Комната въ домѣ лэди Блюботль. Накрытый столъ.
СЭРЪ РИЧАРДЪ БЛЮБОТЛЬ (одинъ).
Бывалъ ли хоть кто-нибудь въ бракѣ своемъ
Несчастливъ, какъ я? Былъ дуракъ дуракомъ
Въ часъ глупый и скверный, когда я женился!
Навѣки покоя я въ жизни лишился.
А времячко было, когда безъ заботъ
Я жилъ припѣвая, не зная невзгодъ.
Теперь же двѣнадцать часовъ цѣлыхъ въ сутки...
Какое двѣнадцать? --сказать я безъ шутки
Могу передъ всѣми, что часа найти,
Чтобъ мирно въ покоѣ его провести,
Мнѣ не дано въ сутки! Прогулки, ученье,
Визиты, обѣды, пріемы и чтенья,
Искусство, педантство вездѣ и во всемъ!
Ну, просто мозги повернулись кругомъ!
Съ супругою врозь не пробудешь минуты;
Успѣла такъ ловко законныя путы
На шею супруга она возложить,
Что волей-неволей приходится быть
Съ ней плотью и кровью повсюду единой.
Ужъ я помирился бъ съ рецензіей длинной
Отчетовъ, какіе ей долженъ давать;
Но что мнѣ всю душу способно взорвать,
Такъ это орава всѣхъ этихъ поэтовъ,
Писакъ и ученыхъ различныхъ предметовъ,
Всѣхъ сплетниковъ этихъ, мутящихъ весь міръ,
Что приняли домъ мой совсѣмъ за трактиръ,
Лишь съ тѣмъ, по несчастью, различьемъ, что счеты
Платить на меня же ложатся заботы.
Ни срока, ни вздоха! день цѣлый сиди,
О разностяхъ разныхъ суди да ряди!
Выслушивай синихъ чулковъ разсужденья
О новостяхъ, въ глупомъ почерпнутыхъ чтеньи;
Ну просто хоть въ петлю!.. Но тсс... вотъ они.
О если бы въ эти несчастные дни
Глухимъ становился я волей Господней!
Нѣмымъ постараюсь пробыть хоть сегодняі
Входятъ ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ, МИССЪ ЛИЛА, ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ, МИСТЕРЪ БОТЕРБИ, ИНКЕЛЬ, МИССЪ МАЗАРИНА и дру гіе . СКАМПЪ, только что читавшій.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ (сэру Ричарду).
Ахъ, здравствуй, мой милый! друзей дорогихъ
Къ тебѣ привела я.
СЭРЪ РИЧАРДЪ (поклонясъ, въ сторону).
Чтобъ чортъ побралъ ихъ!
ЛЭДИ БЮБОТЛЬ.
Прошу не чиниться; закуска готова.
Вы, Скампъ, утомились; безъ дальняго слова
Прошу васъ, садитесь поближе ко мнѣ.
(Вс ѣ садятся).
СЭРЪ РИЧАРДЪ (въ сторону).
Теперь-то устанетъ несчастный вдвойнѣ.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Васъ, Трэси, а также прелестная Лила,
Прошу васъ, садитесь;-- я васъ ужъ просила
Объ этомъ Ботерби.
БОТЕРБИ.
Послушенъ я вамъ.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
А вамъ, мистеръ Инкель, я выговоръ дамъ:
Вы не были, кажется, въ залѣ на чтеньи?
ИНКЕЛЬ.
Простите, я въ нервное былъ возбужденье
Введенъ жаромъ залы и вышелъ какъ разъ
Въ минуту, какъ сталъ интереснымъ разсказъ.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Жаръ точно былъ силенъ, но вы потеряли
Премного ушедши; поэты читали
Все лучшее.
БОТЕРБИ.
Врядъ ли услышимъ впередъ
Такое мы чтенье.
ТРЭСИ.
Вѣдь счастье насъ ждетъ
Два цѣлыхъ сеанса услышать -- такъ мнѣнье
Сказали вы рано.
БОТЕРБИ.
Ему въ подтвержденье
Скажу я, что зала гремѣла кругомъ
Отъ криковъ восторга.
