Между тѣмъ приготовленія къ спектаклю подвигались понемногу впередъ. Испанская мантилья и франтовской лѣтній косномъ для графа Любина были таинственно привезены и сложены въ комнатѣ Ильяшева. Дѣвицы Скворешниковы, посвященныя въ тайну молодыхъ людей, по нѣскольку разъ на день прибѣгали къ Пашѣ, волнуемыя какимъ-то нетерпѣливымъ возбужденіемъ: разъ даже, когда Ильяшева не было дома, проникли послѣ краткой борьбы съ самими собой въ его комнату и съ неописаннымъ волненіемъ потрогали пальцами испанскую мантилью и для чего-то даже понюхали ее. Паша повидимому совсѣмъ свыклась съ мыслью о "серенадѣ", и вся эта затѣя, кажется, даже доставляла ей удовольствіе. Шушуканье съ братомъ, таинственное примѣриванье костюма въ его комнатѣ, когда въ домѣ всѣ спали, и сознаніе что у нея въ первый разъ въ жизни есть тайна отъ стариковъ -- все это начинало наполнятъ ее дѣтскимъ восторгомъ. И она въ самомъ дѣлѣ была дитя и любила въ эти дни брата до слезъ.
-- Лёва, Лёва, это вѣдь я очень дурно дѣлаю что слушаю тебя, а не ихъ? говорила она, потихоньку, уже поздно вечеромъ пробравшись къ нему въ комнату, и сидя въ блузѣ и въ туфелькахъ у него на постели. И ее вовсе не тяготилъ и не мучилъ этотъ вопросъ, а задавала она его, зная что братъ сейчасъ начнетъ цѣловать ее и называть ее своею милою, своею хорошею, своею бѣдной сестренкой...
Вскорѣ послѣ вечера у Шелопатовой случилось однакожь обстоятельство едва не повліявшее на рѣшимость Паши: Дмитрію Кузьмичу вдругъ сдѣлалось хуже. Ноги совсѣмъ отяжелѣли у него и опухли до синевы, и онъ такъ ослабѣлъ что не могъ уже вставать съ постели. Ильяшовъ, окончательно усомнившійся въ домашнемъ докторѣ, поѣхалъ къ Подобаеву узнать адресъ Вретищева, но на дорогѣ встрѣтился съ нимъ самимъ, и тотъ былъ такъ любезенъ что пересадилъ его тутъ же въ свой экипажъ и велѣлъ кучеру повернуть. Старый Эскулапъ, догадавшись что ему больше не вѣрятъ, сдѣлалъ видъ какъ будто самъ хотѣлъ пригласить Вретищева: онъ къ молодымъ докторамъ сильно поддѣлывался и только этимъ способомъ удерживалъ кое-какую практику въ городѣ. Вретищевъ осмотрѣлъ больнаго, велѣлъ освѣжить воздухъ въ комнатѣ, прописалъ рецептъ и вышелъ въ гостиную, гдѣ его съ нетерпѣніемъ ожидали домашніе.
-- Ну, какъ же вы нашли больнаго? поспѣшно обратился къ нему Левъ Дмитричъ.
-- Собственно настоящій случай не представляетъ опасности; я даже думаю что завтра больной можетъ встать, отвѣтилъ докторъ.
-- Но вообще?... спросила Паша, слегка вспыхнувъ въ лицѣ.
Вретищевъ въ первый разъ взглянулъ на нее -- и какъ будто появленіе этого молодаго и хорошенькаго лица нѣсколько удивило его. Его взглядъ тотчасъ принялъ задумчивое и ласковое выраженіе.
-- Возрастъ больнаго самъ по себѣ представляетъ уже опасность, проговорилъ онъ.-- Сколько лѣтъ вашему батюшкѣ?
-- Подъ семьдесятъ, отвѣтила дѣвушка.
Въ семействѣ Ильяшевыхъ никто съ точностью не зналъ сколько Дмитрію Кузьмичу лѣтъ.
-- Ну, вотъ видите, сказалъ докторъ и отвелъ глаза отъ Паши.
