Съ этого острова Кукъ переправился на о-ва Дружбы или Тонга и пробылъ на этихъ "морскихъ садахъ" около трехъ мѣсяцевъ. За это время онъ успѣлъ познакомиться ближе съ жизнью любопытныхъ обитателей архипелага. Во главѣ всѣхъ острововъ стоялъ старшина или царекъ по имени Пулахо. Дворецъ его, т. е. большой навѣсъ на сваяхъ, стоялъ въ серединѣ большого селенія. Внутри онъ былъ устланъ великолѣпными циновками и имѣлъ рѣзную мебель въ видѣ скамеекъ и плетеній. Кругомъ были расположены такія же жилища подчиненныхъ старшинъ. Повидимому на островѣ существовало нѣчто вродѣ феодальной системы, т. е. народомъ неограниченно управляли старшины, которые подчинялись высшимъ начальникамъ, а эти въ свою очередь главному. Управленіе заключалось въ томъ, что старшина творилъ судъ, получалъ дань, повелѣвалъ въ мирѣ и на войнѣ и вообще держалъ себя съ поданными такъ, точно жизнь и имущество ихъ всецѣло зависѣли отъ него. Самъ онъ, въ свою очередь, раболѣпно подчинялся старшему надъ собой. Какому-нибудь князьку ничего не стоило свалить ударомъ дубины встрѣчнаго туземца, если тотъ не очень торопился уступить дорогу, а когда на островѣ или въ селеніи, гдѣ онъ правилъ, появлялся главный вождь, онъ униженно бѣжалъ ему навстрѣчу, падалъ на колѣни, касаясь земли лбомъ, и ставилъ ногу властелина себѣ на затылокъ, и то же дѣлали всѣ его поданные. Царекъ Пулахо былъ небольшой толстый туземецъ очень неглупый отъ природы. Онъ часто посѣщалъ Кука. Когда онъ явился на судно въ первый разъ и хотѣлъ спуститься въ каюту, придворные воспротивились этому, потому де, что люди на палубѣ станутъ ходить надъ его головой. Узнавъ въ чемъ дѣло, Кукъ приказалъ отгородить мѣсто на палубѣ надъ каютой и не пускать туда никого, пока Пулахо будетъ находиться внизу. Самъ царекъ не очень заботился объ этихъ церемоніяхъ, въ чемъ и проявлялся его природный умъ. Держалъ онъ себя съ достоинствомъ и, повидимому, не очень цѣнилъ жизнь и удобства своихъ поданныхъ. Его сопровождалъ флотъ изъ 15 парусныхъ судовъ, которые ходили скорѣе европейскихъ. Царекъ самъ командовалъ ими и плылъ не обращая вниманія ни на что, такъ что судно его перевернуло и подмяло подъ себя нѣсколько туземныхъ лодокъ, а онъ даже не оглянулся, вполнѣ увѣренный, что поданные его плаваютъ какъ рыбы и не потонутъ. Знакомъ высшей дружбы у островитянъ являлась мѣна именъ. Омаи, богатства котораго привлекали общее вниманіе, помѣнялся своимъ именемъ со многими знатными вождями, что обошлось ему недешево. Любимымъ временемъ препровожденія служили у туземцевъ торжественные игры и пиры -- по ихнему хайва или хта.
Любимымъ напиткомъ служила кава, приготовленіе которой представляло очень непріятное зрѣлище. Для этого служилъ корень одного растенія вродѣ перца. Слуги жевали его во рту и выплевывали сокъ въ чашку, примѣшивали къ нему воды и прожимали сквозь ткань. Послѣ того кава готова. Туземцы, особенно богатые и знатные тянули этотъ напитокъ цѣлый день. Кава опьяняетъ, а кромѣ того наказаніемъ за неумѣренное пристрастіе къ ней являлись разныя накожныя болѣзни. Но, кажется, туземцы даже хвастали этимъ.
Несмотря на любезный характеръ островитянъ, кражи на судахъ продолжались. За нихъ наказывали жестоко, но это не дѣйствовало, пока капитану Кларку, который былъ противъ всякихъ жестокихъ мѣръ, не пришла въ голову блестящая мысль. Первому слѣдующему вору онъ приказалъ обрить голову наголо. Трудно себѣ представить общій хохотъ и безумное веселье, когда такой бритый воръ впервые появился на берегу и долженъ былъ бѣжать отъ стыда сквозь толпу своихъ соплеменниковъ.
17-го іюля Кукъ ушелъ съ архипелага Дружбы. Суда плыли еще нѣкоторое время среди острововъ и островковъ, которыхъ во всемъ архипелагѣ насчитывается до 180. Открывъ на пути довольно большой островъ Тубуаи, Кукъ пришелъ 12 августа на любезные ему острова Товарищества, именно на Таити. Надо ли говорить, что встрѣча съ туземцами, начиная съ царька Оту и кончая послѣднимъ таитяниномъ, воровавшимъ на кораблѣ гвозди, была сама сердечная. Кукъ попалъ на Таити въ худое время. На островахъ господствовало волненіе. Туземцы сосѣдняго острова Эймео со своимъ старшиной или царькомъ во главѣ возмутились противъ главнаго царя Оту. Во дворцѣ Оту происходили частыя совѣщанія, въ которыхъ участвовали подвластные ему князьки. Одни стояли за войну, другіе склонялись на миръ. Но первые взяли верхъ, и Оту сталъ готовиться къ походу. Любопытно, что передъ тѣмъ, какъ выступить въ походъ, таитяне нашли нужнымъ принести богамъ человѣческую жертву. Они дѣлали это часто и выбирали для того по указанію жрецовъ кого нибудь изъ своихъ же, обыкновенно помѣшаннаго или негодяя, надоѣвшаго всѣмъ. Дѣлалось это въ тайнѣ, такъ что жертва не подозрѣвала объ ожидавшей ее участи. Намѣченнаго человѣка схватывали внезапно, убивали камнями, а затѣмъ волокли въ мораи, т. е. въ ограду, гдѣ стояли идолы, которая служила храмомъ. Кукъ присутствовалъ при этомъ жертвоприношеніи и подробно описалъ его. Всей церемовіей распоряжались жрецы въ присутствіи знатныхъ и всего народа. Сперва они прочли что то вродѣ молитвъ или заклинаній надъ покрытымъ зелеными
вѣтвями трупомъ. Затѣмъ у жертвы вырвали пучекъ волосъ на головѣ и лѣвый глазъ и вручили эти вещи Оту. Послѣ того трупъ бросили въ приготовленную яму и заложили его камнями. Такъ какъ въ это время на сосѣднемъ деревѣ запѣла птица, то присутствующіе приняли это за хорошее предзнаменованіе. "Эатуа (главное божество ихъ) подаетъ голосъ и предсказываетъ побѣду!" говорили суевѣрные туземцы.
Одако они ошиблись: походъ былъ неудаченъ; туземцы острова Эймео разбили полчище Оту, и воины его вернулись со стыдомъ домой, а онъ долженъ былъ заключить невыгодный миръ.