ИНКЕЛЬ.
Ну, если лишь въ томъ
Успѣхъ вы увидѣли -- надо сознаться,
Что Скампу дѣйствительно врядъ ли удастся
Успѣхъ столь завидный еще заслужить.
Позвольте, миссъ Лила, мнѣ вамъ предложить
Кусочекъ фазана.
МИССЪ ЛИЛА.
Довольно. Кто хочетъ
Читать нынче лекціи лѣтомъ?
БОTEРБИ.
Хлопочетъ
Объ этомъ Дикъ Дондеръ.
ИНКЕЛЬ.
О, онъ доживетъ
До этого вѣрно.
МИССЪ ЛИЛА.
А кто же впередъ
Сказать это можетъ?
ИНКЕЛЬ.
Онъ можетъ, конечно:
Онъ глупъ вѣдь, а глупые всѣ долговѣчны.
Мадеры налить мнѣ позвольте стаканъ.
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Охотно.
ИНКЕЛЬ.
Что первый поэтъ здѣшнихъ странъ,
Скажите, Вордсвортъ, Виндермера Опора,
Все такъ же ль, какъ прежде, поетъ онъ " Озера"?
Ихъ рыбъ и піявокъ? Онъ вѣренъ себѣ,
Какъ вѣренъ Гомеръбылъ Троянской борьбѣ.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Онъ мѣсто имѣетъ.
ИНКЕЛЬ.
Лакея?
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Стыдитесь,
И славнаго барда корить воздержитесь.
ИНКЕЛЬ.
Не думалъ я, право, обидѣть его.
Мнѣ жалко, напротивъ, лишь стало того,
Въ чью нынче ливрею поэтъ нарядился.
Разнощиковъ пѣлъ онъ всегда и глумился
Надъ столькимъ различнымъ, что шкуру мѣнять
Пришлась ему нынче не первая стать.
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Фи, полноте! если бъ злорѣчье такое
Услышалъ сэръ Джорджъ?
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Не тревожьтесь, пустое,
Вѣдь Инкель не можетъ иначе болтать.
СЭРЪ РИЧАРДЪ.
Но кѣмъ же сталъ Вордсвортъ?
ИНКЕЛЬ.
Быть можетъ, читать
Онъ лекціи началъ, какъ Скампъ?
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Нѣтъ, гербовый
Доходъ онъ сбираетъ.
ТРЭСИ.
Ужели?
СЭРЪ РИЧАРДЪ.
Вотъ ново!
МИССЪ ЛИЛА.
Какъ, какъ вы сказали?
ИНКЕЛЬ.
Онъ шляпы клеймомъ
Теперь украшаетъ и этимъ трудомъ
Прославленъ.
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Прославленъ и такъ онъ до Ганга.
ИНКЕЛЬ.
А больше всего у пирожника Гранга.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
О, фи!
МИССЪ ЛИЛА.
Постыдитесь.
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Вы дерзки.
БОТЕРБИ.
Такъ что жъ?
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Какъ что?
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Успокойтесь; съ него что возьмешь?
Ботерби привыкъ такъ всегда выражаться.
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Но это ужъ дерзко.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Чему жъ удивляться?
Онъ колкости вовсе не думалъ сказать;
Спросите.
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Нельзя ли отъ васъ намъ узнать,
Буквально ль должны мы понять ваше мнѣнье?
ИНКЕЛЬ.
О! взвѣшивать онъ не привыкъ выраженья
И брякнетъ, что первое въ мысли взбредетъ.
БОТЕРБИ.
Какъ, сэръ?
ИНКЕЛЬ.
Успокойтесь; вѣдь всякій возьметъ,
Что должно; а васъ я хотѣлъ лишь прославить
И васъ защитить.
БОТЕРБИ.
Не угодно ль оставить
Заботу объ этомъ; я все это самъ
Съумѣю исполнить.
ИНКЕЛЬ.
Отъ этого вамъ
Вѣдь лучше не будетъ. Повѣрьте, мой милый,
Не должно поэту до самой могилы
Ни слова въ защиту себѣ говорить.
