ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Айя.
Потылицын.
Уютный уголок гостиной. Айя и Потылицын входят, она садится на диван. П о тылицын во фраке, Айя -- в нелепо-изысканном платье с какими-то газовыми обо р ками и разрезами. Масса колец, браслетов, цепочек... Все это звенит и гремит при каждом движении.
Айя. Знакомьтесь со мной... Вас зовут, я знаю, Потылицын, а меня Айя. Думаю, что через час мы будем на "ты". Так проще.
Потылицын. Айя... Айя... А дальше как? По отчеству?
Айя. Никак; просто Айя. Мы с вами где-то встречались? Вы помните?..
Потылицын. Нет... кажется, не помню... Не встречались.
Айя. Встречались, в Египте.
Потылицын. В Египте? Да я там никогда не был.
Айя. О... будто это так важно -- не были! Мы с вами, все-таки, встречались, -- не теперь, так раньше.
Потылицын. Да я и раньше там не был.
Айя. Раньше... Откуда вы знаете, что было раньше... Когда не было смокингов и автомобилей. Вы ведь не здешний.
Потылицын. Да, я сам с юга... Родители мои...
Айя. Вы нездешний!.. У вас нечеловеческое выражение глаз... Может быть, вы когда-нибудь были ящерицей...
Потылицын (сухо). Может быть; мне об этом неизвестно.
Айя. Дайте-ка еще раз вашу руку; у вас на душе есть преступление.
Потылицын. Что вы! Да я...
Айя. Тсс... Не надо быть таким шумным. Посидим, помолчим. Что бы вы сделали, если бы были королем всего мира?
Потылицын (в сторону). Повесил бы тебя! (Громко.) Чтобы я сделал?.. Не знаю. Особенного тут ничего не сделаешь.
Айя. А если бы я была королевой, я приказала бы уничтожить все часы на земном шаре. Часы -- это господа, мы -- рабы, и мы стонем под их игом... Тик-так. Тик-так! Прислушайтесь!.. Это свист бича.
Потылицын. Ну, уничтожили бы вы часы, а дни остались бы. День сменяется ночью -- те же часы.
Айя. В моем королевстве была бы абсолютная ночь. Мы жили бы под землей и уничтожили бы время. Нет времени -- и мы бессмертны. Из всего моего королевства я бы сделала бесконечный темный коридор.
Потылицын (в сторону). Пожалуй, сделай тебя королевой, ты еще не такую штуку выкинешь... С тебя станется.
Айя. Ах, я так понимаю римских цезарей. Ванна из свежей человеческой крови утром -- это запас нескольких жизней на целый день! Возрождение через смерть прекрасных молодых людей... Розовый огонь на свежем сером пепле...
Потылицын. Где ваш муж служит?..
Айя. Директор металлургического общест... Ах, мой муж! Иногда я слышу около себя шелест -- это он издали думает обо мне...
Потылицын (иронически). Нездешний шелест?
Айя. Да... Нездешний. Это вы очень хорошо сказали... Шелест... Что такое шелест? Выродившийся гром, раб, сверженный с небес и закованный в шелковые оковы. Вы никогда не были убиты молнией?.
Потылицын (грубо). Был!
Айя. Как это хорошо! Быть убитым молнией -- это небесная смерть.
Потылицын (впадая в ее тон). Вы были когда-то женой вождя негритянского племени.
Айя. Почему?..
Потылицын. Потому что вы серая. Вы под пеплом... Даже сейчас. Я уверен: вы родились от вулкана. Вышли из кратера вместе с пеплом.
Айя. Ах, вы, пожалуй, правы больше, чем нужно. Не нужно быть правым (з а думчиво.) Кратер...
Потылицын. А когда вы смеетесь, вы напоминаете самку суслика...
Айя. Суслик смеется перед опасностью.
Потылицын. Да!! И после смерти. У вас прекрасные глаза, Айя! Ваш левый глаз молчит.
Айя. Мой левый глаз знает больше.
Потылицын. Да! Знание, умерщвляя, украшает. Я вспомнил! Мы с вами виделись не в Египте, а у истоков Замбезе. Вы пили воду, стоя передними ногами в реке.
Айя. Я была оленем?
Потылицын. Да. Антилопа-гну. Жвачное, однокопытное. И, зацепившись хвостом за ветку хлебного дерева, смотрел я на вас, раскачиваясь. Верно?..
Айя. Да... Замбезе... Я помню тигра, который любовно смотрел на меня из джунглей...
Потылицын. Да... тигр... Очевидно, он убежал из туземного зверинца, потому что на Замбезе они не водятся.
Айя. Вы любите пуму? Пума и ягуар напоминают льющуюся воду. Их движения водопадны.
Потылицын. Ниагарны или иматрны?
Айя. Ах, это все равно. Я когда-нибудь встречу ягуара... Вы подумайте! Вдруг сверху свалится на меня гибкая злая масса. О, я не буду кричать. Пусть! Пусть мое тело будет исковеркано, облито кровью, пусть! Зато я узнаю мучения. Я скоро встречусь с ягуаром...
Потылицын. Вы действительно этого хотите?..
Айя. Да, я хочу мучения, побоев. Я поцелую руку ударившему меня мужчине.
