ЖЕНИТЬБА, ВОЙНА, ПОВЫШЕНІЕ И ПОХОРОНЫ.
Прошло нѣсколько дней и старый Графъ такъ полюбилъ Свѣтинскаго, что большею частію послѣобѣденное время проводилъ съ нимъ. Наканунѣ отъѣзда священника онъ, прогуливаясь съ нимъ въ саду, сообщилъ мысль свою женить сына на Княжнѣ Премиловой.
-- Я коротко знаю это почтенное семейство -- прибавилъ Графъ -- мы вмѣстѣ служили съ Княземъ, ея отцемъ; не хвастаясь скажу вамъ -- были и до сегодняшняго дня остались добрыми пріятелями. Правда, въ дочери его я замѣчаю маленькое жеманство; но оно пройдетъ само собою, когда выйдетъ замужъ за такого молодца, каковъ мой Дмитрій! Что вы объ этомъ думаете, Аркадій Ивановичъ?--
"Я думаю, что прежде должно спросить молодаго человѣка, нравится ли ему Княжна?" отвѣчалъ Свѣпіинскій. "Вашему Сіятельству извѣстно, что бракъ по приказанію рѣдко можетъ быть хвастливъ."
-- Я и не хочу принуждать его: выбирай любую, охотно дамъ благословеніе. Я самъ женился по любви, и сыну позволяю выбирать себѣ невѣсту по сердцу, кто бы она такова ни была. Эй, садовникъ! позови сюда сына.--
Чрезъ нѣсколько минутъ молодой Графъ пришелъ. Отецъ повелъ его вмѣстѣ съ Свѣтинскимъ въ бесѣдку и тамъ, объявивъ о своемъ намѣреніи, спросилъ: которую изъ дѣвицъ, бывшихъ на балу, онъ бы предпочелъ?
-- Онѣ всѣ равно любезны, батюшка -- отвѣчалъ Прапорщикъ.
"Какъ, не ужели ты ни одной не отличишь? Напримѣръ, если бы я предложилъ тебѣ въ невѣсты Княжну Премилову, то ты вѣрно охотно бы пожелалъ ея руки, не правда ли? Меня, мой другъ, не обманешь: я замѣтилъ, какіе страстные взгляды ты на нее бросалъ."
-- Я, батюшка?--
"Да, ты! прошу не запираться."
-- Если можно назвать страстными взглядами уваженіе мое къ прекрасному полу, въ такомъ случаѣ вы правы, батюшка.--
"Сознайся, не лучшая ли она изъ всѣхъ барышень?"
-- Угодно-ли вамъ, чтобы я сказалъ правду?--
"А какъ же иначе? Въ противномъ случаѣ ты не Графъ Добродѣевъ."
-- Если вы приказываете сами: самая худшая!--
При этихъ словахъ Графъ изумился, а Свѣтинскій внутренно одобрилъ рѣшительный отвѣтъ бывшаго воспитанника, и спросилъ:
"Чѣмъ же она вамъ не нравится?"
-- И вы еще спрашиваете? Не видали-ль вы, что она готова расточать свою любезность передъ всякимъ мущиной, который съ подобострастіемъ къ ней подходитъ. Если она теперь дурачитъ всѣхъ мущинъ, то вышедъ замужъ, мужа одурачить ей не трудно будетъ. Слова кокетки, благодаря Бога, не нашлись перевесть съ Французскаго на Русскій языкъ,-- слѣдовательно оно осталось принадлежностію ихъ націи, а женить меня на Француженкѣ батюшка вѣрно не захочетъ.--
"Послушай, Александръ " съ улыбкою сказалъ Графъ вошедшему Виртуозину съ Дуней: "каковъ молодецъ твой ученикъ! Разрушилъ нѣсколькими словами всѣ мои планы: не хочетъ жениться на Княжнѣ Премиловой. Побрани его за меня."
-- Онъ точно неправъ, Ваше Сіятельство -- отвѣчалъ Виртуозинъ -- Княжна умна, ловка, прекрасна, танцуетъ божественно!... а молодой Графъ такъ хорошо играетъ на скрыпкѣ, что смычокъ его можетъ...
"Ее обворожить, этому вѣрю; смычекъ самъ собою, а наружность еще лучше могла бы ее привязать."
-- Ваше Сіятельство -- сказалъ Свѣтинскій -- мнѣ знакомы правила вашего сына. Умоляю васъ, положитесь на него въ выборѣ супруги.--
"Я уже сказалъ, что не буду ему въ томъ мѣшать.-- Другъ мой, сынъ моей Лизы, подойди ко мнѣ -- ближе -- еще ближе! Прижмись ко мнѣ крѣпче, какъ можно крѣпче. Посмотрите, господа, я отъ радости поглупѣлъ. Мнѣ все кажется, что подлѣ меня сидитъ моя Лиза. И такъ, мой другъ" продолжалъ онъ: "если у тебя есть другая страсть, открой ее отцу. Избранная тобою, кто бы она ни была: дворника, или мѣщанка, будетъ моею дочерью."
-- Батюшка!-- отвѣчалъ молодой Графъ, цѣлуя руки отца -- если бы я смѣлъ, еслибы дерзнулъ испросить ваше согласіе...
"Говори, говори, милый другъ мой! Графы Добродѣевы всегда были..."
-- Вотъ куда запрятались! вскричалъ подошедшій Полковникъ.-- Я съ четверть часа ищу васъ по саду. Братъ! какой-то предлинный человѣкъ съ усами, и съ усами преогромными, тебя спрашиваетъ.--
"Дмитрій!" сказалъ Графъ сыну: "пригласи его сюда."
Молодой человѣкъ поспѣшилъ узнать, кто такова особа, спрашивающая его отца, и въ садовыхъ воротахъ столкнулся съ Капитанъ-Исправникомъ Елпидифоромъ Анкундинычемъ, съ бывшимъ отцомъ своимъ Кирюшкою Бурлиловымъ и съ дражайшею его половиною, которыхъ сопровождали два солдата.
-- Вотъ онъ, батюшка, роднойшо мой Дмитрій Павловичъ -- изволишь видѣть -- истовая покойница -- Елизавета Алексѣевна.--
"Ни гугу!" загремѣлъ Елпидифоръ. "Я по должности обязанъ узнать, точно ли этотъ ... точно ли его... (Прапорщикъ былъ въ сертукѣ), точно ли онъ..."
-- Точно и преточно точно, что я сынъ Графа Добродѣева -- прервалъ молодой Графъ.-- Не угодно ли побаловать къ нему. Онъ самъ васъ удостовѣритъ.--
"Не горячись, дружокъ, мы найдемся въ этомъ важномъ обстоятельствѣ."
