Как приступить к характеристике кривых поэмы в связи с текстом? Собственно говоря: чтобы охарактеризовать кривую одного стихотворения, т. е. извлечь из нее все, что она дает, нужна статья; такая кривая взывает к показу слуховой записи; нужно об'яснить каждый штрих записи, ибо каждая отметка складывается в инвентарь отметок, сумма которых и строит число строчного отношения; нужно дать строчную кривую и пропустить текст построчно; далее: дать кривую, построенную на суммах; и разглядеть каждую ее точку в отношении ко всем прочим; наконец: можно привести средний уровень -- кривой в связи с средним уровнем кривых 1) данного поэта, 2) со средними уровнями других поэтов; характеристика средних уровней, не влияя на жест кривой, все же дает нечто для опознания ритмической динамики (внутри которой и статика -- динамический момент).
Вместо ряда статей я в показе кривых пропустил перед вами кинематограф кратчайших характеристик, кривые не исчерпывающих.
Но как быть с кривой в 464 строки? Как быть с "55" точками кривой "В"? Каждую следовало бы изучить в отношении ее ко всем прочим; т. е. дать "55", умноженное на "55" комментариев; 3025 параграфов этого исчерпывающей) комментария составили б толстый том; и этот том явил бы "сырье" для вывода; ясно: я вынужден поступать иначе; и сжать том в 20-30 страниц. Стало-быть: мой разгляд есть не самый разгляд, а искание некоего формального принципа к разглядам, более пристальный.
Я беру принцип простейший: средний уровень поэмы (пересекающую кривые горизонталь); он -- 2,6. В кривой "А", построенной на трех точках, 2 лежат ниже средней: на 2,4; третья точка переступает нормаль на 0,1; ее число -- 2,7; это означает: кинетика контрастных ударов здесь повышена; температура интонаций поднялась выше "37°", что есть ни а-, ни эв -ритмия, ибо ритм -- отношение всех контрастов ко всем повторам; если средняя -- знак синтеза, иль тема целого (2,6), то теза есть (2,4 + 2,4)/2 = 2,4, или лежание ниже нормали, а антитеза -- 2,7 (2-ая часть, лежащая на этом уровне). Сортветствует ли числовой антитезе второй части ее тематическая антитеза?
Вполне.
В тезе, каковая подана вступлением, -- вот главные темы: Петр, его мысли, возникновение Петрограда, картина города и "ужасная пора", Петроград охватившая; тема -- внеличная; и, можно сказать, -- императорская. Во второй части подано взволнованное и возмущенное сознание личности Нвісния, сходящего "с ума"; и -- гибнущсго; сквозь "величие" поданной "императорской" темы, как сквозь страшный туман, вырезается лик губителя некоего.
Ужасен он в окрестной мгле.
О Евгении -- ни звука во "Вступлении"; об ужасности лика "Всадника" ни звука; великолепное здание Петербурга в стиле ампир, поданное, так сказать, с крыльца: "Как богато, как пышно!" В первой части появляется Евгений из темы "ужасной поры", из императорской, но -- безлично: "Прозванье нам его не нужно". Он такой, как и тысячи; он -- "в общем и целом"; он -- снятая маска; и лишь к концу первой части из него вырывается немой протест; и тотчас же: вместо лика Петра, явленного во "Вступлении" в "Тумане спрятанного солнца" -- пока не вскрытый "Всадник". Что таится в нем, и что таится в Евгении -- раскрывается второю частью; во Всаднике явлена "сокрытая сила" "Какая сила в нем сокрыта!") и дан ответ фигуральный о характере "силы
Ужасен он в окрестной мгле.
"Петр" в тумане спрятанного солнца оказывается -- "мороком"; вместо Петра -- ужасное, медное изваяние; вместо дневного тумана -- "черная мгла".
