На следующее утро, как только капитан появился на палубе, он подозвал меня к себе.
— Надеюсь, ты не раскаиваешься в своем обещании, Джордж? — сказал он, улыбаясь. — Мы приближаемся к тому острову, где нам предстоит с тобою поработать.
— Тем самым мы приближаемся к моей свободе, — резко ответил я. — И хоть бы поскорее пришел этот день! Я смертельно устал от этой жизни и мечтаю, наконец, отправиться в поиски за отцом. У меня нет больше сил терпеть это...
— Ты так ненавидишь меня, мальчуган? — спросил он задумчиво.
— Я, пожалуй, даже люблю вас... Но когда вспомню все ваши жестокости и преступления и то, что из-за вас, может быть, погиб мой отец, — тогда я ненавижу вас. Хоть и знаю теперь, что заставило вас решиться на эту жизнь, и мне порою очень больно за вас...
Тень пробежала по его лицу, но он заговорил довольно весело.
— Ну, что ж, я рад, что ты сочувствуешь мне. Да теперь уж и недолго тебе придется сочувствовать... А твой отец, вероятно, жив. Я следил за ним в трубу и видел, как он выбрался на берег.
— Неужели это правда? — вскричал я, и, когда он кивнул, с моего сердца точно камень свалился.
Но тут наш разговор был прерван криком:
— Парус! Парус!
— Где? — уже совсем другим, решительным и возбужденным, тоном крикнул капитан. — Все наверх! — скомандовал он. — Краммо, следи за парусами. Зюд-зюд-вест! Рулевой, зюд-зюд-вест. Стрелки, по местам! Выдать людям рому! В чем дело?
Этот вопрос был обращен ко мне таким резким тоном, что я сам испугался своей смелости. Капитан был так занят своими распоряжениями, что я дернул его за рукав, чтобы привлечь его внимание.
— Ну, в чем же дело, мальчуган? — повторил он.
Я собрался с духом.
— Вы забыли ваше обещание? — сказал я. — Вспомните наш уговор. Вы обещали не нападать на суда, пока я на борту.
— Что же ты хочешь, значит, чтоб я выбросил тебя за борт? — резко спросил он.
— Кто же вам тогда поможет прятать ваши сокровища? — громко ответил я.
Он зажал мне рот рукой.
— Тише ты, сумасшедший! Конечно, я сдержу свое обещание, хоть и забыл про него на минуту. Эй! — крикнул он рулевому. — Держи прежний курс!
— В чем дело, капитан? — спросил Краммо. — Ведь это же не военное судно?
— А если б и так! — сказал Педро. — Ты думаешь, я боюсь военного судна?
— Тогда почему же вы не нападаете? — спросил Краммо.
— Не хочу, — коротко ответил капитан. — Сложить оружие!
Эти слова были обращены к пиратам, собравшимся внизу, у мостика. Они не послушались приказания, хотя не проявляли пока признаков возмущения.
— Живо! — крикнул капитан.
Я думал, что пираты, хотя и неохотно, но подчинятся ему. Но вдруг какой-то смельчак крикнул:
— Разве мы не рыцари фортуны? Почему мы должны упускать судно, когда нам надо только мигнуть, чтоб взять его?
В ответ раздался гул одобрения.
— Это ты, Слешер, недоволен моим распоряжением? — спросил Педро сладчайшим голосом.
— Я не спорю, капитан. Я только выражаю наше недоумение. Нам попадается судно, мы приготовляемся к бою, и вдруг вы спокойно приказываете сложить оружие. Мы хотим напасть на это судно. Верно, ребята?
— Верно, Слешер! — раздалось около дюжины голосов.
— Извольте подчиниться! — крикнул капитан. — Сложить оружие!
Никто не шевельнулся.
— Слешер, положи мушкет! — приказал Педро, обращаясь к зачинщику.
Если бы тот подчинился, все сошло бы благополучно. Он двинулся, чтобы исполнить приказание, но остановился под устремленными на него взглядами товарищей.
— Мы хотим знать, почему мы не атакуем судно? — проворчал он.
Педро потерял терпение. Всегда такой спокойный и сдержанный, он покраснел и крикнул во весь голос:
— Вы хотите знать почему! Потому что я приказываю вам! Сложить оружие! Я убью всякого, кто скажет еще хоть слово.
Стоило бы одному показать пример, и все они бросились бы врассыпную. Но их неподвижность и недовольное ворчание заставили Слешера забыть об осторожности.
— Вынимай сабли, ребята! — крикнул он, выхватывая свою из ножен. — Покажем Тигру, что мы не дети, и нас не запугать словами!
Одни выхватили сабли, другие только схватились за рукоятки. Капитан стоял неподвижно.
— А ну, капитан, прикажите рулевому взять курс на судно. Так, ребята?
— Так, так, атакуем его, капитан! — закричали все в ответ.
Но не успел еще крик замолкнуть, — Педро, как кошка, соскочил с мостика и схватил за плечи Слешера. У Педро не было оружия, но его стальные руки, как тиски, сжали горло пирата.
— Ты назвал меня тигром, так я покажу тебе свои когти! — крикнул Педро.
На секунду пираты растерялись. Они отступили, но только на момент. Один из них замахнулся, чтобы нанести удар капитану. Но прежде чем он успел ударить, рыжий Краммо сбил его с ног и направил пистолет на толпу.
— Назад! — крикнул он.
