III.

Неожиданная встрѣча.

Въ то самое время, когда виконтъ де-Ланжеракъ сходилъ съ лѣстницы, г. де-Буажоли всходилъ наверхъ; около половины лѣстницы, два посредника столкнулись.

-- Миронъ! вскричалъ Ланжеракъ съ изумленіемъ.

-- Пишо! возразилъ г. де-Буажоли не менѣе изумленный.

Это двойное восклицаніе было столь же невольно, какъ внезапно; не прибавивъ ни слова, знакомцы стали осматривать другъ друга съ ногъ до головы съ недовѣрчивымъ любопытствомъ людей, случайно встрѣчающихся послѣ долгой разлуки и колеблющихся признать другъ друга, пока не убѣдились, что прежній другъ не превратился какимъ-нибудь неизвѣстнымъ случаемъ въ нуждающагося бѣдняка.

Но взаимный осмотръ оказался совершенно-благопріятнымъ въ пользу обоихъ.

Виконтъ де-Ланжеракъ былъ одѣтъ съ щеголеватостью, доведенной до изъисканности; нарядъ его цѣлымъ мѣсяцемъ предупреждалъ моду: желтыя перчатки были новы и чисты до невѣроятности, лакированные сапоги лоснились какъ зеркало, большая жемчужная булавка украшала галстухъ,-- словомъ все, даже красивый золотой набалдашникъ его стика, изобличало человѣка, платящаго наличными деньгами или пользующагося неограниченнымъ кредитомъ, что почти одно и то же.

Г. де-Буажоли, одѣтый, впрочемъ, очень-прилично, не могъ, однакожъ, вступить въ этомъ отношеніи въ соперничество съ виконтомъ; но въ глазахъ многихъ, красная ленточка, украшавшая одну изъ петличекъ его сюртука, вознаграждала съ избыткомъ недостатокъ щеголеватости и изящества наряда.

Замѣтивъ, что они оба могли признать другъ друга безъ опасности компрометировать себя, старинные пріятели заговорили.

-- За какимъ чортомъ вы въ-этой харчевнѣ? спросилъ г. де-Ланжеракъ.

-- Какая буря занесла васъ на эту негостепріимную землю? сказалъ г. де-Буажоли.

-- Я не столько бъ удивился, еслибъ мы встрѣтились въ Кохинхинѣ?

-- И я тоже. Давно ли вы здѣсь?

-- Со вчерашняго дня; а вы, любезнѣйшій Миронъ?

Услышавъ во второй разъ это не слишкомъ-аристократическое имя, совѣтникъ префектуры не могъ скрыть легкой гримасы.

-- Любезный Пишо, отвѣчалъ онъ: -- полусгнившая лѣстница, на которой мы теперь бесѣдуемъ, весьма-неудобоая конверсаціонная зала, какъ говорятъ въ Баденѣ. На разстояніи шести футовъ отсюда у меня есть временная конура, великолѣпіе которой ни мало не уступаетъ великолѣпію помянутой лѣстницы, но въ ней есть, по-крайней-мѣрѣ, пара соломенныхъ стульевъ, на которыхъ мы можемъ присѣсть.

При повтореніи имени Пишо, виконтъ закусилъ свои бѣлокурые усы, но удержался отъ возраженія.

Минуту спустя, старые знакомцы сидѣли въ комнатѣ, занятой старшимъ изъ нихъ со вчерашняго дня.

-- Теперь потолкуемъ, сказалъ послѣдній съ свойственною ему сладкой улыбкой:-- но позвольте мнѣ прежде поздравить васъ.

-- Съ чѣмъ? спросилъ Ланжеракъ, веселость и безпечность котораго была такъ же неискренна, какъ откровенность совѣтника префектуры.

-- Въ послѣдній разѣ, когда мы видѣлись, года четыре назадъ, если не ошибаюсь, Фортуна не слишкомъ улыбалась вамъ; теперь же вы, кажется, съ нею въ ладу! Никогда еще вы не были такимъ блистательнымъ щеголемъ. Вы теперь сдѣлались львомъ, настоящимъ львомъ!

-- Хорошо ваше поздравленіе; если красненькая ленточка, которая у васъ въ петличкѣ, не гвоздика, какъ мнѣ сначала показалось, то вы сами, съ-тѣхъ-поръ, какъ мы не видались, сдѣлались не львомъ, а чѣмъ-то поважнѣе.

