Въ пустынѣ безъ воды.
Прошло два дня, а Габу съ верблюдами не было видно. Нейфельдъ утѣшалъ себя мыслью, что проводникъ нарочно задержалъ свое отправленіе, чтобы дать каравану отойти подальше и затѣмъ гнать верблюдовъ во всю мочь съ цѣлью испытать ихъ силы и бѣгъ. Недѣлю спустя караванъ, согласно разсчетамъ, долженъ былъ быть уже у источниковъ. Ночью 7 апрѣля были высланы развѣдчики, которые, дѣйствительно, отыскали источники, не встрѣтивъ тамъ ни одной души. Утромъ весь караванъ расположился около нихъ; когда въ полдень люди сидѣли за ѣдой, съ юго-восточной стороны послышался вдругъ звукъ выстрѣла. Одинъ изъ развѣдчиковъ, возвратившійся вскорѣ послѣ того, разсказалъ, что онъ встрѣтилъ въ пустынѣ кучку людей съ верблюдами, около 20 человѣкъ, которые и выстрѣлили по немъ, но безъ успѣха. Сейчасъ же былъ созванъ совѣтъ. Измаель, начальникъ людей Водъ Салеха, былъ того мнѣнія, что эта шайка представляла собой развѣдчиковъ болѣе сильнаго отряда. Измаель рѣшилъ двинуться впередъ. Нейфельдъ, который со своими немногими людьми не могъ ни остаться при источникахъ, ни вернуться назадъ, былъ принужденъ послѣдовать за нимъ. На совѣтѣ было рѣшено избрать путь черезъ пустыню, такъ какъ въ ней меньше всего угрожала опасность наткнуться на дервишей. Такъ и сдѣлали. Прошло нѣсколько часовъ, какъ Нейфельду стало казаться, что караванъ идетъ по ложному пути. Караванъ тотчасъ остановился, и Нейфельдъ, вынувъ карту, убѣдился что его предположеніе оказалось справедливымъ. Но проводникъ Хассанъ упорно отрицалъ это. "Я -- говорилъ онъ съ громкимъ смѣхомъ, -- никогда не ѣздилъ по бумагѣ (подъ бумагой онъ подразумѣвалъ карту), я ходилъ по пустынѣ, я проводникъ и отвѣчаю за васъ. Ваша дорога ведетъ въ пустыню Эль-Этрунъ {Извѣстная пустыня на западъ отъ Нила, покрытая особой горькой солью.}, и если вы всѣ погибнете тамъ отъ жажды, то позоръ ляжетъ на меня, ваша же бумага не разинетъ рта, чтобы замолвить слово за меня!"
Арабы умѣютъ говорить весьма горячо и убѣдительно, и краснорѣчіе Хассана рѣшило вопросъ въ его пользу. Люди Водъ Салеха не знали этихъ мѣстъ, и имъ оставалось только положиться на Хассана.
Цѣлый день гнали они верблюдовъ на юго-востокъ. Хассанъ велъ ихъ по каменистой пустынѣ, на почвѣ которой караванъ не оставлялъ слѣдовъ. На слѣдующій день въ 12 часовъ жара стала невыносимой, и караванъ остановился на краткій роздыхъ, послѣ чего спѣшно двинулись дальше. Ночью Нейфельдъ, взглянувъ на компасъ, замѣтилъ, что караванъ отклонился слишкомъ къ востоку, къ Нилу, гдѣ можно было опасаться встрѣтить враговъ. Во время ночной остановки онъ сообщилъ свои сомнѣнія Измаелю, но Хассанъ снова успѣлъ убѣдить того, что по части знанія дорогъ онъ не уступитъ никому. Обыкновенно проводники направляютъ свой путь по пустынѣ, руководствуясь звѣздами и мало заботясь о такихъ пустякахъ, какъ страны свѣта. Утромъ, когда восходящее солнце позволило опредѣлить направленіе пути болѣе правильно, всѣмъ стало ясно, что сомнѣнія Нейфельда были справедливы. Но упрямаго араба трудно было сдвинуть съ мѣста. Онъ увѣрялъ, что прекрасно знаетъ дорогу и что онъ нарочно сворачивалъ ночью въ сторону, чтобы запутать преслѣдователей, а