(Herod's lament for Mariamne).
Маріамна! То сердце, по чьей пролилася винѣ
Неповинная кровь, -- и само обливается кровью!
Жажда мести и гнѣвъ улеглися во мнѣ,
Презрѣньемъ смѣнясь и любовью.
Маріамна, гдѣ ты? Если-бъ стоны и вопли мои
Донеслися къ тебѣ, для которой раскрылась могила,
Ты простила-бы мнѣ въ безконечной любви,
Если-бъ небо само не простило!
Неужели мертва? И убійцы наемнаго мечъ
Совершилъ приговоръ, повинуяся мести ревнивой?
Онъ виситъ надо мной, нити жизни готовясь пресѣчь,
Надъ собой приговоръ я свершу справедливый.
Холодна и мертва! Отъ меня ты на вѣки ушла,
Я стенаньемъ моимъ твой загробный покой не нарушу,
Я покинутъ тобой, а спасти ты одна-бы могла
Только ты -- эту мрачную душу.
Съ кѣмъ дѣлилъ я вѣнецъ -- той со мною ужъ болѣе нѣтъ.
И, утративъ ее, схоронилъ я всѣ радости съ нею,
Я сорвалъ для меня одного распустившійся цвѣтъ --
Іудеи прекрасной лилею!
Мною кровь пролита, и за страшное дѣло мое
Мнѣ геенна грозитъ, заслужилъ я душою преступной
Гнетъ мученій моихъ, истерзавшихъ ее
И терзающихъ вновь неотступно!
О. Чюмина.