(1850 г., августа 3-го. Иркутскъ.)
Почтеннѣйшимъ отзывомъ отъ 4-го мая сего года за No 901, ваше сіятельство изволили требовать между прочимъ мнѣнія моего, "какое облегченіе участи можетъ быть оказано" находящимся въ Восточной Сибири государственнымъ и политическимъ преступникамъ, съ тѣмъ, чтобъ я представилъ всѣ требуемыя свѣдѣнія не позже какъ 1-го сентября, и чтобъ переписку вашего сіятельства по сему предмету сохранялъ въ наивеличайшей тайнѣ.
При всей поспѣшности къ собранію надлежащихъ свѣдѣній по сему предмету и приведенію вѣдомостей въ надлежащій видъ, я только сего числа могу представить ихъ вашему сіятельству, такъ что въ Петербургѣ бумаги эти получатся 1-го или 2-го сентября. Относительно сохраненія переписки вашего сіятельства въ наивеличайшей тайнѣ, считаю долгомъ довести до вашего свѣдѣнія, что здѣсь, кромѣ меня и начальника 1-го Отдѣленія Главнаго Управленія, статскаго совѣтника Сукачева, никто не знаетъ ни объ отзывѣ ко мнѣ вашего сіятельства, ни о представленіи моемъ отъ сего числа, которое впрочемъ писалъ я своею рукою, а потому и г. Сукачевъ содержанія его не знаетъ. Что же касается мнѣнія моего объ облегченіи участи означенныхъ въ вѣдомостяхъ лицъ, то поставляю себѣ долгомъ особо для свѣдѣнія вашего сіятельства изложить: 1-е, что предположеніе мое о государственныхъ преступникахъ, сужденныхъ и сосланныхъ сюда по преступленіямъ 1825 года, основано на тѣхъ примѣрахъ Высочайшаго милосердія, которые для большей части таковыхъ оказаны уже были, и я не считалъ себя вправѣ выходить изъ границъ тѣхъ милостей, которыя оказаны были прежнимъ, отсюда уже выбывшимъ, исключая мнѣнія моего о дѣтяхъ, основаннаго впрочемъ также на бывшихъ уже примѣрахъ помѣщенія таковыхъ дѣтей въ заведенія, для лицъ дворянскаго сословія учрежденныхъ по Высочайшей волѣ; но если сдѣланный мнѣ вашимъ сіятельствомъ вопросъ относится къ тому, заслуживаютъ ли они Высочайшаго милосердія, въ какой бы степени его Величеству ни благоугодно было оказать, то я священнымъ долгомъ моимъ считаю доложить, что всѣ эти лица ведутъ себя такъ скромно и благопристойно, и въ образѣ мыслей такъ далеки отъ тѣхъ понятій, которыя, 25 лѣтъ тому назадъ, вовлекли ихъ въ преступленія, что нѣтъ въ этомъ отношеніи препятствія къ оказанію всякаго милосердія имъ, какое только Его Величество соизволитъ; 2-е, мнѣніе мое объ облегченіи участи политическихъ преступниковъ, безукоризненно аттестованныхъ, основано на двухъ началахъ: а) что, по бывшимъ уже примѣрамъ, многіе изъ нихъ возвращены или во внутреннія губерніи, или даже на родину въ западныя губерніи, и даже въ Царство Польское; поведеніе ихъ вообще хорошо, исключая нѣкоторыхъ, подвергшихся суду и взысканіямъ; б) что, облегчая участь этихъ преступниковъ, сближая ихъ съ родиною переводомъ во внутреннія губерніи, правительство въ то же время избѣгнетъ чрезмѣрнаго уже накопленія Поляковъ въ Восточной Сибири, гдѣ, по малочисленности народонаселенія, распространеніе Польскаго духа, болѣе или менѣе, но всегда враждебнаго Россіи, можетъ быть отъ нихъ ощутительно, тогда какъ во внутреннихъ губерніяхъ, при многочисленности народонаселенія, духъ этотъ никакого вліянія отъ 150-ти лицъ имѣть не можетъ, и сами они скорѣе обрусѣютъ; 3-е, о четырехъ лицахъ также изъ Поляковъ, исключенныхъ изъ числа политическихъ преступниковъ, я представляю вѣдомость только на благоусмотрѣніе ваше, ибо, хотя преступленія ихъ -- простой разбой, но, можетъ быть, въ послѣдствіи политическихъ заговоровъ, и 4-е, я не дерзаю сказать какого-либо мнѣнія моего объ облегченіи участи пяти лицъ, прибывшихъ сюда въ каторжную работу въ нынѣшнемъ 1850 году, но заговору, въ 1849 году открытому, по недавности ихъ прибытія и потому, что я ни одного изъ нихъ еще не видалъ.
21. Его Императорскому Величеству всеподданнѣйшій рапортъ.
(1850 г. 7-го августа, No 632.)
Получивъ съ нарочными 4-го числа сего мѣсяца донесенія и свѣдѣнія изъ Аянскаго порта по предмету сношеній нашихъ съ Гиляками и подробнѣйшаго обозрѣнія лимана и устьевъ рѣки Амура, я считаю долгомъ моимъ повергнуть извлеченіе изъ этихъ свѣдѣній въ особой при семъ запискѣ на Высочайшее Вашего Величества благоусмотрѣніе и всеподданнѣйше донести, что, по краткости срока до окончанія навигаціи нынѣшняго года, не предстоитъ теперь возможности дѣлать какихъ-либо распоряженій; а такъ какъ мною словесно разрѣшено было, при отправленіи еще отсюда капитана 1-го ранга Невельского, въ случаѣ необходимости, оставить на зимовку при зимовьѣ Россійско-Американской Компаніи въ гавани Счастья одно изъ судовъ Охотской флотиліи, а самому ему предписано еще съ предыдущею въ Аянъ почтою, чтобъ онъ, по окончаніи возложеннаго на него порученія, поспѣшилъ прибыть чрезъ Иркутскъ въ С.-Петербургѣ, гдѣ и я, вслѣдствіе Высочайшаго вашего разрѣшенія, надѣюсь быть въ началѣ октября, то всѣ дальнѣйшія распоряженія къ будущей навигаціи могутъ быть сдѣланы тамъ уже, тѣмъ болѣе, что, какъ только я убѣдился изъ публичныхъ вѣдомостей, что сомнительные вопросы съ Великобританіей остались, по крайней мѣрѣ, на нынѣшній годъ безъ послѣдствій,-- предписалъ еще 22-го іюля: 1) остановить въ Охотскѣ на зиму 150 человѣкъ, отправленныхъ туда изъ Иркутска по Высочайшему Вашему повелѣнію, съ исправнымъ оружіемъ; 2) съ раннею весною выслать въ Охотскъ изъ Петропавловска всѣ суда Охотской флотиліи, какъ бы для поднятія остающихся тамъ портовыхъ грузовъ, и 3) по прибытіи изъ Кронштадта въ Петропавловскъ корвета будущею весною, не медля отправить его въ Аянъ. Такимъ образомъ всѣ эти средства уже будутъ у насъ подъ рукою на случай Высочайшихъ повелѣній, которыя бы угодно было Вашему Величеству мнѣ дать по прибытіи моемъ въ С.-Петербургъ, куда всѣ послѣднія свѣдѣнія по навигаціи будутъ доставлены и Невельскимъ и маіоромъ Кирсановымъ, находящимся при перенесеніи Охотскаго порта, и который также прямо изъ Камчатки долженъ чрезъ Охотскъ вслѣдъ за мною прибыть въ С.-Петербургъ.
