Молли Уильямс ещё молчала и дрожала, когда услышала зловещие слова старшего из незнакомцев и увидела, какое дьявольское выражение появилось на его лице.
Она задрожала ещё больше, когда по топоту копыт поняла, что перед её домом остановился большой отряд всадников.
-- Откройте дверь, Хьюберт, и скажите ребятам, что я, Элф Коуи, здесь! -- крикнул старший незнакомец. -- Нечего бояться. Все люди в этом городке пьяны или спят.
Младший широко распахнул дверь. Когда люди снаружи увидели его и его спутника, в ночном воздухе раздались звонкие, искренние восклицания:
-- Ура капитану Элфу! -- завопил один.
-- Ура Конфедерации Юга! -- закричал другой.
-- Долой янки! Пусть не суются не в свои дела! -- заорал третий.
-- Спешивайтесь, ребята, и входите. Ешьте, пейте, веселитесь. Даже лучшее в этой стране недостаточно хорошо для вас, но это хотя бы бесплатно.
-- Должна вам сказать, сэр, что здесь вы не найдёте ни бесплатной еды, ни бесплатной выпивки, -- вскричала Молли Уильямс, решив, что пришло время заявить о своих правах. -- Вы опоили моего старого мужа, но я -- это не он, и скоро вы в этом убедитесь!
-- Ух ты! Наша прелестная хозяйка так горяча в этот холодный вечер, -- сказал капитан.
-- Достаточно горяча, чтобы ошпарить вас, если вы не уведёте своих мерзавцев из моего дома, -- сказала миссис Молли.
Она прыгнула за стойку бара и заперла буфет с деньгами. Затем она дала своему мужу по уху, что немного разбудило его.
-- Окружите дом. Кроме вас, пусть никто не входит и не выходит без моего разрешения, -- приказал капитан.
Он отдал этот приказ потому, что в задней комнате появились миссис Коди, её дочь Лотти и Китти Малдун, одетые и готовые к выходу.
-- Что это значит? -- спросила вдова, бледная, но не испуганная.
Она обращалась к миссис Уильямс, но ей ответил человек, который назвался капитаном Элфом Коуи.
-- Это значит, мадам, что части Конфедерации совершили вылазку на Канзасскую границу. Поскольку Буффало Билл выступает на стороне Союза, мы считаем должным взять его мать и сестру в залог его будущего хорошего поведения. Я рад, что вы одеты и готовы к путешествию, так как мои люди останутся здесь лишь для того, чтобы собрать добычу, которая им нужна, и предать всё остальное огню. Затем мы отправимся в Миссури, и вы поедете с нами.
-- Ни за что, чудовище, ни за что!
-- О, вы поедете, мадам. И я советую вам воздержаться от подобных оскорбительных определений. Иначе у меня возникнет искушение оправдать такое прозвище некоторыми действиями, которые будут вызваны вашей грубостью.
-- Вы, дьявол, я не подчиняюсь вам и вашим омерзительным приспешникам!
-- Мадам, красота вашей дочери вызывает искушение оправдать это прозвище. Берегитесь! Если я решу совершить что-то, хорошее или плохое, то я не остановлюсь.
Несчастная дама, содрогаясь, упала в кресло, а Лотти со слезами села на колени у её ног. Подобное, столь понятное обхождение, было более ужасно, чем мысли о смерти.
Но самоуверенный злодей вынужден был столкнуться с ещё одним человеком. Этот человек не знал страха и не беспокоился о том, что он может вызвать чей-то гнев.
Это была бесстрашная, прелестная, славная Китти Малдун.
-- Вы, грязный негодяй, вы пытаетесь напугать несчастную, одинокую женщину, когда её сын далеко. Он вытрясет из вас душу. Он справится с вами одной рукой, а с остальными -- перчаткой.
Китти стояла подбоченясь и глядела ему прямо в лицо. Её глаза пылали, как искры, а её щёки раскалились от чувств
-- Клянусь богами войны, девушка, вы почти так же прелестны, как ваша молодая хозяйка. Мой лейтенант Хьюберт Стэнли уже выбрал вас и сказал об этом, иначе я бы сам в вас влюбился.
-- Влюбляйтесь в дьявола, вы со своим лейтенантом! -- воскликнула Китти, ещё больше разозлившись. -- Я стану для вас горькой пилюлей. Троньте хоть пальцем меня или тех, кому я служу и кого люблю, и я выцарапаю глаза из вашей черепушки.
-- Посмотрим, -- хладнокровно сказал Коуи. -- Скоро мои люди выполнят свою работу. Хьюберт, найдите для этих женщин хорошую повозку или фургон. Я перевезу их через границу, и если Буффало Билл поедет за ними, у меня найдётся верёвка для его шеи.
-- Лучше оставьте её для своей собственной, -- с возмущением и без страха сказала Китти. -- Я знаю, что он лучше вас всех, с вашей дорогой одежонкой на кривых спинах. Вы недостойны целовать землю, по которой шагал молодой хозяин Билл. Он расплатится с вами за всё -- не серебром или золотом, а холодным свинцом и голубой сталью.
-- Девушка, вы сказали всё, что я хотел услышать. Если вы беспокоитесь об удобстве ваших хозяек, соберите их одежду и одеяла. Им предстоит долгий, тяжёлый путь, и у них будет мало времени для отдыха. Хватит дерзить, иначе я отдам вас тем, кто не знает милосердия и никогда никого не щадит.
-- Да, успокойся, моя добрая Китти, -- сказала бедная вдова. -- Так ты только вызовешь его злость и не облегчишь наше положение. Небеса не оставят нас, дитя, и после непроглядного мрака явится свет. Теперь мы во власти этих людей, но я верю, что это ненадолго. Они не посмеют причинить нам вред, поскольку за ним последует ужасное возмездие, так же, как за тьмой следует свет, когда ночь сменяется днём.
-- Я повинуюсь вам, мэм. Но пускай эти язычники поменьше хвалятся, если не хотят узнать, что может сделать ирландская девушка своими ногтями и зубами.