Внутревность собора Петра. Папа у престола; священники бѣгаютъ въ безпорядкѣ. Граждане, преслѣдуемые солдатами, ищутъ убѣжища.
Входитъ Цезарь.
ИСПАНСКІЙ СОЛДАТЪ.
Бей ихъ, товарищи! Хватайте эти
Подсвѣчники! Долой сорвите шапку
Съ обритаго попа: на ней вѣнецъ
Изъ золота.
СОЛДАТЪ-ЛЮТЕРАНИНЪ.
Сначала -- месть; добыча жъ
Придетъ потомъ. Вонъ, вонъ сидитъ антихристъ!
ЦЕЗАРЬ.
Чего жъ ты хочешь, еретикъ?
СОЛДАТЪ-ЛЮТЕРАНИНЪ.
Прогнать
Антихриста во имя христіанства:
Я христіанинъ.
ЦЕЗАРЬ.
Да, я это вижу.
Но основатель этой вѣры вѣрно
Отрекся бъ отъ тебя въ виду такихъ
Высокихъ подвиговъ. Ужъ лучше бъ ты
Занялся грабежомъ.
СОЛДАТЪ.
Я говорю
Тебѣ, что это дьяволъ.
ЦЕЗАРЬ.
Такъ молчи,
А то, пожалуй, онъ тебя признаетъ
За своего.
СОЛДАТЪ.
Ужъ ты не захотѣлъ ли
Спасать его? Онъ дьяволъ -- это вѣрно,
Иль дьявольскій намѣстникъ на землѣ.
ЦЕЗАРЬ.
Вотъ потому и надобно его
Оставить намъ въ покоѣ. Ты иначе
Поссоришься съ своими же друзьями.
Не хлопочи напрасно: часъ его
Еще не наступилъ.
СОЛДАТЪ.
Сейчасъ увидимъ.
(Бросается па папу; одинъ изъ гвардейцевъ стрѣляетъ; солдатъ падаетъ раненый къ подножію алтаря).
ЦЕЗАРЬ.
Я говорилъ тебѣ.
СОЛДАТЪ.
Ты отомстишь?
ЦЕЗАРЬ.
И не сбираюсь: "Мщенье лишь отъ Бога" --
Ты это знаешь; а вѣдь Онъ не любитъ
Въ дѣлахъ своихъ посредниковъ.
СОЛДАТЪ (умирая).
О, если бъ
Мнѣ удалось убить его: я прямо
Попалъ бы въ рай, увѣнчанный короной
Нетлѣнной славы! Господи, прости
Мнѣ слабость рукъ, которыми не могъ
Я кончить съ нимъ! Открой, молю, врата
Мнѣ милосердія! Моя попытка
Похвальна все жъ. Грѣховный Вавилонъ .
Поверженъ въ прахъ. Блудница замѣнила
Пурпуръ и злато -- вретищемъ и пепломъ...
ЦЕЗАРЬ.
Съ твоимъ въ придачу. Въ немъ при жизни было
Довольно вавилонскаго.
(Стража папы дерется съ остервенѣніемъ. Самъ папа во время схвати скрывается черезъ Ватиканъ въ замокъ Cв. Ангела).
Такъ! такъ!
Дерутся хорошо! Солдатъ и попъ,
Два высшихъ званья, бьютъ другъ друга въ ухо.
Я не видалъ комичнѣй пантомимы
Съ тѣхъ поръ, какъ Титомъ взятъ Ерусалимъ;
Но тамъ побѣда выпала римлянамъ,
Теперь -- наоборотъ.
СОЛДАТЫ.
Онъ убѣжалъ!
Скорѣй за нимъ!
ОДИНЪ ИЗЪ СОЛДАТЪ.
Они загородили
Свою лазейку. Впрочемъ, здѣсь и такъ
Не выбраться сквозь трупы.
ЦЕЗАРЬ.
Я сердечно
Доволенъ тѣмъ, что папа убѣжалъ.
Онъ долженъ быть за это благодаренъ
Отчасти мнѣ. Я ни за что на свѣтѣ
Не согласился бъ уничтожить буллы:
Я имъ обязанъ половиной власти.
Вѣдь должно же его вознаградить
За индульгенціи! Нѣтъ, нѣтъ, его
Губить нельзя. Къ тому жъ, его спасенье
Послужитъ превосходнѣйшимъ предлогомъ,
Чтобъ доказать скорѣе догматъ папской
Непогрѣшимости.
(Обращается къ испанскимъ солдатамъ).
Ну, горлорѣзы,
Чего же вы стоите? Этакъ вамъ,
Пожалуй, не достанется ни крошки
Святого золота. Плохіе жъ вы
Католики! Ужели вы вернетесь
Къ себѣ домой съ такого пилигримства
Безъ амулета? Даже лютеране,
Какъ вижу я, благочестивѣй васъ:
Смотрите, какъ усердно обдираютъ
Они алтарь.