22. Записка по предмету сношеній нашихъ съ Гиляками и подробнѣйшаго обозрѣнія лимана и устьевъ рѣки Амура.
(1850 г., августа 7-го, No 632. Иркутскъ.)
Вашему Величеству извѣстно, что еще въ прошлую зиму поручена была Корпуса Флотскихъ Штурмановъ прапорщику Орлову экспедиція Россійско-Американской Компаніи въ землю Гиляковъ, для пріохочиванія ихъ къ торговымъ съ нами сношеніямъ. Въ настоящее время офицеръ этотъ, рапортомъ отъ 30-го іюня, доноситъ исправляющему должность Камчатскаго военнаго губернатора, что 23-го февраля онъ отправился въ предназначенный путь къ устью рѣки Амура на 40 оленяхъ, имѣя при себѣ трехъ проводниковъ, шестимѣсячный запасъ провизіи и часть товаровъ, предназначенныхъ для подарковъ и мѣны съ туземцами.
Отъ Анна до рѣки Уды не встрѣчено было никакихъ затрудненій, и успѣхъ въ ѣздѣ былъ достаточно скорый; но, по мѣрѣ удаленія отъ Уды, снѣгъ становился все глубже и у вершинъ р. Мунтеля дошелъ до 10-ти четвертей. Десятидневная болѣзнь Орлова, незнаніе дороги отъ залива св. Николая до селенія Коля, преждевременное разлитіе рѣкъ, изнуреніе оленей отъ недостатковъ кормовъ при глубокихъ и убоистыхъ снѣгахъ, все это замедляло путеслѣдованіе и воспрепятствовало достигнуть предположенной цѣли -- видѣть моментъ вскрытія отъ льдовъ рѣки Амура.
Прапорщикъ Орловъ достигнулъ перваго селенія Гилякъ на рѣкѣ Коль 31-го мая; жители встрѣтили его хотя съ прежнею привѣтливостью, но къ этому присоединилась тѣнь недовѣрія, и они спрашивали: "будетъ ли къ ихъ берегамъ судно и то ли, которое подходило къ острову Лангръ и селенію Коль, или то, которое, какъ они слышали, было въ Татарскомъ заливѣ, дѣлало промѣры, приставало къ берегамъ Татаріи и къ Сахалину (Леръ-Мифъ), мѣряя земли и осматривая окрестности?"
На это Орловъ увѣрилъ ихъ, что наши суда въ тѣхъ мѣстахъ не были, и что это, должно быть, пріѣзжіе другіе иностранцы. Гиляки, убѣдившись въ этомъ, спрашивали, придутъ ли къ нимъ еще тѣ иностранцы, и просили противъ нихъ нашей защиты, потому что иначе они боятся, чтобы ихъ не убили. Когда Орловъ, объявилъ имъ, что онъ всегда готовъ оказать имъ справедливую защиту и что, сверхъ того, онъ привезетъ имъ разныхъ товаровъ, то Гиляки изъявили большую радость и дали ему изъ среды своей опытнаго проводника для проѣзда къ гавани Счастія.
Орловъ прибылъ туда 5-го іюня и засталъ гавань совершенно вскрывшеюся отъ льдовъ, кромѣ наносимыхъ морскими приливами; во время вѣтровъ льды набрасываетъ на всѣ балки, лежащія вдоль кошки отъ устья гавани вверхъ до мыса Люльвахъ, но никогда не замѣчалось, чтобы въ гавань ледъ входилъ большими массами, въ особенности за NW мысъ острова Удь. При неимѣніи средствъ изслѣдовать въ полной подробности устья гавани, онъ долженъ былъ довольствоваться однимъ внутреннимъ промѣромъ. По словамъ Гилякъ, гавань Счастія вскрылась въ исходѣ мая; она покрывается льдомъ отъ устья вовнутрь версты на двѣ въ большихъ торосахъ, а остальное на всемъ своемъ протяженіи -- гладкимъ льдомъ.
Оттуда прапорщикъ Орловъ отправился на лодкѣ по заливу Искай до острова, лежащаго на рѣкѣ Амуръ противъ селенія Албмъ, куда достигъ онъ 17-го іюня и откуда принялъ обратный путь.
Отъ гавани Счастія до лимана и далѣе до устья р. Амура каботажное сообщеніе въ малую воду свободно; каналъ по заливу Искай идетъ съ мыса на мысъ подъ берегами острововъ Удь и Лангеръ; не доходя 2-хъ миль до горы Мчатъ мыса князя Меньшикова, каналъ идетъ подъ островъ Плутъ до селенія на островѣ Лангъ, откуда раздѣляется на двое: одинъ идетъ вдоль берега острова Лангъ и выходитъ въ море, а другой вдоль Татарскаго берега до мыса Нуиръ, гдѣ вторично раздѣляется на двое: одинъ соединяется съ большимъ каналомъ Амура, а другой идетъ подъ берегомъ до устья рѣки Амура. Татарскій берегъ по всему своему протяженію въ заливѣ Искай, кромѣ мыса князя Меньшикова, и далѣе по лиману, кромѣ мысовъ, выдающихся въ малую воду, не доступенъ своими прибрежными отмелями.
Островъ, лежащій на срединѣ р. Амура противъ селенія Албмъ,-- низменный, берега его покрыты мелкимъ тальникомъ, и онъ имѣетъ хорошія покосныя мѣста.
Отъ гавани Счастія до острова, лежащаго противъ селенія Албмъ, самый удобный, по мнѣнію Орлова, пунктъ для первоначальнаго заселенія есть мысъ Куегда; -- противъ него ширина рѣки Амура около одной мили, материкъ рѣки идетъ подъ правымъ берегомъ, уменьшая глубину къ мысу Куегда до 6 футъ. Въ двухъ миляхъ отъ него, вверхъ по лѣвому берегу Амура впадаетъ р. Личь, единственная, по которой есть береговое сообщеніе съ гаванью Счастія посредствомъ р. м. Искай, отдѣляющейся отъ Личь хребтомъ, лежащимъ во всю длину полуострова; по словамъ Гиляковъ, это береговое сообщеніе между Амуромъ и гаванью Счастія посредствомъ рѣчекъ м. Искай и Личь -- не далѣе 60-ти или 70-ти верстъ.