Братъ и сестра при этомъ отвѣтѣ потупились, а Марья Кузьминишна поднесла платокъ къ глазамъ. Доктору какъ-то неловко или жалко стало.
-- Бываетъ что въ такомъ положеніи живутъ и дѣсять лѣтъ, сказалъ онъ какъ бы въ утѣшеніе.
-- Гдѣ ужъ столько прожить! далъ бы Господь хотя половину! всхлипнула тихонько тетка.
-- Докторъ, вы не откажетесь посѣщать отца? проговорила Паша и опять слегка вспыхнула въ лицѣ. Она вдругъ почувствовала слѣпую, горячую вѣру въ него.
Вретищевъ какъ будто подумалъ съ секунду и отвѣтилъ опять ласково взглянувъ на дѣвушку:
-- Съ удовольствіемъ.
По уходѣ его Паша сдѣлалась молчалива: она думала о томъ какъ она дурно поступаетъ, участвуя въ спектаклѣ, когда отецъ такъ плохъ, да еще и обманываетъ его. Ильяшевъ, испугавшійся за ея рѣшимость, доказывалъ что спектакль имѣетъ благотворительную цѣль, и что она дѣлаетъ доброе дѣло.
-- Только, какой же онъ хорошій, хорошій! воскликнула Паша, сочетая почему-то весь этотъ разговоръ съ мыслью о докторѣ.
Искусство Вретищева обнаружилось въ тотъ же день: старикъ къ вечеру почувствовалъ себя гораздо лучше, а на другое утро всталъ не только освѣженнымъ физически, но и повеселѣвшимъ. Здороваясь съ сыномъ, онъ дружелюбно замѣтилъ ему:
-- Докторъ твой, кажется, человѣкъ знающій, хотя и молодой. Что, онъ заѣдетъ еще?
-- Я просилъ.
-- Да. А ты изъ своихъ заплатилъ ему, что ли?
-- Да, тамъ пустяки... уклонился молодой человѣкъ.
-- Что за пустяки? Когда спрашиваю, значитъ знать хочу сколько? возразилъ отецъ, быстро впадая въ ворчливость.
-- Три рубля, отвѣтилъ сынъ.
Дмитрій Кузьмичъ пошарилъ въ бумажникѣ
-- На, возьми, сказалъ онъ, подавая сыну трехрублевую бумажку.
Ильяшевъ могъ замѣтить что старикъ хотя и скоро оправился отъ послѣдняго припадка, но сталъ съ того времени задумчивѣе и озабоченнѣе прежняго. Онъ постоянно вздыхалъ чаще упоминалъ о скоротечности жизни и среди разговора вдругъ задумывался и потомъ быстро вставалъ и уходилъ въ свою комнату. У него завелись какія-то продолжительныя бесѣды съ Марьей Кузьминишной, и старуха ходила съ таинственнымъ и нѣсколько даже сконфуженнымъ видомъ. Разъ Ильяшевъ, зайдя въ спальную отца, когда его не было тамъ, замѣтилъ на столѣ раскрытый десятый томъ свода законовъ, а въ корзинѣ подъ столомъ смятый листъ бумаги, съ начатымъ и зачеркнутымъ заголовкомъ: "дарственная запись". Все это показалось молодому человѣку крайне подозрительнымъ. "Ужъ не хочетъ ли онъ записать чего-нибудь теткѣ?" явилось у него въ головѣ и возбудило въ немъ какую-то смутную тревогу. Онъ въ тотъ же вечеръ, сидя у себя въ комнатѣ съ Пашей, какъ бы мимоходомъ спросилъ ее:
-- Что у тетки есть какое-нибудь свое состояніе?
-- О, да, съ увѣренностью отвѣтила Паша: тетка нѣсколько разъ говорила ей объ этомъ, и потому вопросъ брата не удивилъ ее.
-- Но что же у нея есть? спросилъ Левъ.
-- Деньги -- шесть тысячъ, отвѣтила Паша.-- Она мнѣ сама говорила.