-- Сіятельнѣйшій Графъ -- сказалъ Капитанъ-Исправникъ вошедъ въ бесѣдку -- имѣю честь представить вамъ лжедонощиковъ. Старики эти объявили, какъ я по должности захватилъ ихъ, какъ бродягъ на дорогѣ, что негодяй -- вотъ этотъ сынъ Вашего Сіятельства.--
"Да, это мой сынъ, Исправникъ; бродягамъ же я самъ предложилъ убѣжище."
-- Вашъ сынъ!-- воскликнулъ изумленный Елпидифоръ Анкундинычь -- прошу всенижайшаго извиненія. Вашему Сіятельству извѣстно, что человѣческая душа темна, и я, какъ Капитанъ-Исправникъ, по должности...
"Оставимъ это, любезный Исправникъ" сказалъ молодой Графъ: "и забудемъ прошедшее. Дайте руку въ знакъ примиренія. А вы" продолжалъ онъ обратясь къ Бурлилову и женѣ его: "займите тотъ домикъ, который батюшка приказалъ для васъ выстроить -- тамъ найдете вы все нужное для вашего содержанія."
Бурлиловъ и жена его повалились въ ноги старому Графу.
-- Однакожъ съ условіемъ -- подхватилъ Полковникъ -- впередъ не плутовать, а то, клянусь гусарскою честію, что при первомъ случаѣ такъ отпотчую своеручно фухтелями ваши спины, что до самой смерти на нихъ останутся рубцы.--
"Скажи мнѣ, мой другъ" спросилъ Графъ, обратясь къ сыну: "въ чемъ проситъ у тебя извиненія Г-нъ Исправникъ?"
-- Да такъ-съ -- однажды случилось мнѣ по невѣдѣнію -- поспѣшно подхватилъ Елпидифоръ Анкундинычь:-- дать пощечину Его Сіятельству, а Вашему Сіятельству извѣстно, что должность...
"А еще?" спросилъ Свѣтинскій.
-- Взялъ за волосы, но благодаря Бога вы не допустили. Божусь, Ваше Сіятельство, по душѣ не хотѣлъ, но должность...
"А развѣ должность даетъ тебѣ право драться не разсмотри дѣла? прервалъ Полковникъ. "Ну, Г-нъ Исправникъ, еслибъ ты служилъ подъ моимъ начальствомъ, насидѣлся бы подъ арестомъ на хлѣбѣ и на водѣ."
-- Ваше Высокоблагородіе напрасно сердитесь -- отвѣчалъ Исправникъ -- въ моемъ уѣздѣ столько мошенниковъ, что поневолѣ почтешь иногда честнаго человѣка плутомъ.--
"Оправданіе это неумѣстно. Я, служа вѣрою и правдою Богу и Государю, не знаю, какъ можно исполнять этѣ двѣ священныя должности и не умѣть отличить честнаго человѣка отъ мошенника; дѣло въ томъ, Г-нъ Исправникъ: если бы ты исправнѣе глядѣлъ самъ за собою, такъ повѣрь, въ годъ вывелись бы всѣ плуты въ твоемъ уѣздѣ."
-- Неоспоримая истина!-- сморщась сказалъ Елпидифоръ Анкундинычь отшаркиваясь -- позвольте пожелать...
"Тотчасъ и разсердился" прибавилъ старый Графъ. "Полно, Елпидифоръ Анкундинычь, сердиться; напьемтесь-ка вмѣстѣ чаю на чистомъ воздухѣ. Василій!" сказалъ Графъ, обратясь къ слугѣ: "принеси намъ сюда чай, да не забудь взять рому."
Исправникъ, не смотря на колкое замѣчаніе Полковника, не смѣлъ ослушаться приглашенія Графа, и по мановенію Его Сіятельства почтительно усѣлся на кончикѣ скамейки.
Улегшись съ трубкой на дерновомъ канапѣ, Полковникъ, желая позабавиться на щетъ Капитанъ-Исправника, спросилъ: "Ваше Елагородіе, кушаете ли пуншъ?"
-- Пьемъ, Ваше Высокоблагородіе, по высокоторжественнымъ праздникамъ.--
"Что употребляете вы въ будни?"
-- Что случится-съ!--
"Не ужели вы пьете воду?"
-- Никакъ нѣтъ-съ. Нашъ уѣздный лѣкарь аргументально доказалъ мнѣ, что по нашей хлопотливой должности воды пить никакъ нельзя; даже и квасъ позволилъ пить изрѣдка и то не прямо со льда.--
"Что же онъ велѣлъ вамъ пить для утоленія жажды?"
-- Всѣ напитки -- безъ исключенія.--
Чай принесли и Елпидифоръ Анкундиновичь, осушивъ стакана четыре пуншу, откланялся и отправился по должности.
-- Теперь, друзья мои, надобно заняться намъ важнымъ дѣломъ -- сказалъ старый Графъ.-- Братъ! я не только прошу, но даже требую твоего совѣта: ты видѣлъ Княжну Премилову -- скажи, не достойна ли она быть женою моего сына?--
"По званію достойна, а по уму и поступкамъ нѣтъ!возразилъ Полковникъ.
-- Какъ нѣтъ?-- сказалъ Графъ: -- дочь Князя...
"Да такъ: она чрезъ чуръ чопорна; такихъ дѣвицъ зовутъ кокетками въ большомъ свѣтѣ, а у насъ, поруски, вертоголовками. Этѣ барышни изъ того только и бьются всго свою жизнь, чтобы мущины изъ-за нихъ свертывали другъ другу головы. Нѣтъ, любезный братъ и другъ, надъ сыномъ твоя воля, а меня уволь отъ совѣтовъ.--
-- Но вышедъ замужъ, братецъ, она отброситъ вѣтреность.--
"Конечно, когда стукнетъ шестьдесятъ; будетъ даже увѣрять своихъ сотрудницъ, что она невинная жертва двадцати или десяти дуэлей, вражды, личныхъ оскорбленій и прочаго, посредствомъ которыхъ отнято можетъ быть болѣе пятидесяти человѣкъ полезныхъ сыновъ отечеству. Одинъ убитъ; другой, не стерпя грубыхъ выраженій начальниковъ" подаетъ въ отставку; десять человѣкъ, бывшихъ нѣсколько лѣтъ пріятелями, глядятъ другъ на друга косо, ищутъ случая уязвить одинъ другаго въ обществѣ -- а кто всему тому причиною? вертоголовка!-- Племянникъ, крѣпись."
-- Дядюшка!--
"Эге, любезный, ты влюбленъ изъ глазъ вижу! Признавайся въ кого? Братъ! посмотри-ка на него хорошенько -- видишь, покраснѣлъ."
-- Я не запрещаю ему жениться на комъ онъ хочетъ -- сказалъ Графъ -- лишь бы только по сердечному выбору.--
"Отвѣчай же теперь не запинаясь, Г-нъ Офицеръ!" вскричалъ Полковникъ.
