Кіевская организація партіи " Народной Воли".
Въ августѣ стала съѣзжаться въ Кіевъ революціонная молодежь, сношенія съ центромъ были возстановлены черезъ посредство Вѣры Фигнеръ, которая была проѣздомъ въ Кіевѣ (я ея не видалъ этотъ разъ), и мы рѣшили создать сплоченную организацію и приняться за планомѣрную работу". И вотъ въ концѣ августа мы собрались и послѣ недолгихъ разговоровъ говорено было достаточно раньше -- признали себя "Кіевской Организаціей Партіи Народной Воли". З--въ прочелъ писанный уставъ, всѣ статьи котораго были выслушаны съ должнымъ вниманіемъ. Въ уставѣ этомъ опредѣлялось съ одной стороны отношеніе мѣстной организаціи къ партіи и ея центральному органу -- Исполнительному Комитету; съ другой стороны, внутреннее устройство организаціи. Всѣхъ статей устава не помню. Помню, что такъ называемыя обязательныя отношенія къ центру сводились къ слѣдующему:
1) Исполнительный Комитетъ сносился съ мѣстной организаціей при посредствѣ агента, который назначался или отъ мѣстныхъ революціонеровъ, или же присылался изъ другого мѣста. Права этого агента ничѣмъ не отличались отъ правъ другихъ членовъ организаціи и въ дѣлахъ голосъ его рѣшающаго значенія не имѣлъ. Все вліяніе его держалось тайнымъ образомъ его личными достоинствами, хотя въ отдѣльныхъ случаяхъ его оффиціальный престижъ, какъ агента, могъ играть извѣстную роль особенно среди молодыхъ.
2) Мѣстная организація должна была помогать по мѣрѣ возможности Комитету денежными средствами и признавала за послѣднимъ право вызывать отдѣльныхъ членовъ и перемѣшать ихъ въ другія организаціи.
3) Мѣстная организація не должна была предпринимать крупныхъ террористическихъ предпріятій безъ вѣдома и согласія Комитета, и не печатать отъ имени народовольческой организаціи ничего такого, что стоитъ въ противорѣчіи съ общей програмой партіи.
Таковы были обязательныя отношенія мѣстной организаціи къ партіи. Во всемъ остальномъ мѣстная группа была вполнѣ автономна. Всѣ члены мѣстной организаціи признавались полноправными членами партіи, т. е. при переѣздѣ въ другой городъ, гдѣ имѣлась мѣстная организація, становились членами ея.
Внутреннее устройство нашей организаціи было таково: Организація состояла изъ Центральной Группы и четырехъ подгруппъ. Членами центральной группы были: Спандони, З--въ (извѣстный подъ именемъ Бернара), Росси, Никитина, К--цкій, супруги К--кіе и я. Всѣ члены группы были тля революціонеровъ людьми сравнительно немолодыми (средній возрастъ достигаетъ 25 лѣтъ) и вполнѣ сложившимися. Въ самой группѣ мы установили нѣкоторое раздѣленіе труда. Такъ, Никитина и Росси должны были вести сношенія съ "обществомъ" и военными, среди которыхъ у насъ были довольно серьезныя связи. З--въ взялъ на себя постановку типографіи. К--цкій и я вели посредственно и непосредственно дѣло среди рабочихъ. Супруги К--іе оперировали среди студентовъ. Но провести абсолютное раздѣленіе труда было, конечно, невозможно. Такъ мнѣ пришлось заниматься съ нѣкоторыми студенческими кружками, между прочимъ съ кружкомъ Петра Дашкевича въ духовной академіи, велъ я также сношенія съ организованными группами народныхъ учителей въ Переяславльскомъ и Гадячскомъ уѣздахъ Полтавской губ., а также губерніи Подольской, На этихъ сношеніяхъ даже чуть было не покончилась преждевременно моя революціонная карьера. Въ общемъ однако дѣло пошло довольно стройно по намѣченному плану.
Въ непосредственной связи съ центральной группой стояли организованныя, вполнѣ независимыя другъ отъ друга подгруппы. Навербованы онѣ были изъ лучшихъ элементовъ молодежи, и числомъ ихъ было четыре. Одна изъ нихъ была "техническая", которая подъ руководствомъ З--на занялась исключительно постановкой типографіи.
Наиболѣе выдающимися членами этой подгруппы были студенты Л--о и К--къ, которые несомнѣнно сыграли бы видную роль въ революціи, еслибы средняя продолжительность дѣятельности революціонера была хоть немного выше, Вторая и третья подгруппа занималась спеціально съ рабочими. Руководили ими К--цкій и я. Самое лучшее воспоминаніе я сохранилъ о студентѣ З--дѣ, членѣ одной изъ подгруппъ и бывшемъ членѣ кружка Левинскаго. Обращалъ еще на себя вниманіе своей энергіей, преданностью дѣлу и даже отвагой до той членъ рабочей подгруппы Елько, который однако впослѣдствіи сыгралъ въ дѣлѣ Лопатина печальную и позорную роль злостнаго предателя. Четвертая подгруппа занималась исключительно студенческими дѣлами и велась супругами К--ми. Въ числѣ статей устава нашей организаціи значилось, что дѣла должны были рѣшаться по большинству голосовъ, а новые члены центральной группы избираться единогласно. До баллотировки впрочемъ ни разу ни доходило. Присягать на кинжалахъ въ вѣрности уставу мы не присягали, но выслушали, хотя безъ надлежащаго трепета, статью устава, по которой члену, выдавшему тайны организаціи, полагалась смертная казнь. Отпраздновавъ скромнымъ чаепитіемъ основаніе нашей группы, мы разошлись по домамъ и на другой день принялись за дѣло.
