Покинувъ берега Новой Зеландіи, Кукъ былъ въ нерѣшительности, въ какую сторону направить теперь курсъ. Онъ собралъ совѣтъ, на которомъ было рѣшено плыть на западъ, уклоняясь немного къ сѣверу. Это было 31 марта, а спустя около трехъ недѣль однообразнаго плаванія, именно 19 апрѣля, наши путешественники снова увидѣли землю. Берегъ ея, покрытый холмами, между которыми залегали прелестныя долины, тянулся въ обѣ стороны, исчезая вдали. Это была Новая Голандія или Австралія, самый маленькій изъ существующихъ на землѣ материковъ. Она по величинѣ немного меньше Европы. Но во времена Кука материкъ этотъ былъ почти неизвѣстенъ; знали только часть берега его, лежащій противъ Зондскихъ острововъ. Земля, которую теперь увидѣли англичане, была восточный берегъ Австраліи.
"Эндевръ" бросилъ якорь въ прекрасной бухтѣ, входъ въ которую въ видѣ пролива замѣтилъ опытный глазъ Кука. На берегу виднѣлось селенье, состоявшее изъ 6--8 жалкихъ шалашей. Возлѣ нихъ вскорѣ показалась старуха съ ношей хвороста и трое дѣтей, а изъ шалашей къ нимъ выползли совсѣмъ маленькія ребята. Затѣмъ появились мужчины, пришедшіе съ рыбной ловли. Они развели костеръ и принялись стряпать пищу. Дикари эти были сильно темнокожіе и ходили совсѣмъ голые. Они не обратили никакого вниманія на большое судно, качавшееея на волнахъ близъ берега, и вели себя, какъ будто не произошло ничего особеннаго, пока отъ корабля не отчалила лодка съ командой. Завидя высаживавшихся матросовъ, нѣсколько дикарей съ копьями и дубинами въ рукахъ ринулись на берегъ. Они хрипло кричали что то угрожающее, но Тупая не понималъ ни слова изъ ихъ рѣчи. Повидимому, они требовали, чтобы пришельцы немедленно убрались прочь. Всѣ попытки успокоить ихъ не привели ни къ чему -- они продолжали храбро напирать впередъ, угрожая матросамъ четырехгранными остріями своихъ, копій. Выстрѣлъ на воздухъ не произвелъ на нихъ никакого впечатлѣнія, когда же въ одного изъ нихъ пустили дробью, они побѣжали прочь, но вскорѣ вернулись вооруженные кожанными щитами и собирались продолжать бой. Нечего дѣлать! Пришлось разогнать ихъ пулями. Когда матросы вошли въ ихъ шалаши, то нашли ихъ пустыми -- мужчины и женщины, всѣ убѣжали въ лѣсъ. Впрочемъ въ одномъ шалашѣ матросы нашли нѣсколько маленькихъ ребятъ, которые сидѣли тихо и неподвижно подъ кожаннымъ щитомъ, куда они спрятались, какъ цыплята подъ насѣдку. Путешественники сдѣлали видъ, будто не замѣтили ихъ, и удалились, положивъ на полъ шалаша бусы и яркія ленты. Кукъ, Банксъ и Соландеръ совершили экскурсію внутрь страны. Они бродили по веселымъ лугамъ и по лѣсамъ, которые поразили ихъ своимъ страннымъ видомъ: высокія деревья стояли въ лѣсу такъ рѣдко, что по нему свободно можно было разъѣзжать въ каретѣ, на каждомъ шагу попадались зеленыя лужайки, поросшія невѣдомыми пышными растеніями, приводившими въ восхищеніе ботаниковъ. Среди разнообразной окраски цвѣтовъ преобладалъ желтый цвѣтъ, отчего луга и долины этой страны казались одѣтыми какъ бы въ золото. Разныя птицы и среди нихъ серебристыя какаду и разноцвѣтные попугаи порхали стаями надъ лугами и рощами, и только совсѣмъ не было видно четвероногихъ животныхъ. Только разъ они замѣтили вдали громаднаго зайца {Кенгуру.}, подвигавшагося впередъ широкими скачками. Людей тоже почти не было видно, хотя берега обыкновенно бываютъ населены. Изъ этого наши путешественники заключили, что эта страна вообще мало населена.