Въ лѣтникахъ селенія Куегда, по правому берегу Амура на мысѣ Меу, Орловъ получилъ отъ Гиляковъ слѣдующія свѣдѣнія: островъ, лежащій противъ селенія Адомъ, покрывается водою два раза въ лѣто; рѣка Амуръ вскрывается въ первыхъ числахъ мая, а лиманъ, покрывающійся гладкимъ льдомъ, около половины мая совершенно отъ него свободенъ; морскіе льды, коимъ предѣлъ есть островъ Лангръ, лишь годами наносятся въ лиманъ, и то въ маломъ количествѣ, никогда впрочемъ не доходя до устья рѣки Амура. Заливъ Татарскій отъ мыса Ногоби къ югу до селенія Дуй покрывается гладкимъ льдомъ, а далѣе и на берега не бываетъ, изъ чего слѣдуетъ, что гавань Кастрія должна быть всегда открыта. Татарскій заливъ, по словамъ Гиляковъ, вскрывается около половины апрѣля.
Жители селенія Куегда подтвердили свѣдѣніе, полученное въ селеніи Коль, на счетъ появленія близъ ихъ береговъ иностраннаго судна съ юга къ лиману до селенія Ногоби, и экипажъ его дѣлаетъ имъ притѣсненія, которыхъ они чрезвычайно боятся.
Съ мыса Табахъ отъ лѣваго берега р. Амура, прапорщикъ Орловъ поѣхалъ съ промѣромъ къ N рейду; достигнувъ мыса Пуиръ, по причинѣ засвѣжѣвшаго вѣтра, онъ долженъ былъ оставить промѣръ и спуститься къ берегу; глубина канала въ самую малую воду оказывалась отъ 5-ти до 11-ти саженъ. Отъ мыса Табахъ до мыса Пуиръ каналъ лимана въ малую воду рѣзко обозначается наружными балками и рыболовными шестами, поставленными по ту и другую сторону канала на глубинѣ 2-хъ саженъ; отъ мыса Пуиръ каналъ склоняется къ ONO, а далѣе, по словамъ Гилякъ, къ N и NW, при глубинѣ отъ 5-ти до 9-ти саж. до выхода на рейдъ, гдѣ глубина не болѣе 4-хъ саженъ.
На прилагаемой при семъ картѣ въ каналѣ, открытомъ прапорщикомъ Орловымъ, обозначена глубина частію чрезъ произведенный промѣръ, частію со словъ Гиляковъ, которыя всегда оказывались вѣрными. Открытіе вышеописаннаго канала заслуживаетъ особеннаго вниманія, какъ весьма удобное и прямое сообщеніе Амура съ Охотскимъ моремъ.
Капитанъ 1-го ранга Невельской, на котораго возложено устройство въ гавани Счастія зимовья, отъ 6-го іюля доноситъ мнѣ, что къ заливу Счастія прибылъ онъ благополучно 21-го іюля, что тамошніе жители приняли его съ радушіемъ и ласкою, и что, по тщательнымъ изслѣдованіямъ мѣстности, онъ нашелъ наиболѣе удобнымъ для устройства зимовья пунктъ противъ острова Лутковскаго.
При этомъ принято въ соображеніе, чтобы подходъ судна къ селенію былъ простъ и безопасенъ, чтобы изъ селенія во всякое время можно было подать помощь входящему съ моря судну, чтобы у селенія можно было грузиться и наливаться водою и, въ случаѣ нужды, зимовать судну, и наконецъ, чтобъ изъ селенія можно было достигнуть сухопутно береговъ рѣки Амура. Избранное мѣсто удовлетворяетъ всѣмъ этимъ потребностямъ и обладаетъ землею во всѣхъ отношеніяхъ доброкачественною. Жители селенія Гинель-во, находящагося въ 200 саж. отъ нашего зимовья, предложили добровольно и усердно для устройства сего послѣдняго свои услуги; лѣсъ къ первоначальной закладкѣ тотчасъ былъ приготовленъ, и 29-го іюня, помолясь Богу, Русскіе заложили первое въ преддверіи р. Амура заселеніе, которое, во имя угодника того дня и въ священную память Петра Великаго, названо "Петровское зимовье Россійско-Американской Компаніи".
И въ этомъ мѣстѣ Гиляки подтвердили свѣдѣніе, сообщенное Орлову о томъ, что нынѣшнею весною, еще до вскрытія лимана, изъ Татарскаго залива подходило и стояло долгое время какое-то большое судно, мѣряя землю и море, и просили капитана Невельского, чтобы мы защитили ихъ отъ своевольствъ тѣхъ иностранцевъ. Они говорили: "земли Тунгусовъ, наши и родовичей нашихъ Нейдальцевъ, Негра, Самогира, по берегамъ рѣки Амура и Амгуни и др. живущихъ, однѣ и тѣ же. Тунгусовъ никто не обижаетъ и не трогаетъ, то и мы, Гиляки, желали бы, чтобы вы такъ сдѣлали, чтобы и мы были спокойны, чтобы насъ Манджуры не били и женъ не хватали, и чтобы съ моря чужіе не насильничали и не обижали. Когда вы здѣсь, то насъ не тронутъ: мы, вѣдь, также не обижаемъ васъ и ничего у васъ не украли. Димитрій (Орловъ) одинъ былъ здѣсь, и съ нимъ было много товаровъ; мы товары хранили и ничего ему не сдѣлали."
Когда Невельской объявилъ имъ съ своей стороны сомнѣніе, что такъ же ли точно думаютъ о Русскихъ жители прочихъ селеній, то они объявили ему, что у Гиляковъ умъ одинъ, и что всѣ они думаютъ о насъ не худо.
30-го іюня, наканунѣ отъѣзда Невельского въ Аянъ, куда онъ долженъ былъ съѣздить временно за потребными вещами, до 60-ти Гиляковъ, пришедшихъ изъ разныхъ селеній, собрались около нашего зимовья и спрашивали Невельского, куда и насколько дней онъ ѣдетъ отъ нихъ; узнавъ, что онъ отправляется къ начальнику (дженги) на Аянѣ, и что дней черезъ 10 или 12 онъ опять къ нимъ вернется, они, перетолковавъ между собою, избрали двухъ представителей и просили Невельского взять ихъ съ собою къ дженги, которому они также увѣрятъ свою преданность и выберутъ, какіе имъ нужно, товары; просьбу эту они убѣдительно повторяли, говоря: "вѣдь, ты видишь, что у насъ добрый умъ."