Потылицын. Хорошо. Завтра я завезу вам расписание.
Айя. Чего?
Потылицын. Расписание пароходов, отходящих в Сан-Франциско. Оттуда по железной дороге до Сакраменто и...
Айя. Зачем?
Потылицын. Затем, что ягуары водятся в Мексике. До Иокогамы вы можете поехать по Сибирской железной дороге. Правда, вагоны не ахти какие и на станциях буфеты отвратительные...
Айя. Ах, что вы такое говорите!
Потылицын. Да, ведь как же! Иначе до ягуаров не доберетесь. В Мексике вы их можете найти по дороге от Чигуагуа...
Айя. Милый! Вы мне делаете мигрень. Вы слишком реально касаетесь вещей, которые тоньше паутины. Наши ощущения должны быть ирреальными.
Потылицын. Нездешними?
Айя. Вот именно. Вы очень метко это сказали...
Потылицын. Вот что, уважаемая Айя... Я хочу иметь с вами серьезный разговор.
Айя. Хорошо... Только зачем "вы"? Нужно -- ты. Ты -- это не приближает, а отдаляет... Я хочу отдаления.
Потылицын. Вот что, моя милая. Как тебя зовут?..
Айя. Айя! Это звучит, как падение снега.
Потылицын. Ага! Так, так... Вот что, послушай-ка, моя милая! Если ты будешь ломаться -- я тебя поколочу, -- ты сама об этом мечтала давеча! Слышишь? Не вздумай кричать -- я свалю все на тебя. Меня все хорошо знают как скромного воспитанного человека, а тебя, вероятно, считают за полусумасшедшую сумасбродку, готовую на всякую глупость. Итак, не ломайся, и скажи мне, как тебя зовут... Как твое настоящее имя?..
Айя. Вы с ума сошли! Меня зовут Екатериной Арсеньевной.
Потылицын. Вот и прекрасно. Вот что я тебе скажу, Екатерина Арсеньевна... Мне тебя смертельно жалко... Как это так можно изломать, исковеркать свой благородный человеческий облик? Как можно себя обвешать какими-то браслетами, цепочками, связать себя так, что к тебе и приступиться страшно. Вспомни, Екатерина Арсеньевна, о своей матери. Как бы она плакала и убивалась, если бы увидела свою дочь в таком гнусном, позорном положении. Какой глупец научил тебя этим смешным, нелепым разговорам об Египте, ягуарах и темных коридорах. Милая моя, ты на меня, ради Бога, не обижайся -- ты баба, в сущности, хорошая, умная, а только изломалась превыше головы. К чему это все?.. Кому это нужно? Дураки удивляются и побаиваются, а умные люди смеются за твоей спиной. Мне тебя смертельно жалко. То, что я тебе скажу, никто тебе не скажет, даже твой муж... Сними ты с себя все эти побрякушки, колокольчики, начни говорить по-человечески, и ты будешь женщиной, достойной уважения и даже настоящей любви. Дети-то у тебя есть?
Айя (со вздохом). Нету.
Потылицын. Вот то-то и беда. Может, это все от бездетности пошло. Ну, милая, не будь такая печальная, развеселись, махни на все рукой и заживи по-новому. Ей-Богу, тебе легче будет, чем тогда, когда нужно измышлять беседы о каких-то темных королевствах, ягуарах, пумах и кровавых ваннах. Вот ты уже улыбаешься. Молодец. Я ведь говорил, что ты женщина не глупая и даже юмор чувствуешь. Ты на меня не сердишься?
Айя. Вы чудовище! Грубое животное.
Потылицын. Ну, миленькая, ну скажи же, ну? Бросишь ты своих ягуаров и египтян. А?.. Обещаешь? Я буду вам самым преданным хорошим другом. Вы мне очень нравитесь вообще. Бросите?..
Айя. Наш разговор между нами?
Потылицын. Конечно! Я завтра зайду к вам, ладно?..
Айя. Хорошо... Только чтобы об этом разговоре даже не намекать! Условие.
Потылицын. Даю слово. Итак, до завтра. Расписания для ягуаров привозить уже не надо?
Айя. Ну-у-у! А кто обещал молчать?.. Чудовище! Кстати мне эта цепочка ужасно натерла руку. Я сниму эту сбрую, а вы спрячьте ее в карман.
Потылицын. Ах, вы, прелесть моя! Давайте!
Входит поклонник Айи.
Поклонник. А! Вот где она -- огнекудрая Айя!.. Душа твоя свилась серым тоскующим клубком, подкатилась ко мне и зазвенела: иди, иди! Айя тебя ждет и тебя хочет. Здравствуй, среброногая!
Айя (неожиданно сердито). Прошу вас не говорить мне "ты"! Что это такое?! И потом: что это за наглость -- говорить со мной на каком-то готтентотском языке!? И, кроме того, зарубите себе на носу, что я вам не Айя, а Екатерина Арсеньевна!! Слышите вы, среброногий?!... (Взяв Потылицына под руку быстро уходит; от изумления поклонник падает в кресло и смотрит вслед ушедшим вып у ченными глубоко изумленными глазами.)
Занавес