Такъ какъ ботаники собрали на этомъ берегу очень много новыхъ и любопытныхъ растеній, то Кукъ назвалъ бухту "Бухтой Ботаники" (Ботани-бай). Спустя немного лѣтъ англичане заложили здѣсь колонію, куда стали ссылать преступниковъ. Это было первое европейское поселеніе въ Австраліи.
Спустя 14 дней "Эндевръ" продолжалъ плаваніе, направляясь далѣе на сѣверъ вдоль берега новой земли. Берега ея становились понемногу выше, показались горы; въ воздухѣ стало теплѣе, потому что судно вновь достигло жаркихъ странъ. Туземцевъ по прежнему почти не было видно, а тѣ немногіе, какіе попадались, поспѣшно убѣгали при появленіи европейцевъ. Они были такъ жалки, что даже Тупая вздыхалъ, глядя на нихъ, и говорилъ "теоте эносъ", что значитъ: бѣдные люди! Чѣмъ далѣе подвигался "Эндевръ" къ сѣверу, тѣмъ море становилось болѣе мелкимъ. Наклонившись надъ бортомъ, моряки могли любоваться сквозь хрустальную прозрачную воду множествомъ морскихъ животныхъ, ползавшихъ по дну. Особенно забавляли ихъ яркоголубые раки, которые ползали другъ черезъ друга и щипались клешнями. Это мелководье сильно безпокоило Кука, онъ уходилъ дальше въ море, но даже въ разстояніи нѣсколькихъ миль отъ берега было все еще такъ мелко, что ясно можно было видѣть дно моря и разсыпанныя по нему чудеса. Опасаясь наткнуться на рифъ, Кукъ увелъ свое судно еще дальше въ море въ надеждѣ, что тутъ ему не будетъ грозить никакой опасности. Но оказалось, что и самые предусмотрительные люди могутъ заблуждаться.
Въ ночь на 13 мая, когда "Эндевръ" ходко шелъ по морю при ослѣпительномъ сіяніи луны, онъ внезапно напоролся на рифъ съ такой силой, что корпусъ судна дрогнулъ и затѣмъ сталъ, какъ вкопанный. Въ одно мгновеніе команда была на ногахъ. Всѣ выскочили на палубу и съ тревогой спрашивали, что случилось.
Но вотъ раздался голосъ капитана: "спустить паруса! смѣрить глубину!" Паруса мигомъ слетѣли съ рей, и вѣтеръ пересталъ кренить судно. Бросили лотъ, но нечего было и бросать его, потому что дно можно было нащупать вездѣ кругомъ корабля просто длиннымъ шестомъ. Оказалось, что волна, поднявъ судно, кинула его въ большое углубленіе въ плоскомъ рифѣ, такъ что "Эндевръ" лежалъ въ немъ словно въ тарелкѣ. Всѣ попытки вывести его оттуда на глубину оказались тщетны, а между тѣмъ набѣгающія волны, то приподнимали, то опускали корабль и били его дномъ о камень съ такою силой, что люди на палубѣ едва держались на ногахъ. Вотъ кругомъ корабля начали всплывать расщепленныя доски обшивки, появились и щепы афтеркиля, той крѣпкой балки, которая защищаетъ настоящій киль. Въ этотъ ужасный моментъ начался отливъ. Тутъ уже нечего было и расчитывать свести судно съ мели, но за то оно перестало биться о камни, такъ какъ опустилось и легло на рифъ. Оставалась надежда, что приливъ подниметъ его, если только "Эндевръ" раньше не развалится на части. Вѣтеръ спалъ, и наступило полное затишье. "Удивительно", замѣчаетъ Кукъ въ своемъ дневникѣ по этому поводу, "такъ какъ до этого дня и послѣ дулъ крѣпкій вѣтеръ. Если бы онъ продолжалъ дуть и въ этотъ день, мы погибли бы безвозвратно". Надо было во чтобы то ни стало облегчить судно, и вотъ за бортъ полетѣли одни за другими бочки съ прѣсной водой, камни и глыбы желѣза, служившіе балластомъ, шесть пушекъ изъ десяти, составлявшихъ вооруженіе судна, бочки съ масломъ и вообще всякій грузъ, какой только можно было перекинуть черезъ бортъ. Всѣ работаютъ молча, и не слышно той ругани, которою моряки такъ любятъ сдабривать свои занятія. Но вотъ и солнце взошло, и ослѣпительные лучи его освѣтили ужасную картину бѣдствія. Судно страшно разбито, а берегъ такъ далеко, что тонкую полоску его едва можно различить на самомъ горизонтѣ.