Въ концѣ октября 3--въ объявилъ намъ, что типографія готова, и мы рѣшили выпустить прокламацію къ "Обществу". Составить прокламацію предложили мнѣ, и съ нѣкоторыми измѣненіями редакція моя была принята на собраніи центральной группы. Боюсь, что по содержанію своему прокламація моя носила довольно таки шаблонный характеръ. Но извѣстно, что въ тѣ времена въ этого рода литературныхъ произведеніяхъ важно было не содержаніе, важенъ былъ самый фактъ появленія ихъ на свѣтъ, причемъ по степени типографскаго совершенства судилось о силѣ организаціи. А нашъ Бернаръ былъ мастеръ своего дѣла и человѣкъ съ самолюбіемъ, который не пренебрегалъ никакими мелочами, такъ что прокламація, на которой въ подобающемъ мѣстѣ красовалась печать "Кіевской Организаціи Партіи Народной Воли", произвела переполохъ неописуемый для жандармовъ, которые хвастались, что въ Кіевѣ все благополучно, она была самымъ неожиданнымъ сюрпризомъ. Они заметались, какъ шальные, но никакого конца не могли найти.
Вслѣдъ затѣмъ вышли одна за другой прокламаціи "Къ рабочимъ", "Къ учащейся молодежи" и къ Украинскому народу. Послѣдняя была написана мною на малорусскомъ нарѣчіи, которое я хорошо знаю, и такъ понравилась украйнофиламъ, центръ которыхъ былъ въ Кіевѣ, что они даже взялись распространять ее въ народѣ, несмотря на ея соціалистическое содержаніе. Особенно пришлась моя прокламація по вкусу народнымъ учителямъ, которые по ихъ словамъ нашли въ ней отличное орудіе для пропаганды.
Работа въ подгруппахъ шла прекрасно по всей линіи. Въ желѣзнодорожныхъ мастерскихъ, гдѣ у насъ среди рабочихъ было нѣсколько кружковъ, прокламація "къ рабочимъ" произвела отличное дѣйствіе. Ее читали нарасхватъ. Намъ разсказывали, что, когда передъ наклеенной на воротахъ мастерской прокламаціей столпились раннимъ утромъ рабочіе, полицейскій говорилъ имъ:
-- Читайте скорѣй,-- приказано срывать!
Въ числѣ другихъ рабочихъ у меня былъ довольно оригинальный кружокъ, состоявшій изъ хозяина слесарной мастерской, обрусѣвшаго финна, и его пяти рабочихъ. Много часовъ провелъ и съ ними въ задушевныхъ бесѣдахъ. Они, повидимому, цѣнили мою простоту и отсутствіе всякаго желанія подлаживаться къ нимъ. Съ другими рабочими у меня тоже сложились простыя, хорошія отношенія, и водился съ ними я очень часто. Впослѣдствіи, по оговору одного рабочаго, который видѣлъ меня всего одинъ разъ и который, будучи арестованъ, Съ большой готовностью сталъ выдавать, жандармы шибко разыскивали нѣкоего Юрія Ивановича, личность котораго такъ и не была установлена. Чтобы закончить съ рабочими, сообщу еще одинъ фактъ, который показываетъ, что уже въ тѣ далекія времена выдавались среди рабочихъ такія личности, которыя тщательно и бережно выращивали заброшенное въ нихъ революціонерами сѣмя соціализма. Какъ-то разъ одинъ изъ моихъ рабочихъ разсказываетъ мнѣ, что старый товарищъ его пріѣхалъ изъ Бахмача, гдѣ расположены громадныя желѣзнодорожныя мастерскія Курско-Кіевской ж. д., и очень хотѣлъ бы повидаться со мною, Я охотно согласился и на другой день встрѣтился съ смуглымъ, крѣпкимъ рабочимъ лѣтъ 30, который былъ представленъ мнѣ подъ его настоящей фамиліей, которую я теперь забылъ, "по прозвищу Ахметка",-- какъ говорилъ мой знакомый, "потому какъ онъ очень похожъ на турка", Ахметка этотъ въ 80 году былъ въ сношеніяхъ съ кружкомъ До я едва и твердо усвоилъ себѣ основныя положенія соціализма. Будучи заброшенъ въ Бахмачъ и потерялъ всякую связь съ революціонерами, онъ сталъ вести среди рабочихъ пропаганду на собственный страхъ и подобралъ два-три кружка. Мучило его главнымъ образомъ то, что онъ долженъ былъ все извлекать изъ глубины собственнаго духа, потому что литературы у него не было и слѣда. Тѣмъ не менѣе, онъ бодрости не терялъ и втеченіе двухъ съ лишнимъ лѣтъ велъ самостоятельное дѣло, какъ могъ. За то надо было видѣть, какъ онъ былъ обрадованъ свиданіемъ съ настоящимъ революціонеромъ и пачкой литературы, которую я ему преподнесъ. На будущее время онъ долженъ былъ сноситься съ Кіевомъ при посредствѣ своего товарища. Пробывши въ Кіевѣ три дня, втеченіе которыхъ я видѣлся съ нимъ два раза, Ахметка, обновленный духомъ, уѣхалъ въ Бахмачъ. На прощанье мы съ нимъ дружески расцѣловались.