Финскія партіи.
Въ Финляндіи говорятъ теперь на двухъ языкахъ -- по-шведски и по-фински. Финскій преобладаетъ во всей Финляндіи, кромѣ ея юго-западной части, гдѣ даже въ деревняхъ говорятъ по шведски. Но еще недавно, лѣтъ 40--50 тому назадъ, шведскій языкъ господствовалъ надъ финскимъ, не потому чтобы на немъ говорилъ народъ, а потому что по шведски говорили всѣ образованные люди. Такъ какъ Швеція была страной, откуда по Финляндіи распространялась культура, то неудивительно, что все шведское -- языкъ, законы, учрежденія и нравы -- усваивались образованными и черезъ нихъ получало дальнѣйшее распространеніе. Но въ это время народное образованіе находилось въ слишкомъ большомъ пренебреженіи, и между высшими и низшими сословіями зіяла глубокая пропасть. Правили страной высшія сословія, весь же народъ, покоряясь ихъ руководительству, терпѣливо работалъ въ глухихъ деревняхъ, погруженный въ невѣжество и въ заботы о насущномъ хлѣбѣ, а тѣ дѣти народа, которыхъ счастливая игра случая выносила изъ низкаго званія, превращаясь въ богачей, спѣшили сбросить съ себя все, что напоминало о ихъ безвѣстномъ происхожденіи, спѣшили превратиться въ "шведовъ". Многіе разбогатѣвшіе горожане, финны по рожденію, не только бросали говорить по фински, ибо на немъ говорило простонародье, но даже передѣлывали свои финскія имена и фамиліи на шведскій ладъ. Такъ шли годы.
Но паступали новыя времена: людей прибавлялось, становилось тѣснѣе жить, и надо было вводить полезныя и необходимыя перемѣны, потомучто иначе странѣ грозила все увеличивавшаяся бѣдность. Но какъ измѣнять существующій строй, если народъ погруженъ въ невѣжество, отъ котораго онъ, чѣмъ дальше, тѣмъ страдалъ все сильнѣе? Увеличившаяся бѣдность и страданія финскаго народа привлекли къ себѣ вниманіе лучшихъ людей, которые не могли смотрѣть на своихъ собратьевъ, какъ на какую то низшую породу людей. И когда, эти люди приблизились къ народу, они увидѣли, что въ немъ и ни въ комъ другомъ заключается все. будущее ихъ страны. Побѣдивъ предубѣжденіе, они вошли въ курную крестьянскую хижину, въ убогую мастерскую, прислушались къ простымъ рѣчамъ, какія тамъ ведутся, внимали къ пѣснямъ и пословидамъ, и тутъ понемногу передъ ихъ изумленными глазами стало открываться, что есть большой финскій народъ, который скромно и безмолвно трудится въ скудной странѣ, чувствуетъ, думаетъ и страдаетъ по-своему, отдѣльно отъ нихъ, въ то время какъ они, образованные финны, на своей же родинѣ превратились въ чужеземцевъ.
Тогда-то понемногу началось то великое движеніе, которое можно назвать "національнымъ". Его начали скромные ученые. Такъ Эліасъ Ленротъ, заинтересовавшись народными пѣснями, съ котомкой за плечами въ теченіи многихъ лѣтъ бродилъ по всей Финляндіи, собирая и записывая старинныя былины по заброшеннымъ хижинамъ въ глухихъ лѣсахъ, куда еще не заглядывала новизна. И вотъ еще въ 1831 г. основалось финское литературное общество, которое спустя 4 года издало собранныя Ленротомъ былины, составлявшія длинную, чудную поэму "Калевалу". Народный бытъ, изображенный въ ней чисто народнымъ, образно-поэтическимъ языкомъ, вызвалъ всеобщее изумленіе. Ученые принялись -- одни изучать языкъ и памятники народнаго творчества, другіе -- изслѣдовать положеніе самого народа. Благодаря ихъ усиліямъ на сцену выступила подавленная шведскимъ вліяніемъ финская національность, выступилъ народъ, котораго учили въ малочисленныхъ школахъ чуждому языку, котораго судили на шведскомъ языкѣ и по шведскимъ законамъ и всѣмъ этимъ отстраняли отъ него тѣ сокровища прогресса, которыя могли и должны были снять съ него печать бѣдности и заброшенности. "Мы переняли отъ шведовъ все лучшее,-- заговорили тогда многіе образованные финны -- но зачѣмъ же намъ превращать себя и народъ въ шведовъ, когда въ нашихъ жилахъ течетъ финская кровь, когда чувства, мысли и интересы нашего народа намъ безконечно ближе всего чужого"! И вотъ финны, не отрицая пользы западныхъ учрежденій и порядковъ, продолжая развивать ихъ у себя, стали стремиться къ тому, чтобы придать странѣ финскій національный характеръ.
Тѣ, кто оказались смѣлѣе и рѣшительнѣе, перестали стыдиться своего происхожденія. Они заговорили на финскомъ языкѣ тамъ, гдѣ прежде звучалъ одинъ шведскій, стали писать по фински, издавать на немъ книги и газеты. За этими піонерами пробужденія финскаго народнаго духа послѣдовали другіе, и вскорѣ многіе финны, предки которыхъ когда то передѣлали свои имена на шведскій ладъ, стали называть себя опять по фински. По фински заговорили въ городахъ, въ образованныхъ семьяхъ. Появились талантливые писатели, ученые, художники, учителя, чиновники, проникнутые сознаніемъ своего родства съ народомъ, которые направили всѣ усилія на то, чтобы возстановить финскую національность.