Въ полдень наступилъ давно ожидаемый приливъ. Вся команда становится у рашпиля, особой машины, съ помощью которой стаскиваютъ судно съ мели. Вотъ приливъ достигъ наибольшей высоты. Люди выбиваются изъ силъ, но увы! не хватаетъ всего какихъ-нибудь двухъ футовъ, чтобы судно могло выскользнуть изъ своей западни. Приливъ спадаетъ, и полуразрушенный Эндевръ снова ложится въ углубленіе рифа. Только бы продолжался штиль, иначе поднятое вѣтромъ волненіе докончитъ дѣло разрушенія. Всѣ ищутъ теперь ночного прилива, при которомъ вода подымается выше, чѣмъ днемъ, и продолжаютъ выбрасывать за бортъ все, безъ чего только можно обойтись. Между тѣмъ въ трюмѣ (нижнее помѣщеніе судна, куда складывается грузъ) показалась вода, которая прибывала съ каждымъ мгновеніемъ -- значитъ судно дало сильную течь. Часть команды становится у насосовъ и принимается выкачивать воду. Но вода натекаетъ вновь, и наступаетъ опасность, какъ бы "Эндевръ" не затонулъ, лишь только онъ сдвинется съ мели на глубину. Но Кукъ, этотъ желѣзный человѣкъ не теряетъ мужества; онъ летаетъ внизъ, вверхъ, появляется всюду, распоряжается, ободряетъ, утѣшаетъ. Офицеры и остальные пассажиры работаютъ наряду съ простыми матросами. Наступаетъ, наконецъ, долго ожидаемый ночной приливъ, и всѣ, кто не работаетъ при насосахъ, становится къ рашпилю. Десять часовъ вечера -- "Эндевръ" подымается; люди работаютъ, напрягая всѣ силы -- "Эндевръ" колыхнулся и медленно сползъ съ рифа на глубину. И все-таки судно не затонуло, несмотря на страшную пробоину, хотя черезъ течь вливалось больше воды, чѣмъ ее успѣвали выкачивать. А между тѣмъ послѣ непосильныхъ напряженій въ теченіи сутокъ команда ослабѣла до того, что матросы могли работать при насосахъ не смѣняясь только шесть минутъ, а затѣмъ падали какъ мертвые на палубу, а мѣсто ихъ занимала слѣдующая смѣна. Черезъ пять минутъ они вставали и смѣняли тѣхъ. Вдругъ матросъ, посланный на смѣну того, который наблюдалъ въ трюмѣ за тѣмъ, какъ прибываетъ вода, крикнулъ, что вода поднялась сразу на 18 дюймовъ.
