Для Ихтиандра началась новая жизнь. Каждый вечер приплывал он к берегу, недалеко от города, брал припрятанный среди камней костюм, одевался и являлся на скалу, куда приходила и Гуттиэрэ. Они совершали большие прогулки вдоль берега, оживленно беседуя. Гуттиэрэ была очень заинтересована своим новым другом.
Он был неглуп, не лишен остроумия, знал многое, о чем не знала Гуттиэрэ, и в то же время проявлял полное незнание простейших вещей, известных любому городскому мальчику. Чем объяснить это? Ихтиандр неохотно говорил о себе. Что-то мешало ему рассказать правду. Все, что удалось узнать девушке, это то, что Ихтиандр — сын доктора, повидимому очень состоятельного человека, который воспитал сына вдали от города и людей и дал ему очень своеобразное и ограниченное образование. И Гуттиэрэ приходилось пополнять знания юноши. Он забрасывал ее вопросами: почему одни люди одеваются хорошо, а другие плохо, одни живут в роскошных домах, похожих на дворцы, а другие в лачугах. Что такое деньги, откуда их получают…
Гуттиэрэ объясняла ему все это, открывая новый мир, — мир человеческой борьбы. Он знал уже, чем вызывалась эта смертельная борьба плохо одетых людей с богатыми, и в его детски-простой несложной натуре загоралась ненависть к угнетателям.
Иногда они засиживались на берегу довольно поздно. У ног шумел прибой. Мерцали звезды. Разговор умолкал. Ихтиандр брал руку Гуттиэрэ и был счастлив.
— Пора идти, — говорила девушка.
Ихтиандр неохотно поднимался, провожал ее до предместья, потом быстро возвращался, сбрасывал одежду и уплывал к себе. Утром, после завтрака, он брал с собою большой белый хлеб и отправлялся в залив. Усевшись на песчаном дне, он начинал кормить рыбок хлебом. Они приплывали к нему резвой толпой, окружали роем, скользили между рук и жадно хватали ротиками размокший хлеб, прямо с ладоней юноши. Иногда крупные рыбы, привлеченные скоплением мелкой, врывались в этот рой и гонялись за маленькими. Ихтиандр поднимался, отгонял хищников руками, в то время как маленькие рыбки скрывались за его спиной, как за надежной защитой.
К Ихтиандру вернулось душевное спокойствие. Его светлая радость омрачалась только мыслью о том, что Гуттиэрэ живет в городе, среди злых и жестоких людей. Если бы и она могла жить под водой, вдали от шума и людей… Какое это было бы счастье!.. Он открыл бы ей новый, неведомый мир, — собирал ей прекрасные цветы подводных полей, засыпал ее жемчугом…
Но для нее это невозможно. А он не может жить на земле. Он и так проводит на воздухе больше, чем позволяет его организм. И для Ихтиандра это не проходит даром: все чаще и сильнее начинали болеть его бока в то время, как он сидел с девушкой на берегу моря. Иногда эта боль становится нестерпимой, но он молча переносит страдания. Он предпочел бы скорее задохнуться, чем оставить ее прежде, чем уйдет она сама. И еще одно беспокоит Ихтиандра: бессознательная ревность, которую возбудил в нем белокурый великан. Ихтиандр каждый раз, спеша на свидание, решает, что сегодня он непременно спросит Гуттиэрэ о своем сопернике, и каждый раз эта решимость тает, когда он заглянет в ее ласковые, синие глаза, и он удерживает готовый сорваться с уст вопрос, боясь оскорбить ее незаслуженным подозрением…
Как-то вечером девушка сказала Ихтиандру, что завтра она не придет.
— Почему? — спросил он, нахмурившись.
— Я занята.
— Чем?
— Нельзя быть таким любопытным, — ответила девушка и, ослепив его своей улыбкой, добавила.
— Не провожайте меня! — и ушла.
Все подозрения вновь вспыхнули в душе у Ихтиандра. Он погрузился в море и, мрачный, пролежал всю ночь на мшистых камнях, а на рассвете поплыл к себе. Поднявшись на поверхность невдалеке от залива, он увидал ужасную картину. Какие-то люди стреляли с лодок в дельфинов. Большой дельфин, раненый выстрелом, высоко подпрыгнул над водой, помотал головой и тяжело опустился.
— Лидинг! — с ужасом прошептал Ихтиандр.
Один из ловцов уже прыгнул с лодки в море и выжидал, когда раненое животное всплывет на поверхность. Но дельфин вынырнул почти в ста метрах от ловца и, тяжело отдышавшись, опустился вновь под воду. Ловец быстро плыл к дельфину. Ихтиандр поспешил на помощь к другу. Вот дельфин еще раз вынырнул, и в этот самый момент ловец ухватил дельфина за плавник и потащил обессилевшее животное к лодке. Ихтиандр, плывя под водой, нагнал их и запустил свои крепкие зубы в икру ловца, Ловец подумал, что его ухватила акула и отчаянно задергал ногами. В то же время он опустил в воду руку, вооруженную ножом, и наудачу полоснул врага. Нож поранил Ихтиандру шею, не прикрытую чешуей. Ихтиандр выпустил ногу ловца, который быстро поплыл к лодке. Раненые дельфин и Ихтиандр направились к заливу. Юноша приказал дельфину следовать за собой и нырнул в подводную пещеру, залитую только до половины водой. Через расщелины сюда проникал воздух. Здесь дельфин мог отдышаться в безопасности. Ихтиандр осмотрел его рану. Она была неопасна. Пуля попала под кожу и застряла в жире. Ихтиандру удалось извлечь пулю пальцами. Дельфин терпеливо перенес эту операцию.