Ильяшеву и это показалось подозрительнымъ, въ особенности то обстоятельство что тетка сама говорила дѣвушкѣ о деньгахъ, тогда какъ по своему характеру скорѣе должна бы была скрывать о томъ. Притомъ, молодому человѣку было извѣстно что старики ничего не получили отъ дѣда, и тетка всю жизнь жила въ домѣ у Дмитрія Кузьмича.
-- Но откуда же она взяла эти деньги? возразилъ Левъ.
-- Ахъ, она получила ихъ отъ одной дальней родственницы, которой даже не видала никогда и, представь себѣ, вдругъ эта родственница вздумала постричься въ монахини и половину своего состоянія раздѣлила между бѣдною родней, а другую отдала на монастырь, объяснила Паша съ убѣжденіемъ.
-- Ну это сказка, проговорилъ задумчиво братъ.
-- Какъ сказка? Почему ты, Лёва, этому не вѣришь! удивилась Паша.
-- Сказка, душа моя, подтвердилъ молодой человѣкъ, и не возобновлялъ больше разговора. Но въ мысляхъ у него много было соображено и взвѣшено.
Вретищевъ заѣхалъ дня черезъ два и нашелъ паціента значительно оправившимся. Проходя мимо Паши, онъ замѣтилъ ей:
-- Что вы не выйдете погулять, погода такая чудесная?
-- Я рѣдко выхожу, мнѣ не съ кѣмъ, отвѣтила застѣнчиво Паша.
-- А братецъ у васъ зачѣмъ? возразилъ докторъ и какъ-то внимательно посмотрѣлъ на обоихъ.
-- Пойдемъ, въ самомъ дѣлѣ, Паша, предложилъ братъ.
-- Хорошо, погодя, отвѣтила нерѣшительно дѣвушка. Ей очень хотѣлось пройтись въ этотъ морозный солнечный полдень, но у нея не было порядочнаго туалета, и она боялась сконфузить брата своимъ люстриновымъ салопомъ и прошлогоднею шляпкой. Молодой человѣкъ, кажется, догадался объ этомъ и больше не настаивалъ, хотя Вретищевъ прощаясь опять внимательно посмотрѣлъ на Пашу и подтвердилъ:
-- Право, подите-ка погуляйте.
Въ городѣ между тѣмъ уже носились всѣ признаки приближающагося любительскаго спектакля. Губернская типографія истощила на афиши весь запасъ заглавныхъ шрифтовъ; въ одно прекрасное утро пожарный инвалидъ, снабженный горшкомъ клейстера и мочальною мазилкой, разнесъ эти афиши по городу, наклеивая на заборахъ и фонарныхъ столбахъ. Прохожіе, большею частью чиновники и купцы, съ любопытствомъ останавливались предъ ними, ухмылялись и тыкали пальцами. Не ухмылялся одинъ полицеймейстеръ, которому губернаторскій жандармъ привезъ для раздачи такую пачку билетовъ что исполнительный полковникъ сначала только поскребъ ногтями затылокъ, но потомъ осѣненный счастливою мыслью, раздѣлилъ всю пачку на двѣ половины и одну отправилъ съ тѣмъ же самымъ жандармомъ къ городскому головѣ, а другую подвергнулъ дальнѣйшему дѣленію по числу частныхъ приставовъ.
На улицахъ и въ особенности въ магазинахъ тоже замѣчалось необычное движеніе: дамы чаще ѣздили другъ къ другу, чтобы провѣдать какіе кто приготовляетъ наряды; губернаторша благосклонно посѣтила нѣкоторыхъ изъ участвующихъ въ спектаклѣ; модистки были завалены заказами, причемъ должны были десять разъ на день давать слово что онѣ никому, никому не покажутъ заказанныхъ имъ работъ. Двѣ пожилыя и весьма почтенныя барыни, изъ которыхъ каждой хотѣлось чтобъ ея дочка изображала "молодую" въ картинѣ "крестьянская свадьба", поссорились между собою не на жизнь, а насмерть, причемъ были произнесены такія слова и высказаны такія вещи что даже подслушивавшая у дверей горничная чрезмѣрно удивилась. Одна модистка, у которой отъ множества заказовъ и капризовъ голова пошла кругомъ, нагрубила женѣ нѣкотораго статскаго совѣтника, такъ что дѣло дошло даже до губернатора и онъ послалъ полицеймейстера сдѣлать модисткѣ строжайшее внушеніе.