Так же перерождается и Евгений; он бросает свой дом (скажем маску "псевдонима": "Прозванье нам его не нужно"); в его комнате поселяется "бедный пиита", а в нем поселяется сила бунта и жажда мщения: тут Пушкин его "делает" сумасшедшим, но в нужный момент возвращает ему сознание: "Прояснились в нем страшные мысли"; в этом страшно проясненной сознании он бросает медному изваянию: "Ужо тебе"; и -- гибнет в борьбе роковой.
Здесь тема Евгения сплетается с темой "бедного пинты", Пушкина, написавшего о себе:
Не дай мне бог сойти с ума, --
Нет, лучше посох и сума...
В Евгении показаны: и посох, и сума, и истязания, которым мог бы подвергнуться Пушкин (он и подвергался).
Ясно, что в сюжетной смысле вторая часть -- максимум динамики; образуется, так сказать, текстовой угол, вполне аналогичный углу, построенному на смене уровней кривой.
Вот что можно формально сказать о кривой "А"; она -- лишь схема географической карты, не более: предварительная ориентация.
Перехожу к кривой "Б".
В ней каждая точка подана в жесте точек, ее слагающих, т. е. счисленных отрывков ("5" для "Вступления", "6" для первой части и "11" для 2-й); вглядитесь пристально в кривую и вы найдете в ее начертании даже... некоторое изящество (впрочем это звучит "суб'ективно); изящество -- в сочетании асимметрий в некую симметрию целого: по середине кривой -- наиболее глубокая выемка, явно разрезающая ее на "2" части: 11 отрывков; и 11 отрывков (вторая часть); по правую и левую сторону срединной выемки два в целом повторяющих друг друга хребта, в свою очередь отделенных от под'емов конца и начала выемками (спусками криво); в трех ущельях кривой лежат темы: 1) Неколебимости "государственности" петровой; 2) Медный "Всадник" и отлив со "злодеем" в нем; 3) сломление мятежа Евгения ужасною силою медной статуи; т. е. в ущельях дана сосредоточенно: идеология императорской власти.
Два хребта, отделенных срединным ущельем, живописуют: 1) в первой части: заботы Евгения и наводнение; 2) во второй части живописуют страдание Евгения, прикрытое для вида торжествующее зло "порядка", сумасшествие Евгения; наконец страшное прояснение его мысли перед моментом борьбы со Всадником; асимметрия двух хребтов двух частей -- в том, что второй значительно выше и занимает большее пространство; он лежит почти весь выше нормали; второй хребет -- значительно ниже; нормаль прорезывает его срединную часть; в эту ниже лежащую часть попадает все наводнение с картиной бессилия в ней "покойного" царя; симметрия двух хребтов в том, что -- оба кончаются максимальными точками, после которых -- стремительное падение в императорскую тему (с 2,8 на 1,9; и с 3,5 на 2,1; второй размах падения глубже: 14 делений; первое падение -- на 9 делений). Абсолютный максимум ракурсной кривой есть уровень 3,5; и он падает на отрывок, где рисуется, как в Евгении "прояснились страшно мысли"; заметим: прояснились для мятежа, время которого установлено исследователями: ноябрь-декабрь 1825 года т. е. время "декабрьского восстания" (скорее "ноябрь", ибо в "декабре" было бы отмечено и восстание декабристов); смерть же Евгения падает на весну 26. года, когда нашли его труп около домика Параши (вероятно не ранее мая) {"Прошедшею весною", вставленное в поэму, не меняет смысла; Пушкин написал поэму в 33 году; прошедшею весною -- весна 1832 или 31-го годов; она не может быть годом убрания домика: с 25 года до 32 года домик не мог не быть убран; вернее всего домик убран в 26 году.}; казнь декабристов падает на июль этого же года; и Евгений и декабристы -- жертвы той же борьбы роковой; и их смерти почти совпадают.