-- Батюшка!-- съ робостію сказалъ молодой человѣкъ, указъ къ ногамъ отца -- сирота Лиловъ втайнѣ любитъ сестру наставника своего Аркадія Ивановича.--
"Какъ, Марію, сестру мою?" спросилъ изумленный Свѣпшискій.
-- Чему же вы удивились?-- снова вошелъ въ разговоръ Полковникъ.-- Навѣрное предполагаю, что сестрица ваша и хороша, и молода, и умна. Я знаю племянника: онъ въ выборѣ жены не ошибется.--
"Ахъ, дядюшка, Марія такъ мила, такъ умна... но воля, батюшка..."
-- И моя, Ваше Сіятельство, сказалъ Свѣтинскій: -- я не хочу жертвовать щастіемъ моей сестры для титула. Я говорю не по тому, чтобы она недостойна была носить званіе Графини, и не льстя сестрѣ, скажу, что для этого блестящаго наименованія, ума и образованія у нее достаточно; но разсудите сами, Графъ -- продолжалъ онъ обратясь къ старику -- каковымъ покажется такой союзъ вашимъ роднымъ и знакомымъ.--
Графъ въ задумчивости сидѣлъ и молчалъ. Молчаніе его перешло на все собраніе и нѣсколько минутъ никто не произнесъ ни одного слова.
-- Что за чортъ!-- закричалъ нетерпѣливый Полковникъ, вскочивъ съ дерноваго канапе -- онѣмѣлъ что ли ты, братецъ? Видитъ, малый влюбленъ безъ памяти, такъ мѣшкать нечего. Аркадій Ивановичъ дастъ сестрѣ пастырское свое благословеніе и, какъ духовная особа, кстатѣ обвѣнчаетъ. О чемъ тутъ думать?--
"Какъ о чемъ?" сказалъ старикъ: "ты, братецъ, напѣваешь только объ одномъ, что Дмитрій влюбленъ; а я думаю о томъ: любитъ ли его сестрица Аркадія Ивановича, а если.
-- Покрайней мѣрѣ -- запинаясь отвѣчалъ молодой человѣкъ -- она говорила, что ни за кого, кромѣ меня, не пойдетъ замужъ.--
"Теперь понимаю! "сказалъ Свѣтинскій: "почему сестра отказывала искателямъ ея руки, отзываясь несовершеннолѣтіемъ, хотя ей скоро исполнится семнадцать лѣтъ."
-- А если это правда -- прибавилъ Графъ -- то я увѣренъ въ вашемъ согласіи, Аркадіи Ивановичъ. Вы сами описали мнѣ сына человѣкомъ благородныхъ правилъ, слѣдовательно можно надѣяться, что онъ будетъ хорошій мужъ.--
"Но... Ваше Сіятельство! разность въ званіяхъ.
-- Г-нъ Свѣтинскій!-- опять воскликнулъ Полковникъ -- если вы еще слово скажете въ опроверженіе, то я, не смотря на всю вашу ученость, назову васъ ду.... Племянникъ! благодари сначала отца за то, что онъ соглашается исполнить любезный твой капризъ; далѣе, обними своего наставника и будущаго шурина; потомъ маршъ ко мнѣ -- а въ заключеніе поцѣлуй свою сестру и зятя. Кончивъ все это, бѣги и скажи управителю, чтобы для насъ готовы были экипажи. Чрезъ два дни мы ѣдемъ въ Москву. Братъ! такъ?--
"Ты знаешь, мой другъ, что я не люблю мѣшкать, а особливо тамъ, гдѣ впуталась взаимность. Аркадій Ивановичъ, рѣшено: ваша сестрица невѣста моего сына. Молодой человѣкъ самъ проговорился, что она его любитъ."
-- Ваше Сіятельство! теперь противорѣчить вашей волѣ я не смѣю, потому что волѣ Небеснаго Отца угодно соединить два сердца -- отвѣчалъ Свѣтинскій.
"Батюшка! почтенный наставникъ мой! Сестра! Мой другъ и благодѣтель!" воскликнулъ восхищенный женихъ, разцѣловалъ руки отца, обнявъ поперемѣнно Полковника, Свѣтинскаго, Дуню и Виртуозина.
-- Слава Богу, дѣло слажено!-- возгласилъ Полковникъ -- только смотри, племянникъ, живи хорошенько съ женою; въ противномъ случаѣ насидишься у меня на хлѣбѣ и водѣ.--
Чрезъ два дни всѣ отправились въ Москву. Проѣзжая мимо дома Толстухиной, Виртуозинъ замѣтилъ Дунѣ торчавшіе у окошка головы Влюблинскаго и Вассы Филатьевны, которые повидимому ихъ не примѣтили.
-- Я завтра поутру навѣщу васъ, Аркадій Ивановичъ -- сказалъ старый Графъ, выходя изъ коляски и-прощаясь съ Свѣтинскимъ -- а Дмитрій пусть ѣдетъ съ вами: я думаю, онъ теперь желалъ бы имѣть крылья, чтобы скорѣе увидѣть свою любезную.--
"Батюшка! вы столько милостивы, что..."
-- Ну, не правду ли я сказалъ -- продолжалъ Графъ -- что душа его алчетъ повидаться съ невѣстой. Поѣзжай, мой другъ, поѣзжай, только не долго оставайся: тебѣ также нужно успокоишься послѣ дороги.--
Молодой Подпоручикъ (числившійся по службѣ Юнкеромъ Лиловымъ, былъ послѣ отпуска произведенъ въ этотъ чинъ) почтительно поцѣловалъ руку отца, сѣлъ въ коляску подлѣ Свѣтинскаго, какъ вдругъ обернувшись видитъ, что за никъ лѣзетъ Полковникъ. м
-- Г-нъ Подпоручикъ! маршъ, впередъ!--
И Графъ пересѣлъ на переднюю скамейку.
-- Ты куда тащишься?-- смѣючись спросилъ старый Графъ.
"Смотрѣть невѣсту " отвѣчалъ Полковникъ: "хочу удостовѣриться, точно ли у твоего, сына такой вкусъ въ выборѣ жены, какъ я предполагаю; съ тобой есть кому раздѣлить время!" прибавилъ онъ, указывая на Дуню и Виртуозина.
Коляска остановилась у дома Свѣтинскаго и добрая жена его съ сестрою и маленькимъ сыномъ встрѣтили гостей на крыльцѣ.
-- Племянникъ!-- сказалъ Полковникъ Графу на ухо -- невѣста твоя собою очень хороша; теперь я приступлю къ изслѣдованію ея ума.--
"Какъ вамъ угодно! Въ моихъ глазахъ умъ ея выше красоты."
Свѣтинскій разсказалъ женѣ и сестрѣ о намѣреніи Графа; пѣнялъ молодой дѣвушкѣ, для чего она скрывала отъ него любовь свою, и разговоръ кончился приготовленіемъ къ сговору на завтрашній день.