— Заживет, — сказал Ихтиандр, ласково хлопнув по спине животное.
Теперь надо было подумать и о себе. Ихтиандр быстро проплыл по подводным туннелям, поднялся на поверхность и вошел в белый домик.
Кристо ахнул, увидев своего питомца окровавленным.
— Что с тобой?
— Меня ранили охотники, когда я защищал дельфина, — сказал Ихтиандр.
Но Кристо не поверил ему. «Как бы его из-за девчонки совсем не убили в городе. Пора этим свиданиям положить конец».
— Опять в городе был без меня? — спросил он подозрительно, перевязывая рану.
Ихтиандр молчал.
— Открой свою чешую пониже, — сказал Кристо и приподнял у плеча чешуйчатую оболочку Ихтиандра.
На плече индеец заметил большое красноватое пятно. Вид этого пятна почему-то взволновал Кристо.
— Ударили веслом? — спросил он, ощупывая плечо.
Опухоли не было. Очевидно, это было родимое пятно.
— Нет, — ответил Ихтиандр.
Юноша пошел отдохнуть в свою комнату, а старый индеец, поставив локти на колени, подпер голову руками и о чем-то глубоко задумался. Он долго сидел в этой позе, потом вдруг тихо сказал:
— Родимое пятно… неужели это может быть? — поднялся и вышел из комнаты.
Он быстро направился к городу, запыхавшись, вошел в лавку Бальтазара и, подозрительно посмотрев на Гуттиэрэ, задумчиво сидевшую у прилавка, спросил:
— Отец дома?
— Там, — кратко ответила девушка, кивнув головой на дверь в другую комнату.
Кристо вошел в лабораторию и закрыл за собой дверь.
Он нашел брата за своими склянками, перемывающим жемчуг и таким же раздраженным, как и в первый раз.
— С ума сойдешь, — ворчал Бальтазар. — Зурита рычит, почему до сих пор ты не приводишь «морского дьявола», Гуттиэрэ целый день куда-то шляется, — долго ли девушке в большом городе сбиться с пути? О Зурита она слышать не хочет. Твердит, как ученый попугай: «нет, нет!» Зурита говорит: «Возьму, да увезу ее силой. Поцарапается как кошка, и обойдется». И от него это станет. Они считают, что с индейской девушкой все можно, и в ответе не будешь.
Кристо выслушал жалобы брата и потом сказал, называя его индейским именем.
— Слушай, Каранчо. Я не мог привести «морского дьявола» потому, что он, как и твоя Гуттиэрэ, часто уходит из дома. Вернется Сальватор, — ох, будет мне плохо, если только до этого времени мы не выкрадем Ихтиандра. Но только с этим надо подождать…
— Пока приедет Сальватор?
— Пока он не приехал. Дело может принять совсем другой оборот, Каранчо…[23] — Кристо вздохнул, как бы не решаясь высказать свой план.
— Видишь ли… — начал он.
Но в этот самый момент в лавку кто-то вошел, и они услышали громкий голос Зурита.
— Опять он! опять, слышишь? — зашипел Бальтазар, бросая жемчуг в ванну.
А Зурита уже с треском раскрыл дверь и вошел в лабораторию. Усы его были закручены вверх, но взгляд — тяжелый и тусклый, как будто он не спал всю ночь.
— Оба братчика здесь. Вы долго меня за нос водить будете? — спросил он, переводя свои глаза с Бальтазара на Кристо.
Кристо поднялся и, любезно улыбаясь, сказал:
— Стараюсь, дон Педро. Что делать? Этот «морской дьявол» — не простая рыбешка. Никак его из своего омута не вытащишь. Раз было привел, — вас не было; посмотрел «дьявол» город, не понравилось ему, и теперь больше не хочет итти.
— Не хочет, не надо. Мне надоело ждать. На этой неделе я двух зверей сразу убью. Сальватор еще не приехал?
— Ждем.
— Значит, надо спешить. Ждите гостей. Я подобрал надежную компанию. Головорезы — первый сорт. Ты нам откроешь двери, Кристо, а в остальном я сам справлюсь. Когда все будет готово, я скажу Бальтазару. И чтоб у меня… понимаешь? Ну — то-то! — И обернувшись к Бальтазару, он сказал: — А с тобой я еще завтра переговорю. Но только помни, что это будет наш последний разговор.
Оба брата молча поклонились. Когда Зурита повернулся к ним спиной, любезные улыбки сошли с лиц индейцев. Бальтазар тихо выбранился, Кристо, шевеля губами и нахмурившись, что-то обдумывал.
Слышно было, как Зурита в лавке о чем-то тихо говорил с Гуттиэрэ.
— Нет! — твердо ответила она.
Бальтазар сокрушенно качнул головой.
— Кристо! — крикнул из лавки Зурита, — иди за мной, ты мне сегодня будешь нужен.