-- Вы хотите сказать кавалеромъ Почетнаго-Легіона? возразилъ г. де-Буажоли съ притворною небрежностью.

-- Ужь не кавалеромъ ли Золотой-Шпоры?

-- Фи!

-- Такъ это въ-самомъ-дѣлѣ ленточка Почетнаго-Легіона?

-- Въ-самомъ-дѣлѣ.

-- Почетнаго-Легіона, учрежденнаго Наполеономъ-Великимъ, императоромъ Французовъ, королемъ Италіи, протекторомъ реннской конфедераціи, медіаторомъ...

-- Именно.

-- Такъ позвольте же мнѣ узнать, любезнѣйшій, на какомъ сраженіи...

-- Это анахронизмъ, другъ мой, перебилъ его довольно-сухо кавалеръ:-- вы знаете, что мы живемъ въ мирный вѣкъ, въ который для полученія креста не нужно быть рубакой.

-- Справедливо! возразилъ виконтъ насмѣшливо: -- такъ позвольте же мнѣ, любезнѣйшій Миронъ, узнать ваши мирныя заслуги, ибо я не предполагаю, что вамъ дали крестъ единственно за то, что въ-продолженіе семи или восьми лѣтъ своей жизни вы заставляли дѣтей герцога де-Шеризака склонять musa?

-- Смѣйтесь надъ моей бѣдной красной ленточкой, смѣйтесь! отвѣчалъ совѣтникъ префектуры, невольно закусивъ губы: -- и если это вамъ пріятно, такъ я сознаюсь, какъ донъ-Діэго, что "милость далеко превзошла мои заслуги".

-- Милое самое лучшее качество, любезный Миронъ: она замѣняетъ всѣ заслуги.

-- Такъ-какъ вы расположены сегодня смѣяться, то я желалъ бы кстати обратиться къ вамъ съ просьбой...

-- Которая еще болѣе разсмѣшитъ меня?

-- Можетъ-быть.

-- Говорите; случаи посмѣяться становятся теперь такъ рѣдки, что ими надобно пользоваться.

-- Не называйте меня болѣе Мирономъ.

-- Отъ-чего?

-- Отъ-того, что съ-тѣхъ-поръ, какъ мы не видались, я перемѣнилъ фамилію.

-- Ба!

-- Да. Изъ прихоти, надъ которою позволяю вамъ столько же смѣяться, какъ надъ моею ленточкой.

-- Изъ прихоти?

-- Или по маленькому разсчету, если хотите. Съ-тѣхъ-поръ, какъ началось владычество мѣщанства, дворянство, по странному противорѣчію, вошло въ большую еще моду. Что дѣлать! и я послѣдовалъ общему примѣру и модѣ.

-- Не-уже-ли?

-- Хотя при Генрихѣ IV Миронъ былъ старшиною купечества это имя, однакожь, довольно-простонародно и неблагозвучно...

-- Притомъ же, прибавилъ Ланжеракъ: -- оно тѣмъ невыгодно, что папоминаетъ прноѣвъ пѣсни Мальбруга: Миронтонъ, тонъ, тонъ...

-- Словомъ, я замѣнилъ, это имя фамиліею моей матушки.

-- Жолибуй, кажется?

-- То-есть, Буажоли, отвѣчалъ совѣтникъ префектуры, сладко улыбаясь.

-- Буажоли! вскричалъ виконтъ, съ изумленіемъ вскочивъ со стула:-- такъ это вы г. де-Буажоли?

-- Я самъ.

-- Совѣтникъ маконской префектуры?

-- Именно.

-- Главный управитель выборовъ департамента Саоны-и-Луары?

-- Этого титула я на себя не принимаю, сказалъ г. де-Буажоли улыбаясь:-- но, можетъ-быть, злые люди называютъ меня такъ.

-- Поздравляю, любезный Миронъ... то-есть, любезный г. де-Буажоли... вотъ встрѣча! Но прежде всего скажите мнѣ, какъ вы сдѣлались... тѣмъ, чѣмъ сдѣлались?

-- Исторія моя весьма-проста. Герцогъ де-Шеризакъ, пользующійся большимъ вліяніемъ, доставилъ мнѣ теперешнее мѣсто, когда я кончилъ воспитаніе его послѣдняго сына. Дѣятельность моя, которую правительство умѣло оцѣнить, доставила мнѣ крестъ, и я надѣюсь сдѣлаться вскорѣ подпрефектомъ; словомъ, я плыву на всѣхъ парусахъ по административному океану! Теперь объясните вы мнѣ, любезный Пишо...

