26-го дек<абря> <19>05. <Москва>
Глубокоуважаемая, милая
Александра Андреевна,
Ужасно хорошо все, что Вы пишете мне1. Вы мне дороги. Дороже почти всех. Меня поражает, умиляет трудность, с которой Вы принимаете слова мои о легкости 2. Это показывает, что Вы -- несомненная, настоящая.
Вы мне стали еще раз, по-новому близки, потому что -- Берн-Джона.
Вы стояли у двери в платке, когда Саша читал свои стихи4. Вы были в тот миг -- вещая. Я всех Вас (Сашу, Любовь Дмитриевну, Вас) еще раз понял -- по-новому.
Слышал тогда неизгладимые аккорды. И нота Ваша в этом аккорде была неизгладима.
Я Вас тогда принял до конца в своем сознании. С тех пор хочу неизменно, чтобы Вы пребывали в цветочности, пусть цветочность зальет все тяжелое.
Христос с Вами. Я Вас так люблю. Вы мне слышны отсюда. Слышите ли и Вы меня?
Ужасно жалею, что не случилось нам говорить с Вами еще с глазу на глаз, потому что многое хотел бы я Вам сказать и также от Вас слышать.
На днях подробнее напишу Вам. Сейчас визитеры, письма и еще некоторые внешности.
Был сейчас Гр. Ал. Рачинский5. Обнимались, целовались. Теперь всюду торчат окурки. Умилил и накурил. Ужасно его люблю.
Остаюсь любящий Вас и уважающий всегда
Борис Бугаев
P. S. Пишите. Как здоровье Франца Феликсовича? Лучше ли? Мой глубокий и сердечный поклон ему.
-----
1 Среди сохранившихся писем Кублицкой-Пиоттух к Белому письмо, на которое отвечает Белый, отсутствует.
2 Подразумеваются слова в п. 22: "Ясная Вы теперь. И легкая", и т. д.
3 С живописными или графическими образами и композициями Э. Бёрн-Джонса, видимо, ассоциировались впечатления Белого от посещения дома Блоков в декабре 1905 года.
4 Белый вспоминает, что в декабре 1905 года Блок читал ему поэму "Ночная Фиалка" "в неотделанном виде". См.: О Блоке. С. 193.
5 В "Ракурсе к Дневнику" Белый отмечает: "...с начала 1905 года сближение с Рачинским; теперь особенно часто бываю у Рачинского и принимаю участие в долгих спорах, возникающих у него на квартире" (РГАЛИ. Ф. 53. Оп. 1. Ед. хр. 100. Л. 30).