— 88 —

восторгъ отъ одного BocEHIXZHia: „да здравствуеть

воторый весь пронивнутъ чувствомъ военной чести и славы,

который знаетъ, еза что умираеть. Мра Руссваго чедоввва

тиха и сповойна; онъ можетъ нее умирать, а не п(о-

ждать. Это страшнаа разница. То, чему тавъ долго ве хо-

тфлось Врить, совершилось. Хоть и предупреждень а быль

слухами, но депеши Горчакова о СевастополВ пере-

вернуло мена всего. Воображаю, что за отчааннаа, басно-

была битва! Пронесся з$сь слухъ,. что Корниловскт

6acTi0Hb мы вновь отбили. Или мадо ВС'Ьхъ этихъ жертвъ,

чтобы пронять и вразумить Ужасно. Воображаю, вавъ

дрались! Привадь apMiaMb представляетъ гордо въ

худшемъ ви$, нежели депеши Горчакова: въ немъ говорится

о Севастопольски±ъ герояхъ, вавъ о людяхъ, уже овончив-

шихъ свое деЬло и поступающихъ вновь въ ряды Этоть

привазъ можно было бы такъ написать, что пол“ли бы

отнимать Севастополь! Грустно. Говорятъ, будто Горчаковъ

отозванъ. Какъ я быль бы радъ этому: ни одного счастли-

ваго дгЬла во всю Могу представить, вдвое

r1HcTBie произвела на всеЬхъ васъ эта новость! Ахъ, вавъ

тамъ дрались, я думаю. Картина этой битвы безпрестанно

рисуется. Не ожидаль я этого. Прощайте“.

Въ другомъ письм•Ь С. Т. Аксаковъ писалъ своему сыну:

На душ'Ь тавъ грустно и тяжело, кавъ никогда не бывало,

особенно потому, что не только не видишь исхода изъ на-

стоящаго но предчувствуешь, напротивъ, что это

только начало общихъ ВпечатлЖе, произведенное

отдачею Севастополя, со пушками и безчисденнынъ

множествомъ снарядовъ — не слаб'Ьетъ, а напротивъ, разро-

стается часъ отъ часу 60rhe. Съ Севастополемъ быль сва-

занъ веливТ вопросы его не сюрпризомъ взяли у васъ, а

пос.['В годовой осады мы сами сдали его, торжественно при-

знавшись предъ цьой Европой, что вся не могла

противиться какой-нибудь стотысячной Французской

Остальныхт, я ви за что не считаю. НикаЕИХЪ половитељ-