Противоположение обоих хвостиков кривой (вступление, конец 2-й части) -- обратная симметрия; от высшей точки вступления, 2,4 (Петр), кривая вступления слетает к 1,8 (неколебимость "империи"); обратно: от низшей точки 2,7 последнего обрывка кривой (сила Всадника) кривая восходит к высокому уровню "3", живописующему смерть Евгения.
Этот беглый разгляд формы кривой уже кое-что дает; разрезы высот падениями совпадают с текстовыми разрезами; и уже кое-что в распределении уровней выясняется; оказывается: минимумы падают на сосредоточенно-акцентированную тему "императорской власти"; максимумы падают на моменты, связанные с личной жизнью Евгения; особенно это становится ясный, если, разглядев в кривой "Б" точки вершин и градацию вершинных под'емов, свяжешь эту градацию с текстом; градация вершин: 2,7 + 2,8 + 3,1 + 3,2 + 3.5; и потом, после последнего слета линии 3 (последнего отрывка); но это -- жизнь Евгения; в первой градации роста уровней вершин -- рост уровней эмоциональной жизни Евгения; в 2,7 дан Евгений в его жизни до наводнения: с его мелочными и крупными заботами, с его предчувствиями (43 вместе счисленных строки); в 2,8 подан Евгений на Сенатской Площади уже протестующий против судьбы; в 3,1 дано роковое узнание о судьбе Параши; в 3,2 -- сумасшествие: в 3,5 страшное прояснение сознания, обусловившее взрыв мятежных чувств в его душе (совпадающий во времени почти с декабрьским "взрывом"); и тут -- максимум уровней; в следующем "3" -- печальная консеквенция: смерть Евгения.
Итак: выше нормали, в точках вершин -- дан Евгений; ниже, но выше средней лежат два отрывка второй части: с 2,9 и с "3" в 2,9 описано, как все вошло в прежний порядок, но порядок подан, как "прикрытое зло": описано бесчувствие холодное обывателя, и намерение пограбить торгашей; охранители бесчувствия и грабежа спекулянтов на несчастии -- власти, конечно (Пушкин об этом не может сказать открыто; отрывок 2,9 -- памфлет; а отрывок "3" (между 3,2 и 3,5 ) -- тот же Евгений, вспомнивший "прошлый ужас".
Итак: положа руку на-сердце, мы можем сказать, что в синтетической кривой вся жизнь Евгения проходит выше среднего уровня; и подана в темпе все учащающегося ритмического сердцебиения, в нарастании контрастных строк, дающих впечатление высокого поднятыя температуры лирического волнения "выше 37о",
Ну а темы, лежащие ниже нормали, суть -- что? В точках минимума показаны: "неколебимость" Петрограда и отлив со злодеем, награбившим имущество (оба отрывка -- 1,8); показан "Всадник" -- 1,9; показана ужасная сила Всадника -- 2,1; словом -- показано: государственная власть раздавливает личность; к этим минимумам как бы прилипают смежные уровни (2 и 2,2); в "2" отмечена "ужасная пора"; в "2,2" даны два отрывка (в начало первой и в конце второй части): 1) "осени и й хлад" ноября над омраченный Петроградом, 2) преследование Всадником Евгения; опять: "давёж" Петрограда и "Всадника" на жизнь людей; и к ним, вернее на них (точно прикрывая их смысл), появляются вышележащие части, примыкающие тоже к теме низа, т. е., лежащие ниже температурной нормали; это отрывки с 2,3 и с 2,4; 2,3 -- суть: 1) восстание Петрограда и жизнь Петрограда; на 2,4 построены: 1) Петр со своими мыслями, 2) вся картина наводнения, 3) борьба Евгения с волнами (переправа), 4) Евгений, картуз изношенный снявший, т. е. Евгений, морально сломленный, мертвый.
Можно вполне сказать, что тема низа в целом обнимает события внеличные: историю города, в нем случившегося несчастья, Всадника и Петра, силой которого создался город несчастий; но этот город "вопреки всему"-де любит Пушкин.