Другъ лучше съумѣетъ его защитить.
А кстати: придетъ ли конецъ ожиданьямъ
И вашимъ тяжелымъ, усерднымъ стараньямъ,
Чтобъ вашу піесу сыграли?
БОТЕРБИ.
Сказать
" Конецъ" вы изволили?
ИНКЕЛЬ.
Долго вѣдь ждать
Пришлось вамъ! Упорные слухи все ходятъ
Что будто-бы васъ... въ комитетѣ... изводятъ...
Что дѣлать! актеры бѣдовый народъ
И вкусъ ихъ такъ страненъ.
БОТЕРБИ.
Молва вѣчно лжетъ:
Піеса одобрена всѣми и всюду.
ИНКЕЛЬ.
Конечно! недаромъ дивятся, какъ чуду,
Піесамъ вѣдь вашимъ. Вселяется страхъ
При чтеньи ихъ въ душу и ясность въ умахъ,
Какъ греки бъ навѣрно объ этомъ сказали.
Какъ вы, драматурга найдемъ мы едва ли.
БОТЕРБИ.
Я кончилъ въ піесѣ прекрасный прологъ;
А васъ бы просилъ написать эпилогъ.
ИНКЕЛЬ.
На это отыщется въ будущемъ время.
Вы роздали роли?
БОТЕРби.
Тяжелое бремя
Раздать ихъ: вступаютъ въ отчаянный споръ
За роли актеры; а каждый актеръ
Надутъ самолюбьемъ. На сценѣ вѣдь это
Извѣстный порокъ.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Не забудьте билеты
На первое намъ представленье достать.
ТРЕСИ (Инкелю).
А будете ль вы эпилогомъ блистать?
ИНКЕЛЬ.
Не знаю; Ботерби готовъ одолженье,
Конечно, я сдѣлать; но даромъ лишь рвенье
Боюсь я потратить при этомъ.
ТРЭСИ.
А что жъ?
ИНКЕЛЬ.
Боюсь, что не будетъ довольно хорошъ
Онъ съ прочимъ въ сравненьи.
БОТЕРБИ.
О, въ этомъ спокойнымъ
Могу я вполнѣ быть. Подспорьемъ достойнымъ
Трудъ Инкеля будетъ вездѣ и всегда.
ИНКЕЛЬ.
О мнѣ не заботьтесь; не вышла бъ бѣда
Съ раздачей ролей вамъ; вотъ гдѣ, полагаю,
Трудиться вамъ надо.
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Вѣдь вы, сколько знаю,
Извѣстны какъ легкаго жанра поэтъ?
ИНКЕЛЬ.
Дѣйствительно, это мой главный предметъ.
Но вмѣстѣ бываю легокъ зачастую
Я на ноги также. Заслышавъ любую
Поэму Вордсворта иль Моути, бѣгу
Я вонъ изъ собранья, какъ только могу.
ЛЕДИ БЛЮМОНТЪ.
Въ васъ вкусъ, какъ я вижу, не развитъ; настанетъ
Пора, что хвалебною славою грянетъ
Весь міръ, чтобъ поэтовъ подобныхъ почтить
И злость современныхъ зоиловъ смирить.
ИНКЕЛЬ.
Міръ можетъ поэтовъ, какъ хочетъ, прославить;
Но все же меня ихъ хвалить не заставитъ.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Поэты лишь должное славой берутъ.
ИНКЕЛЬ.
О, эти все, что вы хотите, возьмутъ,
Мѣста, пенсіоны, подарки и взятки,
Отъ куша гиней до дырявой заплатки.
Но, впрочемъ, довольно объ этомъ болтать.
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Докажетъ вамъ время.
ИНКЕЛЬ.
Вы, Скампъ, что сказать
Объ этомъ найдете? Вы съ вида сердиты.
СКАМПЪ.
Поэтамъ я вашимъ не буду защитой;
Но надо сказать, что хорошее въ нихъ
Есть точно; хоть взглядовъ ихъ общихъ, пустыхъ
Никто не одобритъ.
ИНКЕЛЬ.
Такъ что жъ вы молчали?