-- Чортъ меня возьми!-- вскричалъ Полковникъ, входя въ комнату стараго Графа -- если сестра этого Священника не умнѣе и не скромнѣе всѣхъ Княженъ Премиловыхъ, въ такомъ случаѣ я не Полковникъ и не Кавалеръ. Ну, братъ, мои слова сбылись: я заранѣе былъ увѣренъ, что племянникъ знатокъ въ женщинахъ. Честь ему и слава!--
На другой день Графъ, Полковникъ и женихъ пріѣхали къ Свѣтинскому обручили молодыхъ, чрезъ недѣлю благословили, а чрезъ двѣ Аркадій Ивановичъ совершилъ ихъ бракъ. По просьбѣ сына, Графъ не затѣялъ блистательной сватьбы: на ней были одни только короткіе его знакомые, и между прочими Влюблинскій съ Вассой Филатьевной, которую пригласить молодой Графъ почелъ за нужное.
-- Много ли лѣтъ изволите вдовѣть?-- спросилъ Полковникъ съ ироническою улыбкою, подсѣвъ къ Толстухиной.
"Да будетъ, родной мой, лѣтъ трид... тьфу завралась -- около двадцати."
-- Вы вѣрно рано вышли замужъ?--
"Цыпленкомъ еще, отецъ мой, цыпленкомъ."
-- Вы очень моложавы -- продолжалъ Полковникъ -- также я полагаю, что вамъ нѣтъ больше тридцати пяти лѣтъ.--
"И тѣ-то есть ли, отецъ мой; я вышла замужъ, какъ бы сказать не солгать, не помню двѣнадцати, не то тринадцати лѣтъ."
-- Помилуйте, Васса Филатьевна -- сказалъ вслушавшись Влюблинскій, который до того времени ласково разговаривалъ съ Виртуозинымъ, не смѣя сердиться на него въ присутствіи Графа -- помилуйте, вы недавно сознались мнѣ, что вамъ сорокъ осьмой годъ.--
"Года три тому назадъ и я это слышалъ " прибавилъ Виртуозинъ.
-- Типунъ бы вамъ обоимъ сѣлъ на языкъ!-- прошептала Толстухина, любуясь черными густыми усами Полковника и не замѣчая его насмѣшекъ.
"Я этому не повѣрю, господа!" отвѣчалъ Полковникъ за Толстухину: "у Вассы Филатьевны такой свѣжій цвѣтъ въ лицѣ, что никто не скажетъ, чтобы ей было тридцать пять лѣтъ."
-- И я съ вами согласенъ -- сказалъ одинъ ученый, находившійся тутъ же: на мои глаза -- вамъ, сударыня, лѣтъ дватцать восемь не больше.--
Толстухина встала и почтительно поклонилась какъ Полковнику, такъ и его высокознанію.
Всѣ засмѣялись и Васса Филатьевна, покраснѣвъ, опустилась на стулъ, а Дуня, глядя на Полковника, покачала головою.
Послѣ ужина всѣ, простясь съ молодыми и откланявшись Графу, весело отправились по домамъ; одна только раздосадованная Васса Филатьевна на Виртуозина, а больше на Влюблинскаго, отказала послѣднему въ желаніи проводить ее домой.
-- Не хлопочи, отецъ родной, одна доѣду!-- сказала разгнѣванная Толстухина -- куда тебѣ тащиться съ старухой: провожай молодыхъ!
"Да выслушайте, Васса Фил..."
-- Нечего слушать, государь мой! Пахомъ!-- прибавила она обратясь къ кучеру -- погоняй!--
Влюблинскій, не ожидавшій такого неудовольствія, стоялъ въ изумленіи.
-- Ну, хозяйка, доѣхала же ты барина-то!-- бормоталъ смѣючись Пахомка выѣхавъ за вороты -- онъ и впрямь назвалъ тя старухой?--
"Не твое дѣло разсуждать!" вскричала Толстухина, оскорбленная хотя правымъ, но, по ея мнѣнію, неправымъ заключеніемъ Влюблинскаго: "если еще хоть слово скажетъ, то, пріѣхавъ домой, велю..."
-- Молчу, сударыня, молчу! Только этотъ баринъ -- какъ бишь фамилья то его?... по нашему, помужицки, не честно съ вами поступаетъ.--
"Молчи, не твое дѣло!" сказала съ сердцемъ Васса Филантьевна: "ты не долженъ судить о барахъ. Онъ, мой голубчикъ! (слезы брызнули въ это мгновенье изъ глазъ пожилой вдовы), онъ... Пахомка, погоняй! домой пора."
Теперь, оставивъ въ сторонѣ Вассу Филатьевну и Пахомку, возвратившихся благополучно домой, обратимся къ молодому Графу Добродѣеву. Онъ едва вѣрилъ Своему щастію. Милая, Добрая, скромная, образованная Марія Свѣтинская жена его: онъ не вѣрилъ своему щастію и тогда только постигъ оное, когда объятія прелестной коснулись его шеи.
Прошелъ годъ и любовь молодаго Графа увѣнчалась надеждою. О старикѣ и Полковникѣ нечего и говорить: узнавъ о положеніи Графини, они были внѣ себя отъ восхищенія.
-- Каковъ племянникъ? любезный братъ -- говаривалъ онъ не одинъ разъ старику -- въ сраженіи не уступаетъ непріятелю, а въ мирное время женщинѣ. У него и притомъ и при другомъ случаѣ: побѣда.
"Я одного прошу у Бога, чтобы любезная моя невѣстка" отвѣчалъ старый Графъ: "благополучно раз...
-- Письмо къ Вашему Высокоблагородію изъ Москвы!-- сказалъ вошедшій слуга.-- Почтмейстеръ прислалъ нарочнаго.--
"Что за новизна!" сказалъ Полковникъ, поспѣшно распечатывая письмо и пробѣгая его глазами. "Ба, ба, ба! Поляки взбунтовались! Не будь же я Полковникъ Завидинъ, если не нагрѣю имъ спины!"
-- А что такое случилось, братецъ?-- спросилъ старый Графъ.
Полковникъ въ сильномъ гнѣвѣ ходилъ по комнатѣ, не отвѣчая на вопросъ Графа, и восклицая по-временамъ: "ни благодарности, ни стыда, ни совѣсти. Ужасно! ужасно!"
-- Да объясни, мой другъ! --
Не говоря ни слова, Полковникъ отдалъ Графу полученное письмо и тотъ, прочтя оное, увидѣлъ, что въ Польшѣ бунтъ.
"Позови ко мнѣ племянника" сказалъ Полковникъ слугѣ, не переставая ходишь по комнатѣ: "мы завтра же ѣдемъ."
-- Какъ завтра?-- спросилъ изумясь старый Графъ.