Участвующіе въ піесахъ все это время безпрестанно репетировали и "считывались". Ильяшевъ съ послѣдняго свиданія съ Нельгуновой не совсѣмъ хладнокровно ждалъ новой встрѣчи, не зная какъ принято его поведеніе въ тотъ вечеръ; но Нельгунова не подала никакого виду что между ними произошло что-нибудь особенное и выходя изъ театра даже пригласила его зайти къ ней вечеромъ, потому что ей надо кое-что показать ему и посовѣтоваться, да кстати пройти еще разъ сцену между Дарьей Ивановной и графомъ, которая шла у нихъ не совсѣмъ гладко.
-- Значитъ, вы не сердитесь на меня? спросилъ обрадованный Ильяшевъ.
-- За что? съ внезапною сухостью переспросила Нельгунова.
Молодой человѣкъ догадался что сказалъ глупость и рѣшился вечеромъ загладить ее.
Онъ засталъ Нельгунову опять одну, въ томъ самомъ маленькомъ кабинетикѣ, гдѣ возникла мысль о Поппеѣ. При входѣ его молодая женщина какъ будто немного сконфузилась -- онъ ужасно любилъ эту мгновенную сконфуженную тѣнь на ея лицѣ -- и торопливо сжала ему руку.
-- Знаете, зачѣмъ я васъ главнымъ образомъ звала? Мой костюмъ готовъ! сказала она.
Ильяшевъ попросилъ показать ему.
-- Примѣрить, или такъ принести?
-- Нѣтъ, ужъ примѣрьте, и мы тутъ окончательно сообразимъ и обсудимъ всю картину, посовѣтовалъ Ильяшевъ.
Нельгуновой самой очень хотѣлось примѣрить, да и опасно было, не показавшись Ильяшеву, выйти прямо на сцену: губернская Поппея сознавала свою несостоятельность по части antiquité и боялась какой-нибудь крупной несообразности.
-- Такъ подождите меня, я сейчасъ, сказала она и вышла въ замаскированную зеркаломъ дверь, выходившую въ спальную.
Когда она вернулась, Ильяшевъ громко ахнулъ отъ восхищенія: онъ и вообразить не могъ чтобъ она была такъ хороша въ этомъ костюмѣ.
-- Что же вы ничего не говорите! засмѣялась Нельгунова, замѣтивъ произведенное ею впечатлѣніе.
-- Я словъ не нахожу! возразилъ Ильяшевъ.
Попеея улыбаясь оглянула себя въ зеркалѣ.
-- Кажется все строго по вашему рисунку, замѣтила она.
-- Кромѣ вашей красоты, которой никакой рисунокъ передать не можетъ! воскликнулъ молодой человѣкъ.
-- А запястья эти годятся? спросила Нельгунова, подавая ему два плоскіе золотые обручика.
-- Какъ нельзя лучше. Можно ихъ надѣть вамъ?
-- Пожалуй.... согласилась Нельгунова, и протянула ему обнаженную полненькую руку.
Ильяшевъ, запирая браслетъ, не могъ устоять противъ искушенія и дотронулся до руки губами.
-- Опять? упрекнула довольно равнодушно Поппея.
-- Ну, теперь выберемъ позу, пригласилъ Ильяшевъ, и выдвинулъ на средину комнаты колонку изъ-подъ канделябра.-- Вы стоите въ нѣсколько наклонномъ положеніи, à trois-quart къ зрителямъ, и держите въ рукѣ вѣнокъ вотъ на такой высотѣ.