Желаніе это, доказывающее столь лестное довѣріе къ намъ народа незнакомаго, а равно благонамѣренность и благоразуміе нашего съ ними обращенія, удовлетворено было Невельскимъ тотчасъ же, и онъ, оставивъ въ землѣ Гиляковъ Орлова, снабдивъ сего послѣдняго надлежащею инструкціею, отправился съ помянутыми двумя довѣренными -- Позвейнымъ и Наткеномъ -- въ Аянъ, гдѣ представилъ ихъ исправляющему должность Камчатскаго военнаго губернатора капитану 1-го ранга Завойко и находившемуся въ то время въ Аянѣ Камчатскому архіепископу Иннокентію. Списокъ съ послѣдовавшаго ко мнѣ по этому случаю, отъ капитана 1-го ранга Завойко, рапорта за No 22 я имѣлъ счастіе представить при семъ на благоусмотрѣніе Вашего Величества, присовокупляя, что съ тою же почтою архіепископъ Иннокентій увѣдомилъ меня, что, при свиданіи его съ помянутыми двумя Гиляками, онъ спросилъ ихъ прежде всего: по своей ли охотѣ и волѣ они пришли сюда къ намъ; они отвѣчали, что сами захотѣли побывать у насъ въ гостяхъ и видѣть юрты Димитрія Ивановича (такъ называли они Орлова, произнося очень чисто); что по всему судя, они очень неглупы, словоохотливы, веселы и въ обращеніи совершенно свободны, но безъ малѣйшаго нарушенія приличія; и вообще, они очень довольны, что пришли къ намъ.
Предполагая весьма основательно, что иностранное судно подходило къ землѣ Гиляковъ съ юга раннею весною для того, вѣроятно, чтобы узнать о времени и образѣ вскрытія лимана, что поэтому оно можетъ подойти и осенью, чтобы узнать состояніе и время его закрытія, а что, наконецъ, по собраніи этихъ свѣдѣній, оно можетъ прійти на будущій годъ тоже раннею весною, чтобы занять какой-либо пунктъ на Сахалинѣ или на матеромъ берегу близъ южнаго пролива, и можетъ даже войти съ подобнымъ намѣреніемъ въ маѣ мѣсяцѣ въ рѣку свободно, занять и утвердиться въ ней на любомъ мѣстѣ, прежде чѣмъ какое-либо судно изъ портовъ нашихъ можетъ достигнуть этого пункта,-- капитанъ Невельской признаётъ полезнымъ оставить на зимовку въ гавани Счастія одно судно Охотской флотиліи. Одобряя и съ своей стороны подобную мысль, я не могъ впрочемъ дать нынѣ письменнаго по этому предмету разрѣшенія, потому что оно ни въ какомъ случаѣ, по отдаленности разстояній, не можетъ поспѣть своевременно и потому будетъ совершенно безполезно; впрочемъ капитанъ Невельской, можетъ быть, распорядится въ этомъ случаѣ и не ожидая отъ меня предписанія, основываясь на смыслѣ наставленій, которыя я далъ ему словесно предъ отправленіемъ его еще изъ Иркутска.
23. Его Императорскому Величеству всеподданнѣйшій рапортъ.
(1850 г., 27-го ноября.)
Въ послѣдствіе всеподданнѣйшаго моего донесенія отъ 7-го августа сего года и приложенной къ оному записки, имѣю счастіе повергнуть при семъ на Высочайшее Вашего Императорскаго Величества благоусмотрѣніе составленную мною записку по донесеніямъ капитана 1-го ранга Невельского и маіора Карсакова, прибывшихъ нынѣ въ С.-Петербургъ -- первый изъ гавани Счастія, второй изъ Камчатки. Оба эти штабъ-офицера, исполняя въ этихъ отдаленныхъ странахъ возложенныя на нихъ порученія съ безпримѣрною дѣятельностью и самопожертвованіемъ, быстротою и распорядительностію своею, можно сказать, изгладили пространства, отдѣляющія Восточный океанъ отъ Вашей столицы,-- и Высочайшія Ваши повелѣнія, данныя въ началѣ сего года и доставленныя ко мнѣ чрезъ нихъ же изъ С.-Петербурга въ концѣ марта, выполнены ими въ Охотскѣ, Камчаткѣ и Амурскомъ лиманѣ съ величайшимъ успѣхомъ. Особенно важны дѣйствія капитана 1-го ранга. Невельского и доставленныя имъ свѣдѣнія: до нѣкоторой степени онѣ уже оградили насъ отъ угрожавшей опасности безпрепятственнаго занятія устья рѣки Амура иностранцами; а, вмѣстѣ съ тѣмъ доставленныя имъ свѣдѣнія указываютъ во всѣхъ отношеніяхъ возможность и необходимость усугубить наше вниманіе и средства на этихъ прибрежьяхъ, составляющихъ древнее достояніе Россіи.
Службу обоихъ этихъ офицеровъ дерзаю повергнуть Высочайшему Вашего Императорскаго Величества воззрѣнію; каждый изъ нихъ, для исполненія возложенныхъ на нихъ порученій долженъ былъ проѣзжать въ теченіе послѣднихъ мѣсяцевъ слишкомъ 25 т. верстъ въ самыя опасныя времена года и самыми опасными путями, а Невельской, сверхъ того, имѣлъ счастливый случай показать племенамъ, ищущимъ Вашей защиты и покровительства, такую твердость, рѣшительность и смѣлость, что и Гиляки и сосѣди ихъ Манджуры не усумнятся въ важности этого покровительства, если только Ваше Величество ихъ такового удостоите.
Вмѣстѣ съ запискою имѣю счастіе повергнуть на Высочайшее Вашего Величества благоусмотрѣніе: 1) карту рѣки Амура и ея лимана, составленную самимъ Невельскимъ; 2) инструментальную и глазомѣрную съёмку залива, Счастія и лѣваго берега рѣки Амура до полуострова "Великій Князь Константинъ"; 3) планъ и фасадъ зданіямъ въ Петровскомъ зимовьѣ и на Николаевскомъ посту, и 4) рисунокъ найденныхъ Невельскимъ древнихъ столбовъ на правомъ берегу рѣки Амура въ 200 верстахъ отъ ея устья.
24. Записка.
(1850 г.)
Капитанъ 1-го ранга Невельской доноситъ, что онъ возвратился въ началѣ іюля мѣсяца съ находившимися при немъ Гиляками изъ Аяна, въ гавань Счастія на бригѣ "Охотскъ", который былъ къ нему высланъ изъ Охотска маіоромъ Карсаковымъ съ мастеровыми изъ 46-го Флотскаго экипажа и нѣсколькими казаками Якутскаго полка съ надлежащимъ оружіемъ, патронами, инструментами и матеріалами для построекъ.
Тамъ, во время его отсутствія, заготовлялся съ помощію Гиляковъ лѣсъ, а топографъ производилъ съёмку береговъ гавани Счастія.
Сдѣлавъ окончательную повѣрку новаго входа въ устье рѣки Амура съ сѣверной стороны лимана на вельботахъ и на самомъ бригѣ Охотскѣ и надлежащія распоряженія въ Петровскомъ зимовьѣ для построекъ, Невельской счелъ необходимымъ отправиться самъ въ р. Амуръ на вельботѣ и байдаркѣ, для обозрѣнія и описанія мѣстности, сколь возможно далѣе вверхъ по теченію ея, и для личнаго удостовѣренія о расположеніи къ намъ Гилякскихъ племенъ, обитающихъ по обоимъ берегамъ этой рѣки.