Адам вышиб пистолет из его руки. Полдюжины пиратов кинулись на него, и завязалась отчаянная борьба. Они не хотели отступать. Страшная воля Педро долго держала их в подчинении, и теперь глухая злоба против него прорвалась наружу. Адам прицелился в голову капитана.
— Брось! — приказал тот.
— Пошел к чорту! — ответил Адам.
В этот момент страшный грохот потряс судно и пушечное ядро ударилось в палубу в десяти ярдах от дерущихся.
Забыв свое возмущение, пираты бросились в стороны, ища куда бы спрятаться. На месте остался Педро и около него двое пиратов — Слешер и Адам, сбитые с ног осколками ядра.
Опасность была очень серьезна. Встречное судно шло на всех парусах прямо на нас и было в эту минуту не больше, чем в тридцати ярдах. Наше же судно шло без управления, так как даже рулевой покинул свой пост, вмешавшись в драку. Мы были захвачены врасплох во время возмущения команды. Пушки не были заряжены, и на палубе царил полный беспорядок. Но Педро не терялся ни при каких обстоятельствах. Он снова взял власть в свои руки, как будто она никогда и не оспаривалась.
— Готовься к бою! — крикнул он. — Прингль, возьми шестерых и защищай борта! Стрелки, по местам! Картечью!
Неприятельское судно было уже близко и дало по нашему залп картечью.
На неприятельском судне грянуло дружное «урра!» Я с радостью увидел на палубе чужого судна многочисленную команду, вооруженную «до зубов».
— Это свобода! — мелькнуло у меня.
Но, несмотря на град картечи и стрельбу из мушкетов, Прингль и его люди отлично справлялись со своей задачей. Багры и канаты были отброшены от нашего борта. Сам Педро наводил орудия. Выстрел грянул, и радостный крик раздался на нашей палубе: снаряд перебил фок-мачту противника.
— Они осмелились напасть на нас, — сказал Педро. — Мы проучим их за это. Угостите их хорошенько, стрелки. Цельте не ниже ватер-линии.
Стрелки повиновались. Но и у неприятеля были тяжелые орудия. Один из их выстрелов попал в наше орудие, опрокинув его и убив двоих из команды.
Я заметил, что пираты сражались как-то неохотно. Сейчас они готовы были отступить, так же как сперва рвались в атаку. Один Педро не падал духом. Он то проклинал, то подбадривал команду и работал за четверых. Он, действительно, был необычайно смел.
Снова неприятельский снаряд ударил в нашу палубу, и осколок задел голову Педро. Потеряв сознание, он упал.
Все смешалось на палубе... Краммо опомнился первым. Он бросился к рулю и приказал Саму отнести капитана в каюту.
— Он умер! — крикнул Синий Нос. — То же будет и с нами, если мы будем сражаться дальше!
— Довольно с нас! Довольно! — кричали остальные.
— Надо удирать, Краммо!
— А что скажет капитан?
Но Желтолицый прервал его.
— Тигр мертв — можешь быть спокоен. А неприятель непременно разобьет нас! Довольно!
Видя, что решение пиратов твердо, и понимая, что «Черная Смерть» больше не может выдерживать боя, Краммо направил судно по ветру. Моя надежда на освобождение рухнула... Я пошел взглянуть на Педро.
Сам делал попытки остановить кровь, лившуюся из раны Педро. Тот лежал на спине, бледный и неподвижный, как мертвец.
— Он умер? — спросил я шопотом.
Я не думал о том, что с его смертью подвергалась опасности и моя собственная жизнь; я забыл всю его жестокость, — в эту минуту мне было жалко его от души.
— Умер? Нет. Даже не очень тяжело ранен. Он не скоро придет в себя и сильно ослабеет от потери крови. Но он еще поборется не с одним судном!
Я обрадовался, но последние слова Сама несколько охладили мою радость. Все же я заботливо помог перевязать рану. Затем Сам смочил вином губы капитана.
Педро открыл глаза и в ответ на вопрос Сама о том, как он себя чувствует, сказал:
— Взято судно?
— Мы бежим от него! — закричал я.
— Бежим? — переспросил он, приподнимаясь на локте.
— Да, — ответил я вызывающе. — Ваша команда не выдержала боя.
С мучительным усилием он встал, но даже его железная натура не выдержала такой потери крови. Он прошел несколько шагов и упал, как подкошенный.
Мы снова положили его на постель, и только через пять минут Саму удалось привести его в чувство.
— Плохо... — сказал он слабым голосом. — Пока я пролежу здесь, эти собаки забудут, что я их хозяин. Пришли ко мне Краммо, Джордж. Может быть, я уговорю его продолжить бой.
Краммо немедленно явился, но должен был сознаться, что не может заставить пиратов возобновить битву. Насмешки Педро оказались бессильными. Пираты не хотели рисковать накопленным добром.
— Пусть так, — сказал капитан и дал Краммо распоряжения относительно курса, которого следует держаться. — Я убежден, что мы еще повстречаемся с этим судном. Оно погонится за нами.
Я спросил, почему он так думает.
— Ведь они за нами-то и охотятся. Ты не заметил никого знакомого на палубе?
Я ответил, что нет, — и он добавил с сухой усмешкой:
— Они пойдут за нами по пятам. У них прекрасная команда. Но мы еще посмотрим, кто кого.
Я не стал спорить и вышел. Вскоре Сам сказал мне, что капитан крепко заснул.