Возбуждённые негодяи в поисках добычи метались по всему дому, переворачивали мебель, раздёргивали занавески, но они не нашли ничего ценного и не встретили ни одного человека. Поиски не принесли им ни одного доллара, ни одной тарелки.
-- Сожжём хибару! Сожжём хибару! -- разнеслось из пятидесяти глоток, и сразу за этими словами последовали действия.
Дикий Билл, разозлённый, что не нашёл никого, кому можно было отомстить, с мрачным удовлетворением смотрел, как поднимается пламя.
-- Хотел бы я, чтобы эта ведьма сгорела в огне, -- пробормотал он.
Пламя поднималось всё выше, а толпа всё увеличивалась. Но никто не пытался тушить, и скоро на месте прелестного домика лежала груда тлеющих руин.
Но уцелевшая хозяйка дома была уже в милях от него. Расплатившись с верными слугами и отпустив их, она уезжала вместе с техасцем и мистером Пондом. До её слуха донёсся последний крик расходившейся толпы.
Когда она услышала его, то улыбнулась и сказала:
-- Вред, который они причинили, для меня не важен. Здесь меня ждала только одинокая жизнь. Я чувствую, что эта перемена -- к лучшему.
Троица вместе с двумя вьючными лошадьми, сейчас тихо и быстро двигалась прочь от пригорода. Техасец вёл друзей на запад, не имея никакого компаса, кроме звёзд.
Они скакали час, а затем техасец, указав на заросли впереди, сказал:
-- Адди, здесь ты найдёшь того, кого ищешь. Скажи ему, что я не изменил своих планов. Завтра я стану лагерем у источника Одинокое дерево, что в получасе езды к югу от Двадцатимильного ручья. Наутро я пойду по следу, как мы и говорили. А сейчас, Адди, прощай и не забывай меня.
-- Не забуду. Надеюсь, мы увидимся, и ты будешь счастливее, чем я сейчас. Мы ещё встретимся, мистер Понд, а пока спокойной ночи.
Техасец и мистер Понд остались на месте, а она, взяв одну вьючную лошадь, ускакала к зарослям, которые были смутно видны впереди.
Техасец подождал, пока не услышал её сигнал и отзыв, а затем повернулся к Понду и сказал:
-- Она в безопасности, мы можем уезжать. Нам ещё долго скакать до первой остановки.
-- Хорошо, -- сказал Понд. -- Сегодняшняя ночь кажется мне сном. Я не могу осознать, что Дикий Билл возглавил толпу бесчестных негодяев и совершил такой подлый поступок -- сжёг дом женщины.
-- Ром превращает вас в другого человека, -- сказал техасец. -- Я иногда пью, да, но только тогда, когда я чувствую, что больше не выдержу. И я чувствую стыд за то, что мне нужно подстёгивать себя таким средством.
Понд не ответил, но быстрым шагом ехал за техасцем, ведя вьючную лошадь. Наконец он спросил:
-- Кто ждёт мисс Нейдик там, где мы её оставили?
-- Храбрец, который нежно любит её. Жестокая несправедливость довела его до отчаяния и заставила совершать то, из-за чего теперь он держится подальше от городов. Его любовь взаимна, и отныне она будет делить с ним опасности и лишения.
-- Никто, кроме тех, кто испытал это на себе, не может рассказать, что такое глубокая, беззаветная любовь женщины, -- со вздохом сказал Понд.
-- И никто, кроме обиженной женщины, не может рассказать, что такое ненависть женщины! -- сказал техасец, пришпорив коня и пуская его галопом.
Миля проходила за милей, серый рассвет начал разгонять ночную тьму на востоке, и техасец воскликнул:
-- Прибыли. Теперь один день отдохнём.
Сказав эти слова, он остановил коня у небольшого источника, который пробивался из-под корней единственного большого дерева. На акр вокруг росли кусты в рост лошади, но возле источника были видны только короткая бизонья трава и колючие кактусы.
Техасец расседлал своего коня и снял груз с вьючной лошади ещё прежде, чем Понд сумел ослабить подпругу у своего коня. Техасец пришёл ему на помощь и длинным лассо привязал его коня там, где росла лучшая трава. Своих лошадей он не привязывал, сказав, что они ни за что не отойдут от лагеря.
Затем, взяв ружьё, он ушёл за мясом.
Через пятнадцать-двадцать минут Понд услышал треск его ружья, а ещё через полчаса молодой человек вернулся с жирным седлом молодой антилопы на плече.
-- Этого мяса хватит на сегодня и на завтра, -- сказал он. -- Завтра мы попадём на бизоньи земли и будем жарить рёбрышки.
Собрав сухой хворост, он развёл жаркий и почти бездымный костёр. Она угли он поставил кофейник, поджарил мясо, и перед удивлённым мистером Пондом скоро предстал завтрак из антилопьего бифштекса, кофе и нескольких жёстких лепёшек.
Понд жадно ел, хваля еду не столько словами, сколько действием. Техасец поел немного, налегая не на хлеб, а на мясо. Понд спросил, почему он не ест хлеб.
-- Вам больше достанется, -- сказал техасец. -- На равнинах мне не нужно ничего, кроме мяса. Оно укрепляет кости и мускулы. Чем проще еда, тем лучше для здоровья. Мы используем соль, но можем обойтись без неё. Ешьте и ложитесь спать. Завтра нам делать нечего. Партия, по следам которой мы пойдём к холмам, придёт вечером. До завтрашнего утра мы не двинемся с места, а потом я покажу вам угли костров, которые они разожгут. Нам не нужно никакого укрытия, кроме дерева. Небо ясное, здесь самое лучшее место для лагеря. Вода хорошая, еды вдоволь, и в это время года не нужен большой костёр.
Понд, усталый и сонный, был только рад последовать совету техасца. Он растянулся на одеяле и вскоре пребывал в стране снов.
В это время техасец с небольшим биноклем в руке залез на дерево, сел на самую высокую ветку и осмотрел прерии. Дольше всего он вглядывался в ту сторону, откуда они пришли.
Он ничего не увидел, кроме диких животных, бродящих там и сям, и скоро спустился и приготовился спать.
-- Они придут не раньше полудня, -- пробормотал он. -- Надо поспать пару часов, пока я в безопасности.
Он бросил взгляд на долговязую фигуру спящего компаньона, и на его лице появилась странная улыбка.
-- Загадка, -- пробормотал он. -- Но я её разгадаю.