Эгерія! Ты словно добрый геній
Царю единой радостью была.
(Строфа CXI).
Почтенный авторитетъ Фламинія Вакки заставляетъ насъ раздѣлить его мнѣніе о гротѣ Эгеріи: онъ говоритъ, что симъ видѣлъ надписъ, удостовѣрявшую, что это былъ именно фонтанъ Эгеріи, посвященный нимфамъ. Въ настоящее этой надписи тамъ нѣтъ, но Монфоконъ приводитъ двѣ строки изъ Овидія (Fast., III, 275, 276), высѣченныя на одномъ камнѣ, находящемся въ виллѣ Джустиніани, и полагаетъ, что этотъ камень перенесенъ изъ того же грота {*}.
{* "In villa Justiniana extat ingens lapis quadranus solidus, in quo sculpta haec duo Ovidii carmina sunt:--
Aegeria est quae praebet aquas dea grata Camoenis
Illa Numae conmnx consiliumque fuit.
Qui lapis videtur ex codera Egeriae fonte, aut ejus vicinia ist huc comportatus",
Diarium Italie, p. 153.}
Этотъ гротъ и окружающая его долина въ прежнее время, лѣтомъ, особенно же -- въ первое воскресенье мая, усердно посѣщались римлянами, приписывавшими цѣлебныя свойства источнику, который выходитъ изъ отверстія внизу свода и, протекая, черезъ небольшой прудъ. струится по травѣ и впадаетъ въ находящійся ниже его ручей. Этотъ ручей у Овидія называется Альмо, а нынѣшнее его названіе -- Акватаччіо. Долина носитъ имя Valle di Caffarelli, -- по имени герцоговъ, которые потомъ уступили Палавичини источникъ и часть примыкающей къ нему земли.
Можно сомнѣваться въ томъ, что эта длинная лощина есть именно упоминаемая у Ювенала долина Эгеріи, гдѣ онъ отдыхалъ съ Умбриціемъ, хотя всѣ комментаторы предполагаютъ, что сатирикъ и его другъ спускались въ рощу Ариціи, гдѣ эта нимфа встрѣчалась съ Ипполитомъ и гдѣ она пользовалась особеннымъ поклоненіемъ.
Путь отъ Каненскихъ воротъ до Албанскаго холма, на разстояніи пятидесяти миль, былъ бы слишкомъ значителенъ, развѣ только принять дикую гипотезу Фосса, у котораго эти ворота путешествуютъ съ ихъ нынѣшняго мѣста, гдѣ, по его словамъ, онѣ стояли во времена царей, къ самой рощѣ Ариціи, а потомъ, по мѣрѣ уменьшенія окружности города, опять возвращаются на прежнее мѣсто {De Maguit. Vet. Rom., ap. Graev., Ant. Rom., 1507.}. Туфъ или пемза, которую поэтъ предпочитаетъ мрамору,-- главная составная часть берега, въ который углубляется гротъ.
Новѣйшіе топографы находятъ въ гротѣ статую нимфы и девять нишъ для музъ, а одинъ позднѣйшій путешественникъ открылъ, что гротъ реставрированъ въ той простотѣ, о которой сожалѣлъ Ювеналъ, говоря, что напрасно ее замѣнили неумѣстными украшеніями. Но безголовая статуя, очевидно, изображаетъ скорѣе мужчину, нежели нимфу, и въ настоящее время вовсе не имѣетъ тѣхъ аттрибутовъ, какіе ей приписаны: что касается девяти музъ, то едва ли онѣ могли стоять въ шести нишахъ; притомъ, и Ювеналъ вовсе не говоритъ о какомъ-либо отдѣльномъ гротѣ. Изъ словъ сатирика видно только, что гдѣ-то близъ Капенскихъ воротъ находилось мѣсто, гдѣ, какъ предполагали, Нума имѣлъ ночныя совѣщанія съ своей нимфой, и что тамъ была роща и священный источникъ, а также -- храмъ, посвященный музамъ, и что съ этого мѣста былъ спускъ въ долину Эгеріи, гдѣ находилось нѣсколько искусственныхъ гротовъ. Ясно, что статуи музъ не составляли части того украшенія, которое сатирикъ считалъ неумѣстнымъ въ гротахъ,-- такъ какъ онъ опредѣленно говоритъ о другихъ храмахъ (delubra), посвященныхъ этимъ божествамъ въ долинѣ, и, сверхъ того, упоминаетъ, что эти храмы были снесены для того, чтобы дать мѣсто іудеямъ. Въ самомъ дѣлѣ, маленькій храмъ, называемый теперь храмомъ Бахуса, вѣроятно былъ прежде посвященъ музамъ; по словамъ Нардини, онъ стоялъ въ тополевой рощѣ, которая въ тѣ времена находилась надъ долиною.
Судя по надписи и мѣстоположенію, показываемый теперь гротъ, вѣроятно, есть одинъ изъ упомянутыхъ "искусственныхъ гротовъ"; другой изъ нихъ находится нѣсколько выше, подъ кустами; но единственный гротъ Эгеріи есть новѣйшее изобрѣтеніе, основанное на томъ, что имя Эгеріи примѣнялось вообще ко всему этому мѣсту.
Въ долинѣ много ключей {Quamvis indique e solo aquae scaluriant. Nardini, l. III, cap. 3.}, къ которымъ сходились музы изъ своихъ сосѣднихъ рощъ; этими ключами владѣла Эгtрія, о которой говорилось, что она снабжаетъ ихъ водою; она была лимфою тѣхъ гротовъ, черезъ которые протекали эти ключи.
Всѣ памятники по сосѣдству съ долиною Эгеріи получали произвольныя названія, такъ же произвольно измѣнявшіяся. Венути говоритъ, что онъ не видитъ никакихъ слѣдовъ храмовъ Юпитера, Сатурна, Юноны, Венеры и Діаны которые нашелъ -- или думалъ найти -- Нардини, Циркъ Каракаллы, храмъ чести и Доблести, храмъ Вакха и особенно -- храмъ бога Rediculus приводятъ антикваріевъ въ отчаяніе.
Предположеніе о существованіи цирка Каракаллы основывается на одной медали этого императора, указываемой Фульвіемъ Урсиномъ, на оборотной сторонѣ которой изображенъ циркъ; по мнѣнію нѣкоторыхъ ученыхъ, это -- изображеніе Circus Maximus, оно даетъ хорошее понятіе о расположеніи цирка вообще. Съ того времени почва поднялась лишь на небольшую высоту,-- если судить по небольшому склепу въ концѣ Спины, гдѣ, по всей вѣроятности, находилась часовня въ честь бога Конса. Этотъ склепъ на половину находится подъ землей; такимъ онъ долженъ былъ быть и въ самомъ циркѣ, такъ какъ Діонисій {Antiq. Rom., Oxf. 1701, 1, II, cap. 31.} не вѣрилъ, чтобы это божество было римскимъ Нептуномъ, въ виду того,что его алтарь находился подъ землей.
XXVIII.