У полуострова Великаго Князя Константина онъ оставилъ топографа для производства, подробной съёмки, какъ самаго полуострова, такъ и всего пространства на лѣвомъ берегу Амура, заключающагося между этимъ полуостровомъ, лиманомъ и гаванью Счастія, а самъ поплылъ далѣе. Гиляки вездѣ встрѣчали его съ особеннымъ довѣріемъ, выходя къ его палаткѣ толпою съ женами и дѣтьми, изъявляли ему свою радость и говорили, что, съ прибытіемъ судна, нашего въ селеніе Искай (въ гавани Счастія), Негры побоятся къ нимъ приходить, и Манджуры нынѣ ласковѣе. Неграми называютъ они команды китобойныхъ судовъ, гдѣ дѣйствительно бываетъ много людей темноцвѣтныхъ. Въ одномъ изъ селеній встрѣтилъ онъ троихъ пріѣзжихъ съ острова Сахалина, живущихъ близъ южнаго пролива, которые и разсказывали о бывшихъ тамъ нынѣшнею весною двухъ большихъ военныхъ судахъ -- одно съ 20-ю, а другое съ 14-ю пушками; что суда, эти пришли еще до вскрытія лимана отъ льда и пробыли въ ихъ окрестностяхъ полтора мѣсяца, мѣрили землю и воду въ самомъ проливѣ и стояли на якорѣ у селенія Погоби (лежащаго въ самомъ входѣ въ лиманъ съ юга).
Въ пути своемъ онъ собралъ также подробныя топографическія свѣдѣнія о направленіи р. Амура и о прямыхъ близкихъ сообщеніяхъ съ оною гавани де-Кастри, лежащей въ Татарскомъ заливѣ подъ 5 1/2 градусомъ широты, и о другихъ мѣстахъ этой части Гилякской земли, о населеніи самаго острова, Сахалина, которое, какъ оказывается изъ словъ ихъ, заключается большею частію изъ Гиляковъ, потомъ къ югу мохнатыхъ Курильцевъ (Куге) и, наконецъ, обитающихъ на восточномъ берегу острова, Тунгусовъ, выходцевъ, конечно, изъ нашихъ границъ, которыхъ Гиляки и считаютъ принадлежащими Россіи, они разсказывали также, что къ южной части острова подходятъ каждый годъ Японцы, съ которыми они, Гиляки, и Куге торгуютъ?
Вездѣ Гиляки повторяли просьбу свою не оставлять и защищать ихъ, и приносили ему свѣжей рыбы, проса и арака. Невельской угощалъ ихъ кашею съ масломъ, чаемъ, и дарилъ серьгами, кольцами, бусами, ножами и проч.
Въ селеніи у мыса Оги, на правомъ уже берегу Амура, верстахъ въ 120 отъ устья, пришелъ къ нему между прочимъ пожилой Гилякъ, по имени Чедано, со всѣмъ своимъ семействомъ, принесъ рису, стерлядь, араку, и разсказывалъ также, какъ они радуются, что Русскіе съ ними торгуютъ и ихъ защищаютъ, и что теперь Манджуры будутъ бояться ихъ обижать; а на вопросъ: какое же право имѣли Манджуры ихъ обижать?-- старикъ отвѣчалъ: "потому только, что они сильнѣе; а мы, Гиляки, Нейдальцы и Самогиры, имъ вовсе не принадлежимъ, да, и они объ этомъ не думаютъ." Чедано между прочимъ разсказалъ Невельскому, что далѣе вверхъ по Амуру, за устьемъ Амгуни, есть на правомъ берегу рѣки камни особаго вида, которые, по преданію ихъ, или упали съ неба, или постановлены были Л о ча, т. е. Русскими; Гиляки берегутъ эти камни, и когда приплывающіе для торговли Манджуры хотѣли сбросить эти камни, то Гиляки платили имъ, чтобы они этого не дѣлали, ибо у нихъ есть повѣрье, что если сбросятъ эти камни въ рѣку, то рѣка сдѣлается бурлива, и промыслы ихъ будутъ дурны. Чедано упрашивалъ Невельского непремѣнно доѣхать до этихъ камней и вызвался самъ проводить его туда. Невельской взялъ его и поплылъ къ устью р. Амгуни, впадающей въ р. Амуръ съ лѣваго берега въ 200 верстахъ отъ лимана. Здѣсь встрѣтилъ онъ Нейдальцевъ, приплывшихъ отъ вершинъ р. Амгуни; люди эти ведутъ торговлю съ нашими Якутами, но, къ сожалѣнію, послѣдніе въ мѣнѣ ихъ обманываютъ и распускаютъ самые неблагопріятные для насъ слухи (что мнѣ и прежде было извѣстно, и противъ чего я еще въ прошломъ году въ Якутскѣ принималъ мѣры), увѣряя, что Русскіе станутъ брать съ нихъ ясакъ и будутъ бить ихъ; что отъ Манджуровъ они могутъ еще убѣжать, но отъ Русскихъ не уйдутъ. Невельской убѣдилъ ихъ въ противномъ, посовѣтовалъ обращаться для торговли въ гавань Счастія, одарилъ ихъ и поплылъ вверхъ по Амгуни около 15-ти верстъ для осмотра лѣсовъ, а оттуда, возвратившись опять на Амуръ, переплылъ на правый берегъ къ селенію Тырсъ, гдѣ встрѣтилъ въ рѣкѣ восемь большихъ лодокъ, о которыхъ Чедано со страхомъ сказалъ ему, что это Манджуры; и дѣйствительно, на берегу показалась большая толпа людей, около 80-ти человѣкъ, съ бритыми головами и косами, вооруженные стрѣлами, а нѣкоторые ружьями съ фитилями.
Толпа эта, увидѣвши Невельского, двинулась къ нему, а въ головѣ ея пожилой человѣкъ съ видомъ начальника. Прежде того еще Невельской приказалъ гребцамъ своимъ оставаться на шлюпкѣ, быть во всей готовности, но разложить товары, какъ бы на показъ и продажу.
Старый Манджуръ, подойдя къ Невельскому, спросилъ его съ надменностью: кто онъ? Невельской отвѣчалъ ему тѣмъ же вопросомъ, на отвѣтъ, что онъ Манджуръ, сказалъ, что онъ Русскій.
