V.

Скользкій путь.

Замѣчаніе и жестъ барона де-Водре превратили нѣжное замѣшательство Викторины въ довольно-тяжелое смущеніе.

До-сихъ-поръ, Викторина находила совершенно-сантиментальную, почти-поэтическую физіономію въ Жоржѣ Фруадво, уединенно сидѣвшемъ подъ ивой, подобно виргиліеву пастушку; но въ эту минуту она не могла не сознаться, что онъ весьма-дурно выбралъ минуту романическаго созерцанія и, по обычаю всѣхъ дочерей Евы, она втайнѣ упрекала его въ этой несмышлености такъ же строго, какъ бы упрекала, еслибъ онъ не явился на это невинное свиданіе.

-- Какое безразсудство! подумала она съ досадой: -- онъ обѣдаетъ сегодня у насъ и могъ бы имѣть такой удобный случай поговорить со мною передъ обѣдомъ.

-- Г. Фруадво напрасно играетъ въ прятки, продолжалъ баронъ саркастически:-- другіе, кромѣ насъ, могутъ увидѣть его и растолковать въ дурную сторону причину, заставляющую его скрываться за деревомъ... Да вотъ, посмотрите, прибавилъ онъ, указавъ пальцемъ на маленькій садикъ, отдѣленный отъ тропинки изгородью изъ жимолости:-- видите ли двухъ сострадательныхъ женщинъ, которыя, я въ томъ увѣренъ, стараются теперь растолковать себе таинственное поведеніе нашего любезнаго земляка.

Сквозь желтѣющую зелень бесѣдки, украшавшей уголъ сада сборщика податей, выглядывали угрюмыя, недоброжелательный лица Урсулы Шавле и г-жи Бержре. Старая Бержре, по обыкновенію, была въ темпомъ платье; но младшая ея подруга по дѣвичеству, ханжеству и злословію нарядилась въ бѣлое платье, неумѣренно-накрахмаленное и украшенное разноцвѣтными лентами, розданными распорядителемъ празднества, согласно этикету этого торжественнаго дня; читатели, вѣроятно, помнятъ, что на сестру сборщика податей вмѣстѣ съ дочерью мэра была возложена честь представленія маркизѣ де-Шатожиронъ корзины съ цвѣтами.

При видѣ двухъ почтенныхъ жертвъ равнодушія мужескаго пола, Викторина принужденно улыбнулась.

-- Не правда ли, что мамзель Урсула Шавле въ своемъ бѣломъ платьѣ и съ трехцвѣтными ленточками очень-похожа на вывѣску Коня-Патріота! сказала она, употребивъ одинъ изъ искусныхъ оборотовъ, къ которымъ обыкновенно прибѣгаютъ женщины въ замѣшательствѣ.

-- Мамзель Урсула Шавле сегодня смѣшнѣе обыкновенного, отвѣчалъ баронъ: -- но поговоримте лучше о г. Фруадво. Право, положеніе его достойно сожалѣнія.

-- Почему? спросила Викторина съ принуждѣннымъ равнодушіемъ.

-- Какъ? вы не замѣчаете, какой катастрофѣ онъ подвергается? Никогда соловей не былъ въ такой опасности близь змѣи... а тутъ цѣлая пара!

-- Чего? Соловьевъ, или змѣй?

-- Пара старыхъ дѣвъ.

-- То-есть?..

-- То-есть, пара змѣй, хоть мнѣ совсѣмъ-справедливо причислять ихъ къ позвоночнымъ хладнокровнымъ животнымъ.

-- Какъ вы строги къ намъ, бѣднымъ дѣвушкамъ! сказала Викторина Гранперренъ, надувъ губки и стараясь удалить разговоръ отъ предмета, котораго она страшилась.

-- Не смотря на ваше отвращеніе отъ замужства, продолжалъ баронъ насмѣшливо: -- я не думаю, чтобъ вы когда-нибудь пріобрѣли право принять сказанное мною за личность; но возвратимся къ нашему соловью... кажется, я могу такъ назвать г. Фруадво, ибо, говорятъ, у него прекрасный голосъ?

-- Я то же слышала, отвѣчала нѣсколько-лицемѣрно Викторина.

-- Итакъ, возвратимся къ нашему любезному виртуозу; если онъ оглянется, такъ погибнетъ, и я вижу, какъ онъ уже подчиняется непреодолимому влеченію и добровольно предается жаламъ этой ядовитой четы.

-- Ахъ, Боже мой! вы меня пугаете.

-- Вы должны не пугаться, а сострадать.

-- Сострадать?

-- Разве вамъ это трудно?

-- Совсѣмъ нѣтъ.

-- Прекрасно, потому-что состраданіе есть добродетель, которая находитъ награду въ самой-себе.

-- Въ самой-себѣ! машинально повторила молодая девушка, не понимая еще, къ чему клонились слова барона.

-- Конечно; не находите ли вы, напримѣръ, что теперь вамъ было бы очень-пріятно изъ состраданія спасти нашего шатожиронскаго Цицерона изъ опаснаго положенія, въ которое онъ такъ неосторожно попался?

Не понимая еще, продолжаетъ ли баронъ де-Водре шутить, или говоритъ серьёзно, Викторина подняла на него взоръ, выраженіе котораго колебалось между признательностью и неудовольствіемъ.

-- Я говорю серьёзно, отвѣчалъ на этотъ выразительный взоръ сельскій дворянинъ, разсудившій, что въ-отношеніи къ молодому человѣку, котораго общее мнѣніе называло его соперникомъ, онъ долженъ былъ выказать добродушіе, безкорыстное по наружности, покорное въ сущности. Единственное утѣшеніе его въ этомъ случаѣ была нисколько насмешливая форма, въ которую онъ позволялъ себе облекать это невольное добродушіе.

Не совсѣмъ-разсѣявшаяся недоверчивость заставила молодую девушку продолжить молчаніе.

-- Видъ г-нъ Фруадво обѣдаетъ у васъ сегодня? спросилъ онъ равнодушно.

-- Кажется, отвѣчала Викторина вполголоса.

-- Стало-быть, онъ имѣетъ право явиться сюда?

-- Разумеется.

-- Можетъ-быть, вамъ неугодно, чтобъ онъ воспользовался этимъ правомъ?

-- Отъ-чего же?.. ведь онъ приглашенъ.

-- Прекрасно; такъ мы окажемъ ему услугу, вырвавъ его изъ острыхъ зубовъ этихъ двухъ ядовитыхъ змей!

-- Какимъ образомъ? спросила Викторина, взоръ которой обратился теперь на барона съ выраженіемъ признательности, безъ примеси другаго чувства.

-- Забросимъ ему удочку: онъ скорѣе клюнетъ, нежели рыбы, къ которымъ онъ съ нѣкотораго времени питаетъ такую отчаянную и несчастную страсть.

Викторина опустила глаза еще скорѣе, нежели подняла ихъ.

-- Дайте мнѣ вашу руку, продолжалъ г-нъ де-Водре, подставивъ свой геркулесовскій локоть маленькой ручки молодой дѣвушкѣ.

-- Къ-чему это? сказала она, сдѣлавъ тщетное усиліе воспротивиться приглашенію барона.

-- Теперь не смотрите на ту сторону рѣки.

-- Боже мой! Какъ вы сегодня злы; а я считала васъ такимъ добрымъ! Съ чего вы взяли, что я смотрю на ту сторону рѣки?

-- Положимъ, что вы смотрѣли; не смотрите болѣе впредь до разрѣшенія.

-- О, будьте покойны! сказала молодая дѣвушка, потерявшая охоту подвергаться далѣе сатирическимъ замѣчаніямъ такого проницательнаго наблюдателя.

-- Прекрасно! продолжалъ баронъ:-- но вы не такъ поняли мое запрещеніе. Съ опущенными глазами и суровымъ выраженіемъ лица вы похожи на монастырку, между-тѣмъ, какъ для успѣшнаго исполненія моего намѣренія вы должны минутъ пять, по-крайней-мѣрѣ, играть роль кокетки.

-- Роль кокетки! Съумѣю ли я? наивно сказала Викторина.

-- Начало сдѣлано, возразилъ улыбаясь г-нъ де-Водре: -- выраженіе, съ которымъ вы произнесли эти три слова: "съумѣюли я?" и взглядъ, ихъ сопровождавшій, сдѣлали бы честь г-жѣ Марсъ въ самую блистательную ея эпоху.

-- Вы сегодня нестерпимо-злы, и если не перестанете, я возненавижу васъ.

-- Теперь же прошу представить чувство совершенно-противоположное ненависти.

-- Какое чувство? съ сердцемъ вскричала молодая дивушка.

-- О! успокойтесь! я многаго требовать не стану; прошу васъ только притвориться внимающею любезностямъ, которыя я будто-бы расточаю вамъ здѣсь, наединѣ, въ тѣни этихъ ромaничecкихъ каштановъ.

-- Я даже позволяю вамъ дѣйствительно говорить мнѣ любезности; это будетъ гораздо-пріятнѣе вашихъ насмѣшекъ.

Во время этого разговора, Викторина и г. де-Водре опять стали прогyливаться, и баронъ нарочно старался быть замѣченнымъ влюбленнымъ Фруадво.

-- Знаете ли, спросилъ баронъ по прошествіи нѣсколькихъ секундъ;-- что мы теперь дѣлаемъ?

-- Мнѣ кажется, прогyливаемся, отвѣчала Виктоpииa голосомъ, въ которомъ проявлялась досада, съ трудомъ скрываемая подъ видомъ притворной веселости.

-- Совсѣмъ нѣтъ: мы не прогуливаемся, -- мы закидываемъ удочку.

-- Закидываемъ удочку?

-- И знаете ли, какъ называется этотъ родъ ловли?

-- Вы опять насмѣхаетесь надо мною?

-- Онъ называется ловлею ревнивцевъ, сказалъ г. де-Водре съ непоколебимою важностью: -- и, кажется, ловля будетъ успѣшна, потому-что, если я не ошибаюсь, рыбка уже клюнула.

Невольнымъ движеніемъ Викторина, вопреки запрещенію барона, бросила быстрый взглядъ въ ту сторону, гдѣ за минуту находился Фруадво; но онъ уже вышелъ изъ неудачной засады и молодая дѣвушка увидѣла его идущаго большими шагами и въ сильномъ волненіи.

Продолжая метафору сельскаго дворянина, мы скажемъ, что молодой адвокатъ успѣлъ уже проглотить отравленный крючокъ ревности.

Не смотря на распространившійся слухъ касательно скораго бракосочетанія барона де-Водре съ дочерью г-на Гранперреня, не смотря на то, что слова, сказанныя г. Бобилье въ то же утро, придавали этому слуху серьёзное значеніе, Фруадво, имѣвшій, вѣроятно, нѣкоторыя причины надѣяться, что былъ втайнѣ предпочтенъ молодою дѣвушкой, не впадалъ въ совершенное уныніе; надежда -- такой цвѣтокъ, который надобно нѣсколько разъ вырывать изъ сердца влюбленныхъ, чтобъ вырвать его съ корнемъ. Но, увидѣвъ молодую дѣвушку наединѣ съ мужчиной, мнимымъ своимъ соперникомъ, замѣтивъ въ-особенности согласіе, по-видимому, господствовавшее въ этой уединенной прогулкѣ, устроенной, вѣроятно, стараніями г-жи Гранпеаренъ, -- Жоржъ почувствовалъ, какъ въ жилахъ его закипѣла кровь, подогрѣтая уже страстію и пылкимъ характеромъ; самая грозная, необузданная пантомима выразила вскорѣ жестокое волненіе, имъ овладѣвшее.

Хотя баронъ былъ столько же добръ, сколько великодушенъ, однакожь онъ не могъ защититься отъ маленькой слабости, свойственной людямъ зрѣлыхъ лѣтъ и состоящей въ страсти поперечить на каждомъ шагу молодымъ соперникамъ, надъ которыми они не имѣютъ надежды восторжествовать дѣйствительно. Неровная походка слишкомъ-чувствительнаго адвоката, глухое бѣшенство, выражавшееся во всѣхъ его движеніяхъ, пробудили въ старомъ дворянинѣ чувство, гораздо-болѣе походившее на удовлетворенную досаду, нежели на снисходительное состраданіе.

-- Рыбка клюнула, сказалъ онъ, лукаво улыбаясь: -- теперь, кажется, можно выдернуть удочку.

Съ этими словами, баронъ, крѣпче сжавъ руку молодой дѣвушкѣ, какъ-бы опасаясь, чтобъ она не ушла отъ него, удалился отъ берега рѣки и пошелъ наискось чрезъ каштановую аллею, по направленію къ центру сада.

Баронъ не ошибся: послѣднее обстоятельство довело раздраженіе молодаго адвоката до крайности.

-- Они видѣли меня оба, сказалъ онъ про себя, внезапно остановившись и задыхаясь отъ бѣшенства: -- и такъ-какъ я мѣшаю имъ, то они удалились въ надеждѣ отъискать другое мѣсто, гдѣ бы они были защищены отъ моихъ докучливыхъ взглядовъ. О, женщины! Тщеславіе и коварство -- вотъ ихъ девизъ... А я еще считалъ ее такою наивною, такою искреннею! Всѣ ея поступки были обманъ и измѣна!

Во время этого монолога, значительно сокращеннаго нами, -- ибо жалобы влюбленныхъ вообще не отличаются лаконизмомъ,-- изъ бесѣдки, зелень которой только вполовину скрывала Урсулу Шавле и достойную ея подругу, послышался сардоническій шопотъ и оскорбительный смѣхъ; но Фруадво былъ такъ разстроенъ и взволнованъ, что не обратилъ вниманія на добродѣтельныхъ ехиднъ, шипѣвшихъ въ травѣ въ ожиданіи удобнаго случая ужалить.

-- Какъ я былъ смѣшонъ, жалокъ! продолжалъ Фруадво: -- я такъ неловокъ въ этомъ проклятомъ новомъ фракѣ, какъ-будто сжатъ въ тискахъ; только въ своихъ старыхъ охотничьихъ курткахъ я свободенъ, ловокъ! Они смѣялись, -- вѣроятно, надо мной. Надо мной! О! еслибъ я былъ въ этомъ увѣренъ, -- этотъ Голіаѳъ, баронъ де-Водре, поплатился бы своею кровью!

Въ эту самую минуту, г. де-Водре и Викторина скрылись за деревьями парка.

-- Нѣтъ, не принимаю роли глупца, которую они сговорились заставить меня играть! сказалъ Фруадво, топнувъ ногою съ удвоенною яростью.-- Вѣдь и я приглашенъ къ обѣду такъ же, какъ и этотъ дерзкій, бородатый баронъ; зачѣмъ же мнѣ бѣситься здѣсь, какъ дураку, если я имѣю право явиться къ г-ну Гранперрену и предстать какъ живое, мстительное угрызеніе совѣсти предъ глазами коварной?

Въ тридцать лѣтъ, исполненіе обыкновенно немедленно слѣдуетъ за намѣреніемъ, особенно, когда любовь вмѣшается въ дѣло. Въ нѣсколько секундъ Фруадво рѣшился; оставалось только исполнить. Дорога къ заводу шла черезъ мостъ, но до моста далеко! Двѣсти шаговъ, по-крайней-мѣрѣ, до него, и столько же по другому берегу; притомъ же, надобно было проходить по многолюднѣйшей части селенія и еще въ праздничный день. Какъ это долго! скучно! тѣмъ болѣе, что въ нѣсколькихъ шагахъ представлялось легкое, короткое средство сообщенія!

Засуха, продолжавшаяся нѣсколько недѣль, до того убавила воду въ маленькой рѣчкѣ, что она просачивалась только маленькими, незначительными струйками черезъ шлюзы и едва-едва наполняла каналъ завода. Плотина, въ обыкновенное время направлявшая теченіе діагональнымъ откосомъ, была теперь совершенно-открыта, и зеленоватые, широкіе камни ея, покрытые местами слоемъ водянаго моха, какъ ковромъ, образованнымъ природою и временемъ приглашали прогуляться по нимъ, хотя наклонность ихъ поверхности и стоячая вода, подмывавшая ихъ основаніе, показывали, что подобная прогулка была не безъ опасности. Со стороны завода, плотина примыкала къ двери, служившей для закрытія канала въ случаѣ надобности; черезъ нее очень-удобно было перелезть съ помощію двухъ поперечныхъ выступовъ, образованныхъ брусками, изъ которыхъ она была сколочена.

Часто уже Фруадво, посреди своихъ сантиментальныхъ созерцаній, поглядывалъ на этотъ путь, по которому менее чемъ въ минуту могъ онъ достигнуть до той, сношенія съ которой долженъ былъ пока ограничивать однимъ созерцаніемъ; но, не смотря на всѣ клеветы шатожиронскаго высшаго круга, никогда ему не приходила мысль воспользоваться этой дорогой, днемъ или ночью; и только тысячи жалъ цѣлаго роя осъ, называемаго ревностью, могли заставить пылкаго, но робкаго обожателя воспользоваться этимъ искусительнымъ проходомъ.

Въ две секунды Фруадво очутился у шлюзовъ и соскочилъ съ возвышенія, на которое выходила въ этомъ мѣстъ тропинка, ибо правый берегъ былъ несколько-выше и обрывистѣе.

Этотъ неожиданно-дерзкій поступокъ заставилъ лицемѣрныхъ сплетницъ громко вскрикнуть, и въ то же мгновеніе лица ихъ съ выраженіемъ свирепаго любопытства высунулись изъ зелени беседки точно такъ, какъ при приближеніи добычи высовываются мордочки ласточекъ изъ-подъ соломы, въ которую онѣ засели.

-- Не говорила ли я, что онъ пробирается каждую ночь къ безстыдницѣ этимъ путемъ? вскричала торжествующимъ голосомъ мамзель Бержре.

-- Днемъ! Какой срамъ! вскричала Урсула Шавле, стараясь скрыть свое бешенство подъ видомъ дѣвственнаго негодованія.

-- Не-уже-ли и теперь мне не повѣрятъ? Не-уже-ли и теперь старый развратникъ Бобилье осмѣлится увѣрять, что достойный подражатель его ходитъ къ шлюзамъ жевать камешки? Теперь мы сами видели, сами, своими глазами. Мы поймали его на дѣлѣ.

-- Какой срамъ! Боже мой, какой срамъ! повторяла Урсула, такъ судорожно всплеснувъ руками, что сама себя оцарапала.

-- По всему видно, что эта дорога ему знакома! прибавила мамзель Бержре, столько же радовавшаяся открыто, какъ подруга ея бѣсилась втайнѣ: -- ему что день, что ночь, все равно; смотрите, какъ онъ бѣжитъ... гнусный развратникъ! онъ прыгаетъ не хуже любой гончей собаки.

Точно, въ эту минуту Фруадво, достигнувъ середины шлюзовъ, перепрыгнулъ черезъ довольно-широкую лужу, образовавшуюся отъ просачивавшейся воды. Счастливо преодолѣвъ это препятствіе, онъ остановился при видъ еще большей опасности, ибо мохъ, покрывавшій откосъ, былъ смоченъ тоненькими струйками воды, пробиравшейся въ нѣсколькихъ мѣстахъ между каменьями. Къ почти-неизбежной непріятности замочить тщательно-вычищенные сапоги, присоединялась еще для молодаго влюбленнаго человека опасность упасть, если онъ потеряетъ равновѣсіе, ибо путь, какъ сказано въ заглавіи, былъ чрезвычайно-скользкій. Паденіе же могло имѣть весьма-важныя послѣдствія, ибо откосъ былъ довольно-крутъ, и подъ нимъ струилась синеватая вода рѣки, готовой поглотить неосторожнаго.

Громкій, ироническій смѣхъ, раздавшійся въ паркѣ завода, внезапно увеличилъ опасность этого положенія.

Господинъ де-Водре, неопускавшій бѣлой, атласистой ручки Викторины Гранперренъ, отошелъ лишь на нисколько шаговъ и тотчасъ же воротился въ каштановую аллею, чтобъ удостовѣриться, произвела ли хитрость его желаемое дѣйствіе. Увидѣвъ Фруадво, стоявшаго посреди шлюзовъ съ одною поднятою ногою и тщетно-искавшаго сухое мѣсто, куда бы поставить ее, баронъ захохоталъ отъ души, потому-что въ эту минуту адвокатъ, къ которому онъ ощущалъ невольную ревность, показался ему чрезвычайно-смѣшнымъ, а человѣкъ, приближающимся къ старости, всегда радъ случаю посмѣяться надъ молодымъ соперникомъ.

Не смотря на тайное расположеніе къ Жоржу Фруадво, молодая дѣвушка, отъ природы веселая и нисколько-насмѣшливая, не могла не захохотать вмѣстѣ съ барономъ.

-- Право, сказалъ баронъ: -- надобно признаться, что нынѣшніе молодые люди изумительно-осторожны и бережливы. Въ наше время, мы не были такъ степенны; даже и теперь я, на мѣстъ г-на Фруадво, ощупывающаго мѣстность, подобно кошкѣ, опасающейся замочить лапку, смѣло рискнулъ бы своими сапогами.

Вѣроятно, г. де-Водре не сказалъ бы этой насмѣшки, еслибъ зналъ, какая грустно-существенная причина заставляла бѣднаго сельскаго адвоката беречь обувь, которую, въ случаѣ бѣды, ему нечѣмъ было замѣнить.

Ироническій смѣхъ, въ которомъ, къ крайнему своему огорченію, онъ явственно слышалъ свѣжій, звонкій голосокъ Викторины, превратилъ довольно-комическую нерѣшительность Фруадво въ отчаянную рѣшимость.

-- Здѣсь я долженъ победить или умереть, сказалъ онъ про себя съ серьёзнымъ убѣжденіемъ, рѣдко покидающимъ влюбленныхъ даже въ наименѣе-трагическихъ обстоятельствахъ: -- о, я увѣренъ, что свистъ пуль не производитъ такого впечатлѣнія на тѣхъ, которые слышатъ его въ первый разъ, какое производитъ на меня смѣхъ этой дѣвчонки! Да, я бы желалъ, чтобъ эти шлюзы было аркольскимъ мостомъ: въ одну минуту я водрузилъ бы знамя на противоположномъ концѣ его, или палъ бы славною смертью! Но гораздо-труднѣе идти на встрѣчу картечи, метаемой глазами этой коварной кокетки!.. Право, ноги у меня подгибаются, сердце замираетъ. Полно, Жоржъ, не будь трусомъ: она смотритъ на тебя!

Въ то самое время, когда адвокатъ отчаянно пустился впередъ, за нимъ, на правомъ берегу рѣки, послышался другой, рѣзкій и непріятный смѣхъ.

Двѣ старыя дѣвы вышли изъ бесѣдки, чтобъ лучше удовлетворить свое ненавистное любопытство и, выглядывая изъ-за ограды сада, преслѣдовали безжалостными насмѣшками несчастнаго юношу, ставшаго такимъ образомъ между двухъ огней въ то самое мгновеніе, когда старался вооружиться всемъ своимъ мужествомъ. Извѣстно, что въ подобныхъ несчастныхъ случаяхъ храбрѣйшіе солдаты теряются: то же случилось и съ бѣднымъ адвокатомъ. Невольнымъ и столь же неудачнымъ движеніемъ онъ, какъ Орфей, оглянулся; любопытство это имѣло самыя злополучныя послѣдствія, ибо въ то самое время, когда онъ, поразилъ грознымъ взглядомъ злокачественную пару старыхъ дѣвъ, нога его поскользнулась на мокромъ мхѣ, и онъ упалъ въ самую середину лужи, черезъ которую перескочилъ такъ счастливо. Фруадво бился еще минуту на откосѣ, почти столь же скользкомъ, какъ поверхность зеркала; но усилія его только увеличили опасность положенія. Тщетно цѣпляясь за камни, онъ покатился головою внизъ по коварному гласису и исчезъ въ водѣ... гдѣ мы его и оставимъ.