-- Позвольте, позвольте! перебилъ его виконтъ:-- я не буду болѣе звать васъ Мирономъ, съ тѣмъ, однакожь, условіемъ, чтобъ и вы не звали меня Пишо.

-- А! такъ и вы перемѣнили фамилію? спросилъ г. де-Буажоли, въ свою очередь иронически смѣясь.

-- Можно ли достигнуть до чего-нибудь въ свѣтѣ, когда судьба наградитъ васъ глупымъ прозвищемъ какого-нибудь Пишо!

-- Кажется, для писца четвертой степени это имя сносно.

-- Писецъ, возразилъ Ланжеракъ сухо: -- стоитъ учителя. Впрочемъ, вотъ уже скоро четыре года, какъ я отправилъ къ чорту переписыванье бумагъ!

-- Не горячитесь любезный землякъ; я не имѣлъ намѣренія оскорбить васъ: въ нашей судьбѣ столько сходства, что мы не можемъ не ощущать другъ къ другу истинной симпатіи. Хотя, сказать между нами, мы начали съ малаго, но тѣмъ болѣе намъ чести!

-- Еще бы! Мы всѣмъ обязаны самимъ-себѣ, сказалъ виконтъ, величественно поднявъ голову.

-- Слѣдовательно, вы отказались отъ переписыванья и имени Пишо?

-- И то и другое долго препятствовало моему счастію.

-- Какъ же васъ зовутъ теперь?

-- Ланжеракъ.

-- Ланжеракъ? Знакомое имя!

-- Это названіе края, въ которомъ я узрѣлъ свѣтъ, отвѣчалъ виконтъ.

-- Точно! Ланжеракъ -- селеніе близь Гурдона, въ четверти лье отъ Рокамадура, моей родины.

-- Именно.

-- И въ-самомъ-дѣлѣ, кто запрещаетъ вамъ носить имя вашей родины? Мало ли депутатовъ, называющихся по имени своего департамента!

-- Разумѣется; я могъ бы послѣдовать ихъ примѣру и назвать себя Пишо-дю-Ло, но я поступилъ съ большею скромностью.

-- Впрочемъ, Ланжеракъ гораздо-благозвучнѣе.

-- Да; и притомъ я почти имѣю право носить это названіе.

-- О, почти!.. Это безподобно!

-- Вы думаете, что я шучу? Нимало! Имя Пишо очень-грубо и смѣшно, согласенъ; но зато оно ведетъ свое начало изъ глубокой древности: мнѣ достались старые документы, ясно доказывающіе о родствѣ Ланжераковъ съ родомъ Пишо.

-- Родство, заключенное, вѣроятно, на берегахъ Гаронны, сказалъ де-Буажоли, иронически улыбаясь.

-- Слѣдовательно, мнѣ нетрудно доказать свое дворянское происхожденіе, возразилъ Ланжеракъ, не отвѣчая на насмѣшку совѣтника: -- и требовать отъ канцлера разрѣшенія возстановить имя и гербъ древняго, нынѣ угасшаго рода виконтовъ Ланжераковъ, отъ котораго я происхожу съ матерней стороны; но это повлечетъ за собою большіе расходы, и я рѣшился...

-- Обойдтись безъ позволенія канцлера?

-- Точно такъ, какъ и вы обошлись безъ позволенія, принявъ фамилію вашей матушки.

-- Но если ваши предки, Ланжераки, были виконты, сказалъ совѣтникъ префектуры насмѣшливо: -- зачѣмъ же вы сами не присоединили этого титула къ своему новому имени?

-- Только глупецъ упустилъ бы это, отвѣчалъ бывшій писецъ Пишо съ величественнымъ хладнокровіемъ.

-- Стало-быть, я теперь имѣю честь говорить съ г. виконтомъ де-Ланжеракомъ? сказалъ совѣтникъ съ насмѣшливою почтительностью.

-- Точно такъ, какъ я имѣю честь говорить съ г. кавалеромъ де-Буажоли, отвѣчалъ также иронически Ланжеракъ.

-- Впрочемъ, вы правы; ужь если брать, такъ брать!.. Надѣюсь, что и состояніе ваше не отстало отъ почестей?

-- Не отстало; порядочное наслѣдство и довольно-счастливые обороты не позволяютъ мнѣ жаловаться на судьбу.