"Чему же тутъ дивиться: чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше; намъ должно явиться къ мѣсту назначенія и мы разчешемъ кудри сѣвернымъ Французамъ; западные навѣрное не пойдутъ къ намъ въ гости."
-- Но положеніе его жены, братъ!--
"Что? жена! Когда дѣло идетъ О пользѣ и славѣ отечества, развѣ солдату можно думать о женѣ? Эхъ, братецъ, позволь себѣ сказать, что ты поглупѣлъ отъ старости. Ты забылъ, что въ Шведскую кампанію, когда у покойной сестры брюхо поднялось къ самому носу, ты, не смотря ни на что, летѣлъ на войну. Не вмѣстѣ ли мы были съ тобою на стѣнѣ, при взятіи Свеаборга, этой неприступной крѣпости, какъ говорили малоумные Шведы? Не вмѣстѣ ли мы были награждены Монаршею милостію? не вмѣстѣ ли лѣчили раны? не вмѣстѣ ли... А! ты здѣсь, племянникъ!" вскричалъ Полковникъ: "поди ко мнѣ! Пишутъ, что Поляки взбунтовались. Ѣдешь ли ты унимать ихъ вмѣстѣ со мною?" сказалъ онъ, остановясь предъ молодымъ Графомъ и смотря прямо ему въ глаза.
-- Дядинька!-- укоризненно отвѣчалъ Графъ -- вы видите, что я здоровъ! для чего же спрашивать?--
"Ну такъ, я это зналъ!" продолжалъ восхищенный Полковникъ, начиная опять расхаживать по комнатѣ. "Можетъ ли иначе думать сынъ моей сестры? Еслибъ онъ хоть немного поупрямился, сей же часъ былъ бы посаженъ на цѣлые сутки на хлѣбъ и на воду! "
Всякой согласится, что герою нашему трудно было разстаться съ милою женою, подъ сердцемъ которой лежалъ драгоцѣнный залогъ супружества; но любовь къ отечеству, этотъ неоцѣненный даръ, одушевлявшій Рускихъ съ начала существованія Россіи, равно дѣйствовалъ и на молодаго человѣка.
"Такъ мы завтра же и ѣдемъ, племянникъ!" сказалъ Полковникъ, все еще расхаживая по комнатѣ съ трубкою., посмотри, братъ, на своего сына: если онъ не воротится Полковникомъ изъ этой кампаніи, я позволяю тебѣ взбить мою спину фухтеляіми!"
-- А если убьютъ въ первомъ сраженіи?-- возразилъ старый Графъ.
"И тутъ выгода!" отвѣчалъ Полковникъ. "На томъ свѣтѣ не надобно ни блестящихъ мундировъ, ни орденовъ; не надобно ссоришься ни съ портными, ни съ золотыхъ дѣлъ мастерами. Живи себѣ припѣваючи: хвалю славлю Бога! вотъ и вся забота."
На другой день рано поутру, при горькихъ слезахъ жены своей, молодой Графъ спѣшилъ въ коляску за Полковникомъ, который, утѣшая Графиню, прехладнокровно доказывалъ ей, что если мужа ея и убьютъ, то ей остается надежда видѣться съ нимъ въ другомъ лучшемъ мірѣ.
Старый Графъ долго держалъ въ объятіяхъ сына; долго прижималъ молодой человѣкъ къ своему сердцу милую подругу: объятія эти были такъ сладостны, что онъ забылъ о Полковникѣ, дожидавшемся его въ коляскѣ.
-- Племянникъ! вскричалъ сей послѣдній -- ты мое терпѣніе выводишь изъ терпѣнія! Садись, пора!--
Графъ вторично обнялъ отца, сновалъ разцѣловалъ жену, сѣлъ въ коляску, молча устремивъ глаза на обожаемую свою Марію, съ которой прощался, можетъ быть, на вѣчность.
-- Братъ!-- кричалъ Полковникъ, когда коляска была уже у воротъ -- если насъ съ племянникомъ убьютъ, не забудь подать за упокоеніе нашихъ душъ!-- Коляска помчались по дорогѣ къ Смоленску и молодой человѣкъ все еще сидѣлъ въ глубокомъ молчаніи, обратя назадъ глаза, изъ которыхъ текли слезы.
-- Чортъ возьми -- сердито сказалъ Полковникъ, взглянувъ на молодаго человѣка -- если я еще увижу слезы у тебя, то при первомъ случаѣ посажу на хлѣбъ и на воду.--
Дней черезъ пять Полковникъ съ молодымъ человѣкомъ явился къ своему Командиру и представилъ уже не Юнкера Лилова, а Подпоручика Графа Добродѣева. Почтенный начальникъ, уважая заслуги Полковника обошелся съ нимъ очень ласково, прибавивъ молодому Графу нѣсколько словъ въ самыхъ лестныхъ выраженіяхъ.
Во время перестрѣлокъ и небольшихъ сраженій Богъ хранилъ какъ Полковника, такъ и героя повѣсти, не смотря на то, что первому непріятелъ нанесъ саблею легкій ударъ по рукѣ, а втораго оцарапала пуля. На вопросъ окружавшихъ, какъ чувствуетъ себя Полковникъ, онъ съ обыкновеннымъ равнодушіемъ своимъ отвѣчалъ: -- ничего, бездѣлка!--
Но въ сраженіи при Остроленкѣ ни Полковникъ, ни племянникъ его не могли назвать бездѣлками полученныхъ ими ранъ. Подобно разъяренному льву Полковникъ Завидинъ съ своими гусарами врубился въ армію инсургентовъ. Молодой Графъ ни на шагъ не отступалъ отъ дяди; но завлеченный храбростію, увлекся и сразилъ командовавшаго Польскимъ полкомъ. Сотни саблей висѣли почти надъ головою молода то человѣка: смерть его неизбѣжна; но Полковникъ бодрствуетъ: онъ остановился, смотря на дѣйствіе племянника; исполненная восхищенія душа его внутренно лобзаетъ сына отечества; увидя же опасность его, онъ летитъ на помощь: гусары и бьютъ и биты. Полковникъ впереди; отстраняя удары отъ племянника, онъ самъ получаетъ сильную контузію въ ногу. Побѣда надъ инсургентами рѣшена. Дядю и племянника выносятъ съ поля сраженія.
Когда умолкъ громъ пушекъ и звукъ сабель, Полковникъ сказалъ:
"Вотъ видишь, племянникъ, какъ Богъ все ведетъ къ лучшему! а то чѣмъ бы тебѣ было похвалишься передъ отцемъ и женой по окончаніи кампаніи? Вотъ смотри, какой славный рубецъ останется у тебя на лбу. Я скажу твоей женѣ, если останусь живъ, чтобы она каждый день три раза его цѣловала. Однако разбойникъ порядочно тебя попотчивалъ!" У Графа дѣйствительно лила кровь изъ головы; одинъ изъ мятежниковъ такъ сильно ударилъ его саблею, что разсѣкъ кость.