Безысходное отчаяніе овладѣло всѣми, и люди бросили работу. Но оказалось, что человѣкъ внизу ошибся -- онъ принялъ въ счетъ толщину дна, и когда онъ крикнулъ настоящую высоту воды, людьми овладѣлъ приливъ энергіи, и они съ удвоенными силами принялись качать воду. Вода медленно, но убывала въ трюмѣ. И все же люди не справились бы съ бѣдою, потому что есть конецъ всякому напряженію. Но тутъ офицеру Монкхаузу пришла въ голову удачная мысль. "Если пробоину нельзя заткнуть изнутри судна, то нужно постараться сдѣлать это снаружи", подумалъ онъ и предложилъ Куку пропустить на веревкахъ парусъ подъ судно такъ, чтобы онъ прикрылъ пробоину; тогда напоромъ воды его прижметъ къ щелямъ, и вода
перестанетъ литься въ судно, а будетъ только просачиваться сквозь плотную парусину, Кукъ съ благодарностью принялъ этотъ спасительный совѣтъ. Едва успѣли привести его въ исполненіе, какъ течь уменьшилась настолько, что для выкачиванія воды оказалось достаточнымъ работы одного насоса.
Но гдѣ найти вѣрную гавань, чтобы укрыться въ ней отъ волнъ и вѣтра и починить судно? Вѣдь иногда можно плыть вдоль берега недѣлю и больше, не встрѣчая удобной якорной стоянки? Къ счастью удобная бухта попалась имъ уже на третій день..
"Есть что то удивительное въ томъ, писалъ Кукъ по этому поводу, что на всемъ протяженіи нашего пути мы не встрѣтили ни одной гавани, которая оказалась бы столь удобной намъ въ нашемъ стѣсненномъ положеніи, какъ именно эта". "Эндевръ" осторожно вошелъ въ бухту, раздается грохотъ якорной цѣпи -- спасены!
Въ этой удобной бухтѣ мореплаватели провели больше двухъ мѣсяцевъ. Они вытащили судно на берегъ и починили его. При осмотрѣ обнаружилось, что они были обязаны своимъ спасеніемъ чистѣйшей случайности: острый выступъ известняковаго рифа, на который напоролось судно, пробилъ обшивку и застрялъ въ шпангоутахъ, т. е. въ толстыхъ, изогнутыхъ дугой брусьяхъ, составляющихъ какъ бы ребра корабля. При этомъ каменная глыба отломилась отъ рифа и заткнула собою пробоину наподобіе пробки; оттого именно течь была не такъ сильна, и судно не затонуло немедленно.
Время пребыванія на берегу ученые посвятили на изученіе страны и ея обитателей. Передъ отплытіемъ Кукъ и Банксъ поднялись на высокій холмъ и внимательно осмотрѣли море. Тамъ, насколько хваталъ глазъ, виднѣлись одни только мели, рифы и островки. Въ этой части берега Австраліи окаймлены широкимъ коралловымъ рифомъ, который тянется вдоль нихъ на многія сотни верстъ, оставляя между собой и материкомъ болѣе или менѣе широкую полосу моря. Островки, рифы и мели образуютъ здѣсь настоящій лабиринтъ, и Кукъ съ тревогой думалъ о томъ, какъ выбраться изъ него. 4 авг. 1770 г. "Эндевръ" тронулся въ путь. Двадцать дней судно ползло по предательскому морю точно черепаха, потому что впереди его все время плыла шлюпка съ людьми, изслѣдовавшими морское дно. Кукъ не разъ подымался на мачту и обозрѣвалъ оттуда море. Справа и слѣва, точно зубы морскихъ чудовищъ, торчали рифы, и прибой съ ревомъ ополаскивалъ ихъ пѣнящейся влагой. Каждое мгновеніе можно было ожидать крушенія. "Эндевръ" то шелъ медленно впередъ, лавируя противъ неблагопріятнаго вѣтра, то пятился назадъ, когда впереди не открывалось выхода. Наконецъ судну удалось выбраться въ открытое море, и оно пошло полнымъ ходомъ впередъ. Предательскіе рифы остались уже далеко позади, какъ вдругъ вѣтеръ упалъ.
