"La corrupiion du cœur est la source de nos erreurs."
Bаrthélemy.
"Развращеніе сердца есть источникъ нашихъ заблужденій."
Бартелеми.
Съ вечера приказалъ Чадскій своему Каммердинеру, на другой день рано, отыскать и пригласить къ нему Угарова. Лишь только онъ проснулся, ему доложили, что Угаровъ его дожидается. Онъ тотчасъ велѣлъ позвать его къ себѣ. "Вашей-ли руки эта записка, и къ кому вы ее писали?" сказалъ Чадскій, съ сверкнувшими отъ гнѣва глазами, лишь только Угаровъ успѣлъ войдти къ нему.-- Моя, сударь -- отвѣчалъ Угаровъ, изумленный такою встрѣчею -- "Къ кому вы ее писали? Извольте говорить правду!" повторилъ Чадскій грознымъ голосомъ.-- Помилуйте, Полковникъ, я не намѣренъ васъ обманывать. Но ежели вамъ угодно узнать что нибудь отъ меня, то прошу васъ перемѣнить тонъ.-- "Извините!" сказалъ Чадскій, насилу удерживая бѣшенство свое. "Я васъ прошу сказать: ваша-ли эта записка, и къ кому вы ее писали?" -- Я имѣлъ честь объявить вамъ, что записка моя. Исторія эта гласна въ здѣшнихъ мѣстахъ. Я писалъ къ Графинѣ Софьѣ Хлестовой.-- "Какъ: къ Графинѣ Софьѣ Хлестовой?" вскричалъ Чадскій, внѣ себя отъ радости, и чуть не бросившись цѣловать Угарова. "Ахъ, Боже мой! какъ я глупъ: она сама при мнѣ называла ее Соничкою, а я не могъ догадаться! .. Извините, что я васъ обезпокоилъ!" продолжалъ онъ. "Такъ эта записка точно къ Графинѣ Софьѣ Хлестовой?" -- Точно къ ней. Быль молодцу не укора -- отвѣчалъ Угаровъ ободрившись.-- Вы, Полковникъ, еще сами молоды, и съ вами вѣрно тоже случалось. Графиня Хлестова родная племянница здѣшняго богатаго помѣщика, Князя Рамирскаго. Мы были всѣ приглашены на праздникъ къ нему. Вальсируя съ Графинею, я почувствовалъ, что она жметъ мнѣ руку, и этого было довольно. Я самъ тѣмъ-же отвѣчалъ; часъ отъ часу знакомились мы съ нею короче, и стали даже передавать записочки другъ другу. Видно хозяйка замѣтила это, и, можетъ быть, нарочно.занемогла; только намъ всѣмъ должно было отправляться отъ Князя Рамирскаго. На прощаньѣ, подарила мнѣ Графиня вотъ это кольцо, и мы условились переписываться съ нею, черезъ ея горничную дѣвушку. Въ запискахъ нашихъ мы клялись другъ другу въ вѣчной вѣрности; но при первомъ свиданіи, въ саду, когда мы условливались было бѣжать, и тайно обвѣнчаться, дядя ея подслушалъ насъ и внезапно явился. Мнѣ запретилъ онъ ѣздить къ нему въ домъ, жаловался на меня Полковнику, словомъ: самъ сдѣлалъ эту исторію гласною. Всякій въ здѣшнихъ мѣстахъ подтвердитъ все, что я вамъ расказываю. Впрочемъ, я точно думалъ было жениться. Меня увѣряли, что Графиня богата; но послѣ я узналъ, что все имѣніе принадлежитъ ея матери, а у нея ничего нѣтъ. Она-же старѣе меня, и большой привлекательности не имѣетъ. Я оставилъ теперь мысль объ ней, и на нѣсколько писемъ ея даже не отвѣчалъ.--
"Вамъ сказали неправду," возразилъ Чадскій, повинуясь чувству мщенія, за то, что Хлестова такъ безсовѣстно обманула его. "Она богата, а, напротивъ, ея мать ничего не имѣетъ. Мать все свое промотала, но у вашей Софьи отцовское большое состояніе, Женитесь на ней, милый мой! женитесь, ежели только можете возобновить прежнюю вашу связь." -- О! за этимъ дѣло не станетъ -- отвѣчалъ Угаровъ.