СОЛДАТЫ.
Клянусь святымъ Петромъ,
Онъ точно правъ! Еретики возьмутъ
Все, что получше.
ЦЕЗАРЬ.
Стыдно вамъ за это!
Ступайте же помочь имъ въ обращеньи.
(Солдаты бросаются на грабежъ).
Одни бѣгутъ, другіе вновь приходятъ.
Такъ за волной бѣжитъ волна того,
Что вѣчностью зовутъ созданья эти,
Себя самихъ волнами океана
Вообразивъ, не зная, что они
Лишь пузыри на пѣнѣ волнъ. Что это?
Вбѣхаетъ Олимпія, преслѣдуемая тремя солдатами, и бросается къ алтарю.
1-Й СОЛДАТЪ.
Она моя!
2-Й СОЛДАТЪ.
Неправда! лжешь! Я первый
Ее схватилъ -- и не отдамъ тебѣ,
Хоть будь она племянницею папы.
(Дерутся).
3-Й СОЛДАТЪ (бросаясь къ Олимпіи).
Деритесь вы, а я примусь за дѣло.
ОЛИМПІЯ.
Невольникъ дьявола, ты не получишь
Меня живой.
3-Й СОЛДАТЪ .
Живой иль мертвой -- это
Мнѣ все равно.
ОЛИМПІЯ.
(схватывая распятіе изг массивнаго золота).
Уважь хоть Бога, извергъ!
3-Й СОЛДАТЪ .
О, я готовъ, когда онъ золотой!
Итакъ, пусть будетъ онъ твоимъ приданымъ!
(Олимпія, сдѣлавъ усиліе, бросаетъ ему распятіе въ голову. Солдатъ падаетъ).
3-Й СОЛДАТЪ.
О, Господи!
ОЛИМПІЯ.
Ага! ты признаешь
Теперь Его?
3-Й СОЛДАТЪ .
Мой черепъ раздробленъ?
Товарищи, на помощь! Все стемнѣло
Вокругъ меня.
(Умираетъ).
СОЛДАТЫ.
О! будь у ней сто жизней,
Мы все жъ ее убьемъ! Она убила
У насъ товарища.
ОЛИМПІЯ.
Такую смерть приму
Я съ радостью! Презрѣннѣйшій невольникъ --
И тотъ не согласился бы купить
У васъ спасенья жизни. Богъ-Спаситель!
Возьми меня во имя Пресвятого
Христа и Дѣвы-Матери! Возьми
Меня такой, какою я хотѣла
Къ Тебѣ прійти: достойною всѣхъ Васъ!
Входить Арнольдъ.
АРНОЛЬДЪ.
Что вижу я! Проклятые шакалы,
Ни съ мѣста!
ЦЕЗАРЬ (въ сторону со смѣхомъ).
Вотъ явилась, вижу я,
Юстиція. Вѣдь, кажется, у всѣхъ
Права равны. Посмотримъ, впрочемъ, чѣмъ
Все это кончится.
1-Й СОЛДАТЪ .
Она убила,
Графъ, нашего товарища.
АРНОЛЬДЪ.
Какимъ
Оружіемъ?
1-Й СОЛДАТЪ.
Крестомъ. Онъ былъ раздавленъ
Подъ тяжестью -- и вотъ лежитъ, похожій
Скорѣй на червя, чѣмъ на человѣка.
Крестъ брошенъ ею.
АРНОЛЬДЪ.
Дивная душа,
Достойная любви однихъ героевъ!
Будь вы честнѣй -- вы это оцѣнили бъ,
Ступайте прочь и помните, что васъ
Спасла лишь ваша низость. Если бъ вы
Коснулись волоска ея -- я сдѣлалъ
У васъ въ строю бы болѣе прорѣхъ,
Чѣмъ вражье войско. Прочь, шакалы! Рвите
Остатки львиной доли, но сначала
Пусть левъ вамъ дастъ на это позволенье.
1- Й СОЛДАТЪ (про себя, сквозь зубы).
Такъ пусть же левъ одинъ и добываетъ
Себѣ свою добычу.
АРНОЛЬДЪ (убивая его).
Прочь, бездѣльникъ!
Бунтуй въ аду, но повинуйся здѣсь!
(Солдаты нападаютъ на Арнольда).
Ого! вотъ какъ! Я покажу вамъ всѣмъ,
Бездѣльники, какъ надо обращаться
Со сволочью, какъ вы! Я научу
Васъ знать людей, которые взбирались
Предъ вами на раскаты стѣнъ, пока
Вы прятались съ испуга, и явились
Лишь увидавъ, что мой значекъ стоитъ
Ужъ на валу! Иль храбрость ваша къ вамъ
Теперь вернулась снова?
