(On the day of the destruction of Jerusalem by Titus).
Съ холма, гдѣ путники прощаются съ Сіономъ,
Я видѣлъ градъ родной въ его послѣдній часъ:
Пылалъ онъ, отданный свирѣпымъ легіонамъ,
И зарево его охватывало насъ.
И я искалъ нашъ храмъ, искалъ свой бѣдный домъ,
Но видѣлъ лишь огня клокочущее море...
Я на руки свои, въ отчаяньи нѣмомъ,
Взглянулъ: онѣ въ цѣпяхъ -- и мщенья нѣтъ! о, горе!
Ахъ! съ этого холма, бывало, я глядѣлъ
На городъ въ этотъ часъ: ужъ мракъ надъ нимъ клубился,
И только храмъ еще въ лучахъ зари горѣлъ,
И розовый туманъ на высяхъ горъ свѣтился.
И вотъ я тамъ-же былъ и въ тотъ послѣдній часъ;
Но не манилъ меня заката блескъ пурпурный.
Я ждалъ, чтобъ Іегова, во гнѣвѣ ополчась,
Ударилъ молніей и вихрь послалъ свой бурный...
Но нѣтъ... въ Твой храмъ святой, гдѣ Ты, Господь, царилъ,
Не сядутъ, не войдутъ языческіе боги!
Твой зримый храмъ упалъ, но въ сердцѣ сохранилъ
На вѣки твой народъ, Господь, Тебѣ чертоги!
А. Майковъ.