I. Рунеберг, знаменитый финский писатель.
Вся Финляндія надолго раздѣлилась тогда на два враждующихъ лагеря, на двѣ партіи, одну составляли свекоманы -- сторонники шведскаго языка и культуры, другую -- финноманы, сторонники финскаго языка и финской національности. Борьба была долгая и упорная. Финноманы опирались на народъ, вѣрнѣе, на множество тѣхъ финновъ, которые, благодаря новымъ обстоятельствамъ, какими явились развитіе промышленности и подъемъ земледѣлія, разбогатѣвъ, выходили изъ среды народа и стремились всюду занять равное мѣсто съ представителями прежнихъ шведскихъ и ошведившихся родовъ, сторонниковъ шведской культуры, которые занимали лучшія мѣста въ управленіи и преобладали въ средѣ крупныхъ землевладѣльцевъ и промышленниковъ. Въ этой борьбѣ финноманы сдѣлали многое для народа. Главная ихъ заслуга та, что они создали финскую народную школу, подняли значеніе финской литературы и науки. Дѣйствительно, благодаря языку, финноманы стали ближе къ народу; чтобы привлечь его въ этой борьбѣ на свою сторону, они должны были пойти навстрѣчу его запросамъ, а въ этомъ дѣлѣ на первомъ планѣ стояла борьба съ народнымъ невѣжествомъ.
Вскорѣ въ деревнѣ появилась финская народная школа, въ городахъ, наряду со шведскими гимназіями, учреждались финскія. Каждая партія, соперничая съ другой, стремилась либо открыть большее число училищъ, либо улучшить преподаваніе въ существующихъ. Въ этой борьбѣ финноманы одерживали одну побѣду за другой потому, конечно, что встрѣчали себѣ сочувствіе и широкую поддержку въ народныхъ слояхъ.
Вскорѣ финноманы добились и того, что законы и казенныя бумаги стали писать на обоихъ языкахъ, какъ гдѣ было удобнѣе, т. е. за языками признали равноправность. Писатели, журналисты и поэты стали даже предпочитать финскій шведскому, такъ какъ благодаря ему, ихъ произведенія становились доступными именно народу, получали болѣе широкое распространеніе, приносили больше пользы. Вмѣстѣ съ этимъ въ произведеніяхъ ихъ обнажилась вся печальная глубина народнаго бѣдствія безземельныхъ сельчанъ, бѣдствія рабочихъ, которыя по мѣрѣ развитія промышленности и усиленія земельной тѣсноты, вопіяли о себѣ всесильнѣе и громче. Финскій народъ, ставшій образованнѣе, уже чувствовалъ въ это время свою силу, но измѣнить свое положеніе ему мѣшало то обстоятельство, что для Финляндіи наступили тяжелыя времена -- эпоха, гоненія о которой уже была рѣчь въ главѣ объ "Историческомъ прошломъ страны".
Альберт Эдельфельт, знаменитый финский художник.
Гоненіе, которое особенно усилилось при генералъ-губернаторѣ Бобриковѣ, привело страну въ сильное разстройство. Вмѣстѣ съ тѣмъ оно зажгло съ новой силой уже затихавшую борьбу свекомановъ съ финноманами. Но въ это время ясно уже обнаружилось, что финская нація раздѣлилась вмѣсто прежнихъ на новыя партіи: вмѣсто національныхъ партій -- шведской и финской, враждовавшихъ изъ-за языковъ и господства въ управленіи страной, причемъ сторонники и той и другой принадлежали по преимуществу къ зажиточнымъ и богатымъ классамъ, появились партіи пролетаріата и собственниковъ. Собственники, больше всего финноманы, опасаясь какъ бы рабочій классъ не лишилъ ихъ разныхъ преимуществъ, какими они пользовались благодаря богатству и политическимъ правамъ, были даже не прочь вступить въ союзъ съ русскимъ правительствомъ и предать ему страну, лишь бы оно обезпечило имъ возможность обуздать пролетаріевъ. Между тѣмъ ихъ противники, свекоманы, ярые сторонники шведской конституціи, хотя также опасались возраставшаго могущества рабочихъ, тѣмъ не менѣе вступили въ упорную борьбу съ русскимъ самодержавіемъ, которое кромѣ свекомановъ, увидѣло противъ себя также и весь рабочій классъ. Интересы низшихъ слоевъ населенія стала также поддерживать вновь возникшая въ это время демократическая младофинская партія.
Такимъ образомъ свекоманы, которыхъ стали теперь называть конституціоналистами, младофинноманы и рабочіе объединились для борьбы съ русскимъ самодержавіемъ во имя національныхъ интересовъ, между тѣмъ какъ старофинноманы или слабо участвовали въ борьбѣ или даже становились на сторону правительства противъ своихъ же соотечественниковъ.
Силы Финляндіи были, конечно, слишкомъ ничтожны для побѣдоносной борьбы съ русскимъ самодержавіемъ, и неизвѣстно, что сталось бы со страною, еслибы паденіе самодержавія 17 октября въ самой Россіи не вызвало немедленно дружнаго возстанія Финляндіи, которая однимъ ударомъ вернула себѣ всѣ свои прежнія "вольности".
И теперь, когда страна предоставлена самой себѣ, въ ней несомнѣнно разгорится борьба партій,-- партій новой Финляндіи, тѣхъ партій, которыя борятся теперь во всемъ мірѣ -- пролетаріата, который завоевываетъ справедливое будущее для всѣхъ людей, и имущихъ классовъ, которые стремятся удержать въ своихъ рукахъ все, что имъ до сего дня принадлежало -- богатство и власть.
"Юный Читатель", No 12 , 1905