"Но что-жъ мы стоимъ? Садитесь, сдѣлайте одолженіе садитесь, любезный Г. Угаровъ! Эй, Вася!" сказалъ Чадскій каммердинеру своему -- "давай намъ чаю и трубокъ. Да, послушай: извощикъ, который везъ насъ, здѣсь еще, или уѣхалъ?" -- Еще здѣсь -- отвѣчалъ Вася. Я ему заплатилъ четверные прогоны отъ послѣдней деревни сюда, а онъ говоритъ, что вы обѣщались ему за всю станцію, отъ самаго города, и хочетъ самъ просить васъ.-- "Онъ вретъ; но заплати ему, что онъ требуетъ, только съ тѣмъ, что если его лошади отдохнули, то онъ долженъ везти меня и отсюда. Я сей часъ ѣду въ Москву. Укладывайся, и вели запрягать."
Чай и трубки были тотчасъ поданы. Въ это время вошелъ Храбренко. въ полномъ мундирѣ, съ рапортомъ, и съ ординарцемъ. "Полно, старикъ, церемониться со мною," сказалъ Чадскій, пожавъ ему руку. "Отпусти ординарца, сними съ себя киверъ, и садись пить чай съ нами." Ординарцу Чадскій подарилъ рубль серебромъ.
Въ слѣдъ за симъ вошелъ Маіоръ Пальмирскій, за которымъ Храбренко посылалъ съ вечера. "Ахъ, милый Левушка!" вскричалъ Чадскій, бросившись цѣловать его." Это ты? Какъ я радъ, что такъ нечаянно увидѣлся съ тобою!" Они оба нѣсколько разъ принимались цѣловать другъ друга. "Ну, что, любезный другъ? Какъ поживаешь? Ты ни сколько не перемѣнился: такой-же свѣжій и краснощокій, какъ былъ прежде. А какъ давно не видались мы съ тобою... Извини, братъ, что я назвалъ тебя Левушкою. Теперь это уже негодится, но я такъ привыкъ, что невольно вырвалось это, когда я увидѣлъ тебя."
-- Сдѣлайте милость и не отвыкайте. Называйте меня всегда Левушкою: это напоминаетъ мнѣ мою молодость, и то, чѣмъ я вамъ обязанъ. Я въ вѣкъ не забуду вашихъ одолженій.--
"Э, полно, братецъ, какія одолженія! Ежели разобрать, то ты гораздо болѣе меня одолжалъ, чѣмъ я тебя. Ты всѣмъ заправлялъ, и все дѣлалъ въ моемъ эскадронѣ. Безъ тебя я совсѣмъ-бы пропалъ. А вмѣсто благодарности, еще я-же часто, по бѣшеному моему характеру, тебя бранивалъ, и ты по дружбѣ своей все сносилъ отъ меня. Вотъ ужъ мнѣ точно не льзя вѣкъ забыть кротости и терпѣнія твоего. Что: ты все такой-же служака, какъ былъ прежде? Я увѣренъ, что у тебя чудесный эскадронъ. Досадно, что нѣкогда мнѣ заѣхать полюбоваться, въ какомъ у тебя все порядкѣ! "
-- Надобно отдать справедливость Льву Ѳедоровичу -- сказалъ Храбреико.-- Ему достался худшій эскадронъ въ полку, но онъ, въ самое короткое время, такъ его поправилъ, что узнать невозможно.--
"Доставшійся мнѣ эскадронъ былъ недуренъ людьми и лошадьми," отвѣчалъ Пальмирскій -- "но въ немъ все было до такой степени разстроено и избаловано, что повѣрить нельзя. Вообразите себѣ, Александръ Андреевичъ -- вы сами долго служили и командовали эскадрономъ -- слыхали-ль вы когда нибудь такія проказы, какія дѣлалъ мой предмѣстникъ? Я не говорю уже о томъ, что для сбереженія аммуниціи, гусары его носили тулупы и кафтаны хозяевъ, у которыхъ они стояли. Но онъ еще принудилъ крестьянъ выстроить на ихъ счетъ особыя конюшни и манежъ; бралъ у нихъ фуражъ даромъ; за провіянтъ никогда ничего не платилъ; для своего стола собиралъ также все въ реквизицію, и заставлялъ несчастныхъ крестьянъ, на ихъ-же собственныхъ лугахъ, коситъ ему сѣно; словомъ: онъ распоряжался какъ ему хотѣлось, а къ довершенію всего довелъ до того гусаръ, что ни одинъ изъ нихъ, ни въ караулъ, ни въ манежъ, не ходилъ пѣшкомъ: для этого наряжались подводы. Напрасно крестьяне приносили нѣсколько разъ жалобы Исправнику. Всякій мѣсяцъ пріѣзжалъ самъ Исправникъ въ тѣ деревни, гдѣ стоялъ эскадронъ, и, по предварительному условію съ предмѣстникомъ моимъ, принуждалъ крестьянъ подписывать квитанціи о добропорядочномъ квартированіи. Мнѣ очень трудно было, когда я принялъ эскадронъ, разрушить этотъ порядокъ и растолковать гусарамъ, что мы стоимъ не въ завоеванной, непріятельской странѣ, а въ своемъ отечествѣ. И за всѣмъ тѣмъ, вообразите себѣ, что мнѣ теперь получать квитанціи гораздо затруднительнѣе, нежели моему предмѣстнику: дѣлиться съ Земскимъ Судомъ мнѣ не изъ чего, и черезъ это я терплю всѣ возможныя притѣсненія."
