Далекое прошлое Финляндіи.
Ледъ, ледъ и ледъ... Мощныя толщи льда, который сплошь покрываетъ страну на тысячи верстъ окрестъ, и надъ которымъ тамъ и сямъ торчатъ черныя верхушки утесовъ. Такой видъ имѣла Финляндія много тысячъ лѣтъ тому назадъ, когда на всемъ нашемъ сѣверѣ царилъ громадный ледникъ, какой покрываетъ теперь лишь малоизвѣстныя области вокругъ обоихъ полюсовъ. Возможно ли это? Неужели тамъ, гдѣ раскинулись лѣса и пашни, гдѣ дымятъ многолюдные города и несутся паровозы съ вереницами вагоновъ, лежалъ ледяной покровъ чуть не въ нѣсколько верстъ толщиною? Чудовищная мысль, отъ которой отказывается человѣческое воображеніе! Финляндія подо льдомъ! И не только Финляндія, но добрая часть Россіи, вся Скандинавія, сѣверная Германія... Однако, это такъ, вѣрнѣе, мы принуждены думать, что это было такъ, иначе, намъ не понять, почему такой видъ у Финляндіи, откуда эти массы сглаженнаго гнейса, округленные валуны, длинные продольные и поперечные озы; вѣдь стоитъ только копнуть ихъ, и сейчасъ же обнаруживается, что озы навалены гигантскимъ ледникомъ. Мало того. Гладкія скалы несутъ на себѣ полустертыя временемъ царапины, они часто имѣютъ форму "бараньихъ лбовъ", они выдаются въ озера и въ море длинными полуостровами.
И когда вы разсмотрите, куда направлены царапины, куда смотрятъ "лбы", почему царапины, лбы, каменные кряжи, многіе озы, извилины озеръ и морскихъ береговъ простираются въ одну и ту же сторону, именно съ сѣверо-запада на юго-востокъ, вамъ невольно приходитъ въ голову, что все это совершила какая-то одна могучая сила. Она словно руками провела по странѣ, и чуть не на вѣки оставила печати своего пребыванія на всей поверхности ея. Слѣды великаго ледниковаго періода, въ объятіяхъ котораго еще и теперь живутъ околополярныя страны, какъ напримѣръ, Гренландія, ясны всякому, кто, съ цѣлью изученія прошлаго земли, посѣщалъ Финляндію. Эти шрамы разсказываютъ намъ о далекомъ прошломъ страны съ неменьшей достовѣрностью, чѣмъ египетскіе іероглифы, разгадавъ которые, ученые узнали древнѣйшую исторію Египта. По какой причинѣ этотъ ледникъ таялъ, отступалъ, увеличивался на время и потомъ исчезъ совершенно -- мы не знаемъ.
Несомнѣнно, его медленно оттѣсняло къ полюсу тепло, но откуда и почему надвинулось оно -- еще неизвѣстно. Ледникъ исчезъ, но освободившаяся отъ его холоднаго гнета страна стала добычею моря. Море нѣсколько разъ заливало Финлянію, отлагая свои глины и пески поверхъ ледниковаго наноса. Подымалось ли и опускалось оно? Нѣтъ, правильнѣе думать, что медленно колебалась земля, тихо вздымалась и опускалась каменная грудь Финляндіи. Она не успокоилась и теперь.
Нѣтъ никакого сомнѣнія, что море отступаетъ отъ береговъ Финляндіи: за послѣдніе сто лѣтъ многіе приморскіе города должны были придвигаться къ морю; новые дома строились на новыхъ мѣстахъ, гдѣ прежде колыхалась вода. Города оставили позади себя на сушѣ развалины пристаней съ ввинченными въ камни кольцами, за которыя нѣкогда чалили суда. И если измѣрить, насколько опустился морской уровень, вѣрнѣе, насколько поднялась земля, то оказывается, что южная кайма Финляндіи повысилась за послѣднее столѣтіе на 1 1/2-- 2 фута, а на сѣверѣ на 3 ф. и болѣе.