(Убиваетъ стоящихъ впереди солдатъ; остальные бросаютъ оружіе).
СОЛДАТЫ.
Пощадите!
АРНОЛЬДЪ.
Щадить умѣйте сами! Вы узнали
Теперь того, подъ чьимъ начальствомъ взять
Могли вы Вѣчный городъ.
СОЛДАТЫ.
Мы забыть
Васъ не могли. Не осудите этотъ
Порывъ слѣпой горячности побѣды,
Къ которой сами насъ вы привели.
АРНОЛЬДЪ.
Ступайте прочь. Стоянка ваша будетъ
Въ дворцѣ Колонны.
ОЛИМПІЯ (въ сторону).
Домъ отца!
АРНОЛЬДЪ.
Оставьте
Оружье здѣсь: оно не будетъ больше
Сегодня нужно вамъ; да берегитесь
Давать рукамъ свободу, иль иначе
Я окрещу ослушниковъ водой
Краснѣй, чѣмъ были нынѣ волны Тибра.
СОЛДАТЫ (кладя оружіе и уходя).
Мы повинуемся.
АРНОЛЬДЪ (Олимпіи).
Теперь вамъ больше
Бояться нечего.
ОЛИМПІЯ.
Я бъ не страшилась --
Будь ножъ въ моихъ рукахъ, Но впрочемъ, смерть
Легко. сыскать вездѣ. Я разобью
О мраморъ голову на этомъ самомъ
Священномъ алтарѣ, едва ты ступишь
Хоть шагъ ко мнѣ -- и да проститъ Господь
Тебѣ твои злодѣйства!
АРНОЛЬДЪ.
Я желаю
Равно прощенье заслужить отъ Бога
И отъ тебя, хотя не оскорблялъ
Тебя ничѣмъ.
ОЛИМПІЯ.
Ничѣмъ? Ты лишь разграбилъ
Родной мой городъ, обративъ въ вертепъ
Домъ твоего отца. Ты залилъ кровью
Священниковъ и римлянъ этотъ храмъ
И, наконецъ, надѣешься спасти
Меня лишь для того... Но это сдѣлать
Ты не успѣешь!
(Поднимаетъ глаза къ небу, и, закутавшись въ складки своей одежды, хочетъ броситься съ алтаря).
АРНОЛЬДЪ.
Стой! остановись!
Клянусь тебѣ!
ОЛИМПІЯ.
Не прибѣгай ко лжи
Предъ Господомъ. Ты сдѣлаешь свою
И безъ того погубленную душу
Презрѣнной даже аду. Ты извѣстенъ
Мнѣ хорошо.
АРНОЛЬДЪ.
Нѣтъ, ты меня не знаешь!
Я не изъ тѣхъ людей...
ОЛИМПІЯ.
Я о тебѣ
Сужу по подвигамъ твоихъ собратьевъ,
А осудить тебя возьмется Богъ.
Ты обагренъ невинной кровью римлянъ:
Возьми жъ мою въ придачу. Это все,
Что ты получишь отъ меня. Вотъ здѣсь,
На этомъ мраморѣ святого храма,
Гдѣ я была окрещена, пусть приметъ
Спаситель кровь мою, хотя не столько
Святую, какъ была свята вода,
Служившая для моего крещенья,
Но чистую не меньше, чѣмъ она!
(Дѣлаетъ повелительный жесть и бросается съ алтаря).
АРНОЛЬДЪ.
О, Господи! Я, наконецъ, узналъ
Теперь ее! Скорѣй! скорѣй на помощь!
Она умретъ.
ЦЕЗАРЬ.
Я здѣсь.
АРНОЛЬДЪ*
Спаси ее.
ЦЕЗАРЬ.
Она сыграла роль свою открыто.
Ушибъ серьезенъ.
АРНОЛЬДЪ.
О, она не дышитъ!
ЦЕЗАРЬ.
Ну, если такъ, то я не въ силахъ ей
Помочь ничѣмъ. Мнѣ власти--воскрешать
Умершихъ не дано.
АРНОЛЬДЪ.
Презрѣнный рабъ!
ЦЕЗАРЬ.
Рабъ я иль господинъ -- не стану спорить.
Но, впрочемъ, посмотрю -- нельзя ль помочь
Ей парой добрыхъ словъ. Слова не могутъ
Принесть вреда.
АРНОЛЬДЪ.
Ты говоришь, что можешь
Ее спасти?
ЦЕЗАРЬ.
Попробую! Сначала
Не дурно покропить ее немного
Святой водой.
(Приноситъ въ шлемѣ воды).
АРНОЛЬДЪ.
Она красна отъ крови.
ЦЕЗАРЬ.
Сегодня не найдется въ цѣломъ Римѣ
Другой свѣтлѣй и чище.
АРНОЛЬДЪ.