-- Хорошъ молодецъ!-- сказалъ Чадскій.-- Отъ роду не слыхивалъ я такихъ чудесъ, и, признаюсь, ежели-бы не ты говорилъ, то я никакъ-бы не повѣрилъ. Не уже-ли все это даромъ сошло ему съ рукъ?
"Разумѣется, нѣтъ!-- отвѣчалъ Пальмирскій.-- Полковой Командиръ получалъ, въ свое время, положенныя квитанціи, жалобъ отъ Земскаго Суда никакихъ не было, такъ ему и въ голову не могло придгни, чтобы такое грабительство совершалось, почти подъ его глазами. Когда онъ пріѣзжалъ осматривать эскадронъ, то Вахмистръ отряжалъ унтеръ-офицера и нѣсколько гусаръ, чтобы не допускать до него крестьянъ. Нѣсколько мѣсяцовъ продолжались этѣ проказы. Но однажды, при въѣздѣ Полковника въ село, увидѣлъ онъ нѣсколько рядовыхъ, ѣдущихъ на подводахъ. Остановленный имъ, одинъ изъ нихъ, поступившій недавно только изъ рекрутъ, чистосердечно объявилъ, что они ѣдутъ въ манежъ, и въ дальнѣйшихъ распросахъ выболталъ, что они въ манежъ и въ караулъ, и даже другъ къ другу по селу, ѣздятъ на крестьянскихъ подводахъ. Вы не можете повѣрить, до какой степени былъ взбѣшенъ Полковникъ! Тотчасъ призвалъ онъ Старосту, и собралъ сходку, на которой наконецъ все открылось ему. Послѣ того велѣлъ онъ сдѣлать, законнымъ порядкомъ, наистрожайшее изслѣдованіе, хотѣлъ представишь о преданіи суду этого, какъ вы сказали, чудеснаго молодца, и единственно только по просьбѣ офицеровъ, и чтобы не разрушить отличія, которымъ пользуется нашъ полкъ, что у насъ никогда и никого нѣтъ подъ судомъ, согласился на то, чтобы эскадронный командиръ тотчасъ удовлетворилъ обывателей, и самъ подалъ въ отставку."
Въ продолженіе этого разговора, Чадскій замѣтилъ, что Пальмирскій и Храбренко съ изумленіемъ смотрѣли на Угарова, сидящаго вмѣстѣ съ ними и курящаго трубку.
