шевымъ, сопровождаемый переводчикомъ и

подьячими, отправидся въ ближнему чело-

ввку. Войдя въ хоромы Ахметъ-аги, Тяпкинъ

привитися съ нимъ. «Бусурманъ, — гово-

ритъ Тяпкинъ,—надувся своею поганою гор-

достью, сидтВдъ на коврахъ, обдегшись на

бархатныя зодотныя подушки. Онъ приви-

тыся сидя и ведтВдъ мн'в С'Всть противь се-

бя, по-близку, на уготованномъ М'ВстВ. Спро-

силь менн прежде всего о здоровыВ и о пут-

номъ нашемъ По словамъ Тяпкина,

Ахметь-ага, «образомъ и саномъ чедоввкъ

природной, рвчью свободенъ и тихословенъ;

портище (то-есть, платье) на немъ суконное,

цвМомъ мурамъ-зедено 424, на сободяхъ, Ту-

рецкимъ строемъ; глава его въ завогВ.

СтВны въ изб'В его обиты заввс,ы зодотными

и бархатными, черезъ полосу сшиваны».

— Дан чего вы— заговоришь Ахметъ-ага

— упрямо двдаете и ханова величества не

слушаете и прежде у меня быти не хочете?

А у насъ то изстари повелось, что прежде

бытности у хана, посланники быва-

• Цв%ть мурамноведеный (см. Савваитовъ. ста-

ринныхъ Русскихъ утвцюй, оцвць и проч. СПб. 1896. с•тр. 161).