Манджуръ на него посмотрѣлъ съ недовѣріемъ и, переговоривъ съ своими людьми, спросилъ: "зачѣмъ ты здѣсь?" Невельской, указавъ на товары, отвѣчалъ: "затѣмъ же, зачѣмъ и ты; ты видишь!" -- "Мы пришли торговать съ Гиляками", сказалъ Манджуръ. "Вы пришли сверху," отвѣчалъ Невельской, "а мы съ моря также за тѣмъ же." -- "Это чужая земля", сказалъ Манджуръ. "Чья же это земля?" спросилъ Невельской. Манджуръ, не отвѣчая, разглаживалъ съ надменностью усы и сталъ садиться на поданный ему, обтянутый матеріею, обрубокъ. Невельской взялъ его за грудь и сказалъ: "мы оба купцы и потому должны разговаривать или оба стоя, или оба сидя." Манджуръ оторопѣлъ и всталъ, а Гиляки подали и Невельскому обрубокъ, и тогда оба сѣли; но между тѣмъ толпа Манджуровъ окружила ихъ. Гиляки, Нейдальцы и Самогиры, тутъ бывшіе, отошли, а съ Невельскимъ остались только два Гиляка и Тунгусъ переводчикъ. "Чья же это земля?" повторилъ Невельской. "Мы здѣсь торгуемъ", отвѣчалъ Манджуръ, "земля эта Гиляковъ; да зачѣмъ же ты здѣсь и кто ты?" и при этомъ вопросѣ Манджуры пристально осматривали одежду Невельского и гребцовъ на лодкѣ и разговаривали между собою; а Невельской отвѣчалъ Манджуру: "намъ не мѣсто и не время спорить; а мы оба купцы, пришли торговать и потому должны жить дружно и привозить другъ другу свои товары для обоюдной нашей пользы. Тогда Манджуръ съ дерзостью, указывая на толпу, которая плотно окружала Невельского, сказалъ: "насъ много, а васъ мало."
Два Гиляка, бывшіе по обѣ стороны Невельского, схватились за ножи: Невельской вынулъ изъ кармана, двухствольный пистолетъ, приставилъ его ко лбу Манджура и сказалъ: "кто осмѣлится теперь меня тронуть?"
Манджуръ, начальникъ, и вся толпа отскочили и стали кланяться; Невельской положилъ пистолетъ въ карманъ, а Манджуръ спросилъ его, уже издали кланяясь: "да дѣйствительно ли ты Русскій, какъ говорятъ Гиляки? не рыжій ли ты (т. е. не Англичанинъ ли) съ того судна, которое было у Погоби?" Гиляки всѣ закричали, что это дженги, старшій Русскій отъ Иская, а Невельской повторилъ прежнее, что онъ Русскій, торгуетъ съ Гиляками и смотритъ, чтобъ рыжіе къ нимъ не приходили, и потомъ, подошедъ къ Манджуру и взявъ его за руку, успокоилъ. Тотъ сказалъ ему свое имя, призвалъ своего человѣка, который бывалъ на Кяхтѣ, и показалъ ему нашу серебряную монету; между тѣмъ раскинули палатку Невельского, и онъ пригласилъ нѣсколько Манджуровъ къ себѣ пить чай и вино. Съ этого времени отношенія его съ Манджурами сдѣлались совершенно дружескія и откровенныя, и старшина ихъ, который оказался чиновникомъ изъ Манджурскаго города Готто, посланнымъ именно для того, чтобы узнать, какое судно подходило съ юга, разсказывалъ Невельскому:
1) Что земли Самогировъ, Нейдальцевъ и Гиляковъ Манджурамъ не принадлежатъ.
2) Что торговля съ этими народами дозволена правительствомъ Манджурамъ лишь въ мѣстечкѣ "Мылка", близъ города Готто, на самой Манджурской границѣ; что въ Мылку пріѣзжаютъ Гиляки, Нейдальцы и Самогиры, дѣлаютъ подарокъ начальнику, и тогда уже имъ разрѣшаютъ вести мѣну, но непремѣнно въ особо устроенной оградѣ.
3) Что въ земли Самогирей, Нейдальцевъ и Гиляковъ Манджурскіе купцы пріѣзжаютъ безъ дозволенія правительства, и пользуются предлогомъ, что они ѣдутъ захватывать женщинъ, ибо у нихъ не считается предосудительнымъ захватывать женщинъ у народа, котораго они считаютъ собаками, какъ никому не принадлежащихъ.
4) Въ городѣ Готто извѣстно, что Русское судно было въ прошломъ году въ лиманѣ, и что на Искаѣ Русскіе теперь торгуютъ, но что начальство ихъ этимъ не тревожится, ибо земля эта свободна; но что они испугались прихода судовъ съ юга съ рыжими, опасаясь, что они войдутъ въ рѣку Амуръ, дойдутъ до нихъ и будутъ дѣйствовать враждебно, какъ это было въ другихъ мѣстахъ, описывая, что у рыжихъ и пушки большія и стрѣляютъ скоро. Въ заключеніе разговора Манджуръ сказалъ Невельскому, что они должны быть рады, если Русскіе не пустятъ никого въ Амуръ, ибо сами они не могутъ защищать эти мѣста; и описывалъ Невельскому, что отъ того мѣста, гдѣ они находятся, путь водою вовнутрь земли ихъ, и что отъ того мѣста, гдѣ прекращается плаваніе, остается только 8 дней перехода на верблюдахъ до Богдыхана (т. е. до Пекина).
Невельской провелъ въ бесѣдахъ съ Манджурами почти сутки, желая сколь возможно съ ними сблизиться и разузнать о различныхъ сообщеніяхъ по Амуру и окрестностяхъ, разсказывая имъ и о пользахъ обоюдной торговли. Манджуръ вполнѣ съ этимъ соглашался и обѣщалъ на будущій годъ прибыть непремѣнно для мѣны на Искай, прося нашихъ товаровъ и особенно плису и ситцу, которые были съ Невельскимъ, и мѣна началась тутъ же на леденецъ, соль и просо отъ Манджуръ.
Тутъ же и при Манджурахъ прибыли къ Невельскому посланные отъ Нейдальцевъ и Самогирей просить также о принятіи ихъ подъ защиту нашу, и Невельской объявилъ Манджурамъ, что съ народами этими надо вести торговлю честно, безъ насилій, и женщинъ не хватать.
Въ трехъ верстахъ отъ селенія Тырсъ, на правомъ берегу Амура, на утесахъ надъ водою нашелъ Невельской четыре столба, которые указывалъ ему Чедано: на двухъ изъ этихъ столбовъ нашелъ онъ высѣченные въ камнѣ годы: на первомъ 1649, а на другомъ 1669 и славянскую букву Б.
Невельской на тѣхъ же столбахъ вычертилъ ножомъ 1850 годъ и вензель Вашего Величества.
Возвратившись въ селеніе Тырсъ, онъ былъ опять встрѣченъ Манджурами, которые пригласили его къ себѣ и угощали чаемъ и проч. Здѣсь опять былъ разговоръ о торговлѣ съ Гиляками, которыхъ Манджуръ продолжалъ называть чужими собаками и подтвердилъ слова Чедано относительно того, что они пугаютъ Гиляковъ, что столкнутъ столбы въ воду, и заставляютъ ихъ откупаться, чтобъ этого не дѣлать. Замѣтно однакожъ было, что и Манджуры боятся Даурцевъ, живущихъ далѣе вверхъ по лѣвому берегу Амура, и у нихъ не хватаютъ женщинъ, а покупаютъ -- и это дорого имъ обходится.
