— 69 —

кавими-то романическими для во-

торыхъ потребовалось отъ героя много изо$тательности и

см%лости, то слухъ о немъ быстро разнеси по Петер-

бургскимъ салонамъ и проникъ даже во дворецъ, въ покои

великой княгини Екатерины Алексђевны, которая изъявила

auaHie посмотр±ть на Петербургсваго Донъ-Жуана. Ордовъ

предсталъ предъ св±тлыя очи...

Шуваловъ, въ порый гнгђва, поклялся было погубить

соперника, но заступничество веливой княгини спасло Орлова

отъ неминучей Оды.

п.

Въ годы Елисаветы Петровны,

дворъ ед уже утратилъ прежнюю веселость. Напротивъ, скука

и cAcHeHie царствовали при большомъ Петербургскомъ двоређ.

Императрица, изнуряемая нервическими припадками, пе-

реходившими обыкновенно въ летаргичесвое сла-

Ола съ каждымъ годомъ. Разстроенные нервы предраспола-

гали ее въ мнительности, тяжело ложившейся на всВхъ окру-

зающихъ. Ей постоянно грезилась первая ночь

и ужасъ охватывалъ страдалицу при одной мысли, что бу-

деть съ пос.й нея. Правда, нас,йднивъ престола

быль на лицо и во державныхъ правь, но „рож-

денный въ Њмцахъ", воспитанный въ Лютеранскомъ законђ,

онъ не только не быль природнымъ Р но даже

выказывалъ явное во. всему Русскому.

Еще въ 1741 году, на другой же мфсяцъ до

Елисаветы Петровны, быль привезенъ изъ Киля въ Петербургъ

ед. родной племянникъ, влафтедьный герцогъ

Карлъ-Петръ-Ульрихъ. Тринащати.тЬтнТ герцогъ, по матери

единственный внукъ Петра Великаго, а по отцу внучатный

племяннивъ и законный наслВднивъ Карла XII-ro, имгьлъ

больше правь на престолъ, нежели сама Елисавета.