-- Наслѣдство пахнетъ близостью Гаронны, подумалъ г. де-Буажоли, имѣвшій полное право не довѣрять Гасконцамъ, потому-что самъ принадлежалъ къ этой націи, славящейся болѣе своимъ умомъ, нежели правдивостью.

Въ это самое время, каватина Miei Rampollx feminini, пѣтая до-сихъ-поръ адвокатомъ Фруадво въ-полголоса, разразилась точно громкое соло на тромбонѣ.

-- Чортъ бы его побралъ! сказалъ совѣтникъ префектуры, зажавъ уши руками.

-- Узнаёте ли вы этотъ голосъ? спросилъ Ланжеракъ.

-- Я не пасъ быковъ, какъ же вы хотите, чтобъ я узналъ этого, употребляющаго во зло ревъ свой?

-- Однакожь вы хотѣли загнать этого быка на свои пастбища, сказалъ виконтъ смѣясь: -- но онъ заартачился и погнушался вашей травой.

-- Что это значитъ?

-- Это значитъ, что отчаянный пѣвецъ, таланта котораго вы не хотите признать, не кто иной, какъ почтенный г. Фруадво, принявшій васъ такъ хорошо нѣсколько минутъ тому назадъ.

-- Почему вы знаете, что г. Фруадво принялъ меня хорошо? спросилъ г. де-Буажоли, устремивъ на своего земляка недовѣрчивый взглядъ.

-- Позвольте вамъ замѣтить, что я употребилъ антифразисъ.

-- Антифразисъ?

-- Разумѣется; потому-что этотъ древній философъ Фруадво не только не принялъ вашихъ предложеній, но покушался произвести надъ вами опытъ in anima via, по весьма-невѣжливому выраженію его.

-- Какой опытъ?

-- Полета изъ окна на улицу.

-- Кто вамъ сказалъ эту нелѣпость? вскричалъ г. де-Буажоли, блѣдное лицо котораго пожелтѣло съ досады.

-- Достовѣрная особа.

-- Но кто, кто?

-- Самъ мэтръ Фруадво.

-- Развѣ вы его знаете?

-- Я только-что отъ него.

-- А позвольте узнать, за чѣмъ вы къ нему ходили?

-- Зачѣмъ мнѣ скрываться? Черезъ часъ вы узнаете причину моего посѣщенія; слѣдовательно, лучше сейчасъ вскрыть игру. Мое посѣщеніе было совершенной дружкой вашему, съ тою только разницей, что я старался придать приличныя формы предложенію, которое вы объявили на отрѣзъ, съ нѣсколько-грубою откровенностью.

-- Стало-быть, вы знаете г. де-Шатожирона? вскричалъ совѣтникъ съ видимымъ неудовольствіемъ.

-- Еще бы! Мы съ нимъ Орестъ и Пиладъ.

-- И вы поддерживаете его кандидатство?

-- Такъ же точно, какъ вы поддерживаете кандидатство г. Гранперрена.

-- Нечего дѣлать, возразилъ г-нъ де-Буажоли, стараясь скрыть свою досаду подъ небрежной улыбкой: -- я надѣялся обрести въ васъ друга, а между-тѣмъ злая судьба навязала мнѣ еще одною врага... неудачный день!

-- Отъ-чего жь неудачный?

-- Вѣдь вы мой противникъ въ этомъ дѣлъ?

-- Буду противникомъ, если вы вынудите меня быть имъ.

-- Я ищу только мира.

-- Я тоже.

-- Такъ заключимъ его.

-- Извольте; но условія?

-- Вамъ рѣшительно все равно, будетъ ли или не будетъ г. де-Шатожиронъ избранъ членовъ генеральнаго совѣта, между-тѣмъ, какъ мои личныя выгоды требуютъ избранія г. Гранперрена; бросьте же своего кандидата и даю вамъ слово, что при первомъ случаѣ я вдесятеро вознагражу васъ за эту жертву.

-- Какъ жаль, что ваши условія рѣшительно противоположны моимъ!

-- А какія же ваши условія?

-- Чтобы вы сами бросили вашего кандидата, какъ вы говорите, потому-что ваша выгоды вѣрно не такъ велики, какъ-тѣ, которыя заставляютъ меня желать избранія моего друга Шатожирона.

-- Мы играемъ въ открытую игру, не такъ ли?

-- Совершенно-такъ.

-- Такъ я вамъ скажу, что отъ этого обстоятельства зависитъ мое повышеніе.

-- Вся моя будущность зависитъ отъ избранія Шатожирона!