Кривая "Б" дает нам точное, четкое указание: тема поэмы средней линией (на 2,6) разрезана на 2 темы: тему верха и тему низа; тема верха: тревожащий, ропщущий, страдающий, бунтующий и умерший Евгений; тема низа: сверхчеловек Петр, силою нечеловеческой наперекор всему назло и для угроз выстроивший город, превратившийся в Медного Истукана, завораживающий воду и потом пропускающий ее смывать и бросаться на приступ домов, над ней царящий (вода принимает образ злодея) так, что бессильный царь Александр превращается в фикцию, а фикция, медный кумир, в действительность, гоняющуюся за обывателями, снимающими перед ней "изношенные картузы".
Ясно -- две темы; и -- контрапункт меж ними; т. е.-- отчетливая сонатная форма, в которой контрапунктирует взаимоотношение уровней; будем называть тему низа -- первой темой (темой тезы), ибо ею открывается поэма, а тему верха, Евгения, второй темой (антитезою), вступающей (как и в сонате), поздней; синтез и есть -- взаимоотношение верхних уровней к нижним и обратно (каждого к каждому); тут диалектика математических действий над уровнями (маленькие уравнения); в каждой -- неизвестноесинтеза есть искомое средне-арифметическое уравнение.
Жест этого синтеза -- жест кривой в его целом.
Вот что важно нам выяснить из первого, общего разгляда кривой "Б".
И отсюда уже выясняется мысль подхода к более пристальному разглядению.
Если в каждом данном случае отношение любого уровня, скажем 1,8, к другому уровню, скажем 3,5, есть средне-арифметическое, то оно находимо:
X (1,8 + 3,5)/2 =2,65, или, взяв в одном десятичном знаке, оно -- 2,7; собственно, оно выше 2,6 и ниже 2,7; 2,6 есть среднее; данный средний уровень из минимумов (1,8) и максимума (3,5) почти совпал со средней всей поэмы; в текстовом смысле: 1,8 есть: 1) неколебимость сна Петра, не тревожимого умиренной стихиею; 2) самая эта "умиренная" стихия, показанная как злодей со зловещей шайкою, лениво и бесцельно бросающий награбленное добро (хорошенькое умирение); 3, 5 -- максимальное прояснение сознания личности Евгения, у которого открылись глаза на характер подчинения стихий Петрову сну, основе неколебимости Петрограда (ответ -- "Ужо тебе").
Вот текстовая подстановка под числа; задание найти синтез: 2,6; он дан побочный отрывком, рисующим бессилие сломленной императорской власти (царям и со стихиею не совладать); он рисует -- "покойного" царя, между тем весь конфликт между живым царем и живым Евгением.
Если же брать этот синтез по 2,7 (вместо 2,65), то 2.7 -- жизнь Евгения, какой она подана в начале (с маленькими заботами, с маленькими ропотами, с тревогой за Парашу и со зловещими предчувствиями); это -- Евгений до событий поэмы, Евгений-псевдоним, один среди тысяч; ясно, что он не может синтезировать "1,8" и "3,5"; наоборот: в раз'ятии 2,7 обывательской жизни на "3,5" бунта и 1,8 губящей силы, и в контрапунктировании 1,8 и 3,5 по всем уровням будет изыскан: 1) арифметический подсказ к ответу; 2) музыкальное, тематическое разрешение ответа.
Итак будем стараться в нашей общей характеристике искать подхода к тематическому, математическому, музыкальному ответу, не противополагая его ответам социологической, эстетической, историко-литературной критики, а, так сказать, прилагая; будем помнить, что мы идеи истинно-диалектическим путем; мы ищем диалектики тем, диалектики образов и мыслей поэмы в их живом вращении друг вокруг друга; мы ищем бытия образов, а не растолкования их в сознании критика, или даже поэта; последнее конструкция над образом: надстройка над реально данный сырьем переживаний, ритмов, смен пульсаций и температур: говорит самая кровь поэта Пушкина, а не корковое вещество мозга Александра Сергеевича, вскоре вынужденного насильно надеть "изношенный картуз" в виде камер-юнкерской треуголки.