что теперь де они пойдутъ уже по вѣрному пути. Возгорѣлся горячій споръ, едва не кончившійся дракой, ибо мнѣнія раздѣлились. Тогда Нейфельдъ посовѣтовалъ выслать развѣдчиковъ, чтобы они нашли настоящій караванный путь. Хассанъ увѣрялъ, что этотъ путь лежитъ на востокъ, Нейфельдъ и другой арабъ, Эль Аминъ, указывали на западъ. Тогда оба спорившіе рѣшили выйти на развѣдки, и когда вечеромъ они вернулись, -- Хассанъ послѣ Амина, -- причемъ Аминъ не нашелъ дороги, Хассанъ торжествующе заявилъ, что онъ нашелъ и даже встрѣтилъ слѣды каравана, прошедшаго по ней всего нѣсколько часокъ тому назадъ. Дѣло снова едва не дошло до драки, но успѣхъ Хассана привелъ къ тому, что караванъ, вопреки мнѣнію Амина и Нейфельда, повернулъ на востокъ и, дѣйствительно, вскорѣ пересѣкъ какой-то караванный путь со свѣжими слѣдами верблюдовъ. Тѣмъ не менѣе среди людей господствовало какое то глухое безпокойство, и они одинъ за другимъ приходили къ Нейфельду, чтобы посовѣтоваться съ картой. Тогда начальникъ каравана Измаель, замѣтивъ эту тревогу, снова выслалъ развѣдчиковъ на востокъ, которые, вернувшись къ вечеру, донесли, что караванъ находится вблизи Нила, а не около того источника на западѣ, гдѣ долженъ былъ быть по уговору съ шейхомъ. Это извѣстіе совершенно ошеломило всѣхъ. Снова вытащили карту, и Хассану пришлось выслушать горькую истину, что "бумага" знаетъ больше его. И вотъ по каравану распространилась ужасная тревога, почти отчаяніе. Никто не понималъ, что произошло: измѣна или ошибка. Съ одной стороны угрожала гибель отъ жажды въ пустынѣ, въ которой заблудился караванъ, съ другой ихъ ожидала смерть отъ меча враговъ. При поспѣшномъ отъѣздѣ отъ источниковъ Селимы многіе не успѣли какъ слѣдуетъ наполнить мѣхи водой, и она была уже на исходѣ.
Опять собрался совѣтъ, на которомъ высказывались различныя мнѣнія. Въ концѣ концовъ было рѣшено, что Измаель съ частью людей пойдетъ быстрымъ ходомъ на югъ и постарается найти настоящую дорогу, а остальной караванъ медленно пойдетъ слѣдомъ и черезъ 5 часовъ остановится ждать его. Ко всѣмъ злоключеніямъ присоединилась еще жестокая песчаная буря, которая превратила день въ черный мракъ, запорошила караванъ пескомъ и еще усилила жгучія страданія жаждавшихъ влаги людей. Наступила ночь, а Измаеля не было. Люди взяли изъ верблюжьихъ вьюковъ кое какія ненужные вещи и поддерживали съ ихъ помощью костеръ, яркое мерцаніе котораго могло бы привести заблудившагося Измаеля къ лагерю, а когда огонь догорѣлъ, они каждыя пять минутъ давали залпы изъ ружей. Наконецъ Измаель и его люди явились. Они также пострадали отъ песчаной бури и лишь благодаря сигналамъ успѣли отыскать лагерь. Лицо Измаеля выдавало сильнѣйшую скрытую тревогу, которую онъ тщательно старался подавить. Немедля онъ распорядился погасить тлѣющіе остатки костра, крѣпко привязать вьюки къ сѣдламъ верблюдовъ и тщательно вычистить ружья, въ дула и затворы которыхъ набило бурей песокъ и пыль. Встревоженный Нейфельдъ, отозвавъ его на мгновеніе въ сторону, услыхалъ отъ него лишь одно, но ужасное слово: "измѣна!" Осмотрѣвъ весь караванъ, Измаель подалъ знакъ къ выступленію, не обращая ни малѣйшаго вниманія на Хассана.