Степь возле юрты Загала. Множество мужчин и женщин - встречающих, родственников странников. У многих в руках хадаки (рушники). Появляются путники, во главе которых главы родов Харгана и Хуасай.
Встречающие.
Вот они! Вот они!
Радость встречи нынче ощущаем мы!
Сладость возвращения ведают умы!
На тропу далёкую обращали взор,
На судьбу жестокую ропот приглушён.
Что за вести принесли вы нам, путники?
Глава рода Харгана (Дасха).
Обрадуйтесь, люди. Ходили зайсаны наши
К хану великому, всех русских нойонов начальнику
По предвещанию почтенного Нагарая.
Путь наш нелёгким был
Путь обратный - хуже прежнего,
Сбылись зловещие пророчества,
А всего ужаснее - злоба людская,
Да чванство, да себялюбие.
Но услышал тот, к кому ходили мы,
Ходоков жалобы. Тронулось сердце
Белого хана. Государевы люди впредь
Не должны сметь притеснять нас.
Получили мы правдивый указ!
(Показывает бумагу).
Поручение выполнено!
Не напрасны наши усилия!
Родственники аманатов.
Из острога отпустят заложников?
Глава рода Хуасай.
Есть на то у нас повеление.
И снизят ясак, соразмерным сделав
Достатку нашему и положению.
Все.
Радость! Вздохнём с облегчением.
Родители посланных.
Испытали вы голод с нуждою,
То стан ваш и лица свидетельствуют.
Прошли тропами нехожеными,
Где же кони ваши? Скакуны?
Путники.
Съедены!
Родители посланных.
Где же двое из вас: наши сыновья?
Путники.
Умерли!
Встречающие.
По лесам бродили,
По долам ходили
И достались в жертву
Гладу и цинге.
Дети наши милые,
Чада, столь любимые,
Где вы! Э-ге-ге!
Загал и Бишихан
(пробившись сквозь толпу)
Где ж Эрехэн? Нет её, нет!
Глава рода Харгана.
Той удачей все мы обязаны
Нашей сестрице, Эрехен.
Слава ей!
Встречающие.
Но где она!
Глава рода Харгана.
Рода Галзут поникли знамёна!
Нет с нами нашей шаманки и мудрой
Девы! Кровь свою отдала нам она,
Что б могли мы домой возвратиться.
А погубил её галзутский зайсан Бадан.
Виноват он в её гибели!
Бишихан.
Доченька!
Многие.
Смерть злодею, негодяю!
Где он? Отомстим ему!
Глава рода Хуасай.
Не достать его, он здесь не хозяин,
Но к хозяину самому,
Как холоп, ныне прибился,
С ним слился,
С народом бурятским распростился.
Как прибыли мы на наши земли,
Мы из милости расправу над ним отдалили,
И не уследили,
Что он скрылся от нас. К русским раньше нас прибыл
И под защитой теперь казаков.
Но проклятие на его род
И семью его навеки ляжет,
Как сама Эрехен возвестила!
Некоторые.
Как вернулся он, говорят,
Так наместнику и воеводе,
Поклонившись в ноги, сказал:
"В общем, ваше сиятельство, из Москвы как выехали, все было изрядно.
До Урала, и Урал перевалили удачно.
Барабинскую степь и Сибирь почти всю отмахали.
И вдруг пришла беда под Тайшетом.
В тайге напала на нас воровская шайка.
Бились, рубились. Все было".
И смерть сестры нашей
Объявил он случайностью.
А встречным вещал:
"Заболела в дороге наша хранительница,
Как немного поправится,
Так и двинется в путь".
Другие.
Лжец! Пронзить его острыми стрелами!
Через толпу протискивается Нагал, в руках у него прядь волос Эрехен.
Нагал.
Расставаясь, срезали волосы,
Обменялись, прощаясь, прядями.
Нынче волосы все седые,
И подруги нет милой рядом!
Люди! Что же мне остаётся?!
Отыщу я Бадана проклятого,
Отомщу за гибель любимой,
После ж жизнь и свою окончу!
Загал.
Вместе с тобой скорблю,
Но уменьши рвение!
Не к тому мир заключили,
Не к тому волю получили,
Что бы с русскими драться...
Да и как доказать злодеяние?
Как вину Бадана открыть всем?
Многие.
Человек неглупый, разумный.
Собой видный, в летах, рассудительный,
А, столкнувшись с догадливым более,
Проявил свою злую волю.
Что-то внутри у него испортилось!
Обольстили власть и влияние,
Как у тех казаков, и тянется
Подобное вовек к подобному!
Главы родов, прочие путники и многие из встречающих потрясают оружием.
Показывается призрак Эрехэн в полном шаманском одеянии и с бубном.
Эрехен.
Никого не вините, не мстите!
Это так судьба начертала.
Цели есть гораздо высокие,
Чем растравливать старые распри!
Не забудьте ж навечно несчастную,
Что своею горячей кровью
Напитала родную землю,
Облегчила народную долю.
Не о чём не печальтесь,
Печаль позади. Не забудьте,
Ведь я говорила вам,
Перед тем, как расстаться с жизнью,
Те слова, безгранично важные...
Я пребуду ныне с хранителями,
Стану онгоном для хуасаев,
Не покину хори-бурят я.
(Исчезает).
Все
(восклицают)
Не забудем подвига этого,
Поклянёмся свято хранить
В нашей памяти облик той,
Кто смогла нам себя подарить.
Без остатка до капли крови
Отдала нам она всю себя.
Мир её был чист и духовен,
Как сиянье звёзд дальних огня.
Бурятские нойоны прежних лет
Немало горьких натворили бед.
От жадности и зависти своей
Сгубили ту, что всех была светлей.
Занавес.
1921 г.
Источники текста :
Текст оригинала : Пьесы / Б. Барадин и Р. Намжилон. -- Верхнеудинск: Бургиз, 1926 г. --115 с. (на бурят. яз.).
На русский язык переведено автором в 1933 г.