"Вы удивляетесь, что видите здѣсь Г-на Угарова?" сказалъ Чадскій. "Я пригласилъ его къ себѣ: мнѣ нужно было переговоришь съ нимъ, и объясненіе наше благополучно кончилось. Послушайтесь меня, любезный Угаровъ: возобновите, если можно, то дѣло, о которомъ мы говорили" -- продолжалъ Чадскій, сохраняя еще чувство мщенія къ Графинѣ Хлестовой, за клевету ея на Софью. Вмѣстѣ съ тѣмъ хотѣлось ему еще болѣе увѣришься: діочно-ли интрига Угарова такъ гласна, какъ онъ говорилъ ему? "У васъ въ полку эщртъ Г-нъ Корнетъ молодецъ: пришелъ, увидѣлъ, побѣдилъ! "
-- Да, и за побѣду свою еще просидѣлъ нѣсколько дней подъ арестомъ -- сказалъ Храбренко, съ улыбкою, догадываясь о чемъ идетъ дѣло, потому, что исторія Угарова точно была всѣмъ извѣстна. "Какъ2 -- возразилъ Чадскій.-- Это несправедливо! За такія дѣла гусара не должно сажать подъ арестъ. Видно, вашъ Полковникъ забылъ, что гусаръ проклятью предается, если лошадь осадитъ, или миленькой плутовкѣ сердце даромъ подаритъ. Какъ-же это было? Не пты-ли, старый грѣховодникъ, виноватъ въ этомъ?" -- Точно я -- отвѣчалъ усмѣхаясь Храбренко.-- Г-нъ Угаровъ въ моемъ эскадронѣ; я командировалъ его съ бракованными лошадьми, а ему не хотѣлось опоздать на свиданіе. Мы съ нимъ повздорили: служба службою, а дружба дружбою. Я настоятельно послалъ его, а ему, чтобы не опоздать къ назначенному времени, вздумалось увѣрить Полковаго Адъютанта, что я не далъ ему описи лошадямъ. Полковникъ велѣлъ сдать лошадей покамѣстъ въ Лейбъ-эскадронъ, и самому возвратиться домой, а мнѣ прислалъ выговоръ. Скоро все открылось, и Г. Угаровъ погостилъ довольно долго на гауптвахтѣ." Чадскій смѣялся; но Пальмирскій, съ важнымъ видомъ, оборотился къ Угарову.
"Вы опять напроказили -- сказалъ онъ ему" и теперь, можетъ быть, не такъ-то легко отдѣлаетесь. Не понимаю! Ежели вы не любите сами себя, то, по крайней мѣрѣ, хотя-бы вы пощадили стариковъ своихъ, отца и мать. Каково имъ будетъ видѣть васъ солдатомъ? А вы непремѣнно этимъ кончите!" -- Что такое?-- спросилъ Чадскій.-- "Вы хорошо сдѣлали, что скоро уѣхали отъ Рубакина -- отвѣчалъ Пальмирскій.-- Тамъ была порядочная комедія, и праздникъ его кончился очень непріятно. Одинъ изъ нашихъ офицеровъ, молодецъ хоть куда, прострѣленный насквозь, и нѣсколько разъ бывшій уже на смертномъ одрѣ отъ дуэлей, поссорился за картами съ однимъ помѣщикомъ, какимъ-то отставнымъ М-то класса, Г-мъ Простаковымъ. Слѣдствіемъ этой ссоры была полновѣсная пощечина Г-ну Простакову. Жена его упала въ обморокъ. Всѣ дамы перепугались, въ особенности-же бѣдная хозяйка, которая только было успокоилась, уложивъ спать пьянаго своего мужа. Къ счастію, бывшій тутъ Маіоръ Любскій постарался кое-какъ прекратить шумъ, и не допустилъ до драки штатскихъ и помѣщиковъ съ нашими, а уже нѣкоторые изъ офицеровъ вынули было и сабли, и въ томъ числѣ изъ первыхъ Г. Угаровъ!"
-- Помилуйте, Левъ Ѳедоровичъ! Какъ-же мнѣ было не заступишься за товарища?-- и Эта непріятная исторія будетъ имѣть дурныя послѣдствія -- продолжалъ Пальмирскій.-- Любскій, проѣзжая въ городъ къ полковому командиру, разсказалъ мнѣ все происшествіе. Онъ предлагалъ кончить, какъ надобно между благородными людьми; обѣщалъ Простакову, что нашъ офицеръ дастъ ему все преимущество передъ собою; предлагалъ, чтобы онъ первый выстрѣлилъ по немъ, а нашъ будетъ стрѣлять на воздухъ. Но все напрасно! Секретарь Земскаго Суда сердитъ на Полковаго Командира, и подбилъ этого Простакова. Ему сочинили ужаснѣйшую просьбу. Любскій сказывалъ, что и вы, и Храбренко, поставлены въ свидѣтели. Это очень непріятно. Надобно постараться, чтобы васъ какъ нибудь не замѣшали въ эту исторію." -- Чего-же такъ бояться?