Вскорѣ оказалось, что теченіе несло судно назадъ къ рифамъ. Бѣлая кайма прибоя становилась все ближе и ближе, уже слышенъ яростный ревъ волнъ, и судно окутываетъ водная пыль разбивающейся въ дребезги влаги. Казалось спасенія ожидать неоткуда. Въ этотъ ужасный моментъ Кукъ сажаетъ матросовъ въ шлюпки и велитъ имъ грести прочь отъ рифа и тащить за собой судно на крѣпкомъ канатѣ. Соломинка, за которую схватились утопающіе, сдержала ихъ! Должно быть теченіе было не очень сильно, потому-что командѣ удалось остановить судно, а затѣмъ оно при помощи легкаго вѣтра и искуснаго капитана скользнуло въ узкій проходъ между рифами.
Вдоль берега Австраліи Кукъ добрался до сѣверной оконечности ея, до мыса Іоркъ и прошелъ черезъ Торресовъ проливъ на западъ. Этимъ онъ доказалъ, что большой островъ Новая Гвинея не составляетъ продолженія австралійскаго материка, какъ думали до того. Послѣ долгаго и утомительнаго плаванія. 9 октября 1770 г. "Эндевръ" бросилъ якорь на рейдѣ Батавіи. Батавія, столица голандскихъ колоній въ Малайскомъ архипелагѣ, лежитъ на о. Явѣ. Этотъ большой и торговый городъ живописно раскинулся у моря. Въ гавани его толпилось множество разныхъ судовъ, среди которыхъ къ радости нашихъ мореплавателей нашлось одно англійское. Въ городѣ вдоль длинныхъ тѣнистыхъ улицъ тянулось множество лавокъ и магазиновъ, въ которыхъ лежали груды товаровъ со всего свѣта. Пестрая толпа, среди которой можно было встрѣтить людей разныхъ племенъ и народовъ,-- голландцы, португальцы англичане, французы, испанцы, нѣмцы, малайцы, китайцы, негры,-- сновали взадъ и впередъ. За городомъ виднѣлись утопавшія въ садахъ дачи. Почва Явы необыкновенно плодородна, она родитъ въ изобиліи всякіе плоды, но особенно много разводятъ тамъ рисъ, маисъ, сахарный тростникъ и разныя пряности, больше всего перецъ, а изъ плодовъ пріѣзжимъ нравятся сочные мангустаны и ананасы. Но удивительно, что среди этой роскошной природы людямъ живется далеко не такъ хорошо, какъ можно было ожидать. Нашихъ путешественниковъ поразилъ видъ европейскихъ обитателей Батавіи: это были блѣдные, исхудалые люди, изъ которыхъ многіе едва волочили ноги, а мѣстные голландскіе солдаты съ трудомъ могли нести ружье на плечѣ, такъ слабы они были. Это происходитъ отъ того, что Батавія лежитъ въ низкой и болотистой мѣстности, гдѣ царствуютъ лихорадки и другія болѣзни тропическихъ странъ, съ которыми вскорѣ познакомились и наши моряки. Первою жертвою палъ Тайето; онъ умеръ отъ воспаленія легкихъ. За нимъ послѣдовалъ вскорѣ Тупая, которому такъ и не пришлось увидѣть Англію, чего онъ такъ жадно желалъ. Смерть его была тяжелая потеря для мореплавателей, потому что трудно было найти второго такого понятливаго и благороднаго дикаря. Но болѣзнь не удововольствовалась этими жертвами. Вскорѣ среди экипажа распространилась злокачественная лихорадка, отъ которой слегли поголовно всѣ; изъ всего экипажа едва 10 человѣкъ имѣло столько силъ, чтобы отправлять необходимую службу. Банксъ и Соландеръ уѣхали изъ города въ гористую мѣстность и быстро оправились тамъ, но изъ остальныхъ умерло пять человѣкъ, а остальные оправлялись медленно и съ трудомъ. Но зачѣмъ же Кукъ медлилъ въ этомъ убійственномъ городѣ? Почему не торопился онъ выйти снова въ открытое море, гдѣ вѣетъ крѣпкій, здоровый вѣтеръ? Этого онъ никакъ не могъ сдѣлать -- надо было основательно починить судно.