-- Ничего, дядинька, пройдетъ!-- говорилъ молодой человѣкъ -- лишь бы только далъ Богъ, чтобы Маша моя, батюшка, и вы остались здоровы. Вамъ извѣстно въ какомъ положеніи я оставилъ жену!--
"Еще слово о женѣ и ты, не смотря на рану, полученную тобою за честь Имперіи, будешь сидѣть на хлѣбѣ и водѣ: квасу не велю давать. Въ службѣ Царской родство и дружба должны быть забыты."
-- Вотъ тебѣ, мой другъ, новый гость -- сказалъ подошедшій Ѳединька Мортиринъ -- представляю и поздравляю! Хорошо, что онъ встрѣтился со мною, а то вѣрно проискалъ бы тебя до завтра.--
"Ба, Власъ! какимъ случаемъ ты сюда заѣхалъ?"
-- По барскому приказу -- отвѣчалъ управитель низко кланяясь и вынимая три письма.-- Вотъ это отъ вашей супруги, это отъ Его Сіятельства, а это отъ Елизара Петровича!--
Графъ схватилъ письмо жены, распечаталъ, пробѣжалъ глазами и увидѣлъ, что Графиня благополучно разрѣшилась отъ бремени сыномъ. Въ порывѣ радости, забывъ о ранѣ, онъ бросился обнимать Полковника, Мортирина, Власа и даже прислуживавшаго ему солдата.
"Тссъ! тише, Г-нъ Подпоручикъ, ты мнѣ разбередишь ногу, а себѣ лобъ! умѣрь эти дѣтскіе восторги: они не годятся. Великая важность, что родила жена,-- что имъ больше дѣлать, какъ не родить. Прочти-ка мнѣ лучше письмо душевнаго твоего пріятеля Кривдина. Заранѣе знаю, что онъ кривитъ предъ тобой душою."
Полковникъ не ошибся: Кривдинъ, узнавъ отъ Капитанъ-Исправника о настоящемъ происхожденіи сироты и о признаніи его Графомъ Добродѣевымъ за своего сына, придумалъ употребить хитрость. Ничтожный негодяй рано или поздо раскается, но негодяи возвышеннаго рода умѣютъ изыскивать средства, хотя низкія, но полезныя для низости сихъ душъ, и потому Кривдинъ почелъ необходимымъ съѣздить въ помѣстье стараго Графа Добродѣева, какъ помѣщика той Губерніи, въ которой онъ служилъ и гдѣ самъ имѣлъ помѣстья; онъ насказалъ Графу, сколько любилъ молодаго человѣка, почитая сиротою; сколько старался въ его пользу при совершеніи духовной покойнымъ Васильемъ Ивановичемъ; однимъ словомъ, выставилъ себя въ глазахъ Графа благородномыслящимъ человѣкомъ.
Узнавъ о разрѣшеніи отъ бремени Графини, Кривдинъ вызвался съ нарочнымъ доставить письма отца и жены къ молодому Графу, прося позволенія у Его Сіятельства имѣть дружеское расположеніе къ его сыну.
"Ваше Сіятельство, еслибъ вы знали какъ я почиталъ этого юношу говорилъ Кривдинъ съ подъяческою любезностію: "доброта души, красота тѣлесная, необыкновенный умъ, мнѣ кажется, какъ будто въ немъ соединились."
-- Благодарю васъ за лестное мнѣніе о моемъ сынѣ -- отвѣчалъ Графъ, незнавшій прежняго расположенія Совѣтника къ сыну, потому что молодой Человѣкъ почелъ ненужнымъ разсказывать отцу о низкихъ поступкахъ Высокоблагороднаго Елизара, который, увѣривъ старика, что пошлетъ въ армію надежнаго человѣка и зная, что Власъ любилъ и защищалъ преждебывшаго сироту, поспѣшилъ взять письма и отправилъ съ приложеніемъ своего Письма, слѣдующаго содержанія:
"Милостивый государь Дмитрій Павловичъ! (Надобно замѣтить, что письмо диктовала его Супруга.) Отъ всей души какъ я, такъ и жена, поздравляя васъ съ новорожденнымъ сынкомъ Павломъ Дмитріевичемъ, всеуниженно просимъ забыть прежде случавшіяся между нами непріятности. Ей Богу, мнѣ очень совѣстно, что я оскорбилъ васъ при послѣднемъ свиданіи, но мы люди -- а грѣшника и самъ Богъ прощаетъ. И такъ, надѣясь на ваше снисхожденіе, покорнѣйше прошу предать совершенному забвенію грубости, учиненныя Вашему Сіятельству имѣющимъ честь быть съ глубочайшимъ высокопочитаніемъ и безпредѣльною преданностію
всепокорнѣйшимъ слугою,
Елизарѣ Кривдинъ."
-- Вотъ истинно приказная строка!-- сказалъ Полковникъ, прослушавъ посланіе Совѣтника -- и этихъ переметчиковъ называютъ людьми! Племянникъ, не сердись на него: онъ того не стоитъ.--
"Дядинька" сказалъ молодой Графъ, оставшись одинъ съ Полковникомъ: "какъ я раненый, то могу теперь проситься въ отпускъ на мѣсяцъ? "
-- Какъ въ отпускъ?-- вскричалъ Полковникъ перекрестясь -- не дождавшись окончанія кампаніи, не нагрѣвъ спины бунтовщикамъ? Ты, братецъ, сходишь съ ума!--
"Напротивъ, Ваше Высокоблагородіе, хотя я и служу подъ вашимъ начальствомъ" отвѣчалъ съ досадою Графъ: "но вы не имѣете права не позволять мнѣ быть мужемъ и отцомъ. Завтра же пойду просить увольненія у Корпуснаго Командира."
-- Что такое? идти противъ начальства! Такъ завтра же я прикажу на носилкахъ отнести себя къ Это Высокопревосходительству и убѣдительно попрошу посадишь тебя на хлѣбъ и на воду. Для тебя же лучше: отъ умѣренной пищи голова будетъ меньше болѣть, да и рана заживетъ скорѣе.--
"Шутки не у мѣста, когда родственныя связи принуждаютъ человѣка видѣть милыхъ своему сердцу.."
-- Молчать!--
"И удалиться только на нѣсколько дней,"
-- Молчать!--
"Отсутствіе одного человѣка не значитъ ничего для арміи."
-- Молчать, молчать и трижды молчать, тьфу чортъ возьми! Ты не выѣдешь изъ лагеря до окончанія кампаніи; сказано и рѣшено: повинуйся!--
"Но, милостивый государь" съ гордостію сказалъ Графъ: "вы не въ правѣ удерживать меня отъ исполненія семейственныхъ обязанностей."