-- возразилъ Чадскій.-- Насъ вѣдь не было.-- "Это правда; но злоумышленные подъячіе способны ко всякой клеветѣ и кознямъ. Они могутъ запутать дѣло, и ввернутъ такой крючекъ, котораго предвидѣть нельзя. Гораздо-бы лучше было, ежели-бы вашего имени совсѣмъ не упоминали. Штатскіе въ здѣшнихъ мѣстахъ -- прибавилъ Пальмирскій -- чрезвычайно злятся на нашего Полковника; но злоба ихъ дѣлаетъ ему честь. Онъ изобличилъ и вывелъ наружу такія злодѣйства, такія ужасныя преступленія, которыя превышаютъ всякое вѣроятіе. Для примѣра, должно разсказать вамъ о нѣкоторыхъ подвигахъ бывшаго здѣсь Исправника. Кажется, не льзя вообразишь себѣ, чтобы злоумышленность могла простираться до такой степени. Однажды, самъ Асмодей внушилъ ему мысль нажить нѣсколько десятковъ тысячъ рублей слѣдующимъ средствомъ. Отыскавъ двухъ собратовъ своихъ, такихъ-же злодѣевъ, какъ онъ самъ, командировалъ онъ ихъ въ лѣсъ, къ большой дорогѣ, и велѣлъ имъ сдѣлать нѣсколько нападеній на проѣзжихъ, такъ, чтобы разнесся слухъ по уѣзду о разбояхъ и грабежѣ. Послѣ этого онъ донесъ высшему Начальству, и просилъ воинской команды, въ пособіе къ поимкѣ разбойниковъ. Все тотчасъ было ему прислано. Онъ окружилъ лѣсъ командою, и, съ нѣсколькими человѣками, подвергая жизнь свою опасности, какъ онъ доносилъ Губернатору, отправился въ середину лѣса ловить. Разумѣется, разбойники его тотчасъ были пойманы и закованы. При допросахъ, которые были имъ дѣлаемы со всею возможною справедливостію и безпристрастіемъ, открывалось, какъ будто нарочно, что самые богатые и исправные обыватели въ уѣздѣ были пристанодержателями. Исправникъ тотчасъ посылалъ хватать ихъ, и представлялъ въ городъ, скованныхъ, для очныхъ ставокъ. Тщетно доказывали эти несчастные совершенную невинность свою: ихъ до тѣхъ поръ держали въ тюрьмѣ, въ цѣпяхъ, покуда они не представляли другихъ доводовъ, гораздо красноръгивѣйшихъ и убѣдительнѣйшихъ. Тогда открывалось, что они правы, и разбойники сознавались, что показывали ложно, или по ошибкѣ, или по злобъ на нихъ. И новые, такіе-же пристанодержатели являлись на сцену. Съ ними поступали точно также. Такимъ образомъ весь уѣздъ былъ обработанъ, всѣмъ богатымъ обывателямъ досталось по-ровну, и кончилось тѣмъ, что разбойники какъ-то нечаянно бѣжали изъ тюрьмы, а Исправникъ приобрѣлъ черезъ-то нѣсколько десятковъ тысячъ рублей. Тѣми-же правилами руководствовался онъ въ слѣдствіяхъ о найденныхъ въ уѣздѣ мертвыхъ тѣлахъ. Это называлось здѣсь сѣнокосомъ. Исправникъ, Стряпчій и Уѣздный Лекарь, какъ голодныя, хищныя птицы, бросались на жертвы свои. Несчастные обыватели, у которыхъ во владѣніяхъ сыскивались мертвыя тѣла, старались, какъ нибудь потихоньку, свозить ихъ съ своей земли. Земскому Суду было это извѣстно: ихъ ловили, предавали суду и, обобравъ, оправдывали. Притомъ-же, вообще зажиточные крестьяне были непремѣнно замѣшаны при сихъ слѣдствіяхъ, и безъ представленія особыхъ, краснорѣчивыхъ доказательствъ никакъ оправдаться не могли. Подушныя деньги собиралъ Исправникъ также съ необыкновеннымъ искусствомъ. Ежели недоставало хотя какой нибудь бездѣлицы для полной уплаты, то онъ настоятельно требовалъ ее, не принимая никакихъ отговорокъ. Никакія словесныя просьбы объ отсрочкѣ, хотя на короткое время, не принимались въ уваженіе: онъ угрожалъ сельскихъ начальниковъ заковать и посадишь въ тюрьму. Но тотчасъ соглашался