Свой ответ на "разбор" мог бы я проработать в доступную форму, аппарат спрятать в стол и сражаться с автором в еще более резвой форме игры афоризмов, им неудачно затеянной; но при этом я получу укор в "безответственности"; быть "безответственным" по отношению к мысли д-ра Штейнера не улыбается мне; и мне остается: приняв приглашение к резв остям, разбросанным в "Размышлениях о Гете" -- (толстый томик не выступает, а пляшет) -- оставить книгу свою в стадии аппарата; обременить ее подробными ссылками и бронированной силой цитаты. С мыслью о законченной книге приходится мне расстаться, но я утешаюсь: мне удалось показать, как пишется книга в XX столетии; впрочем, и здесь приходится апеллировать мне к... Гутенбергу и к современникам Гутенберга: во времена Гутенберга книги писались иначе; пред современною книгою остановился бы в ужасе Иоанн Гутенберг; и наверное б -- открытие свое спрятал.
Здесь уместно сказать: моя книга ответ не столько Эмилию Метнеру, сколько целой линии критики, не разобравшейся в основных вопросах, затрагиваемых ей повсюду; в авторе пересеклось все типичное, что приходится слышать -- и что слышать придется не раз -- о д-ре Штейнере.
В лице автора отвечаю я многим; резкий тон моей критики, некоторая стремительность ответов -- поэтому. Автора первого тома "Размышлений о Гете" я привык уважать за его независимость в убеждениях и вкусах; и тем более горько мне, что в тоне своих нападений он -- с общественным мнением, со "всеми", в "толпе"; и подчас -- на "базаре". И отсюда-то строит он свои абстрактные взгляды, ассоциативно растущие на стержне из заблуждений -- наивного, пассивного догматизма, обреченного на близкую смерть.