Перед тем, как перейти к "взгляду и не что" на кривую "£" (реалистическую, с "55" пунктами),-- скажем заранее: выясняется в ней -- очень важное значение уровня 2,6, или среднего всей поэмы; мы начинаем подозревать, что будь отрывки, лежащие на этом уровне, в логике уровней можно б было ожидать на 2,6 темы всей поэмы, поданной в тезисах, "в общем и целом"; конкретизация же лежала бы в раз'ятии средней линии на верх и низ, с прибавлением вверх по одному делению ("+0,7") и с таким же отнятием по одному делению ("--0,7".).
В кривой "Б" (22 отрывка) отрывок на 2,6 дан в побочном намеке на бессилие самодержавия, как такового; но в кривой "5" уровень этот и играет иную роль; в кривой "Б" ряд отрывков счислен в "общее" темы; в нем наводнение показано средним уровней 2,4 для 35 строк, счисленных, как 37; на самом деле эти 35 строк распадаются на 4 картинки: 1) наводнение до начала его гибельных действий (внешняя картина воды), 2) наводнение собственно, т. е. разлив вод,
3) штурм "злых воли" самих домов, 4) ожидание всеобщей гибели; в них среднее 2,4 дано в раз'ятии четырех точек с уровнями: 2,8 + 1,8 + 2,3 + 4; 2,4 = (2,8 + 1,8 + 2,3 + 4)*4/37
Ряд отрывков разбиты на жесты; лишь некоторые отрывки неразбиваемы на под-отрывки; и одновременно несливаемые ни с какими иными (ввиду самостоятельной логической важности их в замысле целого); они -- те же и в "Б", и в "В"; их -- немного.
Итак: нам понадобилась и кривая "В".
Бросим кратчайший взгляд и на нее.
В ней уже трудно увидеть жест целого наглядно; он растворен в жестикуляции отдельностей; кривая -- менее изящна; но она практичнее при конкретной разгляде (особенно при сравнении отдельных точек "Б", раз'ятых в "В" на градацию их). Во-первых: в "В" иные максимумы и минимумы; не средние, а почти фактические; диапазон между ними -- значительней; минимумом является не 1,8, а 7,2 {Число отрывка (см. кривую "В").}; максимумом не 3,5, а 4, т. е. абсолютный предел высоты в нашем масштабе (20, 33).
Но и здесь: тема низа и верха, т. е. первая и вторая остаются неизменными.
На тему низа падают номера: 1, 2, 4, 5, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13 18, 19, 22, 23, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 37, 44, 46, 48, 49, 50, 51, 52. Все эти отрывки живописуют содержание первой темы; и лежат -- в ее уровне, т. е. ниже нормали; исключением являются номера: 17, 45, где первая тема в отдельных кусочках, как-то алогически перенесена; мы впоследствии сосредоточимся на них; может быть эти исключения из правила в новом свете подтвердят правило.
На тему верха падают номера: 14, 15, 16, 25, 32, 33, 34, 35, 36, 38, 40, 41, 42, 43, 45, 53, 54, 55; здесь тема вторая совпадает с уровней, ей присущим; и опять таки: будто бы алогически, а на самом деле логически, выхватываются кусочки от жизни Евгения; и -- переметаются ниже нормали; таковы номера: 13, 26, 30,31, 32, 50, 52; но во всех этих точках подай не Евгений, а или его "псевдоним", или Евгений оцепенелый, сломленный, бесчувственный: не Евгений любящий, мыслящий, страдающий, а Евгений спящий, Евгений -- "идиот", Евгений -- раб; исключения здесь лишь подтверждают правило: тема старая в уровне первой темы ею деформируется.
За вычетом этих номеров остаются номера: 3, 6, 24, 39. Они падают на средний уровень: на 2,6.
С них и начнем наш разгляд.