После завтрака, пока негры закапывали мёртвых индейцев, Буффало Билл советовался с товарищами, что делать дальше.
Им казалось, что индейцы, особенно когда они под влиянием плохого белого, не смирятся с разгромом. А это значит, что они вернутся с подкреплением и попытаются уничтожить людей и имущество.
Рядом не было никаких поселений, хотя до разбросанных ферм и домов можно было доехать за день. Не было никакого укреплённого места, куда можно было отступить. Если краснокожие решат совершить набег, безопасное убежище можно будет найти только в деревнях.
-- Может быть, им хватило того, что они получили прошлой ночью, и они не вернутся, -- сказал Буффало Билл. -- Думаю, что лучше всего -- выяснить, на что они настроены и достаточно ли они безумны, чтобы снова прийти за нашими головами. Думаю, я сяду на своего зверька, на Пудреное Личико, выслежу их и посмотрю, где они. Вы, ребята, останетесь здесь на дежурстве, а мама и девочки пусть собирают вещи, если я решу, что надо уезжать. Вы ведь не оставите ферму без причины?
-- Почему я не могу поехать с тобой? -- спросил Дикий Билл.
-- Я бы хотел, чтобы ты остался и присмотрел за девочками, Билл. Один скаут лучше двадцати, особенно если под ним такой зверёк, как Пудреное Личико. Этот конь чует, видит и слышит больше любого живого существа -- человека, собаки или рыси. Вот он стоит -- один глаз открыт, другой закрыт... но посмотрите на его уши. Он знает, что я говорю о нём. Давай, Пудреное Личико, покажись ребятам.
Конь индейской породы, буланой масти, с длинной чёрной гривой и чёрным хвостом подошёл к веранде и положил нос на плечо юного хозяина.
Хорошо сложённый, широкогрудый, с крепкими ногами, мускулистый, он был роскошным экземпляром своей породы.
-- Разве не славный зверёк? Он может бежать десять часов и не ослабеет, может переплыть любую реку на этой стороне больших холмов и не хуже меня знает, как прятаться и искать. Пудреное Личико, принеси седло и сбрую -- мы поедем в разведку.
Когда Билл хлопнул его по спине, конь, как будто действительно поняв человеческую речь, развернулся и ускакал рысью. Скоро он вернулся с седлом и сбруей в зубах.
-- Какая смекалка! -- сказал Билл, поглаживая животное по шее и надевая на него седло и сбрую. -- Я надеваю это потому, что так спокойнее для него и для меня, и такова мода. Но когда я охочусь на бизонов, я сбрасываю седло и сбрую, и мы едем с ним налегке, так ведь, Пудреное Личико?
Конь кивнул с умным видом, что вызвало у сестёр улыбку, а у Китти Малдун -- раскатистый смех.
В этот миг вышла миссис Коди. Она несла подзорную трубу в кожаном чехле, которой некогда владел её муж.
-- Возьми, сынок, -- сказала она, -- и на разведке ты сможешь видеть дальше, чем другие.
-- Верно, мама, я возьму его. Спасибо, что подумала об этом. Китти, пока я надеваю пояс с оружием, положи мне в сумку что-нибудь перекусить. И, мама, думаю, вам нужно готовиться к переезду в более заселённое место. Если индейцы и миссурийцы встанут на сторону южан, здесь будет небезопасно для тебя и для девочек до конца войны. Если ты останешься, то и мне придётся оставаться здесь всё время, а если война продолжится, я хочу быть там, где нужны мужчины. Поэтому будь готова, если я решу, что вам лучше уехать с фермы.
Билл больше ничего не сказал. Он запрыгнул на коня и галопом унёсся прочь.
-- На свете не было лучшего сына и более счастливой матери, -- сказала миссис Коди с любовью в голосе, взглядом провожая Билла. -- Он может быть груб с другими, но с нами он добр и нежен, как ветерок летним вечером.
-- Да, мэм, Буффало Билл -- самый лучший. Я дружу с ним три года, мы бывали в разных переделках, -- сказал Дикий Билл. -- В его сердце нет ни одного чёрного пятнышка. Он открыт, как день, в словах и в делах. Когда он собирается на бой, он не спрашивает, насколько опасен противник. Билл бросается один против двадцати, и я поставлю всё состояние, если кто-то станет с этим спорить.
И Дикий Билл огляделся, как будто действительно ожидал, что кто-то станет спорить. Он остановился на Дэйве Татте, который сидел в углу веранды, серьёзный и мрачный, и рассматривал изящную фигуру и красивое лицо Лили. Казалось, она поглотила всё его внимание.