онъ на просьбы ихъ, получивъ лично себѣ въ подарокъ значительную часть денегъ, собранныхъ на подушныя, и тогда давалъ отсрочку, и уѣзжалъ изъ селенія. Такимъ образомъ мірская сумма уменьшалась. Должно было вновь дѣлать раскладку, для пополненія того, что подарено Исправнику, и опять вся тягость падала на зажиточныхъ крестьянъ. Неисправные плательщики, то есть лѣнивые и пьяницы, опять ничего не платили. Мірской суммы на подушныя недоставало. Вскорѣ Исправникъ вновь являлся, опять бралъ взятки за обожданіе, и, слѣдовательно, большая часть мірскихъ денегъ поступала въ собственность Исправника, а недоимка населеніи оставалась, и постепенно отъ пени увеличивалась. Оканчивалось тѣмъ, что отправлялась, какъ въ здѣшнихъ мѣстахъ называется, вмѣсто экзекуціи, сѣкуція, состоявшая въ томъ, что у несчастныхъ крестьянъ, за которыми считалась недоимка, продавали не только хлѣбъ и скотъ, но и послѣднее ихъ имущество, за совершенный безцѣнокъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ доставалось и прочимъ, и ихъ грабили и обирали тѣ, кто былъ употребляемъ на сѣкуцію. Слѣдствія такихъ распоряженій были всегда полезны наиболѣе цѣловальникамъ.Нашъ народъ, и съ горя и съ радости, любитъ выпить. Часто, когда у крестьянъ отбирали имущество ихъ на пополненіе недоимки, то и послѣдніе кафтаны переходили въ собственность цѣловальника. Словомъ: какіе ужасы совершались при этомъ душегубцѣ -- повѣрить невозможно! Въ примѣръ можно поставить здѣшнее селеніе, изобилующее землею, лѣсомъ и всѣми угодьями, сверхъ того имѣющее, по мѣстному положенію своему вблизи торговыхъ городовъ, большія удобства, но, не смотря ни на что, оно пришло при немъ въ совершенный упадокъ."
-- Да этотъ злодѣй хуже всякаго разбойника, который грабитъ на большой дорогѣ!-- сказалъ Чадскій.-- Тотъ гораздо великодушнѣе: онъ, по крайней мѣрѣ, подвергаетъ жизнь свою опасности.
"И конечно" -- продолжалъ Пальмирскій.-- "Но сколько вору ни воровать, а висѣлицы не миновать. Полковникъ нашъ довелъ до свѣдѣнія начальства всѣ злодѣйства Исправника. Сдѣлано было наистрожайшее изслѣдованіе, и онъ предпринялъ, самымъ прямымъ трактомъ, путешествіе въ страну, завоеванную Ермакомъ, гдѣ каторжная работа была ему вознагражденіемъ за его подвиги."
-- Послушай, любезный Левушка -- сказалъ Чадскій.-- Ахъ, извини меня! Я такъ привыкъ называть тебя Левушкою. Все, что ты мнѣ расказывалъ, во всякое другое время заставило-бы меня ужаснуться; но послѣ того, что со мною самимъ случилось, я не расположенъ уже болѣе ничему удивляться, и не могу ничѣмъ оскорбиться. Вообрази себѣ, что въ мою деревню приѣхалъ Сельскій Засѣдатель, извѣстный во всемъ уѣздѣ пьяница -- просто, грабить моихъ крестьянъ! Разсказывать весь ходъ дѣла, и почему послѣдовалъ набѣгъ на мое имѣніе, было-бы продолжительно. Къ счастію, меня въ то время не было дома. Ты знаешь мой характеръ: безъ смертоубійства не кончилось-бы, и меня, по всей справедливости, сослали-бы въ Сибирь. Самъ Богъ помиловалъ меня. И о я, какъ помѣщикъ, уполномоченный самыми законами быть покровителемъ своихъ крестьянъ, поставилъ себѣ долгомъ защитить ихъ, и, по крайней мѣрѣ, хотя на будущее время, предохранить отъ нашествія самыхъ ожесточенныхъ враговъ ихъ -- подьячихъ. По принесенной мною жалобѣ, произведено было слѣдствіе. Разумѣется, изъ кармана Засѣдателя перелилось въ карманъ Слѣдователя все, что онъ приобрѣлъ въ продолженіе всей жизни своей. Засѣдатель найденъ совершенно правымъ, и къ довершенію всего меня-же обвинили, не требуя