-- Не въ правѣ? хорошо! Богъ съ тобою! просись и поѣзжай. Я не скажу больше ни слова лѣнтяю, забывшему свой долгъ. Не хочу признавать тебя сыномъ моей сестры. Иди, забудь о славѣ отчизны, цѣлуйся съ женою и новорожденнымъ сыномъ -- прибавь собою неисчетное число безполезныхъ Государству дворянъ!--
Полковникъ былъ въ сильномъ гнѣвѣ, а молодой Графъ, чувствуя несправедливость словъ своихъ, послѣ нѣсколькихъ минутъ молчанія подошелъ къ нему, и почтительно поцѣловавъ руку, сказалъ: "дядинька! я въ вашей волѣ: располагайте мною какъ вамъ угодно.!
-- Давно бы такъ; но не забудь, я мирюсь съ тобою не потому, что ты мой племянникъ, а для того, что ты храбрый солдатъ.--
Отдавъ отвѣтъ на письмо и подаривъ Власа за услугу, молодой Графъ остался съ Полковникомъ, не смотря на пламенное желаніе видѣть жену и обнять сына.
Прошелъ мѣсяцъ и Полковникъ съ племянникомъ были въ строю.
Подробности вступленія Россійскихъ войскъ въ Польское Царство подъ предводительствомъ Героя, извѣстнаго цѣлому свѣту какъ мужествомъ, такъ и благоразуміемъ,-- описать взятіе Варшавы, укрѣпленной инсургентами до послѣдней точки невозможности взять ее; видѣть храбрость и непоколебимую твердость Рускихъ -- отчаянность и упорство мятежниковъ въ предмѣстій Воля, можетъ описать только очевидѣцъ, наблюдавшій строго дѣйствія правой и неправой сторонъ; но лучше ограничить себя тѣмъ, что касается до главнаго дѣйствующаго лица.
Послѣ взятія Варшавы кампанія кончилась. Благодаря Бога, дядя и племянникъ отдѣлались дешево: у перваго раздробило картечью только кисть, а у Сіятельнаго оторвало ухо. Подобныя бездѣлки очень незначительны въ кругу военныхъ.
Но ни производство Полковника Завидина въ Генералъ-Майоры, ни пожалованіе (уже Ротмистру) Графу Добродѣеву, съ груди Корпуснаго Начальника, креста Святаго Великомученика Георгія 4 й степени, что заслужилъ онъ, какъ сказалъ Генералъ, не могли утѣшить почтеннаго ветерана. Онъ скорбѣлъ душою о сынахъ отечества, падшихъ на полѣ битвы. Генералы, Князья, лишились жизни не отъ враговъ, но отъ измѣнившихъ Богу и Государю.
-- Больно, больно, Дмитріи!-- говорилъ Полковникъ, сидя за обѣдомъ съ племянникомъ -- сколько героевъ пало на приступѣ въ Варшавѣ; но -- продолжалъ онъ подумавъ -- объ нихъ нечего грустишь: двери рая всегда отверсты защитникамъ вѣры и Царя.--
"Дядинька! въ, этомъ я совершенно съ вами согласенъ; но поговоримъ о моихъ дѣлахъ. Кампанія уже кончилась. Позвольте просить отпускъ."
-- Не только позволяю, но и самъ ѣду съ тобою. Сегодня же испрошу соизволенія Его Высокопревосходительства, а завтра утромъ въ дорогу."
Позволеніе отъ Генерала получено, и на другой день неразлучные дядя съ племянникомъ отправились въ помѣстье стараго Графа, но не прежнею дорогою: они положили заѣхать въ Москву къ Свѣтинскому, пригласить его съ собою, и завезти Ѳединьку Мортирина къ отцу, который, не жалуя зятя, жилъ отшельникомъ въ столицѣ.
Надобно извѣстить читателей, что молодой Мортиринъ также служилъ въ обѣихъ кампаніяхъ и былъ награжденъ чиномъ и шпагою: за храбрость.
Пріѣхавъ рано поутру въ Москву, графъ отправился прямо въ домъ Священника; но подъѣзжая къ той церкви, въ которой Свѣтинскій былъ Священникомъ, и поровнявшись съ церковнымъ входомъ, Полковникъ закричалъ кучеру: -- стой!--
"Для чего же это?" спросили вдругъ Графъ и Мортиринъ.
-- Вы оба дураки, мальчишки! Развѣ не видите, что идетъ ранняя обѣдня? Развѣ ты забылъ, что первый долгъ нашъ принести благодареніе Небесному Творцу за то, что всемогущей Его волѣ угодно было оставить головы на плечахъ нашихъ? Развѣ ты не знаеть, что Аркадій Ивановичъ твой теперь стоитъ предъ Престоломъ Божіимъ, и почему мы всѣ знаемъ, что не молитвамъ ли стоящихъ предъ изображеніемъ Спасителя мы обязаны жизнію?--
"Не смѣю спорить съ вами, дядинька!" сказалъ Графъ выходя изъ коляски.
-- Хоть бы и хотѣлось поспоришь, да боюсь -- подхватилъ Мортиринъ.
Три воина вошли въ храмъ въ половинѣ обѣдни. Графъ тотчасъ же хотѣлъ-было идти въ алтарь и повидаться съ Свѣтинскимъ, но Полковникъ его удержалъ.
-- На хлѣбъ и на воду!-- сказалъ онъ ему шопотомъ, но сердито -- если ты осмѣлишься до конца литургіи сдвинуться съ мѣста. Ты учился, а не понимаешь всей великости этого священнодѣйствія. Еслибъ въ твои лѣта я вздумалъ это сдѣлать, то позволилъ бы высѣчь себя розгами."
Графъ, внутренно досадуя на строгость дяди, молча молился, а Мортиринъ, не вникая въ ихъ разговоръ, оглядывалъ молодыхъ дамъ, стоявшихъ въ церкви, которыя, какъ всегдашнія посѣтительницы храмовъ Божіихъ, съ своей стороны съ ногъ до головы окидывали любопытными глазами незнакомыя имъ лица.
Обѣдня кончилась. Графъ обнялъ Свѣтинскаго и, поговоря нѣсколько о домашнихъ дѣлахъ, отправился вмѣстѣ съ Мортирицымъ къ нему въ домъ. Генералъ-Майоръ, заговорясь съ Свѣтинскимъ о послѣдней битвѣ, не видалъ когда вышли они изъ церкви.
"ТТанкратъ!" сказалъ онъ слугѣ своему: "притащи сюда молодыхъ людей."
Панкратъ пошелъ и засталъ ихъ только еще выходящими съ паперти.
"Ну, высокоученый народъ " сказалъ Завидинъ: "вы знаете и то и сё, и пятое и десятое, а не знаете самой священной обязанности Христіанина. Что вы побѣжали изъ церкви, не отслужа молебна и не благодаря Господа за сохраненіе жизни. Батюшка!" продолжалъ онъ: "потрудитесь отслужить молебенъ и съ водоосвященіемъ, а послѣ того позвольте, въ вашемъ домѣ этихъ ученыхъ невѣждъ посадить на воду и на хлѣбъ."