-- Ты чего такой смурной, Дэйв? -- добродушно спросил Билл. -- В холмах и в прерии ты веселишься, как белка во время сбора орехов. Что случилось? Если ты хотел ехать с Биллом, почему не сказал?
-- Я не хотел с ним ехать. Я уверен, что в таком маленьком пристанище я в безопасности, а с нашим братом это не часто бывает. Я всегда спокоен, когда слышу, как поют птицы, а здесь мы слышим кое-что приятнее, чем птичье пение.
-- Да, Дэйв. Но здесь можно поохотиться на антилоп. Давай подстрелим парочку, что скажешь?
-- Я согласен, но мы не должны упускать дом из виду! -- воскликнул Дэйв.
Дикий Билл засвистел -- это прозвучало, как птичье чириканье. Его прекрасная чёрная кобыла с глазами газели подбежала и встала рядом, выражая радость от того, что она понадобилась.
-- Это моя Нелл. Разве она не сокровище? -- воскликнул Дикий Билл, хватая оружие и запрыгивая на её спину без седла и сбруи.
У Дэйва была породистая лошадь, но в отличие от "зверька" Буффало Билла и от Чёрной Нелл она не была обучена являться на его зов.
Но вскоре он сел на лошадь, и двое всадников бок о бок понеслись к стаду антилоп, чьи стройные фигуры только что показались в миле или двух вдали.
-- Какой красивый мужчина этот мистер Татт! -- сказала Лотти, когда всадники ускакали.
-- Красивый лицом и фигурой, но что-то мне подсказывает, что у него отвратительные сердце и душа! -- сказала Лили. -- Когда он смотрит на меня, мне хочется отстраниться, как будто я вижу перед собой дьявола, а не человека. Не могу сказать почему, но я боюсь и ненавижу его!
-- Мы не должны никого ненавидеть, особенно того, кто не причинил нам никакого вреда! -- серьёзно сказала мать.
-- Прошу прощения, мэм, если это не будет слишком дерзко, можно мне задать один вопрос? -- спросила Китти Малдун.
-- Конечно, славная Китти. Ведь я всегда отвечала на твои вопросы.
-- Мэм, может быть, я лезу не в своё дело, но я, уж конечно, не хочу ничего дурного. Вы не думаете, что если бы миссис Ева в Эдемском саду ненавидела змея, который уговорил её съесть запретный плод, то так было бы лучше? Она сказала бы обманщику-змею, чтобы шёл своим путём, и он бы остался ни с чем.
-- Так, конечно, было бы лучше, славная Китти.
-- Мэм, я просто, как и мисс Лили, не верю этому человеку, несмотря на весь его добрый вид. Когда он смотрит на меня, я прямо вся дрожу. А прошлой ночью, когда молодой хозяин сказал, что пули пролетали слишком близко от него и от его друга, я увидела, что по лицу этого человека пробежала тень, и в нём не было ничего хорошего!
-- Значит, приглядывайте за ним внимательнее, девочки. Один предатель или враг в доме более опасен, чем пятьдесят снаружи. Но смотрите: они спешились и оставили своих лошадей. Они подкрадываются к антилопе.
-- Нет, мамочка, Дикий Билл для этого слишком хороший охотник! -- сказала Лили. -- Сейчас мужчины спрятались в траве. Но смотрите: в воздухе развевается красный платок. Билл снял его со своей шеи и привязал к шомполу. Антилопы увидели его. Они подошли ближе. Осторожность сильна, но любопытство сильнее. Они подойдут на расстояние выстрела, а затем, по крайней мере, две из них упадут. Брат часто рассказывал мне о таком способе охоты. Вот эти несчастные зверушки подходят всё ближе и ближе, пока смертельная пуля не положит предел их жизни и одновременно любопытству.
Семья молча наблюдала, как небольшое стадо антилоп шло в ловушку. Иногда они останавливались, как будто поддавались страху и разворачивались, но шли снова, пока, наконец, флажок не пропал из виду.
Затем показались два клуба дыма, а вскоре ушей наблюдателей достигли звуки выстрелов. Две антилопы подпрыгнули высоко в воздух и в агонии упали на землю, а остальные быстро разбежались по всей прерии.
Охотники сели на лошадей, которые тоже прятались, и поскакали к добыче.
Они не спешили, и это заняло у них несколько минут. Когда они возвращались домой, позади них показался третий всадник.