Можно думать, что гранитъ, гнейсъ и нѣкоторыя другія массивно-кристаллическія породы слагаютъ нѣдра земли и сверху прикрыты слоистыми породами, которыя отложились на днѣ морей, нанесены волнами его, скоплялись въ озерахъ, насыпаны рѣками. При образованіи горъ подземныя массы медленно выпучивались гигантскими складками, и если на поверхности земли происходило что нибудь такое, что стирало и сносило осадочные пласты, какъ то дѣлаетъ ледникъ, то рано или поздно, въ теченіе сотенъ вѣковъ, долженъ былъ обнажиться фундаментъ горъ -- гнейсы, граниты, кристаллическіе сланцы. Кто знакомъ съ дѣятельностью ледниковъ, которыхъ еще много во влажныхъ горныхъ странахъ, какъ напримѣръ, въ Альпахъ, кто знаетъ, какой отпечатокъ оставляютъ ледники на мѣстности, гдѣ они лежали, тотъ, проѣхавшись по Финляндіи, увидитъ слѣды пребыванія гигантскаго ледника буквально на каждомъ шагу.
Пусть волны моря, наступая и отступая, наслоили тамъ и сямъ пласты глинистаго ила съ остатками морскихъ организмовъ, пусть въ низинахъ появились потомъ озера, топи и болота, пусть травянистыя растенія и деревья заткали землю зеленымъ ковромъ и человѣкъ усѣялъ ее пашнями -- все же сглаженные, отполированные льдомъ утесы остались: почти неизмѣнными, остались груды снесенныхъ ледникомъ щебня и валуновъ, остались высоты и впадины, на которыхъ лежалъ ледяной покровъ. Не слѣдуетъ думать, что для возникновенія льдистаго царства нуженъ былъ какой-то: особенный, исключительный холодъ. Изслѣдованія показываютъ, что достаточно охлажденія нынѣшняго климата въ среднемъ на 6°--10°, чтобы страна стала вновь медленно накоплять снѣга и ледъ, чтобы наступилъ ледниковый періодъ. Какъ долго Финляндія лежала погребенною подо льдомъ, нельзя рѣшить, но во всякомъ случаѣ время это было очень продолжительное. Ледъ, нароставшій сверху, медленно, отъ собственной тяжести, выдавливался, текъ отъ середины обледенѣлой области къ краямъ, и можно себѣ представить, что творилось въ немъ, какъ крупные и мелкіе обломки, песокъ и илъ съ неодолимой силой бороздили неровную поверхность земли.
Это былъ какой-то гигантскій самодвижущійся жерновъ, который срывалъ, стиралъ и шлифовалъ всѣ выпуклости, увлекалъ обломочный матеріалъ далеко отъ мѣста катастрофы, перетиралъ, округлялъ его и оставлялъ свои жертвы въ покоѣ только тамъ, гдѣ южная теплота воздуха плавила его самого и превращала ледъ въ многоводныя рѣки, уносившія съ собою изъ насыпанныхъ каменныхъ обломковъ въ далекія страны весь мелкій матеріалъ. Округленные валуны, раскиданные по русской равнинѣ на громадномъ пространствѣ вокругъ Финляндіи, не дѣти ли они "финскихъ хладныхъ скалъ", не изъ того же ли они гнейса и гранита, какой встрѣчается только въ Финляндіи и Скандинавіи, ибо нигдѣ кругомъ нѣтъ кристаллическихъ породъ отъ которыхъ они могли бы оторваться. Если даже поверхъ финляндскихъ гнейсовъ и кристаллическихъ сланцевъ лежали другія, болѣе мягкія осадочныя породы, какъ напр. известняки, песчаники, то они не могли устоять подъ напоромъ ледяной глыбы. Все, что лежало поверхъ каменной основы, ледъ содралъ, раздробилъ, растеръ, размололъ, а талыя воды унесли прочь.
Скалы в Финляндии.
Когда ледъ покинулъ Финляндію, она стала добычею моря. Надо думать, суша опустилась, и подъ плещущей водой вздымались лишь отполированныя верхушки скалъ -- цѣлый архипелагъ голыхъ шеръ. Широкіе проливы соединяли тогда одно время Балтійское море съ Полярнымъ и Нѣмецкимъ, черезъ которые въ него проникали жители холодныхъ морей, какъ напр., тюлень, еще и нынѣ обитающій въ Балтійскомъ морѣ.