Нельгунова стада въ позу, и сразу очень удачно: она впрочемъ приготовлялась къ ней и обдумывала ее.
-- Великолѣпно! воскликнулъ Ильяшевъ, и отступивъ нѣсколько шаговъ въ сторону чтобъ осмотрѣть издали, повторилъ въ неподдѣльномъ восторгѣ:-- Великолѣпно! восхитительно!
Поппея повернула къ нему улыбавшееся и совсѣмъ счастливое лицо.
-- Ну, Анна Николаевна, одного надо бояться -- чтобы театръ не обрушился отъ рукоплесканій! воскликнулъ Ильяшевъ, и поднявъ къ губамъ обѣ ея руки, медленно поцѣловалъ ихъ. Нельгунова не сопротивлялась, и съ какимъ-то смѣшливымъ и немного глуповатымъ выраженіемъ смотрѣла ему въ лицо.
-- Ну, пустите, сказала она наконецъ и ушла въ спальную, откуда черезъ нѣсколько минутъ явилась переодѣтою въ блузу съ Провинціалкой въ рукѣ.
-- Давайте проходить нашу сцену, предложила она, опускаясь на диванчикъ.
Репетиція началась. Нельгунова помнила роль еще съ прежняго спектакля и говорила очень свободно; Ильяшевъ читалъ по тетради и все старался смѣшить Нельгунову, придавая голосу невозможное дребезжаніе.
-- Ну, да полноте дурачиться, надо же прорепетировать! остановила его почти съ досадой Нельгунова, и съ строжайшею добросовѣстностью продолжала изъ роли:
"О нѣтъ, графъ, я не ошибаюсь.... Я слишкомъ хорошо помню все что касается до васъ...."
"Какой же я старикъ послѣ этого!" тѣмъ же невозможнымъ голосомъ прочелъ Ильяшевъ.
-- Ну что это, съ вами никакого толку нѣтъ! воскликнула съ досадой Нельгунова.
-- Постойте, вы меня сбили, этого въ піесѣ нѣтъ! упрекнулъ въ свою очередь Ильяшевъ.
-- Я брошу.
-- Нѣтъ, нѣтъ, я буду читать серіозно, обѣщалъ молодой человѣкъ, и нѣсколько минутъ репетиція шла спокойно. Но на томъ мѣстѣ гдѣ графъ Любинъ хочетъ поцѣловать руку Дарьи Ивановны, а та отнимаетъ ее, у нихъ опять завязался споръ.
-- Вы не должны отнимать руки, этого не сказано въ піесѣ! утверждалъ Ильяшевъ.
-- Ну, какъ же не сказано -- посмотрите! возразила Нельгунова и показала пальцемъ въ книгѣ.
-- Такъ надо это передѣлать, настаивалъ Ильяшевъ и потянулъ руку чтобъ опять поцѣловать.
Нельгунова пожала плечами, и репетиція нѣкоторое время снова пошла согласно.
"Я долженъ вамъ сказать что я вамъ душевно преданъ, читалъ съ чувствомъ графъ Любинъ,-- что я наконецъ влюбленъ въ васъ страстно, страстно влюбленъ, и готовъ на колѣняхъ поклясться вамъ!" продолжаетъ онъ и опустился на колѣни.
-- Развѣ здѣсь вамъ на колѣни становиться? вы опять спутали! выговорила ему Нельгунова. Но Ильяшевъ, придвинувшись къ ней, крѣпко держаль ея руки и цѣловалъ ихъ.
-- Послушайте, я откажусь съ вами играть! жаловалась плаксиво Нельгунова.
Въ передней въ эту минуту раздался звонокъ.
-- Вотъ мужъ пріѣхалъ! воскликнула въ замѣшательствѣ молодая женщина.
Ильяшевъ поднялся съ ковра, обхватилъ ее обѣими руками и быстро нѣсколько разъ поцѣловалъ.
-- Ей-Богу же я пожалуюсь на васъ, проговорила смущеннымъ шепотомъ Нельгунова, поправляя предъ зеркаломъ волосы.