-- Какъ угодно, Ваше Превосходительство. Въ моемъ домѣ располагайтесь какъ въ своемъ.--
Отслуживъ молебенъ, Графъ и его сопутники отправились въ домъ Аркадія Ивановича. Добродушная супруга Магистра, ласково принявъ какъ Графа, такъ и пріѣзжихъ гостей, сама хотѣла-было ѣхать вмѣстѣ съ Графомъ, но мужъ удержалъ ее, доказывая, что она уже гостила у Маріи и прежде и послѣ родинъ; слѣдовательно третья очередь принадлежитъ ему. Хотя неохотно, но добрая Г-жа Свѣтинская согласилась отпустить мужа.
На другой день вмѣстѣ съ дядей Графъ сдѣлалъ визитъ Николаю Андреевичу Мортирину, простился съ Ѳединькой, просилъ обоихъ, когда поѣдутъ въ свое помѣстье, посѣтить стараго Графа и полюбоваться его малюткою.
"Не знаю какъ угодно будетъ папинькѣ, а я недѣли чрезъ двѣ буду въ домѣ Вашего Сіятельства" сказалъ Ѳединька вытянувшись.
-- И я буду, Графъ!-- прибавилъ Николай Андреевичъ -- засвидѣтельствуйте мое почтеніе батюшкѣ. Мы хотя по службѣ и знакомы, но давно съ нимъ не видались.--
Нетерпѣніе обнять обожаемую супругу ежечасно увеличивалось въ Графѣ, и онъ съ трудомъ согласись переночевать у Аркадія Ивановича, рано поутру разбудилъ всѣхъ, не смотря на шумъ Генерала, которому самъ помогалъ одѣваться и самъ же препочтительно втолкнулъ въ коляску.
Подъѣзжая кз^ заставѣ, Графъ изумился, увидя старуху, опиравшуюся на костыль и едва бредшую по тротуару.
-- Остановись!-- закричалъ Графъ кучеру.
"Зачѣмъ?" возразилъ Завидинъ:, лошадей останавливать, а дядю -- Генералъ-Майора -- погонялъ."
Кучеръ остановился и Графъ вышелъ изъ коляски.
-- Это ты, моя добрая Пантелеевна -- сказалъ онъ, поцѣловавъ ее въ лобъ: -- какъ ты очутилась въ Москвѣ? вѣрно идешь на богомолье?--
"Не имѣю чести знать васъ, батюшка" отвѣчала Пантелеевна (эти точно была она): "глаза плохи. Подайте Христа-ради."
Графъ отскочилъ на нѣсколько шаговъ.
-- Какъ!-- вскричалъ онъ -- вѣрная служительница почтеннаго человѣка, моего благодѣтеля, проситъ милостыню? Аркадій Ивановичъ! какъ же назвать теперь Кривдина?--
"Совѣтникомъ!" возразилъ Генералъ, смѣючись: "а больше ничѣмъ. Брани онъ не стоитъ."
-- Пантелеевна! узнала ли ты меня?--
"По голосу, кажется, Дмитрій Павловичъ."
-- Такъ, такъ! это я. Куда же ты идешь?--
"Проситься, чтобы приняли меня въ богадѣльню. Елизаръ Петровичъ давалъ-было пашпортъ, съ условіемъ, чтобы я платила двадцать рублей оброку; я не поддалась -- какъ старушенкѣ въ 70 лѣтъ платить такую пропасть! Вотъ я въ ноги матушкѣ Настасьѣ Васильевнѣ. Спасибо моей милостивицѣ! вѣдь выхлопотала у мужа мнѣ отпускную. Плетусь теперь. Не потрудишься ли, батюшка, похлопотать?"
-- Потружусь, потружусь, моя добрая Пантелеевна! Садись къ намъ въ коляску, я тебѣ найду мѣсто.--
"Какъ въ коляску?" вскричала изумившаяся старуха: "я отъ роду не ѣзжала въ ней."
-- Такъ теперь поѣдешь. Ну, старушка! не мѣшкай!-- кричалъ Генералъ.-- Племяннику некогда ждать. Панкратъ! посади сюда эту обветшалую красавицу. Мы помѣстимся рядкомъ.-- Старуха по барскому приказу усѣлась, а Графъ не могъ удержаться, чтобы не сказать Завидину: "дядинька! каковы Рускіе дворяне? семидесятилѣтнихъ женщинъ сгоняютъ со двора!"(
-- Смѣшной вопросъ!-- Кривдиныхъ, слава Богу, довольно на святой Руси!--
Любуясь разсказами болтливой старухи, путешественники доѣхали весело до помѣстья Графа Добродѣева. Надобно быть мужемъ обожаемой жены, чтобы чувствовать всю прелесть ожиданія видѣть отца, прижать къ груди своей безцѣннаго малютку -- повергнуться въ объятія престарѣлаго родителя и наконецъ...
Но вотъ они уже у крыльца. Слуга въ траурной ливреѣ встрѣчаетъ прибывшихъ.
-- Что такое случилось?-- спросилъ Генералъ: -- ужь не умеръ ли братъ?--
"Никакъ нѣтъ-съ."
-- Да что же?-- спросилъ Свѣтинскій.--
"Сами изволите узнать."
Путешественники вошли. Молодой Графъ, волнуемый тысячью различныхъ чувствъ, прежде всѣхъ вбѣгаетъ въ залу, и видитъ два гроба, стоявшіе на катафалкѣ передъ Святыми иконами, а около нихъ сидѣвшаго, опершись на руку, стараго Графа, окруженнаго Кривдинымъ съ женою, Городничими и Городничихами и многими изъ сосѣдственныхъ дворянъ.
-- Батюшка! что это значитъ?-- спросилъ Графъ, цѣлуя руки отца.
"Смотри!" отвѣчалъ старикъ, задыхаясь отъ горести: "здѣсь заключено и твои и мое сокровище: въ этихъ гробахъ лежатъ прахи -- жены твоей и сына!"
-- Творецъ!-- вскричалъ молодой Графъ, стоя въ окаменѣніи и поднявъ глаза къ небу -- если Ты дѣйствительно милосердъ, то не дай мнѣ средствъ перенесть эту разлуку!--
"Вздоръ! племянникъ!" сказалъ въ полголоса Генералъ, оттаскивая Графа отъ тѣлъ жены и сына. "Поѣдемъ-ка въ Петербургѣ опять во фронтовую службу, а невѣстъ найдемъ тамъ много. Изволь, изъ любви къ тебѣ -- я самъ женюсь, не смотря на то, что мнѣ уже слишкомъ пятдесятъ лѣтъ."
KОHЕЦЪ.