Снова въ морѣ.
Третье плаваніе Кука оказалось кругосвѣтнымъ лишь для его спутниковъ,-- самъ онъ и нѣкоторые изъ нихъ не вернулись домой!
Меньше чѣмъ черезъ годъ, именно 11 іюля 1776 г. Кукъ снова вышелъ въ море. Онъ плылъ опять на суднѣ "Резолюшенъ", которое хорошо выдержало первое плаваніе и не понесло никакого тяжелаго урона. "Резолюшенъ" сопровождало судно меньшихъ размѣровъ по имени "Дисковери" (Открытіе), которымъ командовалъ капитанъ Кларкъ, служившій у Кука лейтенантомъ въ предыдущее плаваніе. Нечего говорить, что оба судна были снаряжены еще тщательнѣе и снабжены всѣмъ необходимымъ въ изобиліи. Кромѣ того на каждое изъ нихъ было погружено въ разобранномъ видѣ судно меньшихъ размѣровъ. Въ случаѣ опаснаго поврежденія можно было выгрузить на берегъ занумерованныя, совсѣмъ готовыя и слаженныя балки, брусья, доски и въ короткое время построить новое судно. Въ этотъ разъ Кукъ поставилъ своей задачей изслѣдовать сѣверную часть Тихаго океана и попытаться найти проходъ изъ Тихаго океана въ Атлантическій мимо сѣвернаго конца Америки; далѣе онъ хотѣлъ доставить на острова Тихаго океана множество сѣмянъ европейскихъ растеній, а также домашнихъ животныхъ, которыхъ тамъ такъ мало; наконецъ надо было доставить домой туземца Омаи, мечта котораго увидѣть Англію, исполнилась. Омаи прибылъ въ Англію на суднѣ "Эдвенчеръ". Этотъ туземецъ возбудилъ въ Лондонѣ всеобщее любопытство, но какъ ни хорошо его принимали, какъ ни интересно было ему видѣть множество чудесныхъ для него вещей, все-таки его тянуло назадъ, на теплую родину изъ этой страны влажныхъ тумановъ.
Первая стоянка судовъ была на о. Тенерифѣ. Затѣмъ суда прошли черезъ поясъ затишья, гдѣ люди невыносимо страдали днемъ отъ удушливаго зноя. Кукъ направилъ курсъ на юго-востокъ и пересѣкъ Индійскій океанъ. По пути онъ посѣтилъ и обслѣдовалъ острова Принца Эдварда и Кергуэленъ, гдѣ былъ въ прошлое плаваніе, а затѣмъ направился къ юго-восточному концу Австраліи -- къ землѣ Ванъ-Димена, которая была открыта голландцемъ Абелемъ Тасманомъ и считалась частью Австраліи. Свѣжій западный вѣтеръ быстро донесъ суда до Новой Зеландіи. Они вошли опять въ прелестный заливъ Шарлотты съ его роскошной растительностью по берегамъ и чуднымъ морскимъ дномъ, усѣяннымъ яркими раковинами. Мореплавателей встрѣтили тысячи птичьихъ голосовъ, но людей вначалѣ не было видно. Туземцы издали узнали среди прибывшихъ Омаи, который былъ въ числѣ экипажа "Эдвенчера" и зналъ объ ихъ нападеніи на Роу; они вообразили, что Кукъ явился сюда для того, чтобы отомстить за избіеніе матросовъ Фурно. Но Кукъ съумѣлъ успокоить ихъ, такъ что между англичанами и туземцами установились вскорѣ прежнія добрыя отношенія.
Толпа дикарей явилась на берегъ, и въ какой-нибудь часъ они построили себѣ здѣсь шалаши изъ вѣтвей. Явился и вождь ихъ Кахура, тотъ самый, который начальствовалъ при нападеніи на англичанъ и собственной рукой убилъ лейтенанта Роу. Едва его гордая фигура появилась на палубѣ, какъ увидавшій его Омаи схватилъ его и потащилъ въ каюту къ Куку. "Вотъ Кахура,-- кричалъ онъ, прикажи его убить!" А когда Кукъ не выразилъ на то немедленнаго согласія, Омаи совсѣмъ разсердился. "Зачѣмъ не казнишь его? въ Англіи вѣшаютъ всякаго убійцу, а этотъ погубилъ десятерыхъ. Его же люди рады избавиться отъ него!" Дѣйствительно, многіе новозеландцы просили Кука о томъ же. "Но, пишетъ въ своемъ дневникѣ Кукъ, если бы я послушался ихъ, то долженъ былъ бы истребить всю ихъ націю, потому что въ каждомъ селеніи меня просили не тотъ, такъ другой, истребить ихъ сосѣда". Кахура испугался, онъ поникъ головой и протянулъ умоляюще руки впередъ. Но когда Кукъ сказалъ, что прощаетъ его, Кахура сталъ снова гордъ и веселъ. Онъ даже попросилъ англійскаго художника срисовать его, потому что "онъ де замѣчательный человѣкъ". Англичане покинули Новую Зеландію черезъ 14 дней. Съ ними пожелали ѣхать 2 туземца, Тавейрахуа и Какоа. Оба безъ всякаго сожалѣнія разстались съ родными, но когда берега острова стали скрываться изъ виду, новозеландцы ударились въ слезы и горько плакали по родинѣ, а затѣмъ принялисъ пѣть воинственныя пѣсни, въ которыхъ воспѣвали боевые подвиги отцовъ и дѣдовъ, послѣ чего успокоились и скоро забыли и родину, и прошлое.
