла, быть можетъ, и не совсѣмъ довольнаго предстоящими хлопотами, но повинующагося волѣ боговъ, какъ извѣстно, покровительствующихъ путешественникамъ въ несчастныхъ случайностяхъ. Женщины, освободившія ее отъ одеждъ и освѣжившія тѣло губкой, пропитанной виномъ, объявили, что неизвѣстной предстоитъ черезъ нѣсколько минутъ сдѣлаться матерью, и сейчасъ же стали готовиться къ принятію ребенка; однѣ -- растопляя очагъ и ставя на немъ воду, другія -- вытаскивая какія-то тряпки, а старухи -- бормоча свои молитвы и заклинанія.
"Родившійся вскорѣ мальчикъ, слишкомъ маленькій, почти не кричащій, съ черными мягкими волосами и большими глазами, казался рожденнымъ не для жизни. Несмотря на усердный уходъ почти всѣхъ женщинъ деревни, молодая мать, изнемогая отъ страданій, едва приведенная въ себя, скончалась, одинъ лишъ разъ поцѣловавъ поднесеннаго ей сына и отъ слабости могшая прошептать совсѣмъ тихо только одно слово: "Афродита", отдавая какъ будто этимъ мальчика подъ покровительство богини. Многихъ смутило такое странное посвященіе, ибо прекрасная богиня меньше всего является склонной заниматься судьбой маленькихъ, лишенныхъ родительскаго ухода дѣтей, и въ этомъ не видѣли добраго предзнаменованья.
"Никто не зналъ, какъ поступить съ ребенкомъ, и всѣ были удивлены, когда на сдѣдующее утро Біонъ, уже и тогда не молодой, живущій безъ женщины, пришелъ къ дому Мартилла и объявилъ, что явившаяся въ ночномъ видѣніи нимфа приказала ему взять мальчика къ себѣ. И взявъ ребенка неумѣлыми руками, онъ отнесъ его въ свое одинокое жилище.
"Коза и присмотръ всѣхъ женщинъ по очереди доставили все, что нужно, Ваѳилу, какъ былъ названъ мальчикъ, и къ веснѣ можно было видѣть около хижины Біона его самого, сидящимъ на порогѣ съ какой-либо ручной работой и присматривающимъ за мальчикомъ, уже начинающимъ ползать на рукахъ, и его кормилицей-козой, привязанной къ колышку на длинной веревкѣ".
Такъ преблизительно передавалъ старый Эакъ разсказъ о рожденіи Ваѳила, впрочемъ, почти всѣмъ извѣстный и по памяти, такъ какъ съ того времени пошла только пятнадцатая весна.