никакихъ оправданій и доказательствъ, за то что я осмѣлился возвысишь голосъ и искать правосудія. Такая, можно сказать, неслыханная и невѣроятная шалость произвела надо мною дѣйствіе совсѣмъ противоположное тому, чего ожидать было должно. Я не разсердился, но тяжело, и очень тяжело вздохнулъ о томъ, что чиновники, поставленные для соблюденія правосудія и охраненія нашего спокойствія, не только употребляютъ во зло сдѣланное имъ довѣріе, но сами охотно причисляютъ себя къ сословію грабителей на большой дорогѣ. Впрочемъ, хотя и утверждаютъ, что въ пословицахъ заключаются всѣ истины, я на собственномъ опытѣ увѣрился въ противномъ. Напримѣръ, говорятъ: "Плачься Богу, а слезы вода -- До Бога высоко, а до Царя далеко." Неправда! Слезы невинно-страждущихъ совсѣмъ не вода: онѣ доходятъ до Бога, и хотя Онъ высоко, но рано или поздно всякій изъ насъ на эту вышину долженъ явиться и отдать отчетъ въ дѣлахъ своихъ. До Царя также совсѣмъ не такъ далеко, какъ воображаютъ себѣ злодѣи. Я это испыталъ по моему дѣлу, получивъ самое гласное и справедливое удовлетвореніе въ нанесенномъ мнѣ оскорбленіи. Право, въ наше время надобно имѣть необыкновенную отважность, и, какъ говорятъ, очертя голову пускаться на проказы. Рѣдко кому сходитъ даромъ съ рукъ. Однакожъ еще есть молодцы...
Въ это время каммердинеръ Чадскаго пришелъ ему доложить, что лошади готовы. Чадскому страстно хотѣлось поскорѣе въ Москву. Онъ спѣшилъ одѣваться, и не смотря на замѣчаніе каммердинера, что морозъ ужасный, кинулъ на полъ приготовленное ему, дорожное, теплое платье, надѣлъ только одну шубу, расцѣловался, и простясь съ Пальмирскимъ, Храбренкою и Угаровымъ, побѣжалъ садиться въ повозку. "Послушайте, Александръ Андреевичъ," сказалъ Пальмирскій. "Мнѣ кажется, вамъ, хоть на минуту, надобно заѣхать къ Рубакину, за тѣмъ, чтобы попросишь его постараться выпутать васъ изъ непріятной исторіи съ этимъ Простаковымъ. Ему знакомы Исправникъ и Судья: они для него все сдѣлаютъ.
-- Правда -- отвѣчалъ Чадскій.-- Только это много отниметъ у меня времени. е Вы поѣдете мимо самаго дома Рубакина." -- Ежели такъ, то поѣдемъ вмѣстѣ къ нему. Ахъ! Да я и забылъ, что ты съ нимъ не знакомъ! Хоть ты, любезный Храбренко, проводи меня.-- Онъ вновь поцѣловался съ Пальмирскимъ, и отправился.
-- Хорошъ, я думаю, теперь Рубакинъ -- продолжалъ Чадскій, сѣвши вмѣстѣ съ Храбренкою.-- Любо дорого посмотрѣть на него, послѣ вчерашней попойки. Какъ жалка жена его!-- прибавилъ онъ.-- Мнѣ показалась она очень порядочною женщиною. Каково ей жить съ нимъ, и всякій день опасаться, что онъ умретъ отъ пьянства!
"Она точно жалка," отвѣчалъ Храбренко. "Эта милая и добрая женщина была-бы достойна лучшей участи. Я бываю у нихъ часто, и вижу, какую горькую чашу пьетъ она. Родители ея, бѣдные здѣшніе дворяне, пожертвовали ею богатству Рубакина. Она только что пріѣхала изъ Петербурга, изъ Института, гдѣ воспитывалась. Рубакинъ увидѣлъ ее и влюбился. Отецъ и мать прошивъ воли принудили ее выйдти за него, по старинному обыкновенію и предразсудку: не обѣгать перваго жениха. Притомъ-же онъ богатъ; чего лучше хотѣть? говорили они ей. Теперь сами сожалѣютъ, но помочь нечѣмъ. Впрочемъ, когда Рубакинъ не пьянъ, то онъ очень милъ и хорошъ съ нею, но ежедневно, по пословицѣ, какъ ни бьется, а къ вечеру напьется. По этому вы можете судить: каково бѣдной его женѣ жить вѣкъ съ пьяницею!" -- Вотъ слѣдствія предразсудковъ, и мнѣнія, что богатство есть первое условіе для благополучной супружеской жизни!-- сказалъ Чадскій.