Потомъ суша стала подыматься, проливы сдѣлались уже, и, наконецъ, тотъ проливъ, который долго соединялъ Финскій заливъ съ Бѣлымъ моремъ, исчезъ, оставивъ по себѣ большія озера -- Ладогу, Онегу и другія.
Между тѣмъ поверхность Финляндіи, этотъ неровноизрытый гранитный щитъ, подверглась дѣйствію воздуха и воды, которыя, работая въ союзѣ другъ съ другомъ, всюду измѣняютъ лицо земли. Кто скажетъ, сколько тысячелѣтій длится борьба финскаго гранита съ этими новыми врагами! Гранитъ и гнейсъ, какъ истые финны, неподвижные, кряжистые, упрямые, лишь цѣною долгой медленной борьбы уступаютъ врагу поле битвы. Въ другихъ мѣстахъ земли, напр., въ степяхъ южной Россіи, во внутренней Азіи, вольный вѣтеръ свободно несется по необозримымъ равнинамъ, ручьи и рѣки, медленно и лѣниво, какъ отдыхающіе побѣдители, влачатъ свои мутныя воды среди низкихъ сглаженныхъ долинъ къ морямъ. Не то въ Финляндіи. Здѣсь борьба кипитъ съ бѣшенствомъ, какое овладѣваетъ нападающимъ, когда побѣда надъ стойкимъ врагомъ еще далеко. Атмосфера со своимъ вывѣтриваніемъ нанесла и. продолжаетъ наносить финскому граниту тысячи глубокихъ ранъ, въ которыя запускаютъ свои коварные корни растенія. Взгляните, какой массой трещинъ изборожденъ старый гранитъ, сколько мху и лишаевъ облѣпило и точитъ его, сколько сосенъ вонзило въ зіяющія трещины свои корни, расширяя и углубляя раны! И, однако, лишь изрѣдка отъ утеса тамъ и сямъ отваливается расшатанная глыба, обнажая свѣжую розовую поверхность, которая снова долго и упорно сопротивляется врагу. Влага пронизываетъ камень по милліонамъ невидимыхъ глазу трещинъ, замерзаетъ тамъ, раздвигая сжимающія ее стѣнки. Лѣтніе дожди и воды талаго весенняго снѣга скопляются во всѣхъ впадинахъ гранитной поверхности въ видѣ лужъ и озеръ. Они, эти запасы воды, эти обильные резервуары, коварно ищутъ очереди, готовые ринуться вонъ въ скалистыя ложбины порожистыхъ рѣкъ. И вотъ, стоя на утесѣ надъ Иматрой, у края быстро мчащагося, покрытаго сѣдою пѣной водопада, который яростно реветъ, какъ сумасшедшій или взбѣсившійся звѣрь, и прядаетъ межъ рядовъ недвижныхъ, безмолвно торжествующихъ скалъ съ такою злобой, что дрожатъ земля и воздухъ, стоя тамъ, передъ этимъ зрѣлищемъ титанической борьбы, развѣ вы не чувствуете, что грохотъ и шумъ, скачки и пѣна не болѣе, какъ знаки безсильной и пока безнадежной злобы.
Вѣка будутъ мчаться, а что измѣнится?
Развѣ чуть углубится русло, тамъ рухнетъ подточенная глыба, тамъ дрогнетъ и треснетъ утесъ, и гордо стоявшія на немъ сосны покорно опустятся внизъ, какъ знамена, склоняющіяся передъ побѣдителемъ. Вѣка будутъ мчаться.
Но всѣ вещи боятся времени, а время не имѣетъ конца. Время черпаетъ воду изъ океана и брызжетъ ее на сушу, время гонитъ массы воздуха, грѣетъ и холодитъ, и ему все равно, сколько разъ будетъ повторяться одно и то же.
И наступитъ такое время, когда сгладятся пороги и водопады, стечетъ вода озеръ, распылятся въ прахъ утесы и камни, понизится земля. Тогда глубинные остатки стертаго гранита прикроются пластами рыхлыхъ породъ, и Финляндія потеряетъ свой каменисто-озерный характеръ. Но до этого еще далеко!