Дѣйствительно, когда "Эндевръ" вытащили на берегъ и поставили въ верфь, то надо было удивляться, какъ еще онъ держался на водѣ: бока его были до того истерзаны и потерты камнями рифовъ, что мѣстами доски обшивки были не толще картона, да еще ихъ проточили черви. Много труда стоило исправить корабль, но искусные голландскіе плотники успѣшно кончили эту работу, такъ что 27 дек. 1770 г. Кукъ могъ покинуть Батавію. "Эндевръ" прошелъ проливомъ Сунда между островами Явой и Суматрой, направляясь поперекъ Индійскаго океана къ мысу Доброй Надежды, который лежитъ близъ самой южной оконечности Африки. О, какое это было печальное плаваніе! Болѣзни, отъ которыхъ экипажъ страдалъ въ Батавіи, разыгрались здѣсь еще съ большею силой. Лихорадка и поносъ свирѣпствовали такъ, что судно превратилось вскорѣ въ плавучую больницу. Несчастные больные валялись по койкамъ почти безъ призору, потому что сколько нибудь здоровыхъ едва хватало для управленія судномъ. Хуже всего было то, что не было врача -- онъ умеръ въ Батавіи. Почти каждое утро въ койкахъ находили кого либо умершимъ. Такъ скончался астрономъ Гринъ, унтеръ-офицеръ Монкхаузъ, которому экипажъ былъ обязанъ спасеніемъ судна, скончался старикъ матросъ, чинившій паруса. Всего на одномъ этомъ переходѣ умерло 23 человѣка, которыхъ одного за другимъ опустили въ холодную пучину моря. Можно себѣ представить радость уцѣлѣвшихъ, когда 15 марта 1771 г. показалась желанная земля. Это былъ высокій мысъ Доброй Надежды, возлѣ котораго въ глубинѣ бухты лежитъ городъ Капштатъ, принадлежавшій тогда голандцамъ. Природа этой мѣстности далеко не такая пышная и богатая, какъ на Явѣ, но зато климатъ необыкновенно здоровъ, такъ что больные оправились на берегу въ нѣсколько дней. Кукъ недолго оставался здѣсь. И онъ, какъ люди его экипажа, жадно стремился домой, на родину, которую покинули такъ давно. Все же на пути туда "Эндевръ" зашелъ на островъ Св. Елены. Это гигантская скала, торчащаяся изъ морской пучины среди необозримой глади океана далеко отъ береговъ. Островъ дикъ и пустыненъ, голый камемь едва прикрытъ тощей растительностью, среди которой шныряетъ множество крысъ, почему его называютъ еще "Крысьимъ". Но какъ ни угрюмъ островъ, все же это былъ клочекъ родины, потому что островъ уже тогда принадлежалъ англичанамъ, и обитатели его радушно приняли своихъ земляковъ. Отсюда "Эндевръ" вышелъ съ цѣлой флотиліей судовъ, числомъ 13, плывшихъ тоже въ Англію. Однако, судно Кука вскорѣ отстало отъ своихъ попутчиковъ; бѣдный "Эндевръ" былъ такъ плохъ, что не могъ угнаться за ними -- паруса и канаты его обвѣтшали до того, что постоянно рвались и требовали починки, а тотъ, кто ихъ чинилъ такъ быстро и искусно, спалъ вѣчнымъ сномъ на днѣ Индійскаго океана вмѣстѣ со своей иглой.
5-го іюня 1771 г. измученные мореплаватели увидѣли наконецъ берегъ родины, видъ котораго вызвалъ слезы радости на ихъ глаза. "Эндевръ" прошелъ "Каналъ", какъ называютъ кратко проливъ Ламаншъ между Британіей и Европой, и 11 іюня бросилъ якорь въ гавани Довера. На берегу однако это было не 11, а уже 12 іюня, потому что путешественники, объѣзжающіе землю кругомъ съ запада на востокъ, теряютъ при этомъ однѣ сутки.
Первое кругосвѣтное плаваніе Кука длилось 2 года, 9 мѣсяцевъ и 16 дней.