Они нашли, что въ комнатахъ у Рубакина неуспѣли еще прибрать остатковъ вчерашняго гулянья. Вмѣстѣ съ хозяиномъ, и люди его были всѣ пьяны. Въ залѣ было натоптано и не подметено; пятенъ на полу, отъ пролитаго пуншу и вина, еще не успѣли смыть; нѣсколько разбитыхъ стеколъ заткнуто было салфетками; въ гостиной на полу валялись разорванныя карты, щеточки и сломанные кусочки мѣла; трюмо было разбито; нѣсколько стакановъ съ недопитымъ пуншемъ стояли въ горшкахъ съ цвѣтами; словомъ: вездѣ видѣнъ былъ безпорядокъ -- обыкновенное слѣдствіе пьянства.
Хозяина нашли они въ спальнѣ, съ завязанною головою. Насилу могъ онъ встать съ креселъ: такъ вчерашняя попойка отдѣлала его. Жена, съ заплаканными глазами, встрѣтила Чадскаго. Онъ нашелъ еще нѣсколько вчерашнихъ гостей; у всѣхъ были разстроенныя лица; однакожъ на столѣ стояли, для похмѣлья, водка, травникъ, пиво, соленые огурцы, селедки и ветчина.
"Что, братъ, постарѣлъ?" сказалъ Чадскій Рубакину. "Не такъ легко сходитъ тебѣ съ рукъ попойка, какъ бывало въ старину. Полно, любезный мой, пора перестать; вспомни, что у тебя жена и дѣти." -- Ахъ, правда ваша, Александръ Андреевичъ! Прошли видно эти времена, когда, бывало, вдвое выпьешь, а на другой день такъ свѣжъ, какъ ни въ чемъ не бывало! Что я выпилъ вчера? Вздоръ! Не болѣе 8-ми или 10-ти стакановъ пуншу, а такъ голова ломитъ, что мочи нѣтъ. Притомъ-же это безпокоитъ бѣдную мою Вариньку -- сказалъ онъ цѣлуя руку у жены, которая залилась слезами.-- Вотъ видите: она плачетъ и разстроиваетъ свое здоровье. Полно -- перестану совсѣмъ пить!-- воскликнулъ онъ, наливъ и выпивъ большую рюмку травнику.-- "Какъ-же ты хочешь перестать, а сейчасъ выпилъ такой ужасъ, что мнѣ кажется, у меня сожгло-бы всю внутренность?" спросилъ Чадскій.-- Нельзя: надобно опохмѣлиться, и, какъ говорятъ, колъ коломъ выгонять. Притомъ-же это цѣлебная настойка -- продолжалъ Рубакинъ.-- Не хотите-ли и вы чего нибудь закусить?-- "Нѣтъ, мой любезный, я сей часъ пилъ чай, и заѣхалъ только на минуту повидаться, проститься съ тобою, и попросить, чтобы ты постарался выпутать меня и Храбренку изъ непріятной исторіи, случившейся вчера въ твоемъ домѣ. Насъ обоихъ не было въ это времяа говорятъ, что мы поставлены въ просьбѣ свидѣтелями." -- Какой вздоръ! Объ васъ вѣрно нѣтъ ни слова.-- "Нѣтъ, мы знаемъ навѣрное, что насъ также помѣстили." -- Да и дѣло все пустое -- прибавилъ Рубакинъ.-- Подарить Секретарю рублей сто, такъ все и кончится. Я совѣтовалъ Любскому сдѣлать это. Онъ поѣхалъ въ городъ, и, вѣрно, вскорѣ возвратится съ изодранною просьбою.-- "Дай Богъ, чтобы такъ кончилось!" сказалъ Чадскій. "Однакожъ, прощай, любезный другъ! Мнѣ пора ѣхать:" Съ симъ словомъ онъ всталъ, разцѣловался съ нимъ, подошелъ къ рукѣ его жены, раскланялся со всѣми и отправился въ путь.
Храбренко провожалъ его до выѣзда изъ селенія. "Я было и забылъ поблагодарить тебя" -- сказалъ Чадскій, прощаясь съ нимъ -- "за ночлегъ. Но ты, смотри, не забывай обѣщанія своего переѣхать ко мнѣ, когда оставить службу. Покойный, теплый уголъ, и все содержаніе готовы для тебя, старый товарищъ!" Храбренко, со слезами на глазахъ, благодарилъ его.