Невельской взялъ съ нихъ обѣщаніе не обижать Гиляковъ, Самогирей и Нейдальдевъ, и, окончательно простившись съ ними весьма дружески и осмотрѣвъ долину рѣки Тырти на правомъ берегу, отправился обратно внизъ по рѣкѣ, а Манджуры въ то же время поплыли вверхъ къ своимъ границамъ.
На возвратномъ пути Невельской постоянно осматривалъ правый берегъ р. Амура, протоки и острова, и жителями (Гиляками) былъ встрѣчаемъ также радостно и тѣми же просьбами защищать и не оставлять ихъ, какъ и на лѣвомъ берегу: и вездѣ предлагали ему рыбу, просо, ягоды и аракъ.
На картѣ положена вся осмотрѣнная имъ мѣстность, и означены лѣса, глубина фарватера, главные протоки и мѣста, удобныя для зимовки судовъ; подробное же описаніе всего осмотра заключается въ веденномъ имъ журналѣ.
По возвращеніи къ полуострову Великаго Князя Константина, послѣ двухнедѣльнаго плаванія вверхъ по Амуру, Невельской отправился въ южную часть лимана, для того въ особенности, чтобъ въ ближайшихъ селеніяхъ къ южному проливу распросить и повѣрить полученныя имъ свѣдѣнія о бывшихъ тамъ весною иностранныхъ военныхъ судахъ, а также получить вѣрнѣйшія указанія о сообщеніи р. Амура съ южнымъ проливомъ.
Удостовѣрившись положительно на самыхъ мѣстахъ о томъ, что ему было разсказано прежде объ иностранныхъ военныхъ судахъ бывшихъ въ южномъ проливѣ, Невельской нашелъ уже необходимымъ, согласно данныхъ ему инструкцій, учредить постъ и на самомъ Амурѣ, близъ полуострова Великаго Князя Константина, съ тою цѣлію, чтобъ, въ случаѣ прибытія иностранцевъ въ устье рѣки, они видѣли, что мѣсто это занято нами, и чтобъ было кому объявить имъ, что оно намъ принадлежитъ. Мѣсто это онъ занялъ со всѣми обрядами, при этихъ случаяхъ соблюдаемыми, назвалъ Николаевскимъ постомъ, выстроилъ юрту для помѣщенія людей и пакгаузъ для товаровъ, поставилъ пушку и ялагъ и назначилъ 10 человѣкъ съ офицеромъ для содержанія этого поста до закрытія навигаціи; зимою же велѣлъ оставаться только тремъ человѣкамъ для караула, а со вскрытіемъ рѣки предписалъ отправить туда уже 20 человѣкъ и опять офицера.
Постъ этотъ имѣетъ прямое сухопутное сообщеніе съ гаванью Счастія въ 40 верстъ и около 10-ти верстъ до Петровскаго зимовья, въ которомъ построена казарма на 11-ти саженяхъ, для помѣщенія нижнихъ чиновъ, домъ для начальника, флигель для офицеровъ, часовая, баня, магазинъ съ лавкою для товаровъ и юрта для пріѣзжающихъ Гиляковъ; тамъ поставлено двѣ пушки и оставленъ 21 человѣкъ нижнихъ чиновъ; и какъ зимовье это, такъ и Николаевскій постъ -- подъ начальствомъ прапорщика Орлова. Продовольствія для всѣхъ оставлено было слишкомъ на годъ, 1400 боевыхъ патроновъ и 5 пудъ пороху; сверхъ того, огородные овощи, соленыя мясо и рыба, чай, ромъ и сахаръ, теплыя обувь и одежда, 8 штукъ живого скота и для разъѣздовъ 28 оленей. Компанейскихъ товаровъ было привезено съ начала года на 5200 р. сер., а оставалось еще тысячи на четыре въ концѣ августа.
Вслѣдствіе тѣхъ же свѣдѣній объ иностранныхъ военныхъ судахъ, капитанъ Невельской нашелъ необходимымъ, по возвращеніи своемъ въ Аянъ, отправить и бригъ "Охотскъ" на зимовку въ гавань Счастія; на этомъ суднѣ команды 21 человѣкъ и 4 орудія и, сверхъ обыкновенной провизіи, еще на три мѣсяца морской провизіи на слѣдующую компанію. Командиру этого судна мичману Гаврилову предписано также состоять въ вѣдѣніи прапорщика Орлова, которому и дана надлежащая во всемъ инструкція, главныя основанія коей заключаются въ томъ, чтобы въ случаѣ приближенія иностранцевъ къ нашимъ постамъ или намѣренія утвердиться гдѣ-либо въ землѣ Гиляковъ, называть эту землю принадлежностію Россіи: въ случаѣ же прибытія Манджуръ для торговли, называться Русскими купцами, торгующими съ Гиляками
Не излишнимъ считаю присовокупить, что Невельской, въ плаваніяхъ своихъ между островомъ Сахалиномъ и матерымъ берегомъ, видѣлъ въ нынѣшнемъ году нѣсколько китобойныхъ судовъ, изъ коихъ нѣкоторыя становились на якорь у береговъ съ той и другой стороны, вблизи гавани Счастія, и, по поднятіи флаговъ, оказывались Англійскими, Американскими и Французскими.
Маіоръ Карсаковъ, который былъ отъ меня командированъ въ Охотскъ и Камчатку для надзора за быстрѣйшимъ и правильнымъ исполненіемъ Высочайшей Вашей воли, относительно перенесенія порта, доноситъ мнѣ, что дѣло это въ большей части окончено въ нынѣшнемъ еще году, что въ Камчатку перевезена уже большая часть, какъ торговаго имущества, такъ и морскихъ командъ съ семействами; въ Охотскѣ же оставлены, согласно моему приказанію, на зимовку штурманское училище и вновь прибывшая изъ Иркутска команда нижнихъ чиновъ изъ 147 человѣкъ; людей этихъ маіоръ Карсаковъ осмотрѣлъ и нашелъ какъ ихъ, такъ и оружіе при нихъ во всѣхъ отношеніяхъ въ удовлетворительномъ состояніи и съ весьма бодрымъ видомъ, несмотря на совершонный ими въ теченіе нынѣшняго лѣта путь въ 4000 верстъ.
Изъ числа 150 человѣкъ, отправленныхъ изъ Иркутска, заболѣвшихъ осталось по пути двое, и умершій былъ одинъ. Сверхъ того, находится въ Охотскѣ также для перевозки въ будущемъ году до 40 человѣкъ казаковъ съ ихъ семействами, изъявившихъ маіору Кирсанову желаніе переселиться въ Камчатку.