Какъ она
Блѣдна и какъ прекрасна! Неужели
Въ ней жизни нѣтъ? Но все равно -- живую
Иль мертвую, а я клянусь любить
Ее одну.
ЦЕЗАРЬ.
Ахиллъ любилъ такъ точно
Свою Пентезилею. Ты съ его
Наружностью усвоилъ и его
Всѣ качества. Онъ, впрочемъ, не былъ очень
Горячъ и нѣженъ сердцемъ.
АРНОЛЬДЪ.
Чу! она
Вздохнула, кажется! Иль это былъ
Лишь тотъ послѣдній вздохъ, которымъ смерть
Осиливаетъ жизнь?
ЦЕЗАРЬ.
Она вздохнула.
АРНОЛЬДЪ.
Твоимъ словамъ я вѣрю.
ЦЕЗАРЬ.
Этимъ ты
Мнѣ воздаешь, что должно. Дьяволъ чаще
Вѣщаетъ правду, чѣмъ привыкли думать.
Жаль только, что ему нерѣдко надо
Болтать предъ дураками.
АРНОЛЬДЪ.
Въ ней забилось,
Я слышу, сердце вновь. О, почему
Судьба судила такъ, что это сердце,
Которое желалъ бы я заставить
Забиться для меня, теперь трепещетъ,
Сраженное убійцей?
ЦЕЗАРЬ.
Рѣчь умна,
Но только, жаль, немного запоздала.
АРНОЛЬДЪ.
Останется ль она въ живыхъ?
ЦЕЗАРЬ.
Насколько
Возможна жизнь для праха.
АРНОЛЬДЪ.
Это значитъ --
Она мертва?
ЦЕЗАРЬ.
Ба! ба! и самъ ты мертвъ,
Но этого не вѣдаешь. Она
Вернется къ жизни, иль къ тому, что вы
Зовете жизнью. Мы должны однако
Употребить для этого немедля
Земныя средства.
АРНОЛЬДЪ.
Отнесемъ ее
Въ дворецъ Колонны. Тамъ мой сборный пунктъ.
ЦЕЗАРЬ.
Идемъ! Бери ее.
АРНОЛЬДЪ.
Будь остороженъ.
ЦЕЗАРЬ,
Какъ слѣдуетъ быть съ мертвымъ, что, конечно,
Вы дѣлаете только потому,
Что онъ не чувствуетъ.
АРНОЛЬДЪ.
Но точно ль будетъ
Она жива?
ЦЕЗАРЬ.
Не бойся! Не забудь
Однакоже, что если впредь объ этомъ
Ты будешь сожалѣть, то не пеняй
За это на меня.
АРНОЛЬДЪ.
Мнѣ лишь бы только
Она была жива.
ЦЕЗАРЬ.
Дыханье жизни
Еще въ ней есть и можетъ вновь воскреснуть.
О, графъ! я былъ тебѣ слугой во всемъ,
Но ты мнѣ задаешь теперь иную
Обязанность. Я рѣдко упражнялся
Въ такихъ дѣлахъ -- и потому ты можешь
Самъ посудить, какого пріобрѣлъ
Себѣ ты друга въ дьяволѣ. У васъ
Друзья бываютъ часто хуже чорта,
Но чортъ не покидаетъ такъ легко
Своихъ друзей. Ну, поднимай же нашу
Красавицу. Вотъ тѣло, гдѣ слились
Духъ съ дивной плотью. Я почти готовъ
Въ нее влюбиться, какъ влюблялись прежде
Въ земныхъ созданій ангелы.
АРНОЛЬДЪ.
Какъ! ты?
ЦЕЗАРЬ.
Да, я! Не бойся, впрочемъ: я не буду
Тебѣ соперникомъ.
АРНОЛЬДЪ.
Соперникъ мнѣ?
ЦЕЗАРЬ.
И былъ бы страшнымъ. Впрочемъ, я отбросилъ
Интриги съ той поры, какъ умертвилъ
Мужей невѣсты Товія. Меня
Тогда прогнали ладаномъ. Игра
Не стоитъ свѣчъ -- я въ этомъ убѣдился,
А главное, что трудно развязаться,
Затѣявши подобныя дѣла,
Особенно жъ для васъ.
АРНОЛЬДЪ.
Прошу -- молчи!
Мнѣ кажется, глаза ея открылись
И губы шевелятся.
ЦЕЗАРЬ.
"Очи блещутъ" --
Вотъ какъ сказать бы должно языкомъ
Венеры съ Люциферомъ.
АРНОЛЬДЪ.
Во дворецъ
Колонны, какъ условлено.
ЦЕЗАРЬ.
Дороги
Мнѣ въ Римѣ всѣ извѣстны.
АРНОЛЬДЪ.
Тише, тише!
(Уходятъ и уносятъ Олимпію).