-- Мѣсто под-префекта!

-- Удивительная свадьба!

-- Какую связь свадьба можетъ имѣть съ выборами?

-- Не могу сказать ни слова болѣе, потому-что въ подобныхъ дѣлахъ скромность необходима; но вы можете повѣрить мнѣ на слово. Итакъ, любезный Буажоли, не откажите мнѣ въ услугѣ...

-- Невозможно, любезный Пиш о... то-есть, любезный г. Ланжеракъ; я самъ, напротивъ, полагаюсь ни вашу дружбу.

-- Не-уже-ли вы захотите разстроить мое счастіе?

-- Не-уже-ли вы захотите лишить меня важнаго административнаго мѣста?

-- Полно! пересильте себя!

-- Поймите мои причины...

-- Я буду вамъ несказанно обязанъ за эту услугу...

-- Я докажу вамъ свою признательность...

-- Мнѣ кажется, что споръ нашъ нимало не рѣшается, сказалъ виконтъ вставая, и мы можемъ продолжать его цѣлый мѣсяцъ... Рѣшимъ дѣло однимъ словомъ.

-- Да, рѣшимъ, повторилъ г. де-Буажоли, также вставая.

-- Соглашаетесь ли вы на мою просьбу?

-- Нѣтъ. А пріимете ли вы въ соображеніе то, что я вамъ сказалъ?

-- Нѣтъ.

-- Слѣдовательно, мы враги?

-- Какъ вамъ угодно.

-- Берегитесь, продолжалъ совѣтникъ префектуры, блѣдныя губы котораго полу раскрылись судорожной улыбкой.-- Почти всѣмъ извѣстно, что я умѣю быть преданнымъ другомъ; но многіе знаютъ и испытали на себѣ, что я могу быть и опаснымъ врагомъ.

-- Какъ другъ, вы не доказываете мнѣ своей преданности, а какъ врага, я нимало не страшусь васъ.

-- Есть вещи, которыя вы стараетесь тщательно скрывать и которыя могутъ повредить вамъ въ общественномъ мнѣніи, будучи обнаружены.

-- У всякаго свои грѣшки, отвѣчалъ Ланжеракъ смѣло, хотя сначала покраснѣлъ: -- итакъ, забудьте мои грѣшки, если не хотите, чтобъ я въ свою очередь не помогъ вамъ допросить вашу совѣсть.

-- Моя совѣсть чиста, возразилъ г. де-Буажоли съ напыщенностію:-- не такъ-какъ у бывшаго четвертаго писца мэтра Югнена!

-- Бывшій учитель дѣтей герцога де-Шеризака ни въ чемъ не можетъ упрекнуть бывшаго четвертаго писца мэтра Югнена.

-- Вы забываете, что у стѣнъ конторы, въ которой вы служили три года, могли быть уши и глаза!

-- Вы сами забываете, что и роскошныя обои жилища герцога де Шеризака не были ни глухи, ни слѣпы!

-- Припомните процессъ Дюфэльи! сказалъ совѣтникъ тихимъ, грознымъ голосомъ.

Кровь бросилась въ лицо бывшему писцу; однакожь, онъ не замедлилъ возразить.

-- А вы, сказалъ онъ, обративъ на своего земляка взглядъ, исполненный мстительности и ненависти: -- припомните голубой бумажникъ, остававшійся иногда на бюро герцога де-Шеризака!

Зеленоватая блѣдность покрыла внезапно и безъ того уже блѣдное лицо г. де-Буажоли, и онъ быстро осмотрѣлся, какъ-бы ища выхода, чтобъ бвжать, или оружія, чтобъ отмстить за оскорбленіе.

-- Вы видите, что если вы меня знаете, такъ и я знаю васъ, продолжалъ Ланжеракъ, смущеніе котораго уменьшалось по мѣрѣ усиленія замѣшательства его противника: -- итакъ, мы оба одинаково вооружены и не имѣемъ надобности продолжать разговора. Выбирайте же теперь: миръ или война?

И, не ожидая отвѣта отъ г. де-Буажоли, по своей неподвижности и блѣдности походившаго на человѣка только-что пораженнаго громомъ, виконтъ де-Ланжеракъ вышелъ изъ комнаты.

Въ то самое время, когда онъ сходилъ съ лѣстницы, не встрѣтивъ въ этотъ разъ никого, сильный шумъ, причину котораго мы разскажемъ въ слѣдующей главѣ, огласилъ внезапно гостинницу Коня-Патріота.