Изъ Камчатки привезъ мнѣ офицеръ этотъ различныя донесенія отъ исправляющаго должность тамошняго военнаго губернатора капитана 1-го ранга Завойко, который прибылъ въ Петропавловскій портъ 31-го іюля и вступилъ въ должность. Одинъ изъ главнѣйшихъ вопросовъ, съ которымъ г. Завойко ко мнѣ обращается, состоитъ въ томъ, гдѣ должно строиться: въ Петропавловскомъ ли портѣ или въ Тарьинской губѣ; присовокупляя съ своей стороны мысль, что можно оставить портъ и въ Петропавловской гавани, хотя бы число судовъ тамошней флотиліи и увеличилось.
Во всеподданнѣйшемъ донесеніи моемъ отъ 3-го марта сего года я также имѣлъ счастіе доносить, что если число судовъ не будетъ болѣе 10-ти и при одномъ полномъ флотскомъ экипажѣ, то портъ можетъ оставаться въ Петропавловской гавани; и такъ какъ въ настоящее время не предполагается значительно увеличивать морскія средства наши въ Камчаткѣ, то я предполагаю при первой оказіи сообщить Камчатскому военному губернатору, чтобы онъ возводилъ всѣ необходимыя постройки въ Петропавловской гавани, переводя только сивильныя строенія постепенно въ за-озерную долину, дабы около самой гавани оставить болѣе мѣста для портовыхъ зданій.
Маіоръ Карсаковъ осматривалъ въ Камчаткѣ прямой путь отъ Авачинской губы, находящейся на Восточномъ океанѣ, въ Большерѣцкъ, находящійся близь берега Охотскаго моря, и нашелъ его не только весьма удобнымъ для сообщенія, но и для заселенія. По мнѣнію моему, всѣ первые въ Камчатку переселенцы должны быть преимущественно заселены по этому направленію, и настоящій обзоръ г. Кирсанова вполнѣ убѣждаетъ въ удобствѣ и возможности исполненія сего предположенія.
Наконецъ, маіорь Кирсановъ доноситъ, что, вслѣдствіе распоряженія моего, всѣ суда Охотской флотиліи, за исключеніемъ транспорта, находящагося въ гавани Счастія, и одного бота, остающагося въ Камчаткѣ, придутъ будущею весною, въ числѣ трехъ транспортовъ и двухъ ботовъ, въ Охотскъ.
Изложивъ такимъ образомъ настоящее положеніе дѣлъ нашихъ въ Камчаткѣ и Охотскомъ морѣ, я долженъ обратиться къ важнѣйшимъ предметамъ изъ доставленныхъ капитаномъ Невельскимъ свѣдѣній, которыя заключаются: во 1-хъ въ томъ, что Гилякскія племена, обитающія на берегахъ рѣки Амура, просятъ защиты и покровительства Вашего Императорскаго Величества противъ терпимыхъ ими притѣсненій отъ сосѣдей своихъ Манджуръ и въ опасеніяхъ своихъ отъ иностранныхъ посѣтителей съ моря; 2) что сами Манджуры признаютъ Гиляковъ, живущихъ по обоимъ берегамъ р. Амура, имъ, т. е. Китайской имперіи, не принадлежащими, и ведутъ съ ними открытый торгъ въ пограничномъ Манджурскомъ мѣстечкѣ Мылкѣ, лежащемъ на правомъ берегу рѣки Амура, около 600 верстъ отъ устья ея. 3) Что островъ Сахалинъ населенъ тѣми же Гиляками и Тунгусами, перешедшими съ материка изъ нашихъ владѣній, и мохнатыми Курильцами, единоплеменными съ обитателями нашихъ Курильскихъ острововъ, и что всѣ эти племена ведутъ торгъ съ Японцами, приплывающими на лодкахъ къ южной части этого острова; а, самое важное -- 4) что иностранныя военныя суда дѣлали въ южномъ проливѣ Амурскаго лимана нынѣшнею весною подробныя изслѣдованія прохода, считавшагося донынѣ закрытымъ и показаннаго на картахъ отмелью, конечно, не безъ цѣли и видовъ, доказывающихся впрочемъ и многими другими предшествовавшими обстоятельствами; и что не только Гиляки, но и сами Манджуры встревожились этимъ посѣщеніемъ; и послѣдніе, изъ опасенія, чтобъ рыжіе (какъ они называютъ Англичанъ) не проникли по Амуру и впадающимъ въ него судоходнымъ рѣкамъ внутрь Манджуріи, сознаваясь предъ Русскими, что они сами не въ силахъ воспрепятствовать этому вторженію, и находя даже полезными для себя, чтобъ Русскіе защищали входъ въ р. Дмуръ, вмѣстѣ съ тѣмъ очень желаютъ завести торгъ съ нашими въ тѣхъ сторонахъ.
Всѣ эти данныя не только подтверждаютъ прежнія наши свѣдѣнія объ этихъ предметахъ и всѣ тѣ опасенія, которыя представляемы были мною въ 1848 году, а вмѣстѣ съ тѣмъ указываютъ и необходимость дѣйствовать со всевозможною быстротою, чтобъ не быть предупрежденными въ лиманѣ и устьяхъ Амура иностранцами, не менѣе опасными въ этомъ случаѣ и для насъ и для Китайской имперіи.
По всему этому смѣю думать, что намъ не безполезно было бы, не теряя времени, войти въ приличные по этому предмету секретные переговоры съ Китайскимъ правительствомъ, и, поспѣшивъ вмѣстѣ съ тѣмъ воспользоваться расположеніемъ Гиляковъ, принять ихъ подъ наше покровительство и подкрѣпить посты наши, въ тѣхъ мѣстахъ учрежденные, всѣми тѣми средствами, коими мѣстное начальство въ будущемъ лѣтѣ въ Охотскомъ морѣ располагать можетъ, уполномочивъ исполнителей этого дѣла войти въ сношенія съ пограничными въ той сторонѣ Китайскими властями.
Въ заключеніе можно сказать, что если съ одной стороны представляется необходимость дѣйствовать безотлагательно, то съ другой можно ожидать самыя благопріятныя для насъ послѣдствія отъ всѣхъ вышеизложенныхъ обстоятельствъ, и если только переговоры съ Китайскимъ правительствомъ будутъ ведены сообразно настоящему положенію дѣлъ и въ видахъ обоюдныхъ и существенныхъ пользъ обоихъ государствъ, то, можетъ быть, при этомъ случаѣ достигается и давнишняя цѣль плаванія намъ по Амуру, указывая Китайцамъ, что намъ необходимо имѣть ближайшее и быстрѣйшее сообщеніе съ постами нашими при устьѣ Амура.
Не говорю уже о тѣхъ выгодахъ, которыя мы можемъ извлечь отъ торговли на Амурѣ съ Манджурами, которой они такъ искренно желаютъ, и о возможности при этомъ же случаѣ чрезъ Сахалинъ завести торговлю съ Японцами.