(Were my bosom as false as thou deemed it to be).
Будь я сердцемъ коваренъ, какъ ты говорилъ,
Отъ Шалима вдали я-бъ теперь не бродилъ.
Мнѣ лишь было отречься отъ вѣры отцовъ,
Чтобъ стряхнуть съ себя сразу проклятье вѣковъ.
Ты, я знаю, безгрѣшенъ: грѣшитъ только рабъ,
Ты правдивъ и могучъ -- я преступенъ и слабъ,
Но пускай я и смертью свой грѣхъ не сотру,
Въ своей вѣрѣ живи, а въ моей -- я умру.
За нее я терялъ, сколько дать ты не могъ,
И про то знаетъ Онъ, насъ карающій Богъ,
Моя скорбь и надежда во власти Его,
А въ твоей -- моя жизнь, что отдамъ за Него.
Н. Минскій.