* Статья приводится в сокращении.
Вечер сценок и инсценированных рассказов Аркадия Тимофеевича Аверченко представил Праге вечером в понедельник, 3 июля лично русского автора, который около десяти лет может считаться у нас одним из самых популярных. В переводную чешскую литературу его привел, кажется, в 1910 году Ст. Минаржик в своей "Библиотечке славянских авторов", то есть вскоре после того, как имя А. Аверченко на родине стало быстро проникать в широкие слои и заполнило собой все... С тех пор не было ни одного чешского журнала, ни одного переводного сборника славянских авторов или юмористического содержания, в котором бы не появилось имени Аверченко.
<...> Когда на Руси начался книжный голод, каждый, у кого была коллекция книг Аверченко, становился богачом. Я сам убедился в этом в 1919 году в Сибири, наблюдая, как местные букинисты умудрялись оценивать книги Аверченко, даже зачитанные до неприличия, с оторванной обложкой и без последней страницы. И этот остаток еще можно было продать втридорога.
<...> Насколько популярен Аверченко у русской и чешской публики, можно судить по совершенно заполненному залу Сметаны при его вечере в понедельник, в душный летний день, в мертвый сезон. К сожалению, зал оказался абсолютно не приспособленным для программы маленьких одноактных пьес; импровизированное юмористическое представление с сатирическими выпадами и словесными играми -- все это предполагает более интимную сцену и меньшую аудиторию. Но несмотря на это, слушатели были благодарными и терпеливыми, и если удавалось что-то расслышать -- были этим вознаграждены. В обширном репертуаре вечера в трех отделениях преобладал злободневный материал, а именно он был наиболее благодарно встречен. Аверченко сам как актер и рассказчик стоит многого: улыбается в основном лишь уголками рта, изредка глазами -- и все равно его юмор не является "сухим". Наоборот, его герои и героини говорят внезапно, почти лавиной, и при этом шутят, часто очень комично. Его партнеры, в частности дамы Раич и Рейнгарт, также имели большой успех. А образцы "старого" репертуара (старым является все, что было до революции) -- имели в инсценировке этой труппы, несмотря на то, что были смешными, оттенок какого-то элегического воспоминания: воспоминания о безвозвратно ушедших временах "оладушек", за которыми все прекрасно видят полные чаши, благосостояние, вольный воздух.