На чтеньяхъ порядкомъ бы ихъ отщелкали.
СКАМПЪ.
О прежнихъ читаю поэтахъ лишь я.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Ну, полноте дуться; а что до меня,
Скажу вамъ, что правдой природы плѣняюсь
Одной я; манерности жъ всякой чуждаюсь.
Да здравствуетъ геній природы -- ШекспиръІ
БОТЕРБИ.
И вонъ Аристотеля!
ЛЭДИ БЛЮМОНТЪ.
Тотъ же кумиръ
И Джорджа приводитъ всегда въ восхищенье.
Онъ съ лэди Блюботль одинакаго мнѣнья.
А важный нашъ лордъ, въ комъ великій пѣвецъ
Нашелъ Мецената! О немъ, какъ отецъ,
Всегда онъ заботился: къ мѣсту пристроилъ
И барда вниманьемъ своимъ удостоилъ.
Разносчиковъ могъ на свободѣ воспѣть
Поэгь нашъ и мирно къ Парнасу летѣть.
ТРЭСИ.
Что скажете, Скампъ, вы?
СКАМПЪ.
Въ большомъ затрудненьи
Насчетъ я отвѣта.
ИНКЕЛЬ.
О! Скампова мнѣнья
Ждать будетъ напрасно. Вѣкъ цѣлый провелъ
Вѣдь онъ надъ разборомъ значенья всѣхъ школъ,
Старинныхъ и новыхъ, и даже болтали,
Что школы, какія нигдѣ не бывали,
Равно досконально извѣстны ему.
ТРЭСИ.
Прійти мы должны къ заключенью тому,
Что глупы противники тѣ иль другіе;
Но только которые?
ИНКЕЛЬ.
Знать бы, какіе
Не глупы изъ тѣхъ и другихъ, я хотѣлъ.
Кто эту задачу рѣшить бы умѣлъ,
Отъ многихъ насъ могъ бы догадокъ избавить.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Прошу васъ зласловіе, Инкель, оставить.
Смущать не хочу я нашъ "праздникъ ума"..
Не правда ль, Ботерби? Скажу, что сама
Я чувствую нынче себя такъ довольной,
Что рада въ эѳиръ бы умчаться привольный!
ИНКЕЛЬ.
Эй, Трэси! окошко скорѣе открой!
ТРЭСИ.
За лэди я радуюсь всею душой.
БОТЕРБИ.
О, лэди Блюботль! не давайте остынуть
Такому волненью и душу покинуть
Подобнымъ мечтамъ! Рѣдко жребій земной
Даритъ слабыхъ смертныхъ минутой такой!
Насъ въ высшія сферы она увлекаетъ
И душу надъ бренной землей возвышаетъ!
За чувства такія герой Прометей
Прикованъ къ скалѣ былъ ужасной своей!
Такія мгновенья къ сознанью приводятъ
Прекраснаго душу! На землю низводятъ
Къ намъ небо въ тотъ сладкій торжественный день!
Души нашей душу мы видимъ въ нихъ! Тѣнь
Прекраснаго въ нихъ получаетъ реальность!
Небесную видимъмы въ нихъ идеальность!..
ИНКЕЛЬ.
Позвольте стаканчикъ вина вамъ налить.
БОТЕРБИ.
О, нѣтъ, до обѣда не буду я пить.
ИНКЕЛЬ.
Вы къ сэру вѣдь Гомфри обѣдать пойдете?
ТРЭСИ.
Иль къ герцогу Гомфри? Вы лучшій найдете
Пріемъ тамъ.
ИНКЕЛЬ.
Промчался временъ тѣхъ и слѣдъ;
Помѣщика сытный, хорошій обѣдъ
Милѣе поэту теперь, чѣмъ всѣ эти
Обѣды у знатныхъ въ блистающемъ свѣтѣ.
Поэтъ нынче къ взгляду иному пришелъ
И, кромѣ издателя, сядетъ за столъ
Со всякимъ. Но время: я въ паркѣ съ друзьями
Далъ слово быть въ пятомъ часу.
ТРЭСИ.
Вмѣстѣ съ вами
И я погуляю до сумерекъ тамъ.
Вы, Скампъ, не пойдете ль?
СКАМПЪ.
Нѣтъ, долженъ я вамъ
Признаться, что къ лекціи будущей надо
Готовить свои мнѣ замѣтки.
ИНКЕЛЬ.
Для взгляда
На столь деликатный и нѣжный предметъ,
Конечно, готовиться долженъ поэтъ.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
Такъ кончить мы можемъ теперь засѣданье.
Вамъ всѣмъ говорю, господа: до свиданья!
На ужинъ миссъ Диддель звала нынче насъ.
инкель.
Сойдемся въ глубокій, полуночный часъ
Мы, значитъ, всѣ снова; наукѣ окажемъ
Шампанскимъ какъ слѣдуетъ честь.
TPЭСИ.
И закажемъ
Салатъ изъ омаровъ.
БОТЕРБИ.
Я ужинъ люблю;
Я быстро за нимъ вдохновенье ловлю.
ИНКЕЛЬ.
Питаетъ дѣйствительно онъ вдохновенье;
Жаль только желудка плохого варенье
Исправить не можетъ.
ЛЭДИ БЛЮБОТЛЬ.
О, въ этомъ большой
Бѣды я не вижу; за мигъ золотой
Мечты поэтичной пожертвовать рада
Я всѣмъ, чѣмъ хотите.
ИНКЕЛЬ.
Скрыть часто намъ надо
Послѣдствія ужина вмѣстѣ съ мечтой
И ихъ про себя лишь таить предъ толпой.
Вотъ ваша карета.
СЭРЪ РИЧАРДЪ (въ сторону).
О, если бъ хоть часть я
Меня посѣтившаго злого несчастья
На плечи всей этой оравѣ взвалилъ,
Узнали бъ, какъ счастливъ въ женитьбѣ я былъ!
А. Соколовскій.
ПРИМЕЧАНИЯ
Эта шутка, которую самъ Байронъ вазывалъ "фарсомъ, никогда не назначавшимся для печати", была написана въ 1820 г. и появилась первоначально въ газетѣ "Либералъ". Въ ней разсѣяно множество личныхъ намековъ, въ настоящее время большею частью уже непонятныхъ. Около 1781 г. многія лондонскія дамы ввели въ моду вечернія собранія, на которыхъ представительницы прекраснаго пола могли бы встрѣчаться съ литераторами и вообще выдающимися людьми. Эти собранія были прозваны "клубами синмхъ чулковъ". Дѣло въ томъ, что однимъ изъ наиболѣк замѣтныхъ посѣтителей этихъ собраній былъ мистеръ Стиллингфлитъ, всегда отличавшійся строгостью своего костюма и, между прочимъ, обыкновенно носившій синіе чулки. Его бесѣды такъ всѣмъ нравились, что его отсутствіе въ какомъ-либо изъ собраній всегда вызывало сожалѣнія; въ такихъ случаяхъ обыкновенно говорили: "Мы ничего не можемъ подѣлать безъ синихъ чулковъ". И вотъ, мало по малу, установвлся этотъ терминъ. Сэръ Вильямъ Форбсъ, въ своей біографіи д-ра Биттля, разсказываетъ, что одинъ знатный иностранецъ, услышавъ это выраженіе, перевелъ его буквально: Bas-Bleu, и это названіе стали примѣнять къ собраніямъ въ дамскихъ салонахъ. Миссъ Анна Моръ, сама бывшая членомъ этихъ собраній, написала поэму подъ заглавіемъ Bas-Bleu, намекая на забавную ошибку иностравца, и въ этой поэмѣ дала характеристику наиболѣе выдающихся посѣтителей "дамскихъ клубовъ".
Стр. 435.
Въ стать ѣ "осв ѣ жающихъ" мнохо мѣсте чекъ.
Это выраженіе впервые было употреблено въ "Эдинбургскомъ Обозрѣніи" -- по всей вѣроятности, въ статьѣ Джеффри.
Стр. 437.
Прим ѣ ромъ вамъ можетъ быть публики судъ
Надъ Ботерби драмой; талантъ Ренегада...
"Ботерби" -- Сотеби; "Ренегадо" т. е. "ренегата",-- прозвище Соути, см. выше, прим. въ "Видѣнію Суда".
"Д ѣ вицъ пожилыхъ обозр ѣ нъе" -- журналъ "Британское Обозрѣніе", который Байронъ называлъ журваломъ своей бабушки.
Стр. 438.
Sic me servavit Apollo (стихъ Горація).
"Сотеби -- хорошій человѣкъ и пишетъ хорошіе (если не всегда умные) стихи; но онъ скученъ до крайности. Онъ хватаетъ васъ за пуговицы. Однажды вечеромъ, на раутѣ у мистера Гопа, онъ схватилъ меня и началъ говорвть что-то объ Агамемнонѣ, или Орестѣ, или о какой-то другой своей трагедіи, не взирая на то, что я обнаруживалъ явные признаки неудовольствія (я былъ въ ту пору влюбленъ и только что улучилъ минутку, когда около моего тогдашняго кумира не было ни маменекъ, ни тетенекъ, ни соперниковъ, ни сплетниковъ, и она стояла, какъ прекрасная статуя, въ галлереѣ, въ которой мы тогда находились). Такъ вотъ, Сотеби схватилъ меня за пуговицу и сталъ безпощадно заговаривать. Вильямъ Спенсеръ, который любитъ пошутить, увидѣлъ, въ какомъ я печальномъ положеніи, и, подойдя ко мнѣ, патетически взялъ меня за руку и попрощался со мною. "Вижу, сказалъ онъ, что для васъ уже все кончено". Тогда Сотеби вдругъ отошелъ. Sic me servavit Apollo". (Дневникъ Байрона, 1821 г.).
Стр. 440.
Лэди Блюмонтъ.... гербовый
Доходъ онъ сбирастъ.
Вордсвортъ былъ сборщикомъ гербовыхъ пошлинъ въ Кумберландѣ и Вестморландѣ.
Инкель. A больше всего у пирожника Гранга.
Грангъ (собств. Грэнджъ) былъ знаменитый въ свое время торговецъ паштетами и фруктами на улицѣ Пиккадилли.
Инкелъ. Упорные слухи все ходятъ,
Что будто бы васъ въ комитетѣ взводятъ.
"Когда я былъ членомъ комитета Дрюри-Лэнскаго театра, у насъ накопилось болѣе пятисотъ пьесъ. Мистеръ Сотеби любезно предложилъ въ наше распоряженіе вс ѣ свои трагедіи; я ихъ отстаивалъ и, несмотря на разногласіе съ нѣкоторыми членами комитета, добился того, что "Иванъ" былъ принятъ, прочитанъ, и роли распредѣлены. Но, вотъ, въ самомъ разгарѣ дѣла, вслѣдствіе пары "теплыхъ" словъ Кина или горячности автора, пьеса была вдругъ снята съ репертуара". (Дневникъ Байрона 1821 г.).
Стр. 441--442.
Лэди Блюмонтъ.... Тотъ же кумиръ
И Джорджа приводмтъ всегда въ восхтденье.
Покойный сэръ Джорджъ Бьюмониъ былъ всегдашнимъ другомъ Вордсворта.
A важный нашъ лордъ...
Въ подлинникѣ: "лордъ Семьдесятъ-Четыре". Это былъ Джемсъ, первый лордъ Лонсдэль, который въ концѣ американской войны предлагалъ на свой счетъ построить, вполнѣ оборудовать и снабдить экипажемъ 74-пушечный корабль. Отсюда и его прозвище.
Стр. 442.
Инкель. Вы къ сэру вѣдь Гомфри обѣдать пойдете?
Сэръ Гомфри Дэви, президентъ Королевскаго Общества.
Лэди Блюботтль. На ужинъ миссъ Диддель звала нынче насъ.
Миссъ Лидія Уайтъ, эксцентричная дама, въ домѣ которой всѣ артисты и писатели пользовались широкимъ гостепріимствомъ. Имя "Диддель" отчасти, по сходству звуковъ, намекаетъ на Лидію.