430

Борь знаетъ, когда я съ вами увижусь. Много утечеть

Невской, покуда ты и Арсеньевъ будете опять съ бђднымъ

Маринымъ. Грустно, другь мой, отм%нно груотно! Не. кь ному

приклонить сирой головы моей, не съ кВмъ сказать вхова

тайнаго. Думан жить всегда съ вами, я не искап друзей;

да и го бы могъ найти вамъ подобныхъ? Вообрази же, мой

добрый Костуй, какъ тяжело быть одному, вообрази и по-

ЖИ'Ьй меня. Ты, можеть, захочешь знать причины, которыя

заставили Арсеньева оставить Петербургь? Храня тайну,

могу сказать тет что этому главная причина — дюбовь.

Всякой день дожидаюсь я Еняак Черкасиаго; онъ просился

въ отпускъ, полагая, что гра•ъ Семенъ Романоввп

въ но какъ онъ остися, то князь очень жадветъ,

что просился, и даже я боюсь, что онъ, не смотря на отпускь,

останется въ Лондонј. Во всяКомъ письмв Черкасвой биго-

дарить тебя за то, что отецъ твой по твоему письму отмьнно

съ нимъ ласково обращается. ВезДљ любятб и обњшны Ко-

стую! Въ одномъ изъ писемъ Черкаскаго есть Н'Ьчто, ва-

ставившее меня смвяться и взб'Ьсившее Арсеньева. У гра•а

въ одинъ вечерь была музыка. Черкаской явился со скрип-

вой и, сКолько ни старался, но заслужилъ только, что одинъ

старикъ Агдичанинъ сказал объ немъ, что онъ будеть изрядно

играть; потомъ, оборотясь кт, твому батюшк•Ь, примодвигь:

кань жаљ, что нвть здвсь молодаго графа, мы бы моги

стлать квартеръ; онъ такъ хорошо играетъ на иьту! Про-

читавъ это, я захохотал, а Арсеньевъ разсердидся и да-

заль мяв, что этоть Агличанинъ князь тоже

очень быль разоерженъ этой похвадою.—Теперь окажу теб'Ь

о маневрахъ; хоть и стыдво писать о нихъ туда, го жнуть

лавры, но друть мой не забудеть, что кто хочеть читать,

тоть начинаеть съ азбуки, а въ военномъ искусств% маневры

могуть равняться съ Малогами. Мы выступили 2-го Августа

ночью и на другой день стади лагеремъ подъ Петерго•омъ•,

4-го быдъ смотръ всему войску и потомъ