Виконтесса де-л'Эсторадъ баронессѣ де-Макюмеръ.
Моя дорогая, мы невыразимо удивились, когда во время завтрака намъ сказали о вашемъ отъѣздѣ, въ особенности же была поражена я, когда кучеръ, отвозившій васъ въ Марсель, передалъ мнѣ твое безумное письмо. Ахъ, ты, злая, вѣдь въ этихъ разговорахъ на скамьѣ Луизы только и толковалось, что о твоемъ счастьѣ, и ты сердилась напрасно. Ingrata! Я приговариваю тебя къ наказанію вернуться сюда по первому же моему требованію. Въ отвратительномъ письмѣ, которое ты нацарапала на бумагѣ изъ гостинницы, ты не сказала мнѣ, гдѣ вы остановитесь, поэтому мнѣ приходится писать тебѣ въ Шантеплёръ.
Послушай же меня, названная сестра, и прежде всего помни, что я хочу, чтобы ты была счастлива. Твой мужъ, моя Луиза, обладаетъ великой глубиной души и ума, которыя внушають къ нему такое же почтеніе, какъ и его прирожденная серьезность и благородство его манеръ; въ его некрасивомъ, но умномъ лицѣ и въ бархатномъ взглядѣ кроется поистинѣ царственная сила, поэтому я не сразу могла стать съ нимъ въ простыя отношенія, безъ которыхъ трудно наблюдать другъ за другомъ. Этотъ человѣкъ былъ первымъ министромъ и онъ обожаетъ тебя, какъ обожаетъ Бога, слѣдовательно, онъ умѣетъ скрывать свои чувства, чтобы поймать секреты, скрытые въ пучинѣ души этого дипломата, подъ скалами его сердца; мнѣ слѣдовало выказать и ловкость, и хитрость. Однако, я кончила тѣмъ, что открыла, безъ его вѣдома, множество вещей, о существованіи которыхъ моя милочка даже не подозрѣваетъ. Изъ насъ двоихъ я -- Разсудокъ, а Ты -- Воображеніе, я -- суровый Долгъ, ты -- безумная Любовь. Этотъ духовный контрастъ существовалъ только для насъ двоихъ, но судьба пожелала наложить его отпечатокъ и на наши два существованія. Я скромная сельская виконтесса, до крайности честолюбивая и обязанная вести свою семью по пути благосостоянія; между тѣмъ свѣтъ хорошо знаетъ Макюмера, бывшаго герцога де-Соріа; ты же герцогиня по рожденію, царишь надъ Парижемъ, въ которомъ трудно царствовать даже королямъ. У тебя прекрасное состояніе; Макюмеръ, конечно, удвоитъ его, если онъ приведетъ въ исполненіе свои намѣренія эксплоатировать сардинское имѣніе, извѣстное въ Марсели. Сознайся, что если ужь одна изъ насъ двоихъ могла бы завидовать другой, такъ это я. Но поблагодаримъ Бога за то, что у каждой изъ насъ сердце настолько благородно, что наша дружба стоитъ выше подобной вульгарной мелочности. Я знаю, тебѣ стыдно, что ты уѣхала отъ меня. Однако, несмотря на твое бѣгство, я заставлю тебя выслушать все, что я хотѣла тебѣ. сказать сегодня подъ скалой. Итакъ, умоляю тебя, прочти внимательно мое письмо, потому что въ немъ идетъ болѣе рѣчи о тебѣ, нежели о твоемъ мужѣ, хотя онъ занимаетъ большое мѣсто въ моемъ нравоученіи.
Прежде всего, моя милочка, ты его не любишь. Не пройдетъ и двухъ лѣтъ, какъ обожаніе сарацина утомитъ тебя. Ты никогда не увидишь въ Фелипѣ мужа; онъ всегда останется твоимъ любовникомъ, которымъ ты будешь беззаботно играть, какъ играютъ своими возлюбленными всѣ женщины. Нѣтъ, онъ не внушаетъ тебѣ уваженія, ты не питаешь къ нему глубокаго почтенія, глубокой, полной боязни нѣжности, живущей въ сердцѣ истинно любящей женщины къ человѣку, въ которомъ она видитъ своего Бога. О, я изучила любовь, мой ангелъ, и не разъ я зондировала свое сердце. Присмотрѣвшись къ тебѣ, я могу сказать: ты его не любишь. Да, дорогая царица Парижа, какъ всѣ королевы, ты хотѣла бы, чтобы съ тобой обращались, какъ съ гризеткой, ты хотѣла бы, чтобы тебя подавляли силой, чтобы тебя увлекалъ силачъ, который вмѣсто обожанія сдавливалъ бы тебѣ руку во время сцены ревности! Макюмеръ такъ любитъ тебя, что онъ не способенъ бранить тебя или отказывать тебѣ въ чемъ-либо. Одинъ твой взглядъ, одно твое вкрадчивое слово заставляютъ растаять самыя твердыя его рѣшенія. Рано или поздно ты начнешь его презирать за то, что онъ слишкомъ любитъ тебя. Увы, онъ балуетъ мою Луизу такъ же, какъ я баловала ее, когда мы были въ монастырѣ, потому что ты принадлежишь къ числу самыхъ обольстительныхъ женщинъ и обладаешь очаровательнымъ умомъ. Ты очень правдива, между тѣмъ свѣтъ нерѣдко требуетъ, чтобы мы лгали для нашего же собственнаго счастія, но ты никогда не опустишься до лжи. Такъ, напримѣръ, свѣтъ требуетъ, чтобы женщина не показывала власти надъ мужемъ. Говоря языкомъ общества, мужъ не долженъ казаться любовникомъ своей жены, если онъ ее любитъ, какъ любовникъ, а жена не должна играть роли возлюбленной. Вы оба отступаете отъ этого правила. Мое дитя, судя о свѣтѣ по твоимъ же словамъ, я вижу, что онъ менѣе всего прощаетъ людямъ счастье; мы должны прятать отъ него наше блаженство. Далѣе, между любовниками существуетъ равенство, которое, какъ мнѣ кажется, никогда не должно проглядывать въ отношеніяхъ мужа и жены, иначе произойдетъ соціальная неурядица и множество непоправимыхъ несчастій. Ничтожный мужчина ужасная вещь; но еще ужаснѣе мужчипа уничтоженный. Черезъ нѣсколько времени ты превратишь Макюмера въ тѣнь человѣка; у него не будетъ воли, онъ перестанетъ быть самимъ собой, превратится въ неодушевленный предметъ, сдѣланный но твоему образцу. Ты до такой степени ассимилируешь его, что въ вашемъ супружествѣ явится только одно существо и оно необходимымъ образомъ будетъ неполнымъ. Это тебя заставитъ страдать, но когда у тебя откроются глаза, окажется, что бѣда уже непоправима. Несмотря на всѣ наши старанія, нашъ полъ никогда не пріобрѣтетъ качествъ, служащихъ отличительными чертами мулсчинъ; а эти качества не только нужны, по даже прямо необходимы для семьи. Хотя Макюмеръ ослѣпленъ тобою, онъ все же видитъ это будущее; онъ чувствуетъ, что любовь унижаетъ его. Его путешествіе въ Сардинію доказываетъ мнѣ, что онъ хочетъ, при помощи этой временной разлуки, попытаться снова стать самимъ собой. Ты безъ колебанія пользуешься властью, которую тебѣ дала любовь. Твое владычество виднѣется въ каждомъ твоемъ жестѣ, въ каждомъ взглядѣ и въ каждомъ звукѣ твоего голоса. О, дорогая, ты, какъ говорила тебѣ твоя мать, безумная куртизанка, конечно, ты видѣла, что я гораздо выше Луи, но слышала ли ты, чтобы я противорѣчила ему? Не кажусь ли я женщиной, которая, повидимому, уважаетъ его, какъ главу семьи? Лицемѣріе -- скажешь ты. Только въ уединеніи и сумракѣ спальни даю я ему, необходимые, по моему мнѣнію, совѣты, высказываю ему свои мнѣнія или взгляды. Однако, даю тебѣ слово, что и тогда я не стараюсь показывать ему своего превосходства. Если бы втайнѣ, какъ и явно, я не оставалась его покорной женой, онъ пересталъ бы вѣрить въ себя. Дорогая, благотворительность тогда совершенна, когда благодѣтель такъ стушевывается, что получившій помощь не считаетъ себя ниже оказавшаго ее; и такое скрытое самоотреченіе влечетъ за собою безконечныя радости. Поэтому я гордилась тѣмъ, что обманула тебя, и ты мнѣ наговорила комплиментовъ по поводу Луи. Впрочемъ, благоденствіе, счастіе и надежда вернули ему все, что несчастіе, нужда, одиночество и сомнѣніе отняли отъ него. Итакъ, по моимъ наблюденіямъ, я нахожу, что ты любишь Фелипа для себя, а не для него. Есть доля правды въ словахъ твоего отца, сказавшаго, что твой эгоизмъ свѣтской женщины только прикрытъ цвѣтами весны любви. Ахъ, мое дитя, нужно очень любить тебя, чтобы найти силу высказать тебѣ такія жестокія, истины! Обѣщай мнѣ никогда, ни однимъ словомъ не обмолвиться барону о томъ, что я сейчасъ скажу и я передамъ тебѣ окончаніе одного изъ нашихъ разговоровъ съ нимъ. Мы на всѣ лады пѣли тебѣ хвалы, такъ какъ онъ видѣлъ, что я люблю тебя, какъ любимую сестру. Вскорѣ я незамѣтно перевела его на почву откровенности и сказала:
-- Луиза еще не боролась съ жизнью; судьба обращается съ нею, какъ съ балованнымъ ребенкомъ, и быть можетъ, она была бы несчастна, если бы вы не сумѣли такъ же сдѣлаться для нея отцомъ, какъ стали ея возлюбленнымъ.
-- А развѣ это въ моихъ силахъ?-- сказалъ Фелипъ.
Онъ внезапно замолчалъ, какъ человѣкъ, замѣтившій пропасть, въ которую ему суждено упасть. Съ меня было довольно этого восклицанія; если бы ты не уѣхала, онъ черезъ нѣсколько дней высказался бы яснѣе.
Мой ангелъ, когда этотъ человѣкъ потеряетъ силу, когда онъ насытится наслажденіемъ, когда онъ сочтетъ себя, не говорю павшимъ, но потерявшимъ чувство собственнаго достоинства, упреки его совѣсти вселятъ въ него раскаяніе, оскорбительное для тебя, такъ какъ ты будешь видѣть, что ты виновата во всемъ. Ты станешь презирать человѣка, уважать котораго не научишься. Подумай: презрѣніе первая форма ненависти женщины. Твое сердце благородно, поэтому ты всегда будешь помнить жертвы Фелипа; но, въ нѣкоторомъ родѣ угостивъ тебя самимъ собою, во время перваго пира, ему ничего не останется предложить тебѣ потомъ, а горе тому мужчинѣ или женщинѣ, которые своей угодливости пресыщаютъ любимое существо. Все сказано. Къ нашему стыду или къ нашей чести, не знаю, но мы требовательны только относительно любящаго насъ человѣка!
О, Луиза, перемѣнись, еще есть время! Поступай съ барономъ, какъ я поступаю съ Луи, и тебѣ удастся вызвать льва, скрывающагося въ душѣ этого высокоодареннаго человѣка. Можно подумать, что ты мстишь ему за то, что онъ такъ высокъ. Неужели ты не будешь гордиться своею властью надъ нимъ, если употребишь ее не въ свою пользу, а на то, чтобы сдѣлать генія изъ человѣка съ великими задатками, какъ я дѣлаю человѣка изъ самой обыкновенной натуры?
Если бы ты осталась у насъ въ деревнѣ, я все-таки написала бы тебѣ это письмо; я побоялась бы твоей горячности и твоего ума и не рѣшилась бы вступить съ тобой въ устное объясненіе. Между темъ, я знаю, что, читая его, ты подумаешь о своей будущности. Душа моя, у тебя есть все для счастья, не порти же своего блаженства. Въ ноябрѣ возвратись въ Парижъ, свѣтскія заботы и свѣтскія развлеченія, на которыя я прежде жаловалась, необходимы для вашего существованія, быть можетъ, слишкомъ интимнаго. Замужняя женщина должна по своему кокетничать. Мать семейства, которая не заставляетъ ожидать себя, рискуетъ надоѣсть. Если у меня будетъ много дѣтей, а этого я желаю для моего счастья, я даю тебѣ слово, что по достиженіи ими извѣстнаго возраста я ежедневно буду оставлять ихъ на нѣсколько часовъ. Нужно, чтобы тебя ожидали, даже если дѣло идетъ о твоихъ дѣтяхъ. До свиданія, дорогая ревнивица, Знаешь ли, обыкновенной женщинѣ польстило бы, что она вызвала въ тебѣ это движеніе ревности. Меня же оно опечалило, потому что во мнѣ живетъ только мать и искренняя подруга. Тысяча нѣжностей. Говори все, что ты хочешь, для объясненія твоего отъѣзда: если ты не увѣрена